Весной из Еревана в Батуми через Годердзи

     Как много на свете людей, увлечённых охотой к перемене мест! С одним из таких, Михаилом Иорданяном, довелось пересечься, после близкого знакомства стало известным, что он хорошо играл в волейбол и в настольный теннис, а когда был моложе, активно занимался велотуризмом. Перейдя полувековой рубеж, пересел с двух колёс на четыре, стал опытным садоводом и, по-прежнему, был азартным рыцарем малой ракетки.

     Как-то раз, совсем случайно, я увидел у него многостраничную рукопись. Оказалось – дневник короткого, но насыщенного впечатлениями велопохода, совершённого поклонниками железных коней. Попросил глянуть, а после нескольких минут чтения уже не смог оторваться!

     Фабула повествования сводилась к тому, как четверо велосипедистов за четыре дня на шоссейных великах проехали с 28 апреля по 1 мая в 1984 году из Еревана в Батуми.  Нашли, чем удивить, скажет знаток тех мест, ведь 650 км по благоустроенной автодороге из Еревана через Тбилиси, Хашури и Кутаиси до Батуми не такая уж сложная задача для велогонщиков даже средней руки. Но не будем торопиться с оценками, дело в том, что инициаторов велопробега привлёк другой путь, бывший на полторы сотни километров короче общепринятого, зато малоизвестный и ведущий через «медвежьи углы». Впрочем, населённые пункты на нём были, это Ленинакан (ныне Гюмри), Ахалцихе, Хуло и Шуахеви. Изюминка маршрута заключалась в преодолении во второй его половине труднопроходимого перевала Годердзи. Выбор варианта не вызывал сомнений для настоящих велотуристов – героев рассказа, ибо нет трудностей, то и вспоминать не о чем!

И какие же красивые строчки послужили эпиграфом к этой рукописи!

    Два колеса, дороги длинный путь                               
    И километры расстояний...                               
    Мне дни прошедшие, конечно, не вернуть,                               
    Зато так много есть воспоминаний!
 
     Меня, в прошлом горного туриста с многолетним стажем, заставило «сделать стойку» именно упоминание о перевале. По истечению 38 лет с того времени появился интернет, из которого удалось почерпнуть некоторые сведения о том районе. Итак, Годердзи – один из самых труднодоступных перевалов Грузии, через него проходит Трансаджарская трасса, верхняя точка которой находится на высоте 2025 м над уровнем моря. причём даже в нынешнее время эту дорогу трудно назвать трассой! Те, кто побывал там, не советуют ехать через перевал, необходимо выбрать правильное время и подходящие погодные условия. Но разве это остановит истинных искателей приключений!

     Вот несколько слов об участниках этого велопробега.

    Сергей, самый старший по возрасту – 54 года, инженер, невысокого роста, хорошо подготовлен физически, поддерживал стабильную скорость на дорогах с разным уклоном.

    Юра – старший группы, 35 лет, инженер-проектировщик, был организаторским пробега, вёл технический дневник и поддерживал настроение ребят. Подъемы ему давались тяжелее других, но это компенсировалось чувством юмора.

    Ашот – студент, самый молодой участник, 22 года, небольшого роста, худощав, отлично владел велосипедом, хорошо был подготовлен технически и физически, легко преодолевал подъёмы.

    И,наконец Михаил, Миша, как я стал обращаться к автору рукописи после нескольких лет знакомства, в ту пору ему шёл 29 год, работал наладчиком на заводе, себя оценивал на среднем уровне подготовки. Ему я благодарен за разрешение воспользоваться дневником и фотоматериалами памятного велопробега.

Из рукописи Михаила:
               «28 апреля ранним утром, мы встретились на северо-западной окраине Еревана на выезде в г. Аштарак. У каждого рюкзак весом 4-6 кг с самым необходимым для дороги, в том числе запасная камера, еда на 2-3 суток, одежда, у меня – фотоаппарат, у Ашота – кинокамера. Каждый запасся деньгами в размере 50-100 рублей (в ценах 1984 года этого было достаточно). Велосипеды у меня и у Юры были оборудованы спидометрами. До Аштарака 22 км, этот отрезок пути ранее неоднократно проходился и был нам хорошо знаком – благоустроенная и широкая трасса с незначительными перепадами высот. Последние З км дорога шла круто вниз, вплоть до старинного трёх арочного моста через ущелье реки Кассах.

