Талисман Пушкина

                Долго стоял над ним
                Смотрел со вниманьем мертвому прямо в глаза:                                .
                Были закрыты глаза,
                Было лицо его мне так знакомо, и было
                заметно,
                Что выражалось на нем, - в жизни такого
                Мы не видали на этом лице. Не горел            
                вдохновения пламень
                На нем; не сиял острый ум;
                Нет! Но какою-то мыслью глубокой
                высокою мыслью
                Было объято оно: мнилось мне, что ему
                В этот миг предстало как будто
                какое виденье,
                Что-то сбывалось над ним, и спросить
                мне хотелось:
                что видишь?
                ( Василий Жуковский – Пушкину)


     В начале мая 1836 года, в свой последний, как оказалось, приезд в Москву, Пушкин, по обыкновению, остановился у Павла Воиновича Нащокина в Пименовском переулке.
     Пушкин очень любил Нащокина, в письмах к нему делился самыми интимными переживаниями, надеждами, горестями, устраивал через него свои денежные дела; заслушивался его рассказами, записывал их, побуждал писать воспоминания. Нащокин был в последнее десятилетие жизни Пушкина самым близким его другом. Бывая у Нащокиных, Пушкин часто восклицал: « Как я рад, что я у вас. Я здесь в своей  родной семье!».
     Нащокин носил кольцо с бирюзой против насильственной смерти и настоял, чтобы Пушкин принял от него точно такое же кольцо. Кольцо было заказано, но его долго не несли. Пушкин уже собрался уезжать, когда поздно ночью, наконец, кольцо было принесено… 
      Многие друзья и знакомые Пушкина говорили и писали о его необычайном, как ни странно для такого умнейшего человека, суеверии.
     Хотя, как знать… Ведь великие люди, составляющие таинственную группу  гениев, обладают тремя качествами: наблюдательностью, воображением и интуицией. Они находятся в прямой зависимости не только с человечеством и природой, но также и со сверхъестественными силами.
   

      Почему Пушкин, так торопясь из Москвы весной 1836 года в Петербург, к свой обожаемой Натали, которая должна была вот- вот родить, набросал такие строки о себе : « Жизнь мне надоела! Тоска!Тоска! Все одно и тоже, писать не хочется больше… чувствую, не долго мне по земле шататься…» 
       А с другой стороны, дачное лето 1836 года можно считать последним временем тихой семейной жизни Пушкина и последним временем его творческого взлета, когда им были написаны  стихи потрясающей, может даже дотоле ему недоступной силы и глубины. Что стоят такие строки:
   «Я памятник себе воздвиг нерукотворный…»,
    или вот такая интуитивная мольба:
                «Пошли мне долгу жизнь и многие года!»
                Зевеса – вот о чем  и   всюду и всегда
                Привыкли вы молить – но сколькими бедами
                Исполнен долгий век!
Когда-то в письме к своей тригорской приятельнице Прасковье Александровне Осиповой – Вульф, Пушкин писал: «Поверьте, дорогая госпожа Осипова, хотя жизнь и есть сладкая привычка, однако есть в ней горечь, делающая ее в конце концов отвратительной…».
      Итак, Пушкин получил от Нащокина в подарок перстень с бирюзой, перстень-оберег, перстень, долженствующий быть талисманом и стражем его от всех бед.
        Роковая дуэль состоялась, перстень у него с собой был… Правда не Нащокинский, а почему-то перстень с бирюзой Наталии Николаевны…
Так или иначе, бирюза у него с собой была… Вот только смог бы 
этот камень чем-нибудь быть полезным  Пушкину?
      Драгоценным камням издревле приписывали врачебные и чудодейственные свойства. В Европе вера в сверхъестественную силу камней развилась в  восемнадцатом столетии. Выбор и ношение камней ставили в определенную  связь с планетами, светилами и зодиакальными созвездиями. Особенно благоприятными для ношения считались камни, связанные с теми зодиакальными созвездиями, которые царили в небе в момент рождения человека; камни созвездий, противоположные созвездию рождения человека, находились в диссонансе с ним,  могли нарушить его судьбу и жизнь, и сильно навредить.
         Пушкин был рожден под зодиакальным  знаком «Близнецов» и его «счастливые» камни – топаз, цитрин, тигровый глаз. А по месяцу рождения – изумруд и хризопраз.
          Нащокин, движимый искренним желанием помочь Пушкину и облегчить его жизнь, уберечь от несчастий, к сожалению,, не смог бы этого сделать с помощью бирюзы, так как Нащокин  родился под зодиакальным  знаком  «Стрельца, созвездия, точно противоположного «Близнецам» и его «счастливые» камни, среди которых есть и бирюза, никак не могли принести Пушкину ничего доброго….Странно, что Пушкин , так увлеченный «сферой таинственных примет» не знал об этом, или не обращал внимания. Это еще одна из тайн его жизни, одна из многих, окружающих личность поэта, которую разгадает ли кто – неизвестно…
      Это странно еще и потому, что Пушкина непрестанно занимала  таинственность некоторых моментов жизни, связь между предметами и явлениями; он доискивался в них смысла и  был убежден, что  смысл в них есть и быть должен, хотя не всегда легко его разгадать. Не всегда легко понять и разгадать и самого Пушкина, так как в его творениях не все лежит на поверхности, и если даже в его стихах много автобиографических черт, мы не можем точно утверждать, что это -  откровения обыкновенного человека, или существа гениального, особенного, постигнуть которого нам вряд ли дано.
      Пушкин писал для себя, и очень мало заботился о том, поймет ли его публика или не поймет. Не зря же в камнях его созвездия – топаз на первом месте, и в значении своем, тем, кто родился в мае, дает гневность и буйную фантазию. В древности его еще называли «камнем просветления».
«Биография Пушкина, воспоминания о нем людей, его знавших, особенно сама  поэзия свидетельствует о том, что в жилах его текла горячая кровь. Необычайная страстность темперамента выделяла его из людей всю жизнь. Его восприимчивость была, без сомнения, исключительно чутка, впечатления глубоки и ярки… Где перед взором обыкновенного человека действительность проходит вереницей призраков, там Пушкин осязал плоть явлений, отчетливо видел лица в их острой индивидуальности и страстно внедрялся в каждое». Так писал о Пушкине Михаил Гершензон, ученый, пушкинист, который , как нам кажется, понимал и чувствовал поэта, как никто другой.
Пушкин очень любил камни, с некоторыми из них не расставался всю жизнь, считая своими талисманами.
     В 1825 и 1827 годах Пушкиным были написаны два стихотворения, посвященные камням талисманам : «Храни меня, мой талисман» и «Талисман».
      Какие же камни имел в виду Пушкин, создавая эти два шедевра?
       Обратимся к воспоминаниям Василия Андреевича Жуковского:
 « …это перстень, им воспетый и снятый мной после гибели Пушкина с мертвой руки его» (Запись от 20 июля 1837 года).
     Речь идет о перстне  с сердоликом, к которому обращено стихотворение «Талисман».
 Он постоянно носил этот перстень и завещал его Жуковскому. Впоследствии перстень находился у Ивана Сергеевича Тургенева, потом его следы затерялись…
     Чем же так дорог  был этот простой перстень  Пушкину? Дело в том, что он  был подарен ему в Одессе графиней Елизаветой Ксаверьевной Воронцовой, а по воспоминаниям,  отношения его с  этой  женщиной оставили в сердце поэта глубокий след… Да и в ее сердце тоже...
   В средние века считали, что сердолик придает людям храбрость, вызывает любовь и симпатию. На Руси  его читали любовным талисманом. Может быть именно поэтому и подарила  графиня  Воронцова  этот перстень поэту.
 Эти перстни, якобы горстями, продавались на Одесском базаре, ценности не представляли,  и что  любопытно: на перстне, который имел восьмиугольную форму, была  высечена надпись на древнееврейском языке, которую практически все пушкинисты считают «мало интересной»:  Симха, сын почтенного рабби Иосифа, да будет благословенна его память»…
      А вдруг, молнией пронзила мое сознание мысль,  вдруг, таким образом Воронцова хотела  сказать: «Да будет благословенна память их любви!»
Ведь не могла же она заказать высечь  на перстне надпись : «На память Саше от Лизы».
     И, поняв это, Пушкин в стихотворении , устами возлюбленной, говорит:
                «Сохрани мой талисман:
                В нем таинственная сила!
                Он тебе любовью дан…

                Милый друг! От преступленья,
                От сердечных новых ран,
                От измены, забвенья
                Сохранит мой талисман!»      

