Кеклик - птица счастья. Глава первая

 
В воспитательный дом, что расположился на Москворецкой набережной, поступил грудной ребёночек, от силы двух месяцев, девочка, да такая крепенькая, да хваткая, что ухватила маленькими пальчиками за волосья одну из санитарок , что нашла её у входной двери.

Еле отодрали ручонки малышки, а клок волос так и остался в её кулачке, рядом стоящие женщины рассмеялись от такого происшествия, девочку понесли кормить, а санитарка охала да ахала, сетуя в душе за такую неслыханную неблагодарность, ведь, считай, жизнь спасла этой малютке выглянувши без надобности за дверь. Глядь, а на пороге в бумажном кульке младенец.

Март выдался снежным, ветры суровостью затмевали зимние, казалось, что зима будет длиться вечность, и никогда не вернётся весна. Но малышка не пострадала-была здорова, хорошо кушала, и пошла в рост.
В честь марта, её назвали Мартой. Характер её был непредсказуем:то весела, то насупит бровки, то рассмеется, то зайдется в плаче.

Но время идёт, и Марта росла и взрослела.
Была она сама по себе, ни с кем не сдружилась, особнячком держалась, исподлобья поглядывала на других детей.
Игры не любила, книжками не интересовалась. Хотели её приставить к нужному делу-шить, вышивать, или обучаться музыке, или грамоте, но сколько не вбивали начатки знаний, Марта осталась равнодушной к потугам воспитателей.
Только любила вертеться у зеркала, высунувши язык, и мурлыкать под нос незатейливые песенки.

Определили её в танцевальный класс, но и это ей прескучило-ни фуэте, ни фондю, ни арабеск не дались ей, как ни старалась Марта. Зато барыню и трепака так отжигала, тряся и плечами и станом, что патроны этого заведения смущённо кряхтели и ерзали в креслах, недоуменно пожимали плечами на такую воспитанницу, явно отличавшуюся от других.

Она была некрасива и грузна, но чем-то приковывала к себе внимание, и их глаза неотрывно следили за её крупной фигурой, большой головой, короткой шеей , недаром сенатор Ивлев назвал её кекликом-горной куропаткой.
Была Марта и впрямь  похожа на кеклика и разноцветьем волос от рыжих, до бело-пегих, и лёгкостью шага, и цвет глаз, как у птицы-красновато карий.

Задразнили ребятишки Марту, только и слышно при её появлении-кеклик, да кеклик.
Не поймёт Марта, что это за слово и почему её так стали называть. У кого ни спросит-не говорят. Взяло Марту любопытство, заинтересовалась, да и начала потихоньку грамоте учиться, потом и арифметику осилила. Почувствовав себя грамотейкой и книжки полюбила. Уж очень ей басни да сказки нравились. А потом уж добралась и до бремовской жизни животных, и наконец узнала, что это птица такая, гнездится она в горных районах и очень уж симпатичная и любознательная.

Не выходит теперь из головы у Марты эта птица, уже и подражать ей начала, резко выговаривая - кеккелик, кеккелик, да ещё и головой поводит, и шею вверх задирает. Вот, привязался этот кеклик, и сил нет забыть. И пришла вдруг ей мысль, что, видно этот кеклик принесёт ей счастье. С чего это она так решила-непонятно, и уверилась в это и ждала чуда, да только мечты они могут и не сбыться.

А тут нужно решаться, как дальше жить. Ребята поумнее, освоили в приюте профессии-кто акушеркой, кто танцовщиком, сапожником, гувернанткой, учительницей, садоводом.
Одна Марта не при делах. Не привычна она к таким занятиям, по душе нужна работа, а не по обязанности.
Шестнадцатый годок ей пошёл и придётся думать и о жилье и о пропитании, какая-никакая одежонка, обувка нужна.
Задумалась Марта, как ей существовать, чтоб с голоду не помереть, да так и ничего не придумала.

Как-то решила она прогуляться, и ноги сами её понесли в Китай-город. Слышала Марта, что там торжище, но и представить не могла этого адского столпотворения телег и повозок, праздного люда, покупателей, зевак, голосистых продавцов, завлекающих народ в свои лавочки. Гомон стоял в воздухе, Марта шла, открыв рот, и была похожа на деревенскую дурочку, попавшую в сердцевину адского людского водоворота.

