Женщина в любви. Клавдия Шульженко

Клавдия Шульженко – выдающаяся эстрадная певица. Народная артистка Советского Союза.

Ее хрустальное сопрано узнавали с первой ноты, а от песни «Синий платочек» в её исполнении, выступали слёзы у фронтовиков.
 
Клавдия Шульженко родилась 24 марта 1906 года в одном из красивейших украинских городов – Харькове. Отец -  Иван Иванович Шульженко - работал бухгалтером Главного управления железной дороги.  Мама - Вера Александровна -  занималась домом и воспитанием двух детей – Клавдии, и ее брата Николая.

Иван Иванович любил музыку: играл на духовых инструментах и отлично пел. Клавдия Ивановна вспоминала: «Первое художественное впечатление было связано с отцом. От него я впервые услышала украинские народные песни. Он приобщил меня к пению. Бухгалтер управления железной дороги, отец мой серьезно увлекался музыкой: он играл на духовом инструменте, как тогда говорили, в любительском оркестре, а иногда и пел соло в концертах. Его выступления, его красивый грудной баритон приводили меня в неописуемый восторг».

Семья Шульженко в полном составе часто выступала перед соседями с самодеятельными спектаклями, которые были модными в те времена. Клавдия знала наизусть много стихов, которые с превеликим удовольствием декламировала.
Во время учебы в гимназии у Клавдии любимым предметом была словесность, хорошо знала французский язык, а вот музыкой не увлекалась вообще. Тем удивительнее то, что по какому-то внутреннему наитию родители отдали Клавдию в обучение к профессору Харьковской консерватории Никите Леонтьевичу Чемизову. Именно Чемизов сказал ей однажды: «Ты счастливая, у тебя голос поставлен от природы, тебе нужно только развивать и совершенствовать его». К мнению профессора Клавдия прислушалась и занималась вокалом, но всё же мечтала она быть актрисой.
В 1921 году пятнадцатилетняя Клавдия с подружкой отправилась в Харьковский драматический театр к режиссеру Николаю Синельникову на прослушивание. Для прослушивания девушки подготовили несколько музыкальных композиций. При показе девчонкам аккомпанировал, тогда ещё никому неизвестный, Исаак Дунаевский. Синельникову понравилась талантливая бойкая Шульженко и взял её в театр.

 В то время у Клавдии день был расписан по минутам: утром репетиции в театре у Синельникова, потом занятия в консерватории, затем урок в хореографической студии, а вечером она всегда была задействована в эпизодах спектаклей театра. Кроме это, Клавдия пела в хоре, выступала в клубах и на сценах других театров.
Благодаря Синельникову у Шульженко появилась своеобразная манера исполнения песен. Режиссер говорил Клавдии: «Ты должна играть песню и при этом исполнять в ней все роли».

В 1923 году после спектакля Клавдия выступала с несколькими песнями. После концерта к ней подошел молодой человек в клетчатом пиджаке: «Разрешите представиться. Григорьев. Илья Павлович. Музыкант. Поэт. И прочее и прочее». Вёл он себя утрированно вызывающе, оригинальничал, что Клавдии не понравилось. От его предложения проводить, Клавдия отказалась и когда Григорьев удалился, она спросила у своего коллеги  Виктора ПетипА  - Кто этот хам? «По-моему, он из музкомедии. Впрочем, не уверен, — ответил тот.
Григорьев часто появлялся на спектаклях, садился в партере на места, где его со сцены было хорошо видно. Выражение его лица было всегда ироничным, что злило девушку. Однажды он ждал её возле театра с букетом чайных роз и хотел с ней объяснится, но Клавдия прогнала его. Ей было 17 лет,  манеры Григорьева попросту пугали её.

В 1924 году в Харькове гастролировала певица Лидия Липковская и Клавдия рискнула показаться популярной певице. Липковской пение понравилось и певица сказала: «У вас настоящий лирический дар. «Жесткие» песни, типа «Шелкового шнурка», вам неуместны. Вам нужен свой репертуар, соответствующий вашему дарованию…» 
Такой репертуар вскоре  состоялся. В 1925 году Григорьев, который в то время перестал досаждать Клавдии своим присутствием, попросил своего приятеля поэта Павла Германа написать песню для Клавдии. Павел Герман написал «Песня о кирпичном заводе». После её исполнения имя Клавдии Шульженко стало известно всему Харькову. После всех выступлений на заводах Клавдию молодые девушки просили переписать слова этой песни. В народе эту песню называли «Кирпичики» и вскоре  эта песня завоевала весь Советский Союз,  невзирая на то, что критики ругали песню целое десятилетие.