               Аштарак – небольшой уютный городок, с населением около 50 тыс. жителей, здесь родина ряда известных людей, в числе которых писатель и поэт Перч Прошян (настоящее имя Ованес Тер-Аракелян 1837-1907), который в 1861 году основал первую армянскую женскую школу, а также советский биохимик академик Норайр Мартиросович Сисакян (1907-1966), один из основоположников космической биологии».

     После упоминания об этой науке в моей голове словно вспыхнуло – стоп, тут есть что-то знакомое! Пусть я очень далёк от биологических проблем космоса, но в своё время получил инженерное образование в аэрокосмическом университете, ставшем после объединения с другими научно-исследовательскими институтами СибГУ имени Н.Ф. Решетнева. К этому объединению центров, связанных с изучением космоса, непосредственное отношение и имел академик Сисакян.  В настоящее время там трудится мой друг детства и одноклассник Александр Тихомиров - завкафедрой замкнутых экосистем, доктор биологических наук, профессор Института биофизики СО РАН. В юношестве он, как и я увлекался настольным теннисом и даже выполнил норматив кандидата в мастера спорта по этому виду. Какой всплеск переплетения истории, времени, профессий и биографий! А толчком к этому послужил краткий абзац рассказа Миши – охотника до перемены мест и, как упоминалось выше, тоже заядлого любителя пинг-понга!

А дальше Михаил пишет:
             «Аштаракская низина окружена горами и имела относительно теплый климат. Отсюда можно попасть в известную Бюраканскую обсерваторию, расположенную на восточном склоне горы Арагац. Далее от Аштарака мы свернули на запад и, до поселка Маралик, 75 км огибали с западной стороны плато горы Арагац (4090 м), четыре вершины которой находились от трассы в пределах 18-25 км».

     Как велотуристу ему довелось побывать рядом с теми вершинами, путь к которым запомнился своей крутизной в верхней части, и тоскливой угрюмостью местности вокруг, усиленной видом разбросанных крупных глыб. Нереальность увиденного, по его словам, напоминала лунный ландшафт и, наверное, поэтому послужило когда-то выбором места (Внимание! Как интересно! Опять космическая тема!) для испытаний опытного образца советского лунохода!
 
     Первый день прошел удачно, погода в основном благоприятствовала, но и не давала расслабляться. На одном из участков, представлявшего собой котловину, вроде скальной чаши с диаметром в верхней кромке 500-600 м и глубиной 100-150 м, тихая солнечная погода стремительно изменилась и минут пять-десять лил дождь, а потом обрушился сильный кратковременный град, по счастью, не очень крупный. Однако руки и лица немного пострадали от градин, к тому же люди промокли. Но стоило только выбраться оттуда, как вновь появилось солнышко, стало теплее и одежда быстро обсохла. Сложилось впечатление, что непогода как бы «жила» в этой котловине, не вылезая за её пределы. Ну что-то вроде Бермудского треугольника или какого-то иного необъяснимого природного полтергейста.

     Ночевали ребята в гостинице Ленинакана, что расположился на высоте 1500 м. На следующий день состоялся перегон протяжённостью в 165 км до города Ахалцихе. Спуски чередовались с подъёмами, а средняя высота горной дороги колебалась в пределах от 2000 до 2300 м. Земля вокруг была голой и большей частью покрытой снегом, но к погоде претензий не было – в меру прохладно и ясно. Пустынные скалы и скудная растительность, невольно озадачивали вопросом – как здесь живут люди, сколько труда надо вложить в землю, чтобы что-то вырастить? Когда приблизились к границе с Грузией задул холодный пронизывающий ветер, растительность заметно прибавилась, но дорога стала хуже, что заставляло сбавлять скорость из-за опаски разбить велосипед. Желание не получить по оплошности из него горку запчастей и было основной заботой на большем протяжении пути.

