Партия 2017 г. Ликвидация права

Партия 2017 г.  Ликвидация права.

Много удивительных дел происходит в мире, в работе в делах, большая часть из которых вносит положительные и прогрессивные изменения в нашу жизнь, разнообразную деятельность. Иногда такие изменения приобретают  форму значительных и даже революционных изменений. Что касается сферы материального производства, то изменения в ней, как правило носят необратимый характер, преимущественно необратимый, за исключением тех случаев, которые попадают под действие разных санкций.

Совершенно другой характер имеют отношения  регулирования властных и производственных отношений области создания продукции, объектов недвижимости, а также регистрации и обеспечения существования права собственности. В этих отношениях может действовать право как принципиальный регулятор отношений в совокупности с институтом юридического сопровождения и оформления этих отношений – это в лучшем случае, что можно признать принципом. 

К сожалению, само право – институт образного действия, который в условиях суверезного режима, в условиях превалирования власти над правом, ведёт и к поражению права многих людей. Это нарушение  и формирует общее общий бесправовой характер отношений собственности. Она может быть получена без глубинных оснований права и беспричинно отторгнута.

Как говорится, на все воля власти. В таком случае институт собственности приобретает мнимый характер. Вот она есть и уже нет. Меняются интересы власти, меняются интересы частно-властного партнёрства, вслед за ними и конкретные отношения в сфере института собственности. Стабильность отношений в этой сфере  определяется исключительно этими интересами, а не правом, как глубинным и социальным институтом регулирования отношений.

Мнимый характер права собственности допускает беспричинное  и безосновательное изменение порядка этих отношений  на основе всего лишь организации и состояния властных отношений, для которых право замещается интересом и волей власти. Этот порядок распространяется на всю сферу юридически регулируемых отношений.

Право  с глубокими его основаниями, с общественных характером его формирования, с чрезвычайно сложным порядком и характером его формирования и утверждения, отвергается как институт. Оно замещается волей частно-властного партнёрства, негласным утверждением правил для деятельности подконтрольных для него государственных, местных, разных административных органов.

В таком процессе и утверждается суверезный властный режим, как главный разруштель конституционности государства, которое само от такого разрушения защититься не может. Не может сделать  этого, защитить государство от суверезного влияния и разрушения не может ни народ, ни какой-либо другой институт. Для этих целей, для защиты права в отдельной стране и нужен международный институт права, который мог бы видеть соответствующие трансформации, обращать на них  внимание или устранять. Но создание такого института, его работа – дело архи сложное, сегодня, можно сказать невозможное.

Для возникновения подобного института нужны базовые институты права в отдельных странах, им требуется ещё возникнуть и развиться, а это уже полная организационная перестройка соответствующих стран, формирование в них нового общественного порядка, производной которого и станет появление правовых режимов со своими механизмами регулирования правовых отношений, при том что ничего подобного в мире нет.

Но как их создать, когда существующие властные режимы видят в праве угрозу своему существованию, и готовы бороться с ним на уничтожение не щадя живота своего. Есть проблема, оешение же её находится на пути развития  образа права, на пути теоретического моделирования  и объяснения модели нового общественного порядка, основанного на самодеятельной институциональной  организации  всеобъемлющего массива общественных организаций, их кооперации и интеграции.

Ни этот путь, ни какое либо его организационное описание даже в рамках отдельного государства или страны не появится, пока оно, пусть, в общих чертах не будет разработана отдельными исследователями и философами, которых и надо защитить от уничтожающего влияния суверезных режимов. И в этом процессе есть трудности, ни защищать, ни поддерживать таких философов некому. Остаётся только мечтать о возможности  свободной работой над проблемой.

В моей жизненной практике такая борьба охватывает период более тридцати лет. Это самое разнообразное агрессивное воздействие, начиная от угроз и покушений на отдельные права до отъёма возможности заниматься любой материальной деятельность, ликвидации всех условий и возможностей для неё.