Марта оробела, не знала, куда ступнуть, куда повернуть. Она испугалась, что вконец заблудится и не попадёт в приют.
Сердце её учащенно забилось, она взопрела и покрылась липкой испариной, ноги её подкосились и она поняла, что сейчас упадёт и праздная толпа затопчет её , как былинку.
Она остановилась возле неприглядной лавочки, и ухватилась за косяк двери дрожащими пальцами, боясь, что потеряет сознание. Мелькнула мысль, что она и росинки маковой во рту не держала, забыв даже испить водицы. Чёрт её понёс в этот вертеп.

Марта отчаянно озиралась, надеясь, что ей помогут. Видимо боженька услышал ее мольбу, из  лавки вышел бородатый мужчина в годах, и затащил её в помещение и усадил на стул.
Марта со страхом смотрела на него, но тот только улыбнулся в ответ, и подал стакан с вкусным чаем.
Марте в диковинку был этот напиток, в приюте поили только квасом и киселем,да молоком, чай был дорогим удовольствием. Выпив чаю и немного придя в себя, она засмущавшись поведала о своей беде.

Мужчина согласно кивал, слушая её нехитрую исповедь. Он тоже в ответ пожаловался, что назанимал кредитов, открыл чайную лавочку, да конкуренты зажимают, покупателей нет, того и гляди-прогорит, и по миру пойдёт, а у него семья, дети малые.
Марту как-будто чёрт надоумил, ляпнула , что сможет помочь. И язык прикусила. Кто просил лезть её не свои сани. Теперь вот отвечай за необдуманные слова, что вылетели как воробей, и не поймаешь.

Потом они с Ларионом Иванычем, хозяином этой лавочки, долго разговаривали, и нащупали тропинку, которая поможет им выйти  на широкую дорогу и дела поправить, и внакладе не оказаться.
Так родился союз  двух единомышленников. С одной стороны умудренный жизнью мужчина, с другой-юная девушка, пробующая свои силы и мечтающая взлететь, как тот кеклик, который стал для неё символом жизни.

На следующее утро, встав спозаранку,  прихватив узелок со своими нехитрыми пожитками и попрощавшись с работниками воспитательного дома, Марта направилась в Китай - город в лавочку купца Теркина Лариона Иваныча.
День обещал быть жарким, уже вовсю сияло солнце, сотни людей копошились на торжище, слышались ржание лошадей, визг поросят, квохтанье кур, мычание коров, в сплошном людском круговороте неслись обрывки отдельных фраз, приветствий, реплики торгующихся между собой продавцов и покупателей.

Марта смело шла к лавочке Теркина, и посмеивалась над своей вчерашней слабостью. Она воспрянула духом, и надеялась, что приняла верное решение устроить свою жизнь.
Ларион Иваныч уже поджидал её у порога, ласково улыбнувшись, пожелал доброго дня. За ночь жена Теркина, Евдокия, сшила для Марты ситцевый пестрый сарафан и кокошник. Марта быстренько переоделась, заплела косу алой лентой, водрузила на голову кокошник, в руки взяла белый платочек.

Вышли за дверь. У входа в лавочку посадили Илюшу,сына Лариона Иваныча, в руках он уверенно держал балалайку, Марта слегка побаивалась, но понимала, что сейчас решается её судьба - или пан или пропал.
Она запела весёлую плясовую,игриво помахивала платочком. Илюша бойко ударил по струнам, подхватил мелодию.
Голос Марты набирал силу и лился широкой рекой, во время проигрыша она лихо пританцовывала и подмигивала глазами.

К лавке хлынул народ, собралась толпа, слушали Марту, подбадривали криками.
Ларион Иваныч под шумок предлагал зайти испробовать чайку, потянулись первые покупатели.
Вечером, подсчитывая выручку, Теркин довольно потирал руки. Благодаря Марте дело стронулось с мёртвой точки, и если и дальше так пойдёт, то можно будет и вздохнуть спокойно.
Марта свалилась кулем на рогожку в маленькой каморке. Она сразу уснула, истомленная сегодняшним хлопотливым днём.

Несколько дней подряд Марта завлекала покупателей песнями и частушками. Её голос слышался далеко окрест, и люди спешили на него, удивлённо всматривались в некрасивую певунью, недоуменно пожимали плечами-откель такая взялась голосистая, к тому ж мастерица поплясать.
Неприглядная доныне лавочка преобразилась на глазах, начиная от яркой вывески с пузатым самоваром и чашкой  чая до чистоты в маленьком помещении. Чаи в шелковых мешочках Марта аккуратно разложила на полочках-на любой вкус и  кошелёк.

Есть в плитках-это для тех, кто победнее, для богатых-жёлтый чай "Юнфачо с цветами", который продавался только в России,  и европейцы частенько наведывались за ним в Москву и на Нижегородскую ярмарку. Успехом пользовался белый чай "Серебряные иглы", из молодых почек чайного куста мелколистовой "Царский", "Янхао", "Царская роза"," Небывалая редкость".
К чаям подавались сливки и колотый сахар вприкуску.