Из рукописи Михаила:
               «На развилке в районе Ахалкалаки, откуда направо дорога круто поднималась на север в Бакуриани, а прямо вела в Ахалцихе, стояла такая непролазная жижа, что все мысли были о том, чтобы наши железные кони вышли из этого месива, если не сухими и чистыми, то, по крайней мере, в исправном состоянии, без технических потерь. Увы, не получилось – в самый, неподходящий момент у Сергея прокололась шина, и мы были вынуждены устроить привал».

     Время терялось не только из-за разбитых дорог, но и при ожидании проверок документов и спецпропусков, которые начались по мере приближения к Ахалкалаки, рядом была граница зоны, где действовал специальный пропускной режим, о причине которого автор рукописи благоразумно умолчал, а я не стал допытываться. Мало ли что, ведь не зря сказано: меньше знаешь – дольше живёшь!

Из рукописи Михаила:
               «Въезжаем в Ахалцихе в поздних сумерках. После некоторых поисков нашли гостиницу, но выяснилось, что нас не готовы принять. Возможно, хозяев смутило наше появление с велосипедами, поэтому мы были вынуждены прибегнуть к запасному варианту. Еще в Ереване, обсуждая место ночевки в этом городе, наш знакомый предложил остановиться у своего брата, пожилого, одиноко живущего человека. На всякий случай взяли его адрес. Без труда мы нашли в маленьком военном городке его скромный дом. Хозяин встретил очень тепло и гостеприимно, хотя и не был предупрежден о нашем приезде. Общение с нами ему доставило немалое удовольствие, и мы также были рады, что смогли отвлечь одинокого старика от своих повседневных забот, хотя своим пребыванием доставили ему немало хлопот. Утром он объяснил нам, как выехать из города в нужном направлении».

     По нынешним временам уже трудно представить такие доверчивые взаимоотношения между людьми, но это было – ключ от двери под ковриком, когда никого нет дома, искреннее гостеприимство для путника, бескорыстная помощь в затруднительных ситуациях. Человек человеку – друг, товарищ и брат было нормой, сейчас это встречается гораздо реже…

     Следующий день, 30 апреля, стал началом штурма Годердзийского перевала. Первый «бой» состоялся почти сразу же. На продолжительном спуске велосипедистов атаковали собаки, скучавшие безделья у какого-то строения возле дороги и явно обрадовавшиеся внезапному развлечению. Трое «всадников» успели с разгона проскочить «заставу», пострадал Сергей, двигавшийся последним. Один барбос сумел-таки цапнуть его за ногу, к счастью, обошлось без крови, но повязку всё же пришлось наложить и подумать о том, как избежать подобных эксцессов в будущем. А будущее, о котором было известно только, что в нём столько-то вёрст и все лесом, стало затягиваться сплошной серой мглой. Погода решила по максимуму затруднить путникам чтение и без того сложного рельефа дороги. Как говориться, чтоб жизнь мёдом не казалась! Оставшийся путь, вверх до райцентра Адигени, маленького городка перед перевалом Годердзи прошёл при пасмурной погоде, которая за несколько километров до городка «порадовала» мелким холодным дождём. Прибытие в населённый пункт произошло ещё до полудня.

Из рукописи Михаила:
               «Мы решили здесь долго не задерживаться и после небольшого подкрепления в местном кафе, отправились дальше. Кстати, довольно интересно для велотуристов в многодневке посещать кафе в разных маленьких городках. Везде разные запахи, разные блюда, да и аппетит всегда присутствует».

     Вот здесь у приверженцев двухколёсного транспорта и горных туристов полное расхождение в стратегии и тактике проведения своих походов. У адептов колеса пионерские рюкзачки и термоса, либо простые фляжки против традиционно двухпудовых горных «чемоданов» с котелками, горелками и прочим скарбом. У велосипедистов не всегда (Вот ведь крамола!) с собой бывает палатка, в лучшем случае наличествует лёгкое одеяло вместо спального мешка и каремата у горников. С питанием та же картина, про еду я даже говорить не хочу – при всём том, что команда горников тащит с собой на маршрут, она может без последствий прожить пару недель, а если постарается, то и дольше! Самый мой продолжительный маршрут на Кавказе уложился ровно в тридцать дней при двух предварительных забросках.

