Купеческие истории. Коллекционер Иван Морозов

           Так сложилось, что именно на плечи купеческого сословия легла забота об эконо-мике и хозяйстве России.
     Времена “темного царства” Замоскворечья, где к пяти часам вечера тяжелые во-рота уже заперты на засовы, времена самодурства Хлыновых, Курослеповых, Боль-шовых, описанные с сарказмом и  иронией драматургом Островским, миновали.  Ушла в прошлое старушка Москва грибоедовских времен, та Москва, то общество, где когда- то и не чуялось запаха купеческого.
    Купчишки, “аршинники” превратившиеся в миллионеров-промышленников, бан-киров, “хозяев амбаров”,  начали занимать посты директоров, представителей раз-ных частных учреждений,  председателей благотворительных обществ.
    В начале ХХ века, в юбилейном “Русском альбоме”, изданном в 1901 году в Одес-се, было написано:”Ни в каком другом русском городе, даже в Петербурге, нельзя найти столько благотворительных учреждений, созданных на частные средства, как в Москве. Сотни тысяч ежегодно жертвуются московским купечеством на дела бла-готворения. Школы, ученые общества, культурные заведения, театры и картинные галереи, больницы, богадельни, приюты с каждым годом приумножаются в Москве. Имена Бахрушиных, Морозовых, Алексеевых, Солдатенковых, Хлудовых, Губони-ных, Шелапутиных (известнейших фамилий купеческого сословия) увековечены в сооружениях, воздвигнутых на их средства...”


    МОРОЗОВЫ - ТВЕРСКИЕ.(История первая)
     В ХIХ веке  в России славились товары “Товарищества Тверской мануфактуры бумажных изделий”. Семью владельцев этого предприятия называли “Морозовыми - тверскими”. На морозовских фабриках вырабатывались ситец, миткаль,  фуляр, бархат и нежнейший гипюр,  другие хлопчатобумажные ткани, которые продавались в Москве, Санк-Петербурге, Харькове, Одессе, Ташкенте и  европейских столицах.
   Внук Саввы Васильевича, основателя династии, Абрам Абрамович, женился на Варваре Алексеевне Хлудовой, дочери крупного промышленника, совладельца Егорьевской бумагопрядильной фабрики. Брак был не совсем удачным, к тому же, Абрам Абрамович вскоре умер, оставив жену и троих сыновей.
    Варвара Алексеевна унаследовала от своего  отца деловую практическую сметку, прекрасно ориентировалась в коммерческих делах. Когда муж заболел, она  сама стала управлять фабрикой твердой, почти мужской рукой.
    После смерти мужа личная жизнь ее складывалась нелегко. По завещанию,  она лишалась всего состояния по вторичном выходе замуж. Пойти на такую жертву Вар-вара Алексеевна не могла, и ради детей, и ради оставленного на ее попечение мно-гомиллионного “дела”.
  Самобытная и яркая,  Варвара Алексеевна была широкобразованным человеком, а цельная деловая натура  и сильный характер давали ей право пользоваться большим авторитетом  в купеческой среде и среди интеллигенции того времени. Она была настолько популярным человеком, что писатель Боборыкин передал ее черты глав-ной героине своего романа “Китай – город” Анне Серафимовне Станицыной.

МОРОЗОВЫ-ТВЕРСКИЕ ( История вторая)
 Жили Морозовы в большом особняке на Воздвиженке. История  дома Морозовых очень интересна. Он был перестроен самым необычным образом, и вот что послу-жило тому причиной : как-то младший сын Варвары Алексеевны Морозовой, хо-зяйки Тверской мануфактуры, Арсений путешествовал по Португалии со своим  другом, архитектором Мазыриным и  был поражен красотой одного  замка, как бы прилепленного к скале на берегу Атлантического океана. Арсений захотел, чтобы их московский дом был похож на этот замок.  Архитектор попытался передать общий характер замка, но, поскольку рядом на Воздвиженке нет Атлантического океана и скал, то  это приморское чудо со своими ракушками и другими экзотическими атрибутами  хоть и обращало на себя внимание, но и удивляло некоторой экстравагантностью.
   Варвара Алексеевна очень скептически отнеслась к  затее сына, говоря, что они теперь стали посмешищем всей Москвы…
     В этом доме “запросто” бывали и  проводили вечера Чехов, Короленко,  Боборы-кин, Глеб Успенский, Брюсов…“Деловая женщина” Варвара Алексеевна Морозова вечерами являлась в роли очаровательной хозяйки известнейшего в Москве литера-турного салона.
Замечательный дом на Воздвиженке стоит и  поныне, и является украшением ста-ринной улицы.

