И мир души и вдохновенья. Абрамцево

                Есть в Русской природе усталая нежность.
                Безмолвная боль затаенной печали.
                Безвыходность горя, безгласность, безбрежность…
                Холодная высь, уходящие дали…   
    Приютившись в дальнем углу Подмосковья, в стороне от большой дороги, что ведет в Троице-Сергиеву Лавру, Абрамцево живет на свете с давних времен.   Сонно и торжественно день сменялся ночью, покой усадьбы стерегли огромные зеленые ели и нежно шелестели белые березы на берегу прихотливой речушки Вори…
Сельцо Абрамцево или как его называли в старину Абрамково, переходило из рук в руки, от одного владельца к другому. "Крестьян числились всего шестьдесят пять душ мужеска полу» Ну , что с них возьмешь…?
   Лет двести назад им владел помещик Головин, потом Рогожин, потом перешло сельцо к Молчановым, Неведомским… Спустя несколько лет Неведомский сбыл поместье новому владельцу. Им оказался Сергей Тимофеевич Аксаков, литератор, отец большого семейства.
Старое Абрамцево сбросило с себя вековую дрему и зажило новой жизнью.
 Впервые приехав сюда, дочь Сергея Тимофеевича Вера,  писала своей двоюродной  сестре Машеньке Карташевской в Петербург: «Какое очаровательное место наше Абрамцево! Куда ни взглянешь, все разнообразные виды и ландшафты! Если ты выйдешь на балкон в гостиной, перед тобой  откроется чудесный вид, тут ты увидишь, что стоишь на высокой горе, на которой террасами расположены цветники и сад, примыкающий к прекрасной роще с большими деревьями,   дорожками,  идущими вдоль берега Вори… А сирени у нас удивительные!».
    С приобретением Абрамцева Аксаковы получили возможность уединиться в деревне, бежав от сутолоки московской жизни и в целях экономии. «Прекрасный мирный, уединенный уголок, где собрано все, что нам нужно»- писал Сергей Тимофеевич в одном из своих писем из Абрамцева. Весь пленительный облик Подмосковья, сердца любимой родины, вызывал у Аксакова  творческое вдохновение, воплотившееся в его произведениях.
     Семье Аксаковых понятие праздности было незнакомо. Супруга писателя Ольга Семеновна ведет хозяйство, занята сбором ягод, целебных трав, грибов, появлявшихся в приусадебном парке в изобилии, заготовкой впрок разных солений и варений. Старшие сыновья, Константин и Иван, известные в Москве славянофилы, заняты  изданием журнала «Развлечение»,  чтением, домашними спектаклями…Атмосфера непринужденности, жарких  дискуссий, привлекали в дом Аксаковых  многочисленных  гостей. Неблизкий   по тем временам путь из Москвы не смущал друзей.  В Абрамцево приезжали и актер Малого театра Михаил Щепкин,  и  критик литературы Степан Шевырев,   журналист и издатель Погодин, художники и многие другие. Всегда желанным и драгоценным гостем был Николай  Васильевич Гоголь. Писатель  Павлов вспоминал. Что «нигде не видели Гоголя таким хохлацки веселым и нараспашку, как в доме Аксаковых». Он , страдающий постоянно от  изменчивого Российского климата,  так отличавшегося от  теплой Украины, говаривавший, что «у вас  всегда так холодно»,  в Абрамцеве чувствовал себя превосходно. Не кутался в шарфы, много гулял, работал, читал в своем мезонине, который для него протапливали даже летом.  Старшая дочь Аксакова Вера, незаурядная, обладающая обостренным восприятием, талантливая художница, влюбленная в Гоголя, была его ярой поклонницей. Религиозный экстаз Гоголя приводил   в восторг Веру, неистово, фанатично преданную церкви.
   Незаметно и счастливо пролетели пятнадцать лет. И как-то вдруг все рассыпалось. Умер Степан Тимофеевич, умерла Вера. …Осиротел дом, отзвучали голоса в абрамцевском парке. Тропинки заросли травой, покосились скамейки…Тишина… безлюдье…
Прошли годы, и Абрамцево зажило новой жизнью. На смену тихому мирному существованию старого дворянского гнезда пришло новое время, новая эпоха… Имение покупает у младшей дочери Аксакова Ольги  Савва  Иванович Мамонтов.   Фамилия рода Мамонтовых произошла так: Согласно церковному календарю, первый известный предок рода Мамонтовых был назван в честь Святого Маманта Кесарийского. По- разному сложились судьбы представителей рода Мамонтовых ,вышедших из скромного уездного городка Калужской губернии- Мосальска. Рожденные свободными, благодаря многотрудной жизни предыдущих поколений, своими усилиями они встали по уровню жизни и своим культурным запросам вровень с лучшими представителями российских предпринимателей и интеллигенции.
Итак, судьба Абрамцева была решена. Оно воскресло, зажило второй жизнью. Но, по- прежнему в нем витает дух Сергея Тимофеевича Аксакова. И, кто знает, может быть лунами ночами, мелькают в окнах тени прежних владельцев старинной дворянской усадьбы. Сумрак абрамцевского леса как бы обнимает дом , затеняя кабинет Сергея Тимофеевича, где все так как было при нем… Новые владельцы бережно сохранили  интерьер кабинета,  портреты, рукописи на столе… Кажется, вот  Сергей Тимофеевич  сидит за   своим письменным столом… Что -то сегодня не пишется… Скоро должен приехать Гоголь, всегда любимый, всегда желанный гость этого дома… или Щепкин, или Хомяков, или… Сколько друзей  переступало порог этого  уютного дома.
