Ксанка я. Глава восемнадцатая

Повесть не претендует на звание документальной.

Начало истории
http://proza.ru/2022/02/11/1889

Глава восемндцатая. Помогаем партизанам.
С того дня мы стали помогать партизанам. Я наизусть выучила имена тех, к кому надо было ходить. Научилась прятать еду.

Всю неделю ходила я по деревне и собирала продукты для партизан. Это были и лепёшки из лебеды, украденные у немцев консервы и сало,  жмых—в общем, все что было.
Всю еду мама паковала в холщовую торбу, потому что с ней ходить было удобнее, чем с корзиной.

И раз в неделю, ночью, Сенька дворами и огородами шёл в лес, отдавал еду. Чаще всего Варе —семнадцатилетней девушке, иногда дяде Макару.
Мы помогали нашим... Так почти каждая деревня помогала... Партизаны становились все активнее и активнее...
Мама была права. Моя работа была, пожалуй, даже опаснее Сенькиной. Надо было днем, когда по деревне бродили немцы, и самое страшное—полицаи, хитрые и подозрительные, ходить по хатам, собирая еду. Мне приходилось каждый день навещать по два-три дома. Часами прятаться в кустах, в ожидании, когда полицаи, или немцы уйдут. Прятать в одежду еду. И если случалось попасться полицаям, придумывать все возможные отговорки... Это было очень тяжело. Каждый день я  ходила буквально по краю пропасти.
К тому же я сильно мерзла. Папа собирался осенью купить нам с Сенькой тёплую одежду, потому что из старой мы выросли, но... Мы донашивали свои узкие и старые тёплые вещи, рвали их. А морозы стояли страшные. Вода застывала  в кружке, слезы замерзали на щеках, а плевок превращался на лету в ледышку.
Впрочем, в январе почти не было метелей. В основном светило яркое, но холодное солнце.
Мы, как и другие жители нашей деревни, замерзали в своих сараях. Хорошо ещё, что нас пускали погреться. К сожалению, только когда Людвига не было. А он стал все чаще оставаться дома.

Мамина нога зажила через две недели. Хорошо, что дело было зимой, и немцы дали ей освобождение, ведь работы почти не было. А если была бы весна или осень—самое горячее время?
Мама выздоравливала. Теперь она вместе со мной ходила по домам, собирала еду. Мы с ней, так сказать, посменно работали. Я могла хоть немного отдохнуть. Думаете, так легко каждый день ходить?
Мама хотела заменить Сеньку, но он очень рьяно отказывался. Говорил, что, он, мол, маленький, юркий, незаметный, да и бегает хорошо и лучше ему ходить. Маме пришлось согласиться, так как Сенька был прав.

Как-то раз Сенька пришёл очень весёлый со своего ночного похода.
—Ксанка, смотри!—позвал он меня днем, когда проснулся.—Это мне Варя дала.
Он достал из кармана несколько патронов.
—Настоящие! Не гильзы какие-нибудь! Мне все мальчишки обзавидуются!
—А как ты им объяснишь, откуда они взялись, эти патроны? Ты им скажешь как по ночам еду партизанам относишь?
—Нет, конечно. Что я, дурак что ли? Скажу, что нашёл. Нет, ну ты посмотри, какие красивые! Я за один патрон у Серёжи  рогатку выменяю. У него она очень хорошая. Буду воробьёв бить. А потом бабушка из них что-нибудь сготовит.
—Поди найди воробьёв зимой. Да и мяса в них почти нет, тощие они. Уж лучше ворон сразу бей. Да и то в них мяса немного...
Я тяжело вздохнула.
—А чего ты грустная такая?
—Чего, чего! Есть хочу. И вообще, надоело это всё
—Что—все?
—Всё. И лебединые лепёшки, и кожура, и кора, и холод, и немцы, и полицаи эти дурацкие!