Продолжение предыдущей записи в рукописи:
               «Подкрепившись, мы вышли из кафе к нашим велосипедам мимо одиноко стоящего грузового «Урала» и тронулись в путь. Нудный мелкий дождь и слякоть не располагали к хорошему настроению. Проехали всего ничего, как нас обогнал и остановил милицейский пикап. Проверив наши документы, патрульные пояснили ситуацию: перевал закрыт из-за сложных погодных условий, проезд транспорта, кроме грузовых машин, и проход людей запрещён! Складывалось впечатление, что нас заметили еще в Адигени, ведь в маленьком городке каждый на виду, а тут сразу четверо незнакомых велосипедистов! Такой ход событий не предвиделся, и это очень обескураживало. Очень досадно прервать велопробег, когда большая часть маршрута уже пройдена! Ежели наметёт много снега, перевал может оказаться закрытым несколько дней! Ухудшения погоды в мае в этих местах мы не учли, что стало существенным препятствием для достижения цели … И тут кто-то вспомнил про грузовик у кафе. А вдруг нам будет по пути? Оказалось, что тот действительно направляется в сторону перевала, но не доезжая до него 8-10 км, должен свернуть в лес за дровами. Водитель с готовностью согласился подбросить нас до этой развилки. В приподнятом настроении мы погрузили наши велосипеды в машину, один сел в кабину, остальные забрались в открытый кузов. Тут же «Урал» тронулся в путь. К нашей радости, мы беспрепятственно покинули Адигени, не ведая, что ожидает впереди».

     Дальнейшие события превзошли все ожидания путников! Всемогущий, словно нарочно, открыл ящик Пандоры. Дождь перешёл в снегопад, «Урал», высадив команду, уехал куда-то направо вверх не то по тропе, не то по дороге, бог знает, как назвать этот заснеженный просвет между деревьев, а великолепной четвёрке неожиданно преградила путь всё та же патрульная машина! Сказать, что милиционеры были очень недовольны ослушниками, переступившими запрет, значит не сказать ничего. По ряду известных случаев знаю, что, не имея «благословения» от разрешительной службы, вступать в пререкания с её представителями, означает сделать хуже для себя. Однако, старший тургруппы после признания вины и трудного разговора, смог, как не странно, убедить патрульных в необходимости продолжить маршрут. Не берусь судить, что подействовало на стражей порядка – жалостливый вид потенциальных суицидников или дипломатические способности их предводителя, но после подписания документа о продолжении пути под собственную ответственность, они отпустили искателей приключений на пятую точку восвояси. При этом предупредили о возможных встречах с волками и медведями, да ещё подсказали, что в случае чего можно рассчитывать на помощь со стороны сотрудников метеостанции, находящейся на седловине Годердзи. Речь шла, конечно, об обогреве и ночлеге, но воображение почему-то рисовало мне картину с могучим мужиком, разгоняющего осадкомером стаю серых разбойников.

Из рукописи Михаила:
               «Опасения милиционеров насчёт погоды оказались обоснованными. Теперь всё зависело от нас самих. Оседлав велосипеды, мы сумели проехать чуть больше полкилометра, потом снег стал прилипать к шинам, забиваться между тормозными колодками и заставил идти пешком. Чем выше мы поднимались, тем глубже становился на дороге снег. Непогода как бы предупреждала, что дальше будет ещё хуже! Однако вера в благополучный исход не покидала нас. Мы шли уже минут сорок, когда после очередного поворота, перед нами предстал низвергающийся с крутого склона водный поток. Он хлестал прямо по проезжей части дороги, образуя ледяную корку, и обрушивался от неё круто влево, в низину, поросшую высоким густым лесом. Этот ледяной поток был рекой Кваблиани, сливавшейся в 40 км отсюда с рекой Курой. Ни моста, никакой либо другой переправы не было и нам ничего не оставалось, как перейти этот поток снеговой каши вброд. Понятно, что наши ноги полностью промокли. Чем дальше мы поднимались, тем труднее было идти из-за сильного снегопада и рыхлого снега. Велосипеды вязли в снегу. Незаметно я стал отрываться вперед из-за того, что был одет легче друзей и, чтобы не мерзнуть, должен был интенсивнее двигаться».

     Ну и что происходит в результате повышения интенсивности движения? Правильно! Увлекшийся таким действием Миша стал постепенно уходить всё дальше и дальше от коллектива и через какое-то время совсем пропал из глаз товарищей. Они, впрочем, не проявляли беспокойства о его судьбе, ибо уходящие вперёд следы свидетельствовали о том, что проявивший энергичность член группы жив и здоров, а также не повстречался на своём пути с косолапым тёзкой, что откровенно радовало! С другой стороны, невольный отрыв создал предпосылки к ЧП. Случилось это так: отставшую от лидера тройку нагнал и подобрал небольшой грузовичок, перевозивший двух коров, одна из которых, образно говоря, «откинула копыта». Скользкая от снега дорога с того места стала резко набирать высоту, и водитель не остановился взять четвёртого участника, так как потеряв скорость, уже не смог бы подняться вверх на виражах. Ехавшие в кузове вперемешку с велосипедами и коровьими тушами товарищи только и успели крикнуть отставшему, что осталось немного! Хм-м, сравнивать длину и частоту человеческого шага и оборота колеса как-то некорректно, не зря же сказано, что лучше плохо ехать, чем хорошо идти!

     Вот с этого места и началось то, что называется экстримом! Всё было, как пишут в протоколах контрольно-технической комиссии при разборах случившегося: первое – невольное разделение группы, даже можно сказать потеря участника; второе – непогода; третье, как вытекающее из второго – сложности с ориентированием в незнакомом месте. Возможно было четвёртое и пятое, но наш герой шёл и шёл вперёд с рюкзаком на спине и велосипедом на плечах по еле угадываемой колее, оставленной грузовиком. Лес, обступавший дорогу с обеих сторон сошёл на нет, началось перевальное плато, снег здесь валил давно, и глубина снежного покрова уже достигала колена. Сильный встречный ветер вместе со снежными зарядами затруднял шаги. Метель резко ограничила видимость. Ко всему прочему почти полностью исчезла колея ещё недавно проехавшего грузовика.

Из рукописи Михаила:
               «Пройдя в одиночестве еще около полутора километров, я выбился из сил. И это происходило 30 апреля не где-нибудь в Сибири, а на самом юге солнечной Грузии, правда на высоте 1900-2000 м над уровнем моря. Сильный ветер перехватывал дыхание, снег залеплял глаза, мой ход замедлился, я стал ещё больше мерзнуть. Стало ясно – надо что-то предпринять для того, чтобы передохнуть. Но только не останавливаться здесь! В моей одежде, которую продувало насквозь на открытом ветру, можно было окоченеть. Каждый шаг стоил немалых усилий».

     Несмотря на трагичность складывающейся ситуации, я ощутил желание возразить Мише: почему если холод, так обязательно Сибирь?  Лично у меня это понятие ассоциируется с Арктикой, вот там – мороз! И на Кавказе есть холодные места, всё зависит от высоты и ветра! На том же самом Эльбрусе не часто, но температура воздуха падает до -40оС. В среднем на каждую тысячу метров высоты она снижается на 6 градусов – подтверждено как научно, так и практикой! А вот ветер… с ним каждый из нас знаком и без всяких теоретических выкладок согласится, что если градусник показывает ноль, то при достаточно мощных дуновениях уши, образно говоря, даже отваливаются назло всем мамам и бабушкам!