    МОРОЗОВЫ - ТВЕРСКИЕ (История третья)
      Осенью 1883 года Варвара Алексеевна Морозова, владелица Тверской мануфак-туры и  известная московская меценатка и просветительница, изъявила желание по-жертвовать городу десять тысяч рублей в память скончавшегося незадолго до этого писателя Ивана Сергеевича Тургенева. Через два года на эти деньги построили биб-лиотеку - читальню имени Тургенева, у Мясницких ворот, рядом с Чистыми пруда-ми.
        Читальня была бесплатной, большая редкость для того времени. По этому доб-рому примеру стали возникать и другие библиотеки-читальни: имени Островского, Пушкина, Гоголя.
        В 1972 году, по плану прокладки Новокировского проспекта, площадь, на кото-рой стояла библиотека-читальня, была реконструирована, от “Тургеневки”,
 как ее любовно называли москвичи,  осталось только название площади и станция метро.  Правда, справедливости ради, надо отметить, что библиотеку-читальню поз-же возродили и разместили поблизости, в одном из особнячков Боброва переулка.
     Варвара Алексеевна финансировала  множество благотворительных учреждений при фабриках Тверской мануфактуры: больницу, родильный приют, аптеку, приют для сирот, богадельню, дом призрения, училище, школу рукоделия, библиотеку.

МОРОЗОВЫ-ТВЕРСКИЕ  (История четвертая)
Средний сын Морозовой, Иван Абрамович изображен на портрете Коровина эле-гантным баловнем, с надменными манерами, привыкшим к комфорту,  к дорогим вещам. Собственно, он таким и был – сибаритом и эпикурейцем. Однако, фамильное  “дело” мать передала именно в его руки. Так уж случилось.
    Иван учился в Цюрихском политехникуме и после его окончания поселился в Твери и вступил в управление мануфактурой.   К моменту начала деятельности Ива-на Абрамовича Морозова в дело, основной капитал предприятия составлял три мил-лиона рублей. Иван сумел увеличить оборот и, в результате,  капитал Тверской ма-нуфактуры  увеличился еще на два миллиона рублей.
     Он продолжал (хотя и в меньшем объеме, чем мать) филантропические традиции семьи, принимал участие в расходах на содержание благотворительных  учреждений при фабриках Тверской мануфактуры.
   Морозов принимал участие в крупных благотворительных акциях на ниве москов-ского здравоохранения и просвещения.
    Однако, вообще от науки Морозов был далек. Свои досуги он проводил в Московском купеческом собрании, в членских списках которого значились имена представителей крупнейших торгово - промышленных династий, родовитой аристократии. Весь цвет Москвы собирался на спектакли и концерты, музыкально-литературные и танцевальные вечера, обеды и ужины в Купеческом собрании. Иван Абрамович любил вкусно поесть, выпить, приволокнуться за хорошенькими женщинами, кутить в “Стрельне” и у “Яра”. Он и женился на хористке”Яра” Досе, которая стала потом одним из трех директоров Тверской мануфактуры.
Роман с ней долго и тщательно скрывался. Морозов опасался, что купеческая Моск-ва не примет его возлюбленную в качестве жены. Наконец, он представил ее своим близким друзьям- супругам Вере Васильевне и Алексею Александровичу Бахруши-ным.  Дося им понравилась и ободренный Иван  Абрамович решился на брак. Свадьба была более чем скромной.- обед в  «Эрмитаже»  для самого узкого круга  друзей.
     Иван  Абрамович любил свою Досю и исполнял все ее прихоти. О внешнем облике  Евдокии Сергеевны можно  судить по ее находящемуся в Третьяковской галерее портрету, написанному Валентином Серовым. «Это был настоящий портрет,- вспоминал кто-то из очевидцев-но, право, карикатура  не могла бы быть злее». И дивились, -как она разрешила его выставить. Эта женщина –красивая статуя»,- замечали многие. «Я именно это и хотел сказать»- говорил художник. Едва ли его слова были справедливы. (  от себя А.С., добавим, что Серов   любил писать женские портреты.  Портрет Евдокии Морозовой  изображает нарядную даму, но  в легкомысленности   образ  упрекнуть нельзя. Изящная, очаровательная женщина, весьма респектабельная , с явно выраженным  характером.  К слову-   портрет  Софьи Андреевны Толстой  в бальзаковском возрасте работы Валентина Серова, как говорили, изображает светскую даму, в кармане которой не меньше чем сорок тысяч. )
       О том, что  Евдокия Сергеевна  была личностью, человеком с характером и спо-собностями, свидетельствует то, что она в 1917 году стала одним из директоров Тверской мануфактуры, помогала мужу в управлении фирмой.
        Но мы не знаем, разделяла ли в полной мере Евдокия Сергеевна всепоглощаю-щую страсть мужа к живописи, которая мало-помалу завладела им полностью.
          Вслед за братом Михаилом Иван Абрамович страстно увлекся коллекциониро-ванием живописи.