          Самыми оживленными комнатами в доме были столовая, кабинет Аксакова и гостиная. К обеду хозяева и гости сходились в столовой, а вечерами собирались в гостиной, где устраивали чтения, музицировали, играли в шахматы… Пристроившись где-нибудь в уголке Вера Аксакова занималась своим любимым занятием- рисовала.
    Обыкновенно толпились гости и кабинете Сергея Тимофеевича, где стоял синий туман от Жукова табаку. Воздух дрожал от литературных споров. Поводов для споров было множество. И вышедшая недавно «Одиссея» Гомера, и увлечение славянофильством, особенно рьяно отстаивавшемся сыном Аксакова Константином. А время от времени кто нибудь  из дочерей Сергея Тимофеевича  зачитывал написанное из «Семейной хроники», только что вышедшее из под пера Аксакова, или «Записок об уженьи». По поводу этого также  происходили дебаты и  делались замечания, которые Сергей Тимофеевич выслушивал с удовольствием.
   Новые владельцы усадьбы Мамонтовы любовно сохранили атмосферу аксаковского дома и кабинет Сергея Тимофеевича, и иногда приходили сюда посидеть, подумать, послушать шорохи, звуки… голоса прошлого.
                Неясный луч знакомого блистанья
                Чуть слышный отзвук песни неземной,
                И прежний мир, в немеркнущем сияньи
                Встает опять пред чуткою душой…
 Что мог сохранить для нас дом, живший в  течение многих лет напряженной духовной жизнью, достанься он  купцу Голяшкину, торговавшему его в 1870 году у младшей дочери Аксакова? Это был хваткий делец, наподобие чеховского Лопахина, или, к примеру, какое дело   было разбогатевшему  мужику  Головину, купившему у нее лес до «цветущего вишневого сада»?  Слава Богу, этого не случилось. Музы не покинули этот дом и при новых хозяевах Мамонтовых.
      Савва Иванович Мамонтов – крупнейший промышленник и строитель  железных дорог… Но не это заставляет нас дорожить памятью о нем. «Он один из самых прелестных людей с артистической натурой … Он прост, добр, очень любит музыку, недурно поет… Приехавши в Рим –  вдруг начал лепить! Успех необыкновенный. Вот вам и новый скульптор»,- так писал о  Мамонтове его друг скульптор Михаил Антокольский.
     Мамонтов воплощал дух богемы.  Елизавета Григорьевна Мамонтова- нежная лиричная, уравновешивала буйный темперамент мужа. Исходившие от нее свет и тепло создавали  легкую атмосферу, в  которой так уютно  чувствовали себя художники:  яркий эмоциональный Коровин и мечтательный  Серов,  великий Станиславский, актриса Гликерия Федотова , многочисленные гости этого приветливого дома.
     В Абрамцеве были созданы шедевры живописи и декоративного искусства, известные всему миру. Здесь Васнецов написал  свою  волшебную «Аленушку» и «Богатырей». Нестеров- «Видение отрока Варфоломея» где воспроизведен пейзаж Абрамцева. Здесь Репин создавал картину «Запорожцы пишут письмо турецкому султану». В абрамцевском лесу  среди  пышных елей стоит  сказочная церковь  -  рожденная  неуемной фантазией Врубеля.
 В красной гостиной дома  забывалось, что это теперь музей. Здесь  живут  портрет Саввы Ивановича и фамильные портреты семьи Мамонтовых. Вещи и книги еще  хранят тепло прикасавшихся ним рук. Здесь собирались друзья. Все приезжавшие сюда гости оставляли свои росписи на  синей скатерти, а дочь Мамонтова Верочка, та самая «Девочка с персиками» Серова, потом вышивала  их шелком. Когда читаешь эти росписи- сердце начинает биться сильнее от  сознания, что  эти люди – Шаляпин, Ермолова, Врубель, Поленов -  не легенда, что все  они жили под этим небом,  гуляли по аллеям  и тропинкам абрамцевского леса, что они видели все, что видим мы, когда приезжаем в это необыкновенное место, но прикоснувшись к холсту,  или клавишам обращали  его в шедевр вечной красоты.
    Верочка Мамонтова… Как ни странно- тоже  Верочка- дочь Аксакова. Может быть – это не случайно?       И сирень, что все еще цветет в саду… А девичий возраст и сирень - они одинаково благоухают. Не правда ли?
     Об Абрамцеве каждый художник, живший там, мог сказать- «Мой дом». Этот дом и сейчас живой. Он приветливо встречает гостей. Так и ждешь, что выйдет тебе навстречу…
                Я слушал дождь, он перепевом звучным
                Стучал во тьме о крышу и балкон,
                И был всю ночь он духом неотлучным
                С моей душой, не уходившей в сон.
                Я вспоминал невозвратимость счастья,
                К которому дороги больше нет.
                А дождь стучал,- и в музыке ненастья
                Слагал на крыше мерный менуэт.