Какая красивая нынче весна

День начался как обычно. Наташа взглянула на список дел. Сорок восемь пунктов.

Так. Сейчас заполню квитанции, оплачу платежки в сбербанке, затем схожу на почту, по дороге домой куплю соседке лекарства. Да, еще надо не забыть про масло. В магазине рядом с аптекой оно дешевле, заодно куплю хлеб. Ржаной с семечками и приправами. С маслом и кусочком нежного сыра с грецкими орехам просто объедение. Правда дорого. Нет, пожалуй возьму самый простой. Впрочем, без хлеба можно обойтись.

Она накинула пальто, проверила не забыла ли перчатки и носовой платок. Посмотрела что в сумке. Ключи, мобильный, кошелёк. Вот полиэтиленовый пакет для продуктов. Всё на месте.

— Ну, я пошла, — сказала она самой себе.

Перед выходом из дома она сообразила, что не позавтракала. Ничего приеду, перекушу чем-нибудь и выпью чай.

На улице накрапывал дождик. Пожелтевшие листья бродили по мостовой, перекатываясь под порывами ветра. Прохожие куда-то спешили, напротив подъезда о чем-то неспешно беседовали мамы с колясками, на площадке перед домом туда-сюда сновали дети.

Пробегав три часа по делам, Наташа вернулась домой. Готовить не хотелось. Она заварила чай в пакетике, приготовила яичницу. Наспех позавтракала.

Загрузила белье в стиральную машину. Вычеркнула из списка часть дел. Пора было заглянуть к бабе Вере, отдать лекарство.

— Деточка, проходи, — сказала, открывая дверь, пожилая соседка. — Вот сюда, на кухню. Сейчас я чай поставлю. Сколько я тебе должна за лекарство?
— Нисколько. Стоит копейки. Считайте, что я вам их подарила.
— Нет, моя дорогая, не пойдёт. Дарить лекарства плохая примета.
— А я в приметы не верю.
— На, возьми сто рублей.
— Хорошо, — ответила Наташа и категоричным тоном прибавила. — Ни копейки больше.

Она не стала говорить бабе Вере, что лекарство стоит 500 р. Знала, что дорогое лекарство ей не по карману. Пенсия у нее маленькая. А она может себе позволить помочь хорошему человеку.

Запах свежей выпечки. Хорошо знакомый ей с детства. Бабуля утверждала, что после выпечки, пирожки нельзя сразу кушать. После приготовления пирожки клались на большую тарелку, накрывались собственноручно вышитым полотенцем, а когда все садились за стол, подавались к столу. Пирожки с капустой и яйцом. Румяно-золотистая корочка, нежная начинка. Как давно это было?

Наташа прошла на кухню.

Баба Вера достала красивую чайную коробочку и открыла её. Чай с земляникой? Да, он самый. Её любимый. Она не помнила, когда последний раз заваривала такой. Покупала себе самый дешёвый чай. В пакетиках.

— Знаешь милая, — сказала баба Вера. — Как бы трудна жизнь не была, а надо устраивать себе маленькие праздники. Каждый день. И не ждать особых случаев. Жизнь одна и надо её прожить... Как? Знаешь продолжение?
— Так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы, — продолжила Наташа. — Знаете, баба Вера мне пора. У меня куча дел. Я просто не успею их сделать. Наташа перевела разговор на другую тему. — Все очень вкусное, но мне надо домой.
— Хорошо, деточка. Возьми пирожки с собой. И благодарю за лекарство.

Наташа заметила стоящую в прихожей симпатичную хозяйственную сумку. В шотландскую клетку. Она знала, что баба Вера мечтала побывать в Шотландии. И приобретала вещи, напоминающие ей об этой стране.

— Симпатичная у вас сумочка. А я вот пакетами пользуюсь, — заметила Наташа.

Хозяйственная сумка. Вроде мелочь, но эта "шотландская" поднимает настроение. И не только бабе Вере.

Весь день прошёл в водовороте дел. И к вечеру выяснилось, что пять дел она так и не сделала.

Вот неумеха, подумала про себя Наташа. Не умею планировать время. Не стоило задерживаться у бабы Веры. Тогда бы успела сделать все что хотела.

На следующий день утром раздался звонок в дверь.

Полусонная Наташа накинув халатик пошла открывать. И кто заявляется в воскресенье в такую рань, удивилась она.

— Добрый день. Я внук вашей соседки Веры Ивановны, Андрей. Простите за вторжение. Вы вроде с бабушкой вчера общались. Как она вам показалась?

Андрей был в военной форме, моложавый, подтянутый, с короткой стрижкой, белобрысый, как и сама Наташа, и с небольшими ямочками на щеках. Но он явно был чем-то расстроен.

— Вроде все хорошо у неё. А что?
— Понимаете, сегодня ночью она умерла. Тромб. Эта такая штука которая никого не щадит. Хоть в двадцать лет прилетит, хоть в семьдесят.
— Сочувствую, — сказала Наташа Андрею. — Мне очень жаль.
— Простите, что побеспокоил. Как вас звать?
— Наташа.
— До свидания, Наташа.
— До свидания, Андрей.

Наташа прошла на кухню и села на стул. Значит вот оно как.

Жизнь нужно прожить так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы...
Тромб. Эта такая штука которая никого не щадит.
Мысли понеслись дальше.