Теркин разжился двумя самоварами и заварными чайниками, прикупил чайные чашки и в придачу к ним блюдца.
Покупатели зачастили в его лавочку. Пока Ларион Иваныч разъезжал за чаями, Марта стояла за конторкой, вела книги учёта, обслуживала покупателей, и в душе благодарила кеклика, благодаря которому выучилась грамоте и счёту.

Постепенно дело расширялось, появлялись новые лавки. А там уже и чайную открыл Ларион Иваныч, жена его Евдокия пекла блины, пироги с грибами и яблоками, баранки и бублики закупали в соседней лавке у купца Селиванова Фрола Сидоровича, с которым Теркин был на дружеской ноге.
К чаю подавался мед,а также варенье, свежие ягоды, сливки, молоко,тростниковый сахар вприкуску, были даже бочковые солёные лимоны, а позже и солёные огурчики.
Для любителей выпить более крепкие напитки подавался и чай с коньяком.

Потихоньку обрастали клиентами.
В уютной чайной с нарядными скатертями, с часами-ходиками, с серебряными самоварами, всегда пахло свежей выпечкой. В помощь Евдокии стали выходить и дочки Катюша и Танюша. Девочки были погодками, и помогали матери, подрос и Илюша, и взял на свои юношеские плечи хлопоты по чайной. Ларион Иваныч постоянно был в разъездах по коммерческой части-закупал нужные товары, посещал и ярмарки, перенимал опыт ведения непростого купеческого дела. Он рассчитался с кредитами и работал теперь на себя. Вся семья трудилась не покладая рук с рассвета до поздней ночи.

Марте взгрустнулось, несколько лет она проработала у Теркиных и не то, чтобы ей было плохо у них, но её душа требовала иного,чего-то такого, чтобы жизнь её засверкала новыми гранями. Марте пошёл двадцатый год, а судьба её до сих пор не была устроена.
Правда, сын Фрола Сидоровича, Кирьян, шутя предлагал ей выйти за него замуж, но Марта была сыта прелестями купецкой жизни, да и Кирьян ей не нравился, не лежало к нему сердце девушки.

Вернувшись из очередной командировки, Ларион Иваныч обратил внимание на понурый вид Марты, и по старой памяти предложил ей выступить перед завсегдатаями чайной.
Марта оживилась, ведь и забыла, когда  пела и плясала, не до того было. Боялась, что и голос сел, и танцевальные движения забылись.
В один из дней, когда в чайной иссяк поток посетителей, Марта решила немного порепетировать, да и Илюша давно не играл на балалайке. Да разве время сможет заставить утихнуть её голос, который легкокрылой птицей вырвался на свободу?

Марта, подбоченившись, ждала вступление Илюши. Тот ударил по струнам, заиграл бойкий наигрыш танцевальной мелодии. Марта выплыла в круг, прошлась, гордо подняв голову, запела весёлые частушки, потом "Калинку-малинку". Запев этой песни был медленный и раздольный, она нарочно тянула последнюю фразу перед припевом, а потом, на припеве, быстро частила словами, притопывая каблучками недавно купленных сапожек.

Она вся раскраснелась, глаза её блестели, некрасивое лицо стало одухотворенно-прекрасным, движения грузной фигуры в танце были лёгкими, даже щегольскими. Она забылась в песне, и  не заметила, как чайная забилась посетителями. Все завороженно слушали исполнительницу, боясь кашлянуть или скрипнуть табуреткой.
Наконец Марта закончила песню и, растерянно взирала на невесть откуда появившихся гостей.
Засмущавшись своей затрапезной одежонки, она юркнула в свою комнатушку, где жила последние два года с разрешения Теркина.
Вслед беглянке неслись восхищенные крики слушателей.

С тех пор Марта стала постоянно выступать перед посетителями, под вечер от желающих послушать певунью отбоя не было, люди заранее занимали места за столами, кому не повезло, стояли.
Евдокия пошила ей новый сарафан, теперь шёлковый, понарядней, Марта на сдобах и пирожках поправилась, стала пышной, как тот каравай из печи.
Илюша вернулся за конторку,а Ларион Иваныч нанял двух музыкантов-балалаечника Петра и щуплого гармониста Панкрата. Дело пошло веселей, дуэт был сыгранным и искусным. Да и сама Марта расцвела, занимаясь любимым делом.
Ей нравились и частушки, и страдания, и песни звонкие да задорные, и танцы с притопами да с выкаблучиванием,да с дробным перестуком каблучков.