КУПЦЫ-КОЛЛЕКЦИОНЕРЫ

Почему русские купцы становились коллекционерами? Из честолюбия (в награду за подаренную государству коллекцию можно было получить дворянство) или из сно-бизма, отдавая дань моде? Но, как справедливо  замечали знатоки русской культуры, эти корыстные побуждения часто перевешивались истинной и самоотверженной любовью к искусству.
     Картинная галерея Павла Третьякова, театральный музей Бахрушиных, уникаль-ные коллекции западной живописи  Морозовых, Щукиных  являются бесценным культурным наследием.
    Павел Третьяков завещал свою галерею городу Москве, и она  называлась  “Об-щедоступная художественная галерея имени Третьякова” так как его условием был бесплатный вход,  и еще одним условием завещания было, что фонды не будут по-полняться,  и останутся в том виде, в котором он их передал. Но Попечительский  Совет  при Московской городской думе это условие завещания не нарушил, а  как бы сумел обойти, оправдываясь тем, что на закупку картин в бюджете выделены деньги...  В настоящее время  в галерее много  работ художников, которые не могут похвастать тем, что их работы отобрал сам Третьяков...Хотя это и не уменьшает их  достоинство...

• Братья Морозовы, Михаил Абрамович и  Иван Абрамович  коллекционирова-ли импрессионистов. Михаил был импульсивен, горяч,  в своих увлечениях  он руководствовался интуицией.
   Художник Константин Коровин описывает забавный случай, происшедший с Ми-хаилом Морозовым при покупке им большой коллекции французской живописи: “ Был я как-то в Париже,- говорил Морозов,- читаю в газетах : посмертная выставка Гогена. Жил он на островах Таити, это черт знает где. Замечательные женщины, сложены как Венеры, цвета бронзы. Небо розовое, деревья синие, ананасы, белые апельсины...
  Поехал на выставку, ахнул... До того чудно! Думаю- эге... куплю. Москву удивлю! Выбрал четыре большие картины, приценился, дешево, пятьсот франков штука.  Картины такие, что сразу и не поймешь, думаю - потом рассмотрю. Привез их в Мо-скву, обед закатил, чуть ли не все именитое купечество созвал. Я им объясняю, мол, тропики, пальмы, жара, народ гольем ходит...
        А один  из гостей и говорит: “Ну, не знаю, чем наши березы хуже... меня после этих картин на березовую настойку так и тянет...”
 “Скажите на милость”,- воскликнул Михаил Абрамович,- мне и Олимпыч, метрдо-тель, говорит : “Как вы повесили эти картины, вина втрое выходит”. Вот ведь, ис-кусство- то как действует”. 
         При очередном приезде в Париж зашел Михаил Абрамович в ту галерею, где несколько лет назад , очень дешево, по пятьсот франков за картину,  купил четыре произведения  Гогена. Его вспомнили и говорят:  “А дешево вы у нас Гогена купи-ли!”. Михаил Абрамович, как человек деловой, предложил: “Давайте я вам их уступлю!”. “Отчего же,- ответили в галерее,- уступите. Даем тридцать тысяч за четыре картины”. Морозов согласился и даже расстроился потом, что слишком легко нажил двадцать восемь тысяч. Через какое-то время заходит в ту же галерею и  видит: его картины еще не вывешены,стоят на полу. Он так небрежно осведомился: “Что они стоят?” Когда ему назвали цену чуть  не  вдвое больше того, что он получил, он кинулся к своему другу Дерюжинскому: “Поезжай сейчас же, купи назад мои картины. Что просят - плати”. И в отчаянии упал на кресло.