А что если бы на месте бабы Веры оказалась она. Что она могла бы рассказать о себе. Что за день выполняла по 40 дел. А нужно ли это? А если спросят какая погода была вчера, она даже не вспомнит. Зачем, разве это важно. А если спросят умела ли она печь пирожки просто так. Без повода. Как отвечу? Что ограничивала себя во всем.

Она вспомнила про свой любимый чай. Почему она себе в нем отказывала? Думала, что надо его заваривать по особым случаям. Потом, когда переделаю сто дел. Я сейчас же все исправлю, решила Наташа. Пойду куплю себе красивую хозяйственную сумку, вкусный хлеб, чай с земляникой. Куплю новое пальто. Ведь я могу себе это позволить. Деньги у меня есть. Она открыла ежедневник и начала выписывать все что хотела бы купить себе. Да, ей только тридцать лет. Но, завтра может и не быть.

Зазвонил телефон. Звонок показался ей тревожный.

— Я слушаю.
— Наталья Ивановна, это с работы. Вы знаете, мы вынуждены вас огорчить. Мы не сможем продлить с вами контракт. У нас сокращения, и хотя вы отличный работник, мы должны вас уволить. Подъезжайте завтра, все оформим как надо. Вы уж простите, времена такие сложные.
— Как так. Прямо завтра... Хорошо, приеду.

Ну вот, подумала Наташа, только я решила себя баловать, сама судьба даёт мне знать, что нужно войти в режим жёсткой экономии. Ведь не ясно, как скоро я смогу найти новую работу. В стране кризис. Всюду идут сокращения.

В тот же вечер, она дала объявление о поиске работы, но... безрезультатно. Кризис сделал свое чёрное дело и надежды на то, что ситуация измениться с каждым днем становилось все меньше и меньше.

И вот однажды, когда она совсем отчаялась, она увидела во дворе дома Андрея. Он тоже ее приметил и подошёл поздороваться.

— Добрый день... Наташа. Надеюсь я правильно запомнил.
— Добрый. Да, правильно. А вы Андрей?
— Знаете, завтра сорок дней. Приходите на поминки. Часов в шесть вечера. Сможете?
— Да, спасибо. Смогу. Я в поисках работы сейчас. Так что могу в любое время. Вам нужно помочь, ну... приготовить что-то. Салаты, блины.
— Ну, приносите с собой. Вы же рядом живёте. Бабушка, вас очень любила. Мама говорит, что вы часто ей помогали, когда у нее были трудные времена.
— Да, это так по мелочи.
— Из мелочей собирается большое. До встречи завтра.
— До встречи.

Наташа посмотрела ему вслед. Какая выправка. Видать военный.

В лифте, поднимаясь на свой этаж, она взглянула на себя в зеркало. На неё смотрела уставшая женщина, с серым цветом лица и растрепанными волосами.

Надо что-то поменять в жизни. Заняться наконец собой.

И не потом, а сейчас. Вот что она сделает — пойдёт в парикмахерскую. У нее будет новая прическа. Короткая стрижка, стильная. Такой у неё никогда не было.

Через два часа в зеркале лифта отражалась уже совсем другая дама. Элегантная прическа каре делала ее похожей на француженку.

Вечером следующего дня, надев свой черный стильный костюм с жилеткой и прямой юбкой, Наташа позвонила в дверь квартиры, где жила баба Вера. Дверь открыл Андрей и... обомлел.

— Простите, вы...
— Наташа, из соседней квартиры.
— Извините, я вас не узнал. У вас новая прическа и надо сказать она вам очень и очень идёт.
— Спасибо. Я вымою руки и готова помочь на кухне.
— Да, да проходите.

За вечерним разговором и рассказами о бабе Вере Наташе узнала, что мама Андрея стилист. Работала с известными актёрами, знаменитостями и политиками. Она оценила Наташину новую причёску. Она не только похвалили ее, но и предложила Наташе сменить стиль. С официального стиля на более женственный.

— Так и вижу вас на подиуме, — сказала мама Андрея, обращаясь к Наташе. — У вас для этого есть все данные. И знаете, в память о маме, я хочу вам сделать подарок. Приходите ко мне в офис, мы вместе поработаем над вашим стилем и образом.
— Но...
— Никаких возражений я не принимаю, считайте, что это вам подарок от Веры Ивановны.
— Спасибо. Я очень тронута.

Спустя месяц Наташу было не узнать. Как будто был один человек, а стал другой. И не только внешне, но и внутренне. С созданием нового внешнего образа пришло и внутреннее обновление. Осознав свою уникальность и неповторимость, Наташа стала по-другому двигаться, говорить и мыслить. Она выкинула все старые вещи, записи и блокноты. Купила новую одежду, ту в которой глядя на себя в зеркало, она сама себе нравилась.

В город пришла весна.

Мартовское солнце начало понемногу отогревать землю. В парках появились первые проталины, а у переходов метро начали продавать букетики мимоз.

— Ах, как хорошо, — подумала Наташа, стоя на остановке автобуса.

Вдруг она услышала, как кто-то её окликнул:

— Наташа, привет. Ты с работы?
— О, Андрей. Какая встреча. Да, с работы. А ты какими судьбами здесь?
— Да, вот охотился за тобой, — сказал полушутя Андрей. — Может прогуляемся? Надеюсь ты обратила внимание, какая красивая нынче весна.