Я не нашла в исполнении Шульженко, но сейчас «Кирпичики» прозвучат в исполнении Валентины Сергеевой
Григорьев и Шульженко встретились  в 1925 году в Клубе искусств, куда после спектакля Клавдия пришла со своим коллегой Яковом Кугелем. Григорьев вышел на сцену клуба и  читал свои стихи «под Маяковского», и сорвал шумные аплодисменты. Раскрасневшийся, он подошел к столику, где сидели Яков с Клавой, и спросил разрешения присесть к ним. Встреча с ним взволновала Клавдию.  Григорьев напросился проводить до дома, но всю дорогу опять разговаривал с ней колко. Клавдия пригласила его к себе домой, чтобы познакомить его с родителями, но Григорьев отказался и ушел. Роман всё же у них начался и Клавдия считала себя счастливой. Григорьев говорил с ней иронически, давая понять, что актриса она плохая, а певичка из неё средненькая. Какое-то время Клавдия это терпела, а  вскоре стала раздражаться.  Они разругались, и Клавдия прервала отношения. Григорьев перестал посещать спектакли и концерты с участием Клавдии, перестал появляться и в Клубе искусств. Через месяц Яков Кугель сообщил Клавдии, что Григорьев  проигрался в карты и стрелял в себя, но выжил. Клавдия бросилась к возлюбленному.
Молодые люди обручились. Клавдия носила на пальце левой руки обручальное кольцо, подаренное Григорьевым, и они собирались пожениться. Клавдия переехала жить к Григорьеву, но он часто бывал в разъездах, и она в эти периоды возвращалась  к родителям. 

В 1928 году Григорьеву предстояла поезда в Сибирь, а Клавдия должна была ехать на гастроль в Ленинград. Они договорились по возвращении расписаться.
5 мая  1928 года Шульженко дебютировала в Ленинграде  на сцене оперного театра (Мариинского театра) в сборном концерте.

В конце 1929 года Клавдию пригласили на гастроль в Нижний Новгород. Когда она вошла в своё купе, обнаружила там молодого человека, который показался ей знакомым. Они представились другу другу, и выяснили, что год назад виделись на одном из сборных концертов.

Владимир Коралли  (Кемпер) куплетист и чечёточник был одесситом, хорош собой. Он легко двигался по сцене, прекрасно танцевал, пел хрипловатым тенором куплеты с характерным одесским говором, развлекая публику. Он постоянно разъезжал в качестве конферансье с эстрадными звездами и пользовался большой популярностью у зрителей.
Остроумный и талантливый парень впечатлил девушку, выяснилось, что они участвуют в одном концерте. Шульженко не вспоминала о Григорьеве на протяжении гастроли. Только когда  перед отъездом Коралли спросил её о кольце, она краснея объяснила, что обручена. Он молча выслушал, а уходя сказал: - Я вас люблю.
Письмо Клавдии Шульженко к Владимиру Коралли от 6 февраля 1930 года:
«Только сегодня подумала, что скоро получу от Вас письмо, и, придя домой, нашла его на столе. Какое хорошее большое письмо! Володечка, родной, не слишком ль Вы меня балуете лаской, хотя мне это бесконечно приятно и даже как-то жизнь становится веселей от одного сознания, что вот в Харькове есть человек, который даже издали старается тебя согреть своей любовью, зовут его Володя, который любит тебя, хотя бы в письмах, ведь это меня особенно радует, особенно располагает, ибо никогда я в своей юности не испытывала этого. Тогда как письма И. П. Г. всегда были полны иронии, упрека и, может быть, большой любви, конечно, но все это такое больное, такое далекое мне, что вызывало во мне скверное состояние и абсолютно убивало желание смеяться и радоваться. А вот Вы совсем иное» и так далее.

 И все в жизни Клавдии оставался Григорьев с его мрачной неистовой любовью, с его постоянной иронией и… полным непониманием того, чем жила Шульженко.
Владимир сразу понял, что Клавдия – его женщина  и со свойственным ему напором стал форсировать события. Он съездил в Харьков к родителям Клавдии, очаровав стариков своей обходительностью. Но его собственная еврейская мать категорически выступила против брака сына на «Ивановне».
Оскорбленная Клавдия вернулась к Григорьеву, вскоре состоялась встреча этого классического треугольника в Харькове, в городе её детства.
После концерта Коралли столкнулся с Клавой и Григорьевым. Григорьев и Коралли бросились друг на друга. Владимир выхватил браунинг и приставил дуло к животу соперника.  Владимир Филиппович довольно часто рассказывал эту историю. В его рассказы якобы соперник, завидев пистолет, трусливо покинул поле битвы, и в качестве награды победителю досталась Клава. А Шульженко говорила, что она прогнала обоих мужчин.