Мало того, что нет ни соответствующих условий, так и любая  частная деятельность исследователя в области материального производства, обеспечения доходности и последующего финансирования такого проекта    становления права сама попадает под уничтожение. При этом, на месте развития права происходит лишь укрепление суверезных режимов, и как следствие  такого процесса предстаёт и рост противоправных проявлений, общего становления антиаправа, возникновения в рамках него множества  конфликтов, ведущих к региональным и мировым войнам. Так и возникает глобальная утопия или аниправовая реальность существующего мирового порядка.

В моей жизни закнчивается очередной  цикл поражения в правах, заканчивается чередой судов, властных судов, в которых защищать свои права  априори невозможно, что и подтвержается. На этом этапе я лишился земли под домом, а затем был принуждён к сносу дома. Эту историю  ранее  описал большом ряде аналитических материалов на странице. А пятнадцатого июля, написал и передал пояснительную записку об исполнении решения суда по принуждению меня к сносу дома. Она имеет своё исследовательское значение. Всё столь агрессивное воздействие, конечно же, задерживает работу над продолжением концептуального развития кореньвистизма, как новой общественной идеологии, но описние этой истории достаточно полно раскрывает природу суверезма, как властного и антигосударственного режима, уничтожающего его конституционность..

Если смотреть на эту историю в таком значении, то она может помочь и понять природу и силу суверезма.
- - - - -
Пояснительная записка для судебного пристава.

Довожу до Вашего сведения, что как ранее и сообщал, я собирался выполнить  все требования суда по освобождению участка и сносу своего дома. Сам дом, бывший корпус дома отдыха «Лесное» был  приобретен мной в 1999 г, приобретён как объект недвижимости и с момента приобретения  находился у меня в собственности. Как всегда  говорил, говорил на всех судах , что данное решение суда я не признаю правосудным, но, одновременно, я также говорил, что выполню все решения суда, что и сделал в марте  - снёс дом, не дождавшись Решения  Европейского суда по правам человека,  в который я обратился,  обратился по поводу защиты своих прав и права в целом, которое в судебном процессе было нарушено.

Наряду с материальным ущербом, нанесённым мне решением суда,  в размере стоимости  полностью восстановленного корпуса, который был приобретён мной в аварийном состоянии,  а затем восстановлен, т.е. приобрёл состояние полностью восстановленного и обновлённого здания, которое  меня заставили   снести, что пришлось сделать, естественно,  за свой счёт. В результате мне был нанесён ущерб и в размере стоимости  самого дома, чьё надлежаще исправное состояние, пригодное для использования по назначению было подтверждено актом БТИ накануне суда и   в  размере стоимости сноса дома и вывоза  испорченных стройматериалов и отходов с  земельного участка.

 А вот ранее, ещё в 2018 г. я планировал использовать  данное здание для организации совместного с китайцами исследовательского центра занимающегося вопросами нового общественного порядка, философией права, политэкономической теорией и другими вопросами. Для этого были основания: мои обращения  к Китаю со своими идеями и предложениями  накануне, а также последующее публичное позиционирование Китая, как государства, выражающего коренные интересы населения страны. Такое позиционирование перекликается с моей концептуальной идеологией кореньвистизма, которая относительно широко известна в России и в мире. И другой перспективы для развития мира нет. Таким образом, принуждение к сносу такого объекта имеет и негативное международное значение, фактически создало ситуацию отторжения права из деятельности правоохранительных органов и стало элементом ликвидации конституционности государства. Пусть такое утверждение является  личным исследовательским мнением идеолога цивилизационной революции, но дело в том, что других подобных идеологов просто нет, соответственно, как и сформировавшихся образов идеологии.

В судебном процессе, ни мало, ни много была уничтожена материальная основа, все те фактические условия, пусть и очень некомфортные, в которых эта идеология развивалась и оформлялась. Абсолютно уверен,  она останется в мировой истории, придёт время - утвердится  в практике деятельности разных государств.  Да, сегодня она представлена как новая фундаментальная основа для ряда общественных наук, для нового формирования общественного порядка и нового качества права. Они – эти основы нужны всему миру: Востоку, Западу, Югу, а вот, Северу, который представляет Россия, не нужны, сегодня не нужны. Но это лишь миг, но он пройдёт, тогда мои идеи будут затребованы и здесь, тем более, что они уже находятся в голове у многих историков, философов, политологов, правоведов и экономистов.