А у Михаила в это время:
                «Справа сквозь снегопад проявились домики – дачи местных жителей. Я было двинулся к ним с велосипедом на плечах, но, пройдя несколько шагов, провалился по пояс в ложбину, засыпанную снегом. Со стороны такая картина показалась бы смешной, но только не мне. Велосипед и рюкзак давят сверху, и нет опоры, чтобы выбраться из этой ловушки. Велосипед пришлось откинуть назад, при этом я еще более погрузился в снег. Не испытывая далее судьбу, выкарабкался обратно. Встряхнувшись после порции адреналина, продолжил движение. Надо было найти другое место для защиты от ветра, такое, чтобы оттуда была видна предполагаемая дорога. Пройдя еще несколько десятков метров, заметил, насколько позволяла видимость, очередное строение, на сей раз с левой стороны внизу, в 25-30 метрах от меня. С учётом печального опыта воткнул свой заледеневший транспорт в снег там, где стоял, спустился и решился залезть внутрь. Никаких замков на дверях! Посреди небольшого помещения печка, рядом несколько подготовленных дров. Внутри печки нашлись спички, но они оказались сырыми. У окна маленькая тахта, на ней я и расположился, хотя и без комфорта. А весь комфорт для меня в данный момент состоял из тепла. Пальцы рук и ног окоченели так, что я их не ощущал, но здесь я был защищен от ветра и мог видеть, что делается снаружи. Наверное, я мог бы преодолеть остаток пути и дойти до метеостанции, если бы был уверен в правильности выбранного направления. Конечно, я крепко надеялся, что мои товарищи при первой возможности выйдут на поиски меня».

     Далее рукопись гласила, что откуда-то сверху появились двое мужчин и с удивлением оглядели велосипед, стараясь понять, почему и как он оказался здесь? С трудом Миша сумел привлечь их внимание, так как застудив горло мог только хрипеть. Он не стал описывать тогда своё состояние, но то, что ему помогали снять заледеневшую обувь, о чём-то говорило. Появившиеся люди оказались отцом и сыном, шедшими по неотложному делу в местный райцентр. После краткого знакомства они сразу же разожгли печь и хотели поделиться своей скромной провизией. Их появление было, несомненно, счастливой случайностью. Кто его знает, ведь мы могли и не прочесть эти строчки… Но не будем о грустном, лучше вспомним, какая голова ногам или педалям покоя не даёт!

     Немногим позднее в домике появился Юра вместе с одним из работников метеостанции. Миша к тому моменту вполне пришёл в себя, отогрелся и был готов к новым испытаниям. Сердечно попрощавшись с пришедшими на помощь людьми, туристы и метеоролог добрались до метеостанции. В конце пути им пришлось идти по траншее со снежно-ледяными стенками полутораметровой высоты и шириной около трёх, таковы были габариты расчищенной от снега дороги! Сама метеостанция – два небольших домика, находилась уже на территории Аджарии. В ней путешественники обрели отдых и ночлег. После совместного ужина с хозяевами пили необычный, очень ароматный и душистый чай, заваренный в смеси с травами, растущими только здесь. Именно он погасил было начинавшуюся простуду и восстановил силы.

     С утра дорогу от окружающей местности было не отличить – всё белым-бело. Свежего снега выпало по колено, железные кони, оставленные на открытом воздухе, были скованны льдом. Поблагодарив метеорологов за гостеприимство и помощь, туристы двинулись вниз, где в 8-9 км по прямой, виднелось небольшое село, расположенное на левом склоне ущелья реки Аджарисцкали. Жаль, что здесь нет возможности поместить фото, на котором люди, продев головы в рамы велосипедов идут друг за другом, стараясь аккуратно вступать в следы впереди идущего!  Прямо из раздела «Нарочно не придумаешь» – велики с их владельцами из-за отсутствия «велодружелюбности» дороги на несколько километров поменялись местами! Это ведь не через канаву перенести! С лыжами такое понятнее, но уже не так интересно…

     Куда «интереснее» было другое – на всё про всё в распоряжении оставался только один день – 1 мая, 2 мая предстояло пересаживаться на самолёт, а до Батумского аэропорта оставалось ещё более полутора сотни километров. В голове горного туриста такое расстояние просто не укладывается, а для велосипедиста – семечки! От села по мосту через Аджарисцкали перешли на другой берег и стали крутить педали до самого финиша!

     Экстрим закончился, прокол шины у Ашота и несколько остановок, связанные с проверкой документов (уже в который раз!) в районе Шуахеви, несколько отодвинули конец пути. Но тем не менее поздним вечером, а может даже ночью (стрелки на циферблате командирского хронометра показывали 23 часа), путники ехали по опустевшей центральной улице Батуми, заняв полностью проезжую часть, подобно мушкетёрам из известного романа Дюма!
               
                Ставрополь 2022 г.