История Вторжения на Землю. Проект Монток

ПРОЕКТ “МОНТОК”

(Проект Монток — теория заговора, согласно которой правительство США якобы проводило на базе ВВС Монток в Лонг-Айленде (штат Нью-Йорк) ряд экспериментов по созданию психологического оружия, а также экзотических исследований, включая перемещения во времени, телепортацию и ментальное создание объектов.)


(Телепрограмма “Контакт”. Интервью взятое у Аллена Григорица – бывшего сотрудника «Проекта Монток».
запись от 30 мая 2019 г.)
  - …В шестидесятых годах двадцатого столетия на территории США в штате Нью-Йорк близ города Монток проводились научные исследования, которые старались особо не афишировать. Это была серия секретных экспериментов. Сторонники “теории заговора” предполагали, что эксперименты курировались правительством США и имели своей целью создание психологического оружия, исследование свойств сверхсильных электромагнитных полей для перемещения во времени, телепортации и ментального создания объектов. Так ли это – утверждать безапелляционно на то нет пока серьёзного основания. До сих пор не было достоверной информации хотя бы об одном участнике «Проекта Монток». Однако, совсем недавно такой человек появился. Это Аллен Григориц – потомок русских эмигрантов, бежавших в 1917 году в Европу. Он родился в США в 1940 году, получил там образование, занимался научными исследованиями и разработками в нескольких засекреченных проектах. После распада СССР Аллен Григориц приехал в Россию, на свою историческую родину, выучил русский язык и получил гражданство. Он согласился рассказать нам о своём участии в «Проекте Монток»… Итак, мистер Аллен, для начала – немного о себе. Ваша фамилия - вероятно, немного изменённый вариант фамилии Григорьев?
 - Совершенно верно… Мой дед, Николай Григорьев, был дворянином и жил в Санкт-Петербурге, он рано стал сиротой, после смерти родителей ему пришлось продать имение, чтобы выплатить их долги. Во время революции 1917-го года он осознал неминуемый крах и скорую гибель Российской Империи, и поэтому эмигрировал во Францию, откуда через месяц перебрался в Лондон, где он очень скоро познакомился с Аннет Харлоу – моей будущей бабушкой. Они оба знали французский язык, на котором какое-то время общались, пока дед не выучил английский. Семья моей бабушки очень хорошо приняла обедневшего русского дворянина, у которого не было ни гроша в карманах, можно сказать, что моему деду повезло. Все Харлоу были американцами, отец Аннет работал в Великобритании инженером по контракту. Когда срок действие контракта истёк, все они вернулись в Америку, забрав собой моего деда. 
 - Ваш дед испытывал ностальгию по родине?
 - Он ни разу не говорил мне об этом. Но я понимал, что если он и грустил о России, то только о такой России, которую знал и любил, которая больше не существует, которая ничего общего не имеет с советской Россией.
 - Можно сказать, ваш отец родился уже американцем. Он знал русский язык?
 - Всего несколько слов. Дед умер в 1925 году, внезапная остановка сердца. Моему отцу на тот момент было всего пять лет.
 - Дед намеренно изменил свою фамилию?
 - Нет, конечно. Он ничего не менял. Изменил её мой отец. Так легче было ему самому выговаривать эту фамилию.
 - А теперь, мистер Аллен, расскажите о себе.
 - Я был первым ребёнком в семье, на меня возлагали большие надежды, но я их не оправдал. Мой отец был женат на Джин Таллбот, её отец был предпринимателем. Предполагалось, что я должен был выбрать либо инженерное дело, либо бизнес. А я выбрал карьеру учёного, меня привлекла биология. Я не жалею о своём решении, хотя это и осложнило мои отношения с семьёй. Во время учёбы я был обеспечен минимальной финансовой поддержкой и поэтому мне очень часто приходилось перебиваться случайными заработками.
 - В анкете вы указали, что закончили Калифорнийский технологический университет.
 - Да. Правда, в середине учебы был небольшой четырехлетний перерыв, после которого я продолжил обучение и закончил Калтех досрочно.
 - Что это был за перерыв?
 - Я был привлечён к работе в «Проекте Монток».
 - Вот с этого места, мистер Аллен, поподробнее. Как вы узнали о нём? Как попали?