  Иван абрамович
появлялся своей большой и рыхлотелой фигурой на выставках как-то по- своему, неожиданно, никогда не приходил  в дни вернисажей и сутолоки, а в какой-нибудь будний день, в ранний час, когда посетителей было крайне мало и не спеша, один, начинал хождение по пустынным залам”.
     Морозов покупал картины Врубеля, Сомова, Ларионова, Гончаровой, Малявина, Грабаря. Он  стал первым покровителем безвестного тогда художника из Витебска Марка Шагала.
   Иван Абрамович Морозов приобретал картины на парижских выставках, затем в  салонах известнейших парижских торговцев картинами – Поля Дюран-Рюэля и Ам-бруаза Воллара. Иногда Морозов покупал картины в мастерских художников, был дружен с некоторыми из них, особенно с Матиссом.
    Привезенные полотна Иван Абрамович развешивал в своем доме-дворце на Пре-чистенке, который  был отстроен еще  графом Сергеем Потемкиным после пожара Москвы 1812 года. Коллекция была огромна -  картины русских художников,   но-вейшая французская живопись: Боннар, Ван Гог, Гоген, Ренуар, Сезанн, Матисс...
    Но для посторонних залы Морозова были практически недоступны. Выставку посещали только ближайшие друзья и знакомые. 
Наступили “окаянные дни”.  Ивана Абрамовича волновала одна мысль: “Как бы в хаосе времени не уничтожили его уникальную коллекцию. Легче было расстаться с родным детищем – Тверской мануфактурой, которая была национализирована в 1918 году, чем пережить утрату коллекции.
     Его дом, в числе других особняков, захватили анархисты.… Дни и ночи напролет непрошенные гости пили и играли в карты, чуть ли жгли костры на паркете  его дома-дворца, и Иван Абрамович с ужасом ожидал  своей гибели, уничтожения дома и спрятанных в нем  картин. Но весной 1918 года ударом ЧК были ликвидированы все анархистские гнезда в Москве, и опасные обитатели морозовского особняка покинули его без боя. Другим, облюбованным анархистами особнякам повезло меньше : двери и окна были выломаны, в стенах  зияли дыры от снарядов, полы были залиты кровью.
   В   1918 году Совнарком принял постановление о национализации собрания Морозова. Иван Абрамович получил “Охранную грамоту” и был назначен заместителем директора нового государственного музея.
Но в конце 1918 год Морозовым пришлось уехать из России... Расстаться с коллек-цией было равносильно смерти…Что, собственно, и случилось. Летом 1921 года Иван Абрамович скончался… Он вскрыл себе вены в  отеле Берлина.
     Музей на Пречистенке просуществовал до 1940 года.
     Сейчас в этом здании находится Академия художеств России.