А вот когда эти идеи прорастут, то придёт время возвращать мне участок и дом, принимать новые судебные решения. Другой перспективы развития у мира нет. Созидательная идеология – это мировая редкость. Её не стоит бросаться, тем более, уничтожать её или  идеолога. Кстати, по моим оценкам, ущерб, который мне нанесён в Калиниградской области, совокупный ущерб всей моей деятельности вследствие нанесения мне ущерба с 2000 по 2022 годы ориентировочно составляет порядка десяти миллионов долларов.

Такой результат возник  по причине  противодействия мне  в разных видах деятельности, невозможности использовать свои ресурсы, восстановленные и реконструированные мной объекты.  Здание, которое меня заставили снести представляет лишь один объект данного плана. Надо сказать, что и его с момента приобретения я, фактически не мог использовать по назначению. Такое трудно представить, но уже через год после его приобретения, я  был физически ограничен в доступе к дому.

Это ограничение распространялось на весь период  формального нахождения дома в моей собственности. С 2001 года  доступ для меня открывался лишь на летний период с мая по сентябрь, а вот с 2019 г. я полностью потерял доступ к дому. Доступ был закрыт путём  лишения меня ключа к воротам на въезде на территорию бывшего Дома отдыха.  Это к вопросу о частной собственности, о праве на неё. Если я не судился, то понимал, насколько это затратное дело, а перспектива, что-то объяснить суду и защитить в нём свои права стремиться к нулю, что и было подтверждено судами  всех инстанций 2019 -2022 г.г.. Это уже указывает и на отсутствие правосудия и другие причины ликвидации конституционности государства в стране, что представляет моё личное мнение как философа, общественного исследователя и основателя новой идеологии  - кореньвистизма.

И эти ограничения не все, в их состав вошло отключение моего дома от электроэнергии, а далее и от  воды. Мне не приходится о том жалеть, ибо вследствие массы разных ограничений моих прав и возникли принципиально новые результаты  в моих исследованиях, в той работе, которая проводилась при свечах.
 Сумма всех ограничений и нанесённый мне материальный ущерб оказались  мобилизующим фактором в моей деятельности. Эти результаты и позволяют мне сегодня заниматься разнообразными вопросами  во всём спектре общественных проблем. Кроме того эти результаты определяют перспективу развития жизни для стран, открывают возможность  для ведения обсуждений общественных, политических и властных проблем  с разными странами. Эта работа и её результаты, могу утверждать, и сформировали меня как идеолога нового общественного порядка. В своей деятельности не могу вспомнить  какие-либо значимые  критические замечания по вопросам моих исследований, публикаций или критическому анализу.

Как ни странно, можно поблагодарить судьбу, что она  дала мне соответствующие испытания. Фронтом моей борьбы  стала философия, политэкономия, политэкономический анализ и критика. Каждому своё. Соответственно, и стало нанесение мне мне же достался значительный  материальный ущерб, и не только. В этом ряду находятся и два покушения на жизнь и здоровье, которые   случились в 2019 г. – в период насильственного отторжения у меня земельного участка. Это были явные покушения, но, полагаю, что были и неявные.  Ну что тут делать, такова, вот, жизнь в Калининграде.

Путь  к ней был простой. Юность  прошла под влиянием технического аудита и рационализации,  первое увлечение политэкономией и охраной общественного порядка  сформировало моё утверждение о возможности снижения  уровня преступности до десяти раз.  Моя аудиторская работа показала  возможность поддерживать ежегодный рост ВВП  в размере одиннадцати процентов для всей деятельности в стране, что могло добавить стране за тридцать лет дополнительное национальное богатство в размере, эквивалентном двум величинам всего существующего рукотворного богатства страны.  А, вот, социальное настроение, его рост, его отражение на благополучие семьи в совокупности с материальным достатком могло создать условия для роста семьи, вследствие чего  население страны могло увеличиться на пятьдесят процентов и составлять на сегодня порядка двухсот десяти миллионов человек, что могло соответствовать мировому тренду по росту населения.  Увы,  Россия ушла в минус по абсолютной численности коренного населения.  В относительном счёте – это уже снижение  в полтора раза  российской доли в общемировом населении. А все могло быть иначе, как мной и предсказывалось, более того обосновывалось и доказывалось.

