Новенький. Глава третья

                НОВЫЙ ДРУГ
      
       Вдоль забора росла нежная травка. Утята с удовольствием лакомились ею.
               — Вот было бы здорово попасть в хозяйкин цветник, — мечтательно закатил глаза утёнок с хохолком. — Там такие прекрасные цветы!
               — Я заметил, — сказал Серёжа.
               — А тебе, Новенький, какие цветы больше нравятся? — спросил Хвастун.
               — Думаю, все хороши, каждый по-своему.
               — А вот и нет. Лучше всех цветов хозяйкины петунии.
               — Может быть, но я ещё не знаком с такими цветами, — растерянно пробормотал Серёжа. — Я люблю розы и ландыши. Вот они здорово пахнут! А ваши петунии я ещё ни разу не нюхал.
               — Пахнут? Ты сказал: пахнут? — расхохотались утята. — Какой ты смешной! Зачем же нюхать цветы? Они и так вкусные!
               — Ну да, я как-то об этом не подумал, — ещё больше смутился Серёжа.
               Утята, казалось, ничего не заметили и продолжили свой обед. А Серёжа отошёл в сторону и стал щипать зелёные листочки около деревянного забора. В одном месте гнилая доска раскрошилась, образовав возле самой земли небольшую щель. И сквозь это отверстие прямо на Серёжу смотрел чей-то глаз.
               — Эй, ты кто такой? — поинтересовался Серёжа.
               Глаз на мгновение исчез и вместо него показалась крошечная голова с малюсеньким клювом, похожим на рисовое зерно. А потом протиснулся и его обладатель.
               — Цыплёнок Рассвет, — важно произнёс он. — Приятно познакомиться.
               — А я утёнок Серёжа.
               — Странное у тебя имя.
               — И ничего не странное, самое обычное. А вот у тебя имя так имя!
               — И мне тоже нравится. Меня не зря так назвали. Папа говорит, что рассвет для кур — самое важное время суток. Именно в этот момент петушок поёт свою первую песню и от того, какой она будет, зависит весь предстоящий день. Если песня с утра не задалась, жди неудач, а звонкие, виртуозные рулады наоборот принесут счастье и радость. Поэтому и стараются петушки на все лады. Каждому хочется накукарекать самый лучший день.
               — Ну надо же, а я и не знал. Я думал, они просто так горлопанят.
               — Не горлопанят. Поют, — продолжал болтать цыплёнок. — А ты, я вижу, ничего про нас не знаешь. Ну ничего, я тебе всё-всё расскажу. А что это там, в тарелке?
                — Остатки завтрака.
                — Ну так угощай меня скорей! Я, знаешь ли, страсть как кашу люблю!
                Подойдя к тарелке, цыплёнок жадно накинулся на еду и вскоре его животик заметно округлился. "А у этого крохи отменный аппетит, — подумал Серёжа. — И от утят он несильно отличается. Такой же жёлтик, только на тонких ножках". Вдруг по ту сторону забора, где жили взрослые птицы, раздался чей-то испуганный крик:
               — Ну где этот несносный мальчишка? Куд-куд-куда он подевался?
               — Куд-куда? Куд-куда? — послышались другие встревоженные голоса.
               — Слушай, а это, случайно, не тебя разыскивают? — спросил Серёжа. — Вон как раскричались.
               — Меня.
               — Ты не сказал, куда пошёл?
               — Да ну их! Сюда не ходи, туда не лезь! Всё нельзя! Надоели эти взрослые со своими запретами! А мне, может, интересно! Может, я хочу сам всё увидеть и всему научиться. Им же только волю дай, навеки посадят под мамино крылышко.
               — Эх ты, мама за тебя волнуется, а ты... Вот если бы у меня была мама, я бы никуда от неё не уходил.
               А тем временем волнение за забором нарастало.
               — Ах, мой милый сынок, — рыдала курочка. — Его нигде нет. Наверное, его съела соседская кошка. Он же такой доверчивый! Ах, моё сердце не выдержит! Сколько раз я говорила ему не уходить далеко.
               — Успокойся, дорогая, — решительно произнёс петушок, — мы обыщем весь двор и найдём нашего сына.
               — Вот теперь мне точно пора домой, — приуныл цыплёнок. — Если за дело берётся папа, хорошего не жди. Попадёт мне теперь по первое число.
               Он развернулся и побежал к забору. За ним поспешил Серёжа.
               — В такие моменты я всегда завидую вам, инкубаторным птенцам, — сказал на бегу цыплёнок. — Гуляете, где хотите, делаете, что вздумается. Вот это жизнь! Не то что у меня…
               Друзья быстро отыскали в заборе лаз, сквозь который цыплёнок попал сюда. "Пока", — буркнул Рассвет на прощанье и быстро юркнул в дыру. Но то ли за это время он немного подрос, то ли старая заборная доска ссохлась от жары, цыплёнок смог пролезть только наполовину. Его голова теперь находилась по ту сторону забора, а хвостик здесь. А сам он безнадёжно застрял.
               — Ой-ой-ой, — пискнул цыплёнок.
               — Терпи, попробую тебе помочь, — пообещал Серёжа.
               Он разбежался и сильно толкнул друга плечом. Но не тут-то было. Тот ни на сантиметр не продвинулся вперёд.
               — Ай! Больно! — завопил цыплёнок.
               — Не надо было столько каши есть. Сейчас бы уже обнимал свою мамочку.
               — Я сразу предупреждал, что это моя любимая еда. Не удержался.
               — Вот и сиди теперь тут до завтра, пока снова не проголодаешься.
               — Нет-нет-нет! Ты только не бросай меня здесь одного, — взмолился Рассвет.
               Утята услышали, что Серёжа с кем-то разговаривает и подошли к нему.
               — Ой, а что это вы тут делаете? — удивились они, обнаружив торчащий из забора цыплячий хвостик.
               — У меня друг в заборе застрял: ни туда, ни сюда.
               Утята захотели помочь. Они были неглупые ребята. Предложения, как спасти цыплёнка, посыпались одно за другим. А потом разгорелся спор.
               — Его надо сильно толкнуть вперёд, — сказал утёнок с хохолком.
               — Глупости! — фыркнул Хвастун. — Надо расширить лаз.
               — Давайте выкопаем под ним ямку, — предложил утёнок с пятнышком на спине, — он в неё и упадёт.
               Однако умные мысли скоро закончились и утята замолчали.
               — Я, кажется, придумал! — радостно воскликнул Серёжа и хитро подмигнул утятам. — Смотрите, друзья, хозяйка понесла взрослым птицам целое блюдо пшённой каши.
               — И мы…, и мы кашу хотим! Пшённую! Душистую! Рассыпчатую! — загалдели утята.
               — Жаль, что Рассвету ничего не достанется, — нарочито громко сказал Серёжа. — Пока он торчит в заборе, кашу без него съедят.
               — Как это не достанется? — подал голос цыплёнок. — Не бывать этому!
               Он сильно втянул живот, вытянулся в струнку, поднатужился… и в тот же миг выскочил из забора, как пробка из бутылки.
               — Я завтра снова приду-у-у! — крикнул он утятам, убегая.