         К созвездию «Близнецов», под которым родился Пушкин, сердолик нейтрален и не мог особо повлиять на его жизнь. Хотя мистическая природа этого камня делает его способным ограничить опасную растрату жизненных сил. А Пушкину, с его буйным темпераментом, это отнюдь не было лишним.
     Владимир Даль, писатель-фольклорист, врач по образованию, не  отходил от смертного одра поэта до последней минуты. В своих воспоминаниях он писал: « Мне достался от вдовы Пушкина дорогой подарок: перстень его с изумрудом, который он всегда носил и называл талисманом».
       Да это была правда. Пушкин очень дорожил перстнем с изумрудом и в стихотворении  «Храни меня, мой талисман» писал именно о нем:
                Храни меня, мой талисман,
                Храни меня во дни гоненья,
                Во дни раскаянья, волненья,
                Ты в день печали был мне дан.

                Когда подымет океан
                Вокруг меня валы ревучи,
                Когда грозою грянут тучи -
                Храни меня, мой талисман…


     Современные оккультисты видят некую связь  между изумрудом и бессознательными рефлекторными движениями человека.
А Михаил Гершензон писал о Пушкине: « Я знаю все, что он сказал, что он хотел сказать, и что он выговаривал, сам не понимая, как Пифия».
Интересно, что древние называли изумруд камнем таинственной Изиды, которую считали прообразом Богоматери, его подолгу разглядывали, так как, якобы, в нем, как в зеркале отражается все тайное и заранее обнаруживается будущее. Короче, изумруду приписывали дар предвидения. Помимо всего прочего, изумруд имел также и врачебные свойства: рассеивал ипохондрию, худые сны развеивал, прогонял тоску и веселость наводил, а также делал человека, его носившего, долголетним.
      Судя по тому, как суеверно  Пушкин относился к предсказаниям, которые сулили ему раннюю смерть, он, возможно, уповал на то, что изумруд, в некоторой степени сможет помочь ему и в этом. То есть убережет его от несчастий, которые ему предсказывали.
  Ксенофонт Полевой вспоминал, что Пушкин имел от природы душу благородную, любящую и добрую. В основании его характер грустный  и меланхолический, и если он иногда пребывает в веселом настроении, то редко и недолго.
     Мысли о смерти не покидают Пушкина во все продолжение его кратковременного жизненного поприща. Эти мысли, служившие почти бессознательной основой его дум, сообщали его произведениям задушевную меланхолию, которой они были проникнуты ( Павел Бартенев).
      Как-то в Петербурге Пушкин посетил гадалку-немку по имени Киргофф, что по немецки означает кладбище. Она и сообщила ему то, что мы знаем  из многих источников: «бояться белой головы, т.е. белого человека, белой лошади и неверной жены».
    Тот же Павел   Бартенев вспоминает, что видел одно из  предсвадебных писем Пушкина, в котором он писал, что ему, вероятно, придется погибнуть на поединке.
     Теперь давайте обратим внимание на некоторые совпадения: изумруд – камень-талисман месяца рождения Пушкина и его зодиакальный камень топаз являются также камнями бога Гермеса. Гермес считается сыном Зевса, главного божества по греческой мифологии. Камень Зевса – бирюза!
Гермес являлся проводником душ в  подземное царство Аида. Частое посещение потустороннего мира дало ему возможность постигать тайны, недоступные простым смертным. Гермес, к тому же, быстроногий бог войны и мира, разносчик информации. Его атрибуты – широкополая шляпа и жезл (кадуцей). Вспомним, что Пушкин никогда не расставался со своей железной тростью и вообще к тростям испытывал слабость, и любил носить широкополые шляпы… Но, это к слову…
      А еще, согласно мифу,  Гермес смастерил из панцыря черепахи  семиструнную лиру и подарил ее Аполлону, по греческой мифологии богу гармонии и искусства, и получил взамен Дар предсказания будущего. Даром предсказания будущего, обладал,  как известно из мемуарной литературы друзей поэта,  некоторой степени и сам Пушкин.
       Аполлон  считался владыкой Парнаса, где он ведал играми муз поэзии и музыки. Выражение «взойти на Парнас» - означает – стать поэтом.
     В нем дышали гармония и разум. Его оракулы ( песни) имели стихотворную форму, Аполлон являлся вдохновителем поэтов…
     Интересно, что  Аполлон, судя опять таки по мифам древней Греции, родился осенью, так как улетающие лебеди вернулись к острову Делос и оплыли его семь раз, как бы приветствуя рождение Бога гармонии. Вспомним пушкинское пристрастие именно к этому времени года, его неистовое вдохновение и буйную плодовитость именно в осеннюю пору…
    Как тесно переплелись астральные и гороскопические факторы, связанные с камнями и планетами, имевшими значение в жизни Пушкина, с божественным, непостижимым началом.
       В двадцать восемь лет он написал строки, которые наводят на некоторые размышления:
                Дар напрасный, дар случайный,
                Жизнь, зачем ты мне дана?
                Иль зачем судьбою тайной
                Ты на казнь осуждена?