Главный же результат моих исследований – это формирование нового образа  общественного порядка в виде Правового цивилизационного уложения и цивилизационной революции, которая и призвана перевести мир к нему. И такие мелочи международного бытия как война, могли быть напрочь исключены из практики международных взаимоотношений. Получается не судьба.

Философия – это не средство пожаротушения, она представляет собой способ и средство предвидения, форму политического ориентирования. Кореньвистизм, даже в своём существующем представлении был способен предотвратить любой значимый конфликт, в том  числе, вооружённый, как и войну – явление более широкого порядка. И снова ни для страны, ни для России. Собственно, оказалось не доступно и для всего мира. За пониманием причин, далеко ходить не надо. В первую очередь,  - это ограничение возможности  деятельности и жизни  для философов, для тех, кто заявил и представил соответствующие решения и образы.

Это значимый результат. Как  писал здесь, мои выводы никто не опровергает. Теоретически результат доказывается. Пишу об этих нюансов для понимания службу судебных приставов значения отторжения от меня материальных условий любой деятельности, в ряду которых данный пример представляет лишь частный случай, один из ряда.

Вот, и данный корпус – мой дом, находящейся в моей собственности как гражданского лица, был продан мне и по результатам моего вклада  в деятельность  Калининградской областной организации профсоюзов ещё в 1990-х годах. Было, было и прошло, пришли другие люди и решили  отобрать, что и сделали, о чём мне ещё до судов и сообщили, как и о том, что вряд ли у меня получиться вернуть первоначально отторгнутую от меня часть земельного участка.
Так и случилось, не получилось. Более того, когда попробовал, процесс пошёл дальше – отторгнутым  оказался и дом, более того я принуждён к сносу приобретённого и восстановленного дома. Отлично, в мире такого не бывает. Логика этого процесса банально простая: отторгнутая у философа собственность, отторгнутая без основания – это основа ликвидации института собственности в целом. Как и заявил сегодня Председатель Русского экономического общества Катасонов, в России закатилась эра капитализма.  Можно его видение и расширить, но, похоже, его достаточно. Скажу так, закатилась вместе с институтом права, что и продемонстрировал Калининград.

Действительно, многое мог предполагать, но такого солидарного действия против меня большого количества, должностных лиц, частных, общественных и государственных органов я и представить не мог. Это и есть правовая катастрофа, это и есть обрушение права в России, пример уничтожения собственности и не только её индивидуального качества, но покушение на институт собственности вообще. Даже руководитель юридической службы Росреестра и тот сказал, что при полной  моей правоте во всех отношениях по поводу отторжения земельного участка  и незаконности  требований ко мне по поводу сноса моего дома, мне вряд  ли удастся защитить себе, если против меня действуют столь сильные лица.

Именно поэтому все участники отторжения у меня земельного участка  действовали столь солидарно против меня, как и против института права вообще. При участии природоохранного прокурора, вопрос об отторжении у меня земельного участка, суд сделал вторичным, а на перовое место был поставлен  против меня ответный иск Росимущества совместно с природоохранным прокурором о сносе моего дома, для требования чего не было никаких оснований, что доказывалось и экспертизой о капитальном характере самого дома, как и качеством капитального ремонта, который требовался вследствие   засыпки  его песком авандюны, от чего и происходило гниение полов и стен.  Но всё было восстановлено, с укреплением стен и перегородок, при установке новых окон.

Данный ремонт никак не влиял  на экологию ни здания, ни участка, тем более, что саму авандюну  я укреплял с двух сторон, что требовало больших усилий и затрат. При проведении пескозадерживающих работ со стороны моря мне в течение  одного сезона удалось нарастить  авандюну  на высоту  от полуметра до метра, но в следующий сезон я встретился с деятельностью, которая уничтожила все мои результаты  и ускорила  уничтожение авандюны. Результатом  такого действия стало разрушение всех променадов вдоль авандюны уже в этом году. Таким же действием стала выемка национальным парком гравия с берегового уреза, который и служил армирующим составом для берега, условие сохранения его границы. На месте пляжа появилось болото. 

