Дембельский прикид

Срочная служба  с 02.05.1973 по 19.04.1974 года.

Начало:   http://www.proza.ru/2015/01/05/1939


       По осени инженеров отправили домой совсем неожиданно.
       Дембелей из срочников в моей команде не было.  Наш единственный годок Мишка Чумиков, отъезжая в отпуск, тоже особо не уродовался.
       Работы и забот вместе со старшинским хомутом на меня столько свалилось, что до самого Нового Года, точнее, до «Великого шмона», устроенного Грохольским в нашей каюте,  я  был как бы и выключен из корабельной жизни.  Да и интереса особого не было.

       Объявление перед самым Новым годом мне отпуска  тоже оказалось сюрпризом, не до сборов.  Навинтил  на форменку колодку Мастера Спорта, да поплавок инженера – какие ещё понты нужны?

       Ну, а весной, когда солнышко стало появляться над горизонтом – это уже совсем другое дело.

      Поначалу преддембельская суета меня тоже не касалась. 
Работы меньше не становится. Братанов всё ещё из отпуска нет,
Шефа Грохольского снова куда-то услали. Заместитель Браев в дела техотдела не врубается. И Володя Подгорный, единственный инженер, которого дали в отдел на смену нам с Колей, не разгоняется,  похоже, ему и нечего особо «разгонять».  До диплома и призыва  он помощником мастера – подмастерьем работал на СевДорМаше в механическом цеху. Ни кругозора, ни конструкторской практики у него никакой. Скромный, аккуратный, исполнительный – вот и все его достоинства.

      Строевая служба, как ни как, «тридцать три богатыря» в трёх каютах – кубриках на меня повешены. Приходится ненавязчиво присматривать.
      С командой  у меня по строевым делам  после картофельного бунта
( http://proza.ru/2018/03/13/319 ) утряслось.  С молодыми и проблем не было.  Спецы годки трёхгодичники приняли за старшего и даже зауважали,  Свои инженеры отстранились. Уж больно удачливым я им кажусь. Да я к ним как-то и с самого начала не лез. С ними в основном Коля Муратов общается, своё перетирают.

      В начале апреля как-то вечерком ко мне в шхеру подошёл Саша Шевченко и доходчиво  объяснил, что мне в мой Псков незазорно и по уставу приехать, моряков во Пскове нет.  Но ему в военно-морскую столицу Кронштадт без прикида, ну никак нельзя. У его друзей в праздничном ритуале встречи демонстрация прикида отдельной главой идёт. Скажут, что служба у мужика не прокатила.  Уговорил. 

      Оказывается, на борту головного завода я в авторитете как художник. Стенгазету новогоднюю запомнили, тараканьи бега тоже не забыты. Штамп печатка угловая на письма с волком «Ну погоди!» и приветом с Северного флота, который я вырезал для прикола, популярна стала. Мужики приходили в шхеру и бумагу для писем тетрадями или пачками штамповали. Вот меня и включили в  своеобразный кооператив по преддембельской подготовке.  И в этом ряду, на головном заводе, я оказывается, учтён не из последних.  Коля Федонюк в механическом давит на медных листах недурные чеканки, Саша со своими электриками заказали в мехцехе штамп для выбивания из нержавейки заготовок значка подводной лодки и запонок с якорями. Есть спецы по изготовлению моделей. С «Иваном Вашингтоном» всё по канонам, а  вот эскиз парусника я им нарисовал.  Аксельбанты на погоны,  и клёши расшитые, - тоже умельцы в обойме, - меня не интересуют.  Парусник не нужен, но небольшую модельку "667Аз" – проекта, чтобы в посылочный ящик уместилась,  дома иметь совсем не лишнее. (Увольняясь через пять лет из военной приёмки  http://proza.ru/2018/01/14/883, я как-то забыл про неё. Так и осталась она стоять в кабинете шефа экспонатом.)

      Саша  принёс три заказа на экслибрисы и пару новых гюйсов – воротников с подкладом из белой бязи. Я по осени оформил кому-то дембельский гюйс.  На фоне северной части земного шара с картой Союза и алыми звёздочками Москвы и Гаджиева  секретные силуэты нашей плавбазы и заказ проекта "667Аз". Повторил в двух экземплярах. Лучший для ребят, как образец, второй мне остался.
      Бонусом бушлат не новый, но вполне приличный мужики мне подогнали, всего за пятёрку. Цена символическая. Отпарил, погоны с металлическими лыками, штат БЧ-5 на рукав нашил – всё чин чином.