 - Я не мог о нём знать. И я не мог участвовать в нём по собственному желанию. Разве для таких исследований подают заявки? Конечно, нет. К тому же, я был обычным простым студентом. А попал я… Этот день я помню очень хорошо, хотя и прошло довольно много лет. В марте 1964 года меня неожиданно вызвали в кабинет ректора. Я тогда подумал, что поводом для этого послужило нестабильное денежное отчисление со стороны моей семьи за обучение. Но как оказалось впоследствии, дело было в другом. Когда я вошёл в кабинет, то увидел троих человек. Человека в военной форме без знаков отличия, человека в тёмном сером костюме со шляпой на голове, и, конечно, самого ректора. Он сказал мне:
 «Григориц, эти люди хотят с тобой поговорить. У них есть к тебе одно предложение», - и после этих слов вышел из кабинета.
  Поведение ректора меня поразило. Но дальше стало ещё интересней. Говорил со мной, в основном, человек в военной форме. Он не показал мне свои документы, назвался вымышленным именем, как я понял, и по этой причине я и не помню его. Мне предложили работать в одном секретном правительственном проекте. Мне сказали, что проводимые в этом проекте исследования приведут к разработке новых технологий, необходимых США для лидерства на международной политической арене.
 «Но я же студент, я не могу бросить учёбу», - возразил я.
  Человек в тёмно-сером костюме сказал, что моё участие в проекте будет проходить в рамках учебной практики и повлияет положительным образом на окончание обучения. Понимаете? Речь шла о определённых привилегиях  и скидках. Но больше соблазнило меня обещание финансирования правительством моего дальнейшего обучения после участия в проекте.
 - И вы согласились?
 - Ну, разумеется! Это было так заманчиво! Мне в тот момент показалось, что сразу несколько дверей открылось в безбедное будущее с непременным научно-карьерным ростом.
 - А почему выбрали именно вас? Вы думали об этом? Вы же сказали, что были самым обычным и простым студентом.
 - Да, я думал над этим. И узнал спустя много времени, что отбор участников проекта производился по определённому списку. Будущие возможные участники подразделялись на три категории: а) выдающиеся учёные; б) подающие надежды; в) посредственные личности. По первым двум категориям обращались с предложениями к вполне конкретным людям из научного мира, а вот по третьей… В любом научно-исследовательском проекте помимо профессоров и докторов нужны ещё и лаборанты, помощники, в общем, вспомогательная сила. Скорее всего, был составлен список, в который наугад вставляли фамилии студентов с самых разных университетов. И моя фамилия, вероятно, попала в этот список по счастливой случайности.
 - Вы подписывали какие-либо документы?
 - Их была уйма.
 - Нетрудно, наверное, догадаться о их содержании…
 - Да. Разглашение какой-либо информации о проекте приравнивалось к государственной измене. Гипотетически я подписывал себе смертный приговор.
 - Проект был секретным и правительственным. Ваше русское происхождение не послужило препятствие к участию в нём?
 - Я думаю, что кураторам проекта, конечно, было известно моё происхождение. И, разумеется, они определённо не восприняли всерьёз возможность моего якобы шпионажа в пользу моей исторической родины. Да, мой дед был русским дворянином, но он ещё в молодости осел в США и пустил там корни. Ну, а я сам был чистым американцем с точки зрения самих американцев.
 - Разумеется, вы ничего не сказали семье о своём участие в проекте. Так?
 - Более того – я разорвал семейные узы. Подписав документы о неразглашении я больше никогда не писал семье и никогда кого-либо из родных не видел.
 - Разве это не вызвало у них беспокойство?
 - Не знаю. После закрытия проекта я вернулся в Калтех и мне рассказали, что родные два раза приезжали в университет и пытались хоть что-то узнать обо мне. Но университетское начальство сказало им, что я бросил учёбу и уехал в неизвестном направлении.
 - Вы пытались связаться с семьёй, уже позже, после всего?
 - Я же говорил вам - я больше никогда не писал семье и никогда кого-либо из родных не видел. Я не могу сказать, что сожалею об этом. И не могу сказать, что это было безболезненно. Но я был отщепенцем в среде родных, а участие в проекте предполагало прорыв в моей научной карьере и открывало мне перспективы. Ради этого я и пошёл на такую жертву. Говорить что-либо на эту тему уже поздно, ведь прошло много лет и многое изменилось.
 - Извините, мистер Аллен, это, конечно, было вашим правом… Вернёмся к проекту. Что было дальше?