Это объяснение  к вопросу экологии и её защиты, чем я и занимался. Сама же выемка производилась на моих глазах трактором национального парка  с использованием прицепа, предназначенного для сбора мусора, но перенастроенного для сбора гальки.  Такая работа и представляет собой профессиональное уничтожение авандюны, которая за последние двадцать лет уменьшилась в два раза – это на участке моего против моего дома, тогда как на больших участках  берега от Зеленоградска до п. Лесной она исчезла полностью, что и могло быть объектом внимания экологического прокурора, но не до того.

Ширина авандюны только по причине данного мероприятия сократилась напротив моего дома на три метра. Последний раз пескозадержательные работы я проводил в осенью 2018 г, когда работы были прерваны выводом моего оборудования из строя неизвестными мне лицами и кражей шлангов и кабелей. 

С июня 2019 года от меня отгородили   ранее отторгнутый по документам  участок, отторгнутый  как оказалось ещё в 2008 г. , о чём я узнал  лишь через одиннадцать лет. А с 2008 г. мне перестали выставлять счета, объясняя мне, что есть какие-то проблемы, по которым  сделать это, т.е. выставить мне счета не могут. Всё же оказалось делом более прозаичным, выставлять счета ужн не могли ибо и сам договор был фактически ликвидирован самим национальным парком, вместе с Росимуществом, переоформившим  часть моего участка на арендатора смежного участка путём подложного формирования кадастровой ошибки.

Эту подложность  я обстоятельно показал в суде, но все мои доводы и вполне ясные и убедительные  доказательства  были низвергнуты требованиями природоохранного прокурора о сносе моего дома и передаче моего участка в шестнадцать соток которого у меня никогда в таком объёме и не существовало. Поэтому и требования природоохранного прокурора, и решение  суда не соответствует площади  занимаемого мной земельного участка. Объясню.

Прежде всего, при выделении, мне земельного участка в его размеры была включена и часть участка, которая после 1972 г. – с момента введения в эксплуатацию Дома отдыха  «Лесное», с баланса которого мне был передан корпус Дома отдыха с передачей мне арендных прав на участок, как оказалась, была уже засыпана песком авандюны, подошедшей к дому и засыпавшей и часть дома. Эта часть мне не передавалась, ибо её  как территории для использования просто не существовало, а  использование авандюны в рекреационных целях невозможно, ибо и разовый проход служил формой её разрушения, да и любое нахождение на ней запрещено.

По авандюне, которая находилась за моим домом, было интенсивное хождение, которое было прекращено уже моим контролем за авандюной, восстановлением существовавшего ограждения авандюны.   Оно и  разрушало авандюну. Именно по этой причине  по внешнему краю авандюны всегда стоял  забор,  который пришлось восстановить, что никак не связывалось с моим участком, а служило лишь защите авандюны, что  не предусматривалось  и моим договором.
Мои предложения включить эти работы в стоимость  аренды участка, счёт за который мне не могли выставить, встретило возражение Национального парка. Мне же пришлось заниматься сохранением авандюны уже вследствие угрозы для самого дома от разрушения авандюны, заниматься вместо Национального парка, в обязанности которого и находится  обеспечение сохранности авандюны, как искусственного объекта, построенного  ещё сто лет назад и  в большой степени уничтоженного в последний период.


Это обстоятельство и  было, полагаю, определяющим вкладом в движение авандюны и выводе из эксплуатации  порядка пяти соток полезной площади, вследствие её засыпки. Однако при  передаче мне участка  обмер его не производился, а в акт передачи мне была включена вся часть участка  между дорогой и авандюной и по согласованной  линии разграничения  с соседним домом. В площадь участка была включена половина дороги, что тоже не имело правового основания, ибо  она не поступала в моё распоряжение. Площадь её тоже  около одной сотки.

Арендная же плата с меня всегда взималась в размере за шестнадцать соток. Часть участка из моей площади отгородил сначала один сосед  - