Пресловутый либерализм

Говорят, либерал, не ставший в процессе жизни консерватором - наивный идиот, а консерватор, не ставший либералом - малодушный ублюдок. Я малость перефразировал, но суть ровно та же. Мне прежде думалось, что мои принципы, безусловно идеалистичные, но от того не менее созидательные, останутся со мной в неизменном виде. Но ничто не разбивает мечты и надежды так хорошо, как встреча с реальностью, не так ли? Не только слепая ненависть и безразличие к себе народа одной страны последовательно разочаровывает меня в прежних гуманистических парадигмах и антропоцентризме, но и иные деструктивные силы, радикализированные субкультуры и пассионарные движения - такие как современный феминизм и black lives matter, апеллируюшие к грехам отцов и требующие расплаты за собственное чувство уязвл;нности, религиозные фундаменталисты или просто фанатики вроде каких-нибудь царебожников и того, что мы знаем как "самую мирную религию", для которых диалога не существует в принципе, а есть лишь диктат древних книжек и собственных фантазий - да многие прочие разновидности такого многоликого и вездесущего фашизма, который всегда дышит в спину цивилизации, пытаясь ухватить момент её слабости - вс; это, в конце концов, нещадно подорвало мою веру в человечество как в общность, построенную на основах уважения, любви, сохранения собственных достижений, где учитывается вклад каждого, а собственное "я" является сложной и самоценной единицей, неприкосновенной для чужой злой воли и персональных амбиций. Разумеется, это не имеет ничего общего с окружающей действительностью, потому что все эти гуманистические тезисы есть лишь прихоть оторванной от народа интеллигенции, для которой такой уклад был бы наиболее благотворен и отвечал бы целям собственного благодетельного труда. Но интеллигент тем и характерен, что благодаря своим навыкам и знаниям, своей относительной малочисленности и востребованности, он, хоть и оставаясь участником социальных отношений, выбывает из внутривидовой конкурентной борьбы, которая не утихает в обществе никогда.
Тем временем так называемый народ, крестьяне, пролетарии, да и буржуа, только и занят тем, что пребывает в состоянии постоянной вражды внутри себя - за кров, еду, статус, привилегии, даже за право размножения с представительным партнёром, в конце концов. В лучших традициях коллективных животных люди сбиваются в группы с общими целями внутри большей группы - нации и государства. Это более чем разумно, ведь там, где интересами и требованиями одного металлурга можно уверенно пренебречь, целую смену бастующих рабочих игнорировать уже сложнее. Есть и более вредоносные и опасные примеры коллективного целеполагания, будь то картели или просто организованная преступность, но идея оста;тся прежней и люди сплочаются вокруг своих интересов против их противников. И казалось бы, с развитием индустриальных мощностей и демократизацией общества подобные противоборства должны сойти на нет, ведь теперь благ и возможностей хватает на всех, не из-за чего враждовать. Но капитализм, даже либеральный, вс;-таки не та система, при которой жизнь её членов одинаково хороша и комфортна, а коммунизм в принципе не работает дальше борьбы за выживание, разделяя социум на своих и врагов уже в масштабах всего государства. Да и вечное искушение властью отдельно взятых людей и сопутствующие этому несправедливость, лишения или даже государственный террор тоже не способствуют гармоничному сосуществованию разных социальных групп, скажем, эстеблишмента и демоса.
Но если не победить, то нивелировать опасности порочной власти или бесчеловечной капиталистической машины человечество с переменным успехом способно посредством установления политических и социальных гарантий, судебной и правоохранительной системы. В этом смысле государство, какую бы репрессивную роль оно ни имело в момент своего зарождения, оста;тся неотъемлемой частью человеческой жизни сегодня, выступая гарантом хоть какой-то справедливости, которой в противном случае не обеспечил бы никто. Но чего человечество победить не может так это свою животную природу, постоянно жаждущую большего в ущерб остальным. И даже в условиях современной Европы, как ничто иное приближенной к идеалу процветающей цивилизации, люди продолжают сбиваться в стаи чтобы улучшить сво; положение за сч;т отъ;ма благ или понуждения соседей. Неужто современные феминистки не обладают теми свободами, за которые так отчаянно выступали их предшественницы? Неужто я несу вину перед чернокожими за то, что некие люди двести лет назад эксплуатировали даже не их, а их прадедов? Неужто расизма и сексизма к белому человеку и правда не существует или это лишь постулат, выгодный тем, кто жаждет непонятного и бескомпромиссного возмездия? И покуда аналогии человеческого общества и животного мира так тесны, то и худшее, что сегодня может сделать цивилизация немощных интеллигентов, это позволить грабить и издеваться над собой, а в последующем и просто уничтожить как слабый и неконкурентный подвид человека.
Люди в принципе своём тяготеют к жестокости и принуждению как к самым простым, понятным и универсальным методам достижения желаемого. Культура и некая неустойчивая мораль, совесть, требуют от человека лишь наличия самооправдания за совершенные поступки, которое всегда найдётся, что бы ни было сделано. Настоящий компромисс оказывается возможным лишь когда стороны потеряли в войне слишком много и уже не желают, или не могут, продолжать агрессию. Тогда заключается военное перемирие, тогда монарх идет на признание вольностей за народом, а народ примиряется с чуждыми его сознанию переменами, индивидуализмом, девиациями поведения и новыми формами искусства, общественной жизни, или прогрессом в целом. Но это никак не значит, что те же самые глубинные силы не пробудятся вновь, в старом ли обличии или уже в новом.
В изменчивом и предельно субъективном мире людей предельно сложно говорить о том, кто в сущности является хорошим, а кто плохим. Не только потому, что у каждого своя правда, но и ввиду того, что плоть слаба, душа грешна и каждый, даже последний идеалист, всегда так или иначе ид;т на сделку с совестью и переступает грань дозволенного. Но, как говорится, "ищи того, кому выгодно", и главным мерилом добродетели тех или иных инициатив в конечном итоге выступает то, скольким оно принесло благо, а скольким страдание. Либерализм прекрасная вещь, как и многие другие добродетели нещадно извращ;нная и дискредитированная сегодня теми, кто эксплуатирует её как способ продавить и навязать другим собственное понимание мира, а не сделать его одним из возможных и равно доступным с прочими.
На сегодняшний день я могу уверенно заявить, что я презираю людей как явление, и презираю вс; человеческое в себе. Мне предельно чуждо вести бесконечную жестокую борьбу за, казалось бы, элементарные и давно достигнутые величины, но если я не буду этого делать, меня раздавят более тупые и жестокие соплеменники. Я ненавижу что собственное государство, что страны развитого мира, потому что, по сути своей, вс;, что их разделяет это количество пролитой крови и наличие исторической персоны, поставившей коллективные интересы выше собственных и потому вошедшей в историю. Безусловно люди Европы сознательнее и принципиальнее в части защиты собственных интересов, но делают они это как правило против собственного государства, с которым нынче несложно сражаться, ведь оно уже покорно. И в то же время эти люди несут оглушительное поражение и робко уступают перед носителями будто бы прогрессивных, но на поверку разрушительных идей "из народа", предлагающих собственные модели справедливого общества, в которых справедливыми признаются лишь их интересы, что заведомо не обсуждаемо. Легко сражаться против тех, кто слаб, и в той же мере это развращает, укореняет веру в свою правильность и исключительность, что всегда вед;т к тирании и новой несправедливости.
И каков же выход? Как можно не допустить что реакционные настроения, что помрачение новыми кандалами? Понятия не имею. Но вс;, что я знаю, что противостоять этим губительным тенденциям можно лишь в рамках свободного демократичного общества, где есть диалог, право говорить и защищать образ жизни и мышления, если нужно, то защищать при помощи силы. Либерализм может быть каким угодно лживым и паскудным, но пока люди не найдут иного способа договариваться, не  призывая к ненависти, не устраивая резню, либеральная система ценностей жизненно необходима для гарантии прав личности и сохранения наследия цивилизации. Я ненавижу людей, люди отвратительны по природе своей и подчас даже заслуживают возложенного на них бремени, отражающего их собственные уродливые представления о правильном, но, вопреки всему, я всё ещё либерал и признаю их права и свободы, потому что это единственный способ сосуществовать с ними в относительно равном диалоге, при котором сила и агрессия не главный аргумент, и потому что сам нуждаюсь в возможности озвучивать и реализовывать собственные убеждения и нужды мирным путём. Весь ужас в том, что сколь бы ни была технологически развита и культурно богата эпоха, люди всегда возжелают разрушить и отменить её достижения, руководствуясь самыми низкими и эгоистичными своими побуждениями, тем более опасными, чем больше единомышленников они обретают.