Письмо К. И. Шульженко к В. Ф. Коралли:
«„Я сердцем никогда не лгу“. С. Есенин.
22 апреля 1930 года, вечер.
Я тоже сердцем никогда не лгу
Над чувством не терплю опеки
И вот сказать тебе могу:
Ты привязал меня к себе навеки.
И вот могу еще раз повторить,
Поставив сердце на колени,
Что ты даешь мне право жить
Взбираясь к счастью на ступени
Теперь ты там, на дальнем берегу
Отдашь другой свою ко мне любовь.
Ты, милый, верь.
 Одно сказать могу,
Что причинишь мне этим сердца боль.
Мне без тебя так пусто и мертво
Труд не пьянит, и милое не мило.
Ах, жизнь моя, ну для чего
Меня двойным ты чувством наделила!
Клавдия Шульженко
Пишите, не забывайте и лихом меня не поминайте.
К. Ш.
Завтра буду писать большое письмо, дружески жму руку. Клавдия Шульженко. Я очень сейчас одинока, бегу от людей, бегу от своих мыслей, от себя. Скучно. Пишите. К. Ш.»

На следующий день Владимир  поехал к Клавдии в Харьков и они расписались.
1932 году Шульженко родила сына Игоря. Много лет супруги  вместе гастролировали по стране  и вдохновляли друг друга.
В 1939 году Шульженко стала победительницей конкурса артистов эстрады. Её пластинки выходили огромными тиражами. В Ленинграде специально для неё организовали джаз-оркестр.

В 1941 году в первые дни войны Шульженко и  Карелл вступили в армию, и их джазовый оркестр считался фронтовым. За годы войны они дали пятьсот концертов на фронте, часто под звуки вражеских обстрелов. Давали концерт в осажденном Ленинграде  переправляясь через Ладогу «дорогой жизни». Их сын Игорь всегда был с родителями рядом.

Выступал коллектив не только на западном фронте, но и 1943-м был  на гастролях в Средней Азии и Кавказе. Летом 1945 года началась сольная карьера Шульженко. Репертуар певицы состоял из сотен песен.

Клавдия Ивановна получала огромное количество писем и любовных посланий. Но был человек, письма и открытки от которого, подписанные инициалами Г.Е., начали приходить с 1940 года. Её поражало постоянство с которым Г.Е. из года в год отправлял ей свои послания с разных концов Советского Союза.  Годы шли, а письма приходили с упорным постоянством.

В 1956 году Владимир  Коралли развелся с Шульженко, обвинив ее в измене. Разменял квартиру, и на склоне лет Клавдия Ивановна оказалась в коммуналке. Джаз-оркестр распался. Коралли ушёл от неё, вместо него в их квартиру вселились чужие люди, ненавидевшие Шульженко, и её жизнь стала адом.

И вот 21 июля 1956 года, к отдыхающей в санатории Клавдии Ивановне приехали друзья Сергей и Марианна Семеновы: «Клавочка, кого я тебе привезла! Выйди на балкон! Там стоит мужчина, который всю жизнь от тебя без ума — кинооператор Георгий Епифанов».
«Кто, кто?», — спросила певица. А потом задумчиво повторяла: «Георгий Епифанов — Г.Е., Г.Е.».
Георгий Кузьмич  Епифанов рассказывал, что оканчивая киноинститут, купил патефон и стал собирать пластинки. Он купил пластинку с песней «Челитта» и мог слушать её бесконечно. В музыкальных магазинах постоянно спрашивал: не появилась ли новая пластинка Клавдии Шульженко. Продавщицы всегда оставляли ему новинки.

Клавдии Ивановне было 50 лет, а Георгию Кузьмичу – 38 лет. В 1957 году они заключили брак. Он не пропускал ни одного концерта любимой женщины, неизменно покупая билет в первый ряд.
Шульженко гастролей отправляла письма и телеграммы Епифанову: «Сегодня пела только для тебя, мой родной, любимый Жорж».

За их спинами шептались, а Шульженко было трудно поверить, что муж её так сильно любит.  Её терзали сомнения. Ревность и недоверие привели к тому, что после 9 лет брака, в 1966 году они расстались. 
В жизни Клавдии Ивановны бывало всякое – взлеты и падения.  Но главное для матери было то, что у сына Игоря была хорошая семья – прекрасная жена и три очаровательные дочери: Вера, Надежда и Наталия.

В 1976 году Шульженко заметила Епифанова на своем концерте. Он сидел на одном из первых рядов.  Пара вновь объединилась, и они прожили ещё 13 лет вместе.

В 1981-м Шульженко издала мемуары под названием «Когда вы спросите меня…».

Клавдия Ивановна  Шульженко стала символом своей эпохи, простые непритязательные песни в ее исполнении оживали и становились историями чьей-то жизни.

Барельеф на её могиле изображает её на сцене во время выступления с легендарным синим платочком в руке, который  «падал с опущенных плеч».