                Кто меня враждебной властью
                Из ничтожества воззвал,
                Душу мне наполнил страстью,
                Ум сомненьем взволновал?
    Что он мог знать в этом возрасте о своей жизни? Что мог испытывать, какие предчувствия мучили его?
     Жажда личного бессмертия или тоска олимпийского Бога, изгнанного за какую- то вину на землю, томящегося в тяжкой и темной жизни?
      Здесь, мне кажется, уместно будет опять привести высказывание Михаила Гершензона, который так сформулировал необыкновенную суть личности Пушкина:  « Пушкин, творя, преображался. В его знакомом европейском лице проступали морщины Агасфера, из глаз смотрела мудрость тысячелетий».  Если вспомнить – Агасфер был обречен Богом  на вечное скитание… не так ли и Пушкин метался в поисках своей истины…?
 И разве нельзя  связать пушкинскую мудрость с божественной мудростью, а дар предвидения с особым, только Пушкину присущим, ощущением?
       Значит не «напрасно» и «неслучайно» жизнь была дана Пушкину с даром предвидения, значит неслучайны все размышления по поводу свойств любимого  камня – изумруда и его связи с божественным началом и миром, в котором все устроено не как у нас, а вопреки…
      «Греки отдали своим Богам Олимп и наделили их веселой и беззаботной жизнью. По мнению древних греков, боги, собираясь вместе, пировали, наслаждались амброзией, возвращающей и дающей бессмертие»
(Мифы древней Эллады).
      Фантастические образы олимпийских богов зыбки и неуловимы. Они живут в воображении своих почитателей, живут и умирают вместе с ними, вопреки вере в их бессмертие…
      Несовместимость Пушкина с толпой была лишь эпизодом  его жизни в вечности,  истории его разлада с действительностью, одним из выражений той душевной отчужденности, которая овладевала его гением, его особенной натурой. А его гениальность действовала на окружающих раздражающе, давая ощутить многим их обыкновенность и незначительность… Да, к сожалению, людям свойственны чувства злости и зависти к тем, кто отличается от них хоть чем-то… А это был ПУШКИН!
     Как говорится в «Мифах древней Эллады», Титаны дали начало великому племени Богов. В Пушкине соединились оба начала:
титаническое и божественное, но все же он был человек из плоти и крови, и жизнь его зависела, к несчастью, от многих случайностей, как и жизнь каждого обыкновенного простого смертного.
     Если бы мог знать астроном из города Александрии Клавдий Птолемей, когда создавал свою теорию  движения видимых на небе светил, что они будут иметь такое большое влияние на жизни и судьбы разных людей…
    Правда, Птолемей поместил в центр мироздания не звезду – Солнце, а Землю, которая, как известно, является планетой, но суть не в этом. Главное, что это был первый серьезный шаг в изучении солнечной системы как единого целого.
     До сих пор известно, включая Землю, девять планет солнечной системы и названия этих планет даны по именам греческих и римских божеств. Считается, что некоторые камни  имеют связь с определенными  планетами.
     Солнце  связано с хризолитом, алмазом, рубином и т.д., Луна с опалом, адуляром (лунным камнем), аквамарином, бериллом,  камни  Венеры -  светлый сапфир, агат, жемчуг, камни Меркурия – золотистый топаз изумруд и карнеол…
     Кстати Гермес в римской мифологии именовался Меркурием. Так что все совпадает!
      В одном  малоизвестном стихотворении, которое исследователи относят к 1822 году, Пушкин писал:
                Конечно, дух бессмертен мой.
                Но, улетев в миры иные,
                Ужели с ризой гробовой
                Все чувства брошу я земные,
                И чужд мне станет мир земной?
                ………………………………….
                …………………………………
                …………………………………
                …………………………………



                Минутных жизни впечатлений
                Не сохранит душа моя –
                Не буду ведать сожалений,
                Тоску любви забуду я ?