Там её и приметила Матрена Герасимовна Ознобишина, случайно оказавшаяся рядом с чайной. Услышав задорные напевы женского голоса, толкнула дверь и удивлённо остановилась не веря своим глазам. Ожидала увидеть молодушку-красавицу с тонким станом, с косой до пояса, а предстала перед ней грузная, немолодая по нынешним меркам особа, явно перешагнувшая порог совершеннолетия.
Да, это был удар под дых. Матрена Герасимовна была руководителем одного из русских хоров в Москве, состоящего из милых девушек, пусть и безголосых, но умеющих и гостей развести на подарки и на ужин с бутылкой вина.

А кто на такую страхолюдину позарится, пусть и на певунью первостатейную.
Да к тому же как она будет существовать? За квартиру платить надо, есть, пить, одеваться. Ладно, костюмы за счёт хора , но на такую толстушку и сарафана не подберешь, опять же расходы, да и кто польстится на такую корову, хоть и голосистую, ведь мужчинам красоток подавай в первую очередь.

В сомнениях вышла из чайной Матрена Герасимовна, вся не своя. И хочется и колется. На распутье остановилась. Смутила её эта певунья голосом своим ярким да сочным. Да голос не самое главное. Вспомнила свою молодость, когда не знала куда приткнуться, да случай свёл с нужным человеком, стала она хористкой, хоть и петь не умела, но как-то приспособилась, и покровителя имела, правда, женат он был, но при регалиях.

Пролетела жизнь как единый миг-ни мужа, ни детей, покровитель помер, сама вот перебивается кое-как.
А так хочется спокойной старости и свой угол, да грошик стал тяжёл.
Измаялась Матрена Герасимовна, пошла на поклон к хозяину чайной. А, была не была. Может и выйдет что из этой жирной куропатки, так окрестила про себя певунью, что-то птичье в ней было, а что, непонятно.
Узнала она, что  Мартой её звали и сирота она, силой обстоятельств попала она в лавку чайную да и осталась здесь, потому как  Богом поцелована и всё в руках её спорится, и благодаря её неустанным заботам и процветает семья Теркиных, если б не она, разорились.
Пусть и некрасива ликом Марта, но душой прекрасна, как божий херувим и удача следует за ней по пятам, а это не каждому дано.

Долго беседовали Матрена Герасимовна и Ларион Иваныч, и решили, пусть Марта сама выбирает как судьбу свою строить.
Коль надоела ей серая жизнь, а душа просит вольной свободы, то Ларион Иваныч ей не помеха. Он крепко стоит на ногах, а Марта вольная птица, нечего ей с таким талантом прозябать, глядишь, и личную жизнь устроит, давно пора, вот и Илюшка женился, и Танюша с Катюшей заневестились, пусть и Марта найдёт свою любовь, не век же ей в чайной вековать.

Марта удивилась такому предложению от незнакомой женщины, к тому же боялась перемен в своей жизни, считала, что лучше синица в руке, чем журавль в небе. Но под напором веских доводов дала согласие попробовать себя на новом месте, но,а вдруг не срастётся там, условились с Ларионом Иванычем о её возвращении в чайную. Теркин выдал Марте её заработок, да и  в заначке у неё скопились деньжата. На первое время хватит, а там видно будет.

Попрощавшись сердечно с Ларионом Иванычем и его домочадцами, Марта и Матрена Герасимовна отчалили восвояси. Трясясь в извозничьей пролётке, каждую из женщин одолевали мрачные мысли. Матрена Герасимовна уже жалела о содеянном, боялась, что хористки каверзы будут ей устраивать и насмехаться  над её неприглядностью и полной фигурой. Вмиг заклюют, если почуют слабинку в новенькой. Да ладно, пусть сама выкручивается, не маленькая.

Другое волновало Ознобишину-как примут такую страшилку постоянные клиенты хора, ведь ни для кого не секрет, что многим и песни не нужны, лишь бы побыть в обществе милых щебетуний, глядишь, и выгорит сделать полюбовницей не одну, так другую, а тут, при виде такой размазни, поднимут Ознобишину на смех, да и хору убыток, кто ж такую невзрачную за стол пригласит, кто вином угостит,кто отблагодарит звонкой монетой за выступление?

Марта тоже пребывала в расстроенных чувствах, боялась, что не сойдется с хористками, носы будут воротить от неё, насмехаться и злословить и в открытую и за спиной.
Но ей не привыкать, она как тот кеклик,справится со всеми невзгодами и найдёт верный путь.