Уильям Вордсворт. Влияние природы. Перевод

Влияние естественных объектов на формирование и укрепление
воображения в детстве и отрочестве

    Вселенский разум, волшебство природы!
Душа, что вечным замыслом явилась,
Творит всеобщее движение объектов!
Недаром в раннем детстве я обрёл
От света дня, а может звёзд далёких, 
Интуитивно знание страстей, 
Что составляют душу человека, –   
Не от людских творений недостойных!
Нет, – но от сущностей высоких, вечных,
Тех, что основу жизни составляют, –
И очищают мысли человека,
Смягчают боль и умаляют страх, –   
Покуда человек не осознает
Величественности в биеньи сердца.

    Природа не давала мне поблажки;
Осенним днём по опустевшим долам
Чредой ползли туманы бесприютно, –
Казалась мне ещё мрачней пустыня;
В лесах бродил я летом, тихой ночью   
Стоял у кромки озера порою,
Между холмов угрюмых шёл домой –
Меня природа всё же привечала:
Так в поле и у озера всё лето
Я днём и ночью время проводил.
Зимой, в мороз, когда заходит солнце,
Но в окнах виден свет издалека,
Мне не хотелось возвращаться в дом:
Для всех нас это время было в радость,
А для меня тем более. Отменно
Часы в селе трубили шесть часов; –    
Круги на льду я нарезал – так лошадь,
Не нагулявшись, не спешит в конюшню.
Мы на коньках катались весело и дружно, 
Играя роль охотников и дичи,
Изображая летние забавы:
Труба звучала, лаяли собаки
И заяц убегал. Сквозь темноту
В мороз мы мчались и кричали звонко,
И каждый зов имел конкретный смысл.
Когда стихал шум битвы, то звучали
Вселенской пропасти колокола:
Деревья голые трещали, скалы
Позвякивали льдом, и посылали
Далёкие холмы на смену крику
Звук грусти чуждый, – тихий, но заметный;   
Мерцали звёзды на востоке, тлело
На западе малиновое небо.

    Но часто удалялся я от шума
Куда-то в тишину, отъехав резво
Подальше от толпы, пересекая
Лежащее на льду сиянье звёзд.
Свечение поверхности зеркальной – 
Передо мной – потоком ускользало;
Бывало, как подхватывает ветер, 
То берега во мраке пролетают, –
В безмолвной круговерти ты несёшься,
Предавшись вольной магии движенья;
Когда я резко тормозил на пятках,    
Крутились предо мною скалы – 
Как будто бы вращение земли
Внезапно становилось очевидным!
Но круговерть слабела постепенно, –
И очарованно стоял я, глядя, 
Как всё становится совсем спокойным.

Текст оригинала:

William Wordsworth
Influence of Natural Objects in Calling Forth
and Strengthening the Imagination in Boyhood and Early Youth

    Wisdom and Spirit of the universe!
Thou Soul, that art the Eternity of thought!
And giv'st to forms and images a breath
And everlasting motion! not in vain,
By day or star-light, thus from my first dawn
Of childhood didst thou intertwine for me
The passions that build up our human soul;
Not with the mean and vulgar works of Man;
But with high objects, with enduring things,
With life and nature; purifying thus
The elements of feeling and of thought,
And sanctifying by such discipline
Both pain and fear,--until we recognise
A grandeur in the beatings of the heart.

      Nor was this fellowship vouchsafed to me
With stinted kindness. In November days,
When vapours rolling down the valleys made
A lonely scene more lonesome; among woods
At noon; and 'mid the calm of summer nights,
When, by the margin of the trembling lake,
Beneath the gloomy hills, homeward I went
In solitude, such intercourse was mine:
Mine was it in the fields both day and night,
And by the waters, all the summer long.
And in the frosty season, when the sun
Was set, and, visible for many a mile,
The cottage-windows through the twilight blazed,
I heeded not the summons: happy time
It was indeed for all of us; for me
It was a time of rapture! Clear and loud
The village-clock tolled six--I wheeled about,
Proud and exulting like an untired horse
That cares not for his home.--All shod with steel
We hissed along the polished ice, in games
Confederate, imitative of the chase
And woodland pleasures,--the resounding horn,
The pack loud-chiming, and the hunted hare.
So through the darkness and the cold we flew,
And not a voice was idle; with the din
Smitten, the precipices rang aloud;
The leafless trees and every icy crag
Tinkled like iron; while far-distant hills
Into the tumult sent an alien sound
Of melancholy, not unnoticed while the stars,
Eastward, were sparkling clear, and in the west
The orange sky of evening died away.

      Not seldom from the uproar I retired
Into a silent bay, or sportively
Glanced sideway, leaving the tumultuous throng,
To cut across the reflex of a star;
Image, that, flying still before me, gleamed
Upon the glassy plain: and oftentimes,
When we had given our bodies to the wind,
And all the shadowy banks on either side
Came sweeping through the darkness, spinning still
The rapid line of motion, then at once
Have I, reclining back upon my heels,
Stopped short; yet still the solitary cliffs
Wheeled by me--even as if the earth had rolled
With visible motion her diurnal round!
Behind me did they stretch in solemn train,
Feebler and feebler, and I stood and watched
Till all was tranquil as a summer sea.