Мог ли Пушкин, как разумный человек, верить в загробный мир, предчувствовать свой конец, даже если бы ничего не знал заранее? Либо Пушкин верил в загробное царство Аида, либо нет… Но, возможно ли, с равной доле убеждения, и верить и не верить?
      На этот недоуменный вопрос Гершензон отвечает так: « Человеческое «да» и «нет» не всегда исключают друг друга, а подчас и сосуществуют вместе. «Да» и «нет» Пушкина подобны двум линиям, проведенным в разных плоскостях и потому – не пересекающихся. Внешний и духовный мир одной  из линий – это линия тени, целиком сохранившая черты своего «хозяина». Тень чувствует так же как и живой человек, и так же, как и он,
связана с миром  живых существ. А летит она туда, куда ее влечет воспоминание».
     Воспоминания-фантазии Пушкина могли быть воспоминаниями –фантазиями о будущем, о далеком прошлом, претворенным в настоящее фантазии, которые роковым образом связывались с реальностью.
     Еще в восьмом веке китайский философ и писатель Хань Юй рассуждал следующим образом : «Духи ( подставим свое понимание- тени), бесплотны и немы. Это их обычное состояние. Но стоит ослушаться неба, нарушить порядок в природе, как в тот же миг духи обретут плоть и способность издавать звуки и пошлют на людей беды и горести. Призрак «старой графини» из повести Пушкина «Пиковая дама»,  «Каменный гость», убиенный царевич Дмитрий  из драмы «Борис Годунов», «Русалка»…Ложь, вероломство, месть. – самое время для появления призраков-теней, способных наказать людей за свершенное злодеяние.
      Не такое же злодеяние было совершено и над самим Пушкиным?
      Со смущением и каким-то почти мистическим страхом относился  Василий Розанов, известный писатель начала ХХ века, к пушкинскому стихотворению «Воспоминание», которое датируется 1828 годом и при жизни поэта полностью  напечатано не было.
      Вот окончание этого стихотворения:

       Я вижу в праздненствах,
       В неистовых пирах,
       В безумстве гибельной свободы
       В неволе, в бедности, в чужих степях
        Мои утраченные годы!

   

       Я слышу вновь друзей
       Предательский привет
       На играх Вакха и Киприды,
       И сердцу вновь наносят хладный след
       Неотразимые обиды.
       И нет отрады мне –
       И тихо предо мной
       Встают два призрака младые,
       Две тени милые – два данные судьбой,      
       Мне ангела во дни былые!
       И оба с крыльями и с пламенным мечом,
       И стерегут … и мстят мне оба,
       И оба говорят мне мертвым языком
        О тайнах Щастия и Гроба!

     Пушкин – один из самых непонятных поэтов! «Ясный», «прозрачный» Пушкин… Эта кажущаяся прозрачность и ясность обманывает, не вызывает повелительного стремления вдуматься, углубиться в эти легкие на вид стихи, а на самом деле обманно- прозрачные стихи… А сам Пушкин! Он же говорил : «Стихи неясные мои…!»
     Читателю может показаться, что мы отошли от главной темы нашего повествования… Ничего подобного…  Здесь все взаимосвязано,  и совершенно не обязательно  объяснять все  до конца. Пусть у каждого сложится свое мнение относительно  фантазийных рассуждений  о камнях, планетах, зодиакальных созвездиях и тех свойствах, которые они имеют. Кто из нас не пытался разобраться в этом и применить каким-то образом к своей жизни и судьбе, желая тайно, чтобы не прекратилась жизнь духовная после исчезновения материальной оболочки…Кто не желал себе бессмертия?!
     Как будто испытывая судьбу, свои «талисманы», Пушкин постоянно искушал провиденье. Беспечно разбрасывался,  кидался из стороны в сторону, вызывал  каждого встречного - поперечного на дуэль за каждый, как ему казалось, малейший намек на оскорбление, играл со смертью, ставя на кон жизнь… А после гадания Киргофф, еще  и говаривал, что «этот» его  не убьет… сказала – «белый».
    Рвалась наружу болезненная противоречивость его души, не могла пробиться к покою  и гармонии, которые ему были заказаны при жизни.
    «Помню,- пишет в своих воспоминаниях  племянник Пушкина  Лев Павлищев,- собрались у господ Нащокиных любители столокружения(т.е. спиритизма), чающие проникнуть в тайны духовного мира, друзья Александра Сергеевича.
      Господа эти вызвали его тень, и тень, будто бы управляемая рукой молоденькой девочки, имевшей довольно - смутное понятие о стихах, написала по просьбе бывших в комнате: «Скажи, Пушкин, где ты теперь?»
  Парадоксально, но ответ на этот вопрос был:
               Входя в небесные селенья печалилась душа моя,
               Что средь земного треволненья Вас оставлял надолго я…
               По-прежнему вы сердцу милы, но неземное я люблю
               И у престола Высшей Силы,  за вас друзья мои молю…»

…………………………………………………………………………………

                Что-то сбывалось над ним, и
                спросить мне хотелось:
                что видишь?
                Василий Жуковский – Пушкину…