 - Недели две я просто учился себя дальше, вёл себя, как обыкновенный студент. Но внутри меня распирало от осознания того, что я причислен к какой-то высшей тайне, что очень скоро займусь секретным научным исследованиям, в то время как мои однокурсники и дальше будут прозябать над учебниками и конспектами. Я смотрел на всех свысока, но старался этого не показывать. Во-первых, можно было схлопотать по шее от своих товарищей. Во-вторых, я подписал всего лишь какие-то документы и выразил согласие участвовать в том, о чём имел весьма смутное представление. В-третьих, по каким-либо неведомым для меня причинам проект могли свернуть. Этого я боялся больше всего. Эти две недели прошли в томительном ожидании, я сильно переживал, я возлагал на своё участие в проекте большие надежды.
 - Но проект не свернули.
 - Да, проект не свернули. Через две недели меня опять вызвали в кабинет ректора и выдали билет на самолёт в Нью-Йорк. Дали адрес учреждения, куда я должен был приехать сразу же после приземления в нью-йоркском аэропорту. Дали определённую сумму на дорожные расходы. Это учреждение находилось в пригороде Нью-Йорка, до него было долго добираться на такси. Как позднее я узнал, для сбора всех участников проекта правительство выделило несколько учреждений в разных пригородных районах.
 - Вы один были из Калтеха? Знакомых не встретили?
 - Конечно, я не один был из Калтеха, но никакого знакомых по университету не встретил. Нас собирали группами и теми же группами везли в Монток. Само собой, это было сделано специально. Каждый из нас получил предварительные инструкции: не завязывать никаких знакомств и не вести никаких разговоров в группе. От этого атмосфера в среде участников проекта была постоянно неестественной и напряженной. Но я особо не страдал отсутствием общения, в детстве у меня не было друзей, а в юности и ранней молодости я любил одиночество и молчание. Я стремился создать свой мир, мир научной карьеры, и поэтому текущее своё состояние считал временным и незначительным.
 - Вы сможете описать место, где работали, где жили?
 - «Проект Монток» - это комплекс подземных лабораторий и подземного общежития для всех участников. Вход в этот комплекс – неприметное здание в пригороде Монтока, огороженное колючей проволокой и охраной.
 - Четыре года под землёй?!
 - Отнюдь. Нас изредка выпускали наверх. Существовал определённый график выхода наверх. Каждого сотрудника раз в две недели выводили наверх и везли на специальную закрытую охраняемую базу. И это было неплохое местечко: с одной стороны – берег озера, а с другой – лесные полянки. Жили в небольших одноместных домиках. Сотрудник двое суток отдыхал на природе, набирался сил, а потом опять его везли на работу, которая велась под землёй. Я не слышал, чтобы за время существования проекта у кого-либо из его участников случались нервные срывы. Может, они и были, но я – повторяю – о таких случаях ничего не знаю.
 - А подземное общежитие…
 - В нём у каждого участника была своя небольшая комнатка. Пять комнат составляли один сектор. В одном секторе общая душевая и общий туалет. Столовая была одна, но поделённая на два зала – для старших сотрудников и младших.
 - И вы были…
 - Разумеется, младшим сотрудником. И всё время существования проекта им же оставался.
 - Чем вы занимались в «Проекте Монток»?
 - Я работал в лаборатории, где проводились некоторые исследования в области зоопсихологии.
  - Мистер Аллен, возможно, среди наших телезрителей есть те, которым незнаком это термин. Вы сможете дать небольшое разъяснение?
  - Да, конечно. Эта наука изучает психическую деятельность животных, как они воспринимают окружающий мир, как относятся к нему. Для этого исследуют повадки животных, их поведение в разных ситуациях.
  - Вы можете рассказать о проводимых исследованиях?
  - Я был в проекте рядовым лаборантом. Поэтому знал очень мало, но о многом мог только догадываться. Работа была довольно рутинная, но временами случались всякие странности.
  - Например, какие?
 - Ну, например... Переодически для исследований в лабораторию привозили некоторых животных. Они были необычными. Очень необычными.
 - В смысле?
 - Трудно даже выразить... Трудно их описать... Вот представьте, что перед вами древнеегипетский писец, для которого его папирус является одним из средств передачи информации. И вы показываете ему другое средство передачи - айфон. После ваших объяснений он всё равно будет думать, что ваш айфон - это папирус. Только очень и очень необычный... Примерно такая вот аналогия, если она вас устраивает...
 - У вас возникали предположения, откуда эти животные?
 - Да. Разумеется, возникали. Я останавливался на двух версиях. Либо эти животные появились на свет и затем развивались в аномальных условиях. Либо...
 - Либо они...?
 - Либо они с другой планеты или измерения.
 - Вот как? Странные предположения...
 - Я же говорю, работая в проекте кое-что приходилось видеть странного. Изучать этих животных было очень трудно и опасно. Их повадки и поведение разительно отличались от повадок и поведения земных животных.
  - С ними возникали проблемы?
 - Довольно часто. Одно из этих животных спустя несколько часов после начала опытов просто исчезло из своей биокамеры. Исчезло и ничего после себя не оставило. Другое животное прошло сквозь толстое защитное стекло, нисколько не повредив его, и убило пять сотрудников, прежде чем мы смогли его уничтожить. Было такое животное, которое через каждые несколько минут видоизменялось и мутировало. А однажды привезли один вид, который спустя некоторое время открыл... как бы выразить понятней... ну, что-то вроде портала в другое пространство или что-то подобное ему, и биокамеру заполнило большое количество подобных ему животных. Ради своей безопасности мы их уничтожили.
 - Во время вашей работы в проекте происходили странные происшествия?
 - Периодически наши лаборатории осматривала некая группа неизвестных лиц. Мы о них ничего не знали, но у них был доступ ко всему. Их приходы мы называли визитом или посещением, а их самих - визитёрами. Когда они появлялись, нас всех сгоняли в общежитие, и мы не выходили до тех пор, пока не заканчивалось их посещение. Но однажды - не помню, по какой причине - я задержался в лаборатории и увидел их. Мне тотчас приказали повернуться к стене. Я подчинился. Но я успел увидеть их. Они были в штатском, кроме двоих.
 - Те двое были в военной форме?
 - Они были в одежде, похожей на скафандр. Почти как у космонавтов. И я не уверен, что это были люди.
 - Почему?
 - Я смотрел на них всего одну секунду, но успел заметить... Нет, не лица. Сквозь стекла шлемов на меня глядели две большие красные точки красного цвета. Таких глаз нет ни у одного человека. Помню до сих пор, какой ужас меня тогда охватил, как я испугался. Я почувствовал, что что-то нечто иное, нечеловеческое, находится в тех двух скафандрах.
 - Пришельцы?
 - Тогда у меня не было ответа, но вот сейчас, когда Ковчег зависает на орбите над Землёй и нам отрезан путь в космос, сейчас - да, уверен, что это были Пришельцы.
 - У вас есть предположение, как можно объяснить их присутствие тогда у вас в лаборатории?
 - Я думаю, что Пришельцы были каким-то образом связаны с проектом "Монток". Но каким образом? Этого я понять не в силах.
 - Вы не исключаете вероятность сотрудничества правительства и Пришельцев?
 - Теория заговора? Знаете ли, я не сторонник всего этого. Причина их присутствия в составе той группы совсем другая, как мне думается.
 - Четыре года участия в проекте. Совсем небольшой срок. Почему?
 - Проект закрыли.
 - Как это случилось?
 - Это произошло ночью. Все сотрудники спали в общежитии. Кроме, конечно, дежурных в лабораториях. Нас всех разбудили вооруженные люди в штатском, вывели наверх и передали военным. По-моему, это были морские пехотинцы. Они нас рассадили по машинам и повезли. В пути мы были достаточно долго. Ехали с пересадками - от одной военной базы до другой, на которых нас пересаживали на другие базы. Я не знаю, что было дальше с другими участниками проекта, но лично меня оставили на одной базе и стали допрашивать. Держали три месяца.
 - Что от вас хотели узнать?
 - Всё, что я мог знать о проводимых исследованиях в проекте.
 - Вы рассказали?
 - Разумеется. Я тогда подумал, что закрытие проекта инициировало само правительство. А ломать свою жизнь из-за каких-то тайн я не собирался.
 - Спасибо, мистер Аллен. Благодарим вас за откровенность. Вне всякого сомнения, нашим телезрителям вы приоткрыли завесу тайны легендарного проекта "Монток", который вызывает интерес к себе и в наше время...