       Подключился я к процессу. Модель делаю, значок полирую. По вечерам  теперь не до чтения. И письма особо некогда стало писать. Не беда, скоро домой.

       Десятого  апреля объявили нам приказ МО от 23.03.74. Не общий дембельский, а наш. Все инженеры майского призыва  теперь лейтенанты инженеры. Для меня ничего не изменилось. Коля тоже мозги не парит,  партбилет в кармане обязывает. А вот кубрик строителей – инженеров планово производственного отдела понесло. На зарядку или в расход их теперь не поднять. Забил на старшинские обязанности и я. У них  кроме своих офицеров, ну те на борту не ночуют, даже свой мичман молодой есть, он по совместительству и физрук на борту.
      Мужики откровенно наглеют. На зарядку не встают. Даже Лёха Марков прикалывается. Мичман его с койки второго этажа тянет, а он ногой отпихивается: «Хули ты к старшему по званию прие***ся!» - кино.
      
      Дня через три после объявления приказа вызвали меня к главному инженеру. Предложено рассмотреть вопрос о зачислении в ряды. Для начала ещё пару лет службы, но уже в офицерской шинели. Помянув нашего лейтенанта Володю, пошутил, что, авторитет мой в объединении с двумя звёздочками на погонах будет, пожалуй, и пониже, чем с двумя лыками. Отказываться не стал. Всё начинается с медкомиссии. Повод провериться.

      В гарнизонной поликлинике всё кончилось, считай, и не начавшись. Терапевт, кардиограмма:  -  Ты как сюда попал?  - Как все. Жалоб нет. Годен без ограничения.  -  А если бы сдох?   -    Живой, однако, даже морду нажрал.

      Потом по жизни вспоминалось не раз. Когда ты Родине нужен, то «Практически здоров», когда тебе от Родины что-то надо, то в момент поднимается диагноз: «Куда тебя больного». Быть может, и к лучшему.  Так на всю жизнь поручиком запаса и остался.

     Восемнадцатое апреля. Завтра последний день службы.  Браев пошёл на головной борт характеристики проштамповать, вернулся с двумя похвальными грамотами, мне и Коле. 
   
      Поутру слёз при прощании не проливали. Перед спуском на берег последнее напутствие от  замполита объединения. И мой последний прокол. Я в бушлате, беска на голове. А Коля и все инженеры по форме. В шинелях и зимних шапках. Замполит, не получив ответ, с кого я снял неуставной бушлат, отослал меня переодеваться. Много времени не заняло. Вернулся на свою коробку, скинул бушлат, одел свою мохнатую шинель, шапку, беску за пазуху и вернулся пред светлые очи блюстителя. Сделал вид, что жестоко обиделся. Даже руку напоследок капу-два не пожал. А зря. По сути-то он был прав. До сих пор совестью мучаюсь.

      Проходная с матросами, проходная с пограничниками. За проходной, все инженеры, включая и Колю, куда-то ненадолго отлучились. Вернулись все в бушлатах и бескозырках. Оказывается, канал использовали. Всё было заранее предусмотрено. Один я в стороне остался.

     Пока  ожидали автобус, как-то резко похолодало. За минус десять с ветерком. А в аэропорту вообще пурга. Народ терпит, уши трёт. А мне, спасибо замполиту, в шинели и зимней шапке так хорошо.
     Мой самолёт Мурманск – Ленинград - Псков взлетал на пару часов пораньше. Короткая посадка в Питере и через пять часов я позвонил в дверь своей квартиры. 
     Служба закончилась.

     Через неделю и дембельскую посылку получил. В почтовом ящике Варежки меховые, ни разу не ненадёванные мною за всё время службы. Чеканка  - подарок Коли Федонюка. И эбонитовый "Иван Вашингтон" на подставке из оргстекла, завёрнутый в тёплый тельник.

                ***

    1976 год. Работаю старшим инженером в Военной Приёмке на своём заводе. На моём рабочем столе стоит мой "Иван Вашингтон".
    Командировка в Северодвинск на строящуюся "Золотую рыбку" - новый заказ.
 
    Созвонился с Володей Подгорным. Он уже не подмастерье. Полный мастер в своём старом цехе. Встретились, посидели. Дослужить свой год до конца ему не пришлось. В середине лета открылась язва желудка. Комиссовали. Подлечился. Сейчас не беспокоит.

     Шинель?  Отработала по полной. Через пять лет из шинели я скроил нехилый коврик в детскую комнату своих девчонок. А из остатков жилетку для старшей дочери.