Купеческие истории. Широкая натура. Хлудов

            Текстильные фабриканты Хлудовы в Москве пользовались популярностью, но солидное купечество  относилось к ним настороженно из-за их поведения и образа жизни.  Один почтенный купец говорил своей невестке: «У тебя дочери, смотри, если будет свататься кто-нибудь из Хлудовых, упаси Бог выдать  дочь за него замуж. Горя не оберешься».
      Яркие и самобытные Хлудовы интересовали не только людей, имевших с ними деловые отношения, но и писателей. Например, Александр Николаевич Островский вывел одного из Хлудовых в пьесе «Горячее сердце»переименовав его в Хлынова. Николай Лесков использовал хлудовские   черты  в рассказе «ЧЕРТОГОН».
       Умные, энергичные, они одни из первых осознали необходимость иметь свою контору в Англии, в отличие от других предпринимателей, закупавших товары через посредников и плативших проценты. О причинах быстрого обогащения семейства Хлудовых в Москве ходили легенды.
    Еще в восемнадцатом веке один их Хлудовых встретил в лесу  человека, который оказался беглым каторжником  и попросил укрыть его, пообещав за эту услугу обогатить хозяина, так как он был фальшивомонетчиком. Хлудов привел его к себе  в дом  и поместил в подвал, где не было окон, приобрел все нужные инструменты и материалы для изготовления денег. Сделанные каторжником кредитки оказались идеально хороши, и Хлудов, сбывая их, богател день ото дня. Весной каторжанин хотел уйти от Хлудова, но тот не отпустил его, боясь, что на свободе он все разболтает.
   Таки пришлось каторжнику закончить свою жизнь в  хлудовском подвале. Он скончался от перепоя, труп его зарыли там же … Все осталось шито, крыто.
Михаил Алексеевич Хлудов  жил в Хомутовском тупике, переименованном им в Хлудовский, неподалеку от Садово-Черногрязской улицы, в доме, который он купил у вдовы графа Федора Ивановича Толстого, известного под именем Американца. Дом, кстати, существует и поныне в Хомутовском тупике у Красных ворот. Федор Иванович Толстой-Американец тоже был известной, яркой  натурой, под стать  хлудовской, и явился прототипом одного из героев комедии Грибоедова «Горе от ума». «Ночной разбойник, дуэлист, в Камчатку сослан был, вернулся алеутом и крепко на руку нечист.
(К слову, после выхода комедии «Горе от ума» Толстой обиделся на  Грибоедова и  просил уточнить, что речь идет о карточной игре.» А то,-говорил он,-  подумают, что я табакерки в гостях ворую».)После этого, принимая во внимание оригинальную личность  Хлудова, представителя другого сословия –купеческого, можно сказать словами  же Грибоедова : «Что за тузы в Москве живут и умирают».
     Михаил Алексеевич Хлудов более других из всей семьи поражал своей богатырской силой, удивлял неординарными выходками. Несмотря на его безумные кутежи , в его личности проглядывало нечто, что увлекало людей. Поражала его беспримерная храбрость  и магическое влияние на хищных зверей, подчинявшихся ему от одного его взгляда.
     Из-за любви к сильным ощущениям он имел двух ручных тигров, свободно разгуливающих по дому, и наводящих ужас на гостей и домочадцев.
Многие обращались к Генерал-  губернатору о пресечении хлудовского самодурства. Ему пришлось таки отдать одного тигра в Зоологическийй сад, а другого застрелил он сам. Как говорили, однажды ночью тигр лизал его руку и содрал кожу. Почуявший кровь зверь сильно возбудился и Хлудов схватил револьвер, всегда лежавший подле него и застрелил тигра.
     На одной из фабрик Хлудова, в Ярцеве,  у него был ручной волк, свободно расхаживающий по дому,  вскакивающий лапами на стол, где был накрыт, к примеру, чай для детей, пожирая прямо с блюда пирожные и вызывая при этом хохот хозяина.
     А однажды к нему собрались гости, сидели в столовой за обедом. Вдруг Михаил  Алексеевич внезапно вышел. Через какое-то время он вернулся, но все заметили его бледность  и разорванный на спине сюртук. На вопрос, что с ним, он ответил:  «Ничего, немного поборолся  с медведем». Оказалось, у него в подвале дома жил медведь, с которым Хлудов иногда, как он говорил, разминался.
Как-то английский лорд пригласил Хлудова в свое имение поохотиться на фазанов, причем обратился к нему с просьбой: стрелять только самцов.  В Москве Хлудов, коварно улыбаясь, рассказывал: «Настрелял достаточно и принес всех в замок ощипанными от перьев- пусть теперь отличает самцов от самок !» Хлудов утверждал, что это им было проделано не ради хулиганства, но чтобы, в свою очередь дать понять лорду, что он обижен  его замечанием об исполнении охотничьего правила и так ему хорошо известного.
      Однажды Михаил Алексеевич ехал с женой в Петербург.  Рядом с их купе помещались молодые гвардейцы. Заметив интересную даму, а жена Хлудова была красавица, и стараясь обратить на себя ее внимание, они постоянно делали вид, что, заходя в купе, ошиблись дверью. Михаил Алексеевич терпел, терпел, да озлился.  Стащил с ноги сапог и запустил им в очередного «заблудившегося» гвардейца. Товарищи бросились его защищать, но когда увидели разъяренного, с  засученными рукавами и готовыми к драке кулаками Хлудова, одного против четырех, но стоившего всех… охота к драке попала.
       Хлудовские фокусы повергали в ужас всю Москву.
Первая жена Хлудова, красавица Елизавета Алексеевна, скоропостижно скончалась от яда, предназначенного не ей. После трагической смерти жены у него остался маленький сын, требующий материнской заботы. Михаил Алексеевич вновь женился на Вере Александровне Александровой, с которой у него были давние интимные отношения. Вера Александровна польстилась на богатство Хлудова, но жизнь у нее оказалась не из легких.
      Она  постоянно пребывала в страхе и из-за тигра, которого муж , как она вспоминала, часто клал в постель между собой и ею, и ожидания пьяных, бешеных выходок мужа, могущего  в пылу гнева и избить, и убить.
Однажды, во время приступа у него белой горячки, она объявила его сумасшедшим и заперла в комнате-клетке, где он вскоре умер.
   Известную историю, связанную с Верой  Александровной, описывал    Владимир Гиляровский .
   После  смерти мужа Вера Александровна зажила очень весело. Это она  устроила у себя в доме первый «электрический бал», желая удивить и поразить Москву. Но в этом была  и одна хитрость. Свечное освещение требовало  определенного, как теперь говорят , макияжа, а электрическое совершенно другого. И каково же было удивление и обида приехавших к ней дам и не знавших об этой тонкости , и выглядевших как  огородные пугала.
    Хозяйка же дома  на их фоне блистала свежестью и «естественной» красотой.
     Ах, эти коварные женщины. И вот такая история «широкой натуры» Михаила Алексеевича Хлудова.

Михаил Алексеевич Хлудов со своим тигром