Договор

Всё это было ведь не так давно.
Лет может быть за три сто.
В нейтральном встретились саду.
За кружкой эля быстро.
И завели вдруг разговор.
Что в дрожь бросает.
Мол люди уж не те.
И в рай грехи их не пускают.
Сказал тут главный господин.
Я лавочку прикрою.
Другой опешил, как же я мой бизнес процветает.
Да молвил первый, все к тебе идут. Все в АД.
А в РАЙ никто, грехи их не пускают.
А значит этим людям жить по совести земля не позволяет.
Соблазнов стало много тут, пора зачистить это.
Нашлю я мор на этот мир, пусть новый мир рожает новых.
Опешил тут второй. Зачистишь их, и я останусь без работы.
Тебе то хорошо ты БОГ. А у меня то пенсий нету.
Мне помирать то с голоду поди. И это ты таких создал.
Что не пускаешь сам их в РАЙ. И не хочу я рушить свой налаженный тут бизнес.
Останусь нищем я тогда коль ты людей зачистишь.
Давай решим мы дело так. Я поднимусь на землю.
И если по делам своим достоин буду рая, продолжим бизнес мы тогда тот что дошел до края.
Ну что ж сегодня и начнём.

И три сто лет тому назад.
В деревне не богатой.
От куда то пришел кузнец.
Рукастый малый.

Красив как чёрт.
С харизмой был.
Поставил кузню у реки.
И закипела вдруг работа.

Ковал подковы, чугунки.
Для коваля в деревни есть всегда работа.
Одна лишь странность у него.
Не посещал он церковь.

И не скрывал он от людей.
Всем говорил что чёрт он.
Смеялись люди на него.
Вот это чёрт.

Поможет всем кто был в беде.
Полушки лишней не возьмёт.
Детишкам пряники даёт.
А бабы млели от него.

Красив как чёрт все говорили.
И была женщина одна.
Бездетная солдатка.
Никому не нравилась она.

Худая как стерлядка.
Её он принял у себя.
И после ночи с ним.
она преобразилась.

Она светилась изнутри.
Она светилась.
И удивились в том селе.
Красивая ведь баба.

Ей просто надобно любви.
Любить всех женщин надо.
И зависть чёрная пошла.
От женщин той деревни.

Досталась сучка мужику.
Которого хотели все женщины деревни.
И понесла она дитя.
Но зависть видно не дремала.

Она при родах умерла.
Лишь девочка осталась.
Как горевал тот коваль.
Весь чёрный был.

И только дочка в радость.
На баб он даже не смотрел.
Ох как они старались.
Росла девчушка расцвела до срока.

Такой красивою была.
И как он девочку любил.
Души он в ней не чаял.
Неподалёку барин жил.

Запал он на девчушку.
Он безделушки ей дарил.
И сладко пел на ушко.
И он её и совратил.

И бедная девчушка.
Ребёнка понесла.
А барина и след простыл.

И тут деревня поднялась.
Такая блин сякая.
Как дура отдалась.
За сладкие слова.

И поделом тебе уже.
Девчушка вся седая.
Решив позор водою скрыть.
Пошла и утопилась.

Что с кузнецом тогда творилось.
Пошел её он хоронить.
Но в церкви поп уперся.
Пусть за оградою лежит.

Само убийц в ограде не хоронят.
Как умолял кузнец его.
Ну сделай что то отче.
Ему то поп и говорит.

Ты говорил что чёрт.
То так сказал кузнец.
И отвечает поп.
Так вот к тебе и попадёт.

Но я хочу чтобы была в РАЮ.
Ведь чистая душа была.
Не правильно все это.
Но не приклонен поп тот был.

Я не хочу грешить сказал.
На что ответил наш кузнец.
Уже ты нагрешил на АД.
И этим дело не изменишь.

Мы встретимся с тобою там.
Тогда ты мне поверишь.
И он домой понуро шел.
Не похоронив дочь толком.

А поп все репу то чесал.
Всем говорит что черт.
А сам живет как ангел.
Кузнец сидел как истукан.

Работу он забросил.
Потом топор он молча взял.
Ушел куда уже не спросим.
И был тот барин так убит.

Что волосы вставали дыбом.
Имение все сгорело.
И были вызваны войска.
Нельзя ведь убивать господ.

Они в своём же праве.
Им надобно учить народ.
Покорным быть державе.
Они же то ночей не спят.

Всё думая о благе...Народа своего.
Как лучше бы ему жилось.
Они ведь знают что народу надо.
Ну коль попользуюсь чуть-чуть.

Обычной то людишкой.
Ужель за это наказать.
Им надо-ж опыт набирать.
Господ ведь нужно уважать.

Они стараются для вас.
Для этого народа.
И вдруг за это наказать?
Ну это слишком.

И были вызваны войска.
И окружили дом где был кузнец.
Сдаваться он не стал.
Решили сжечь его прям там.

Обложен дом соломой.
И все равно не выходил.
В огне он был.
И бабы всё вздыхали.

Какой мужик, как он красив.
И как о нём ведь все мечтали.
Сгорел тот дом, дотла сгорел.
И головешки не осталось.

А он лежал средь пепла там.
И даже волос не опален.
Похоронили его так.
Пихнули в яму.

Но что то сдвинулось уже.
И договор продлили.
И вот уж триста лишних лет.
Живем мы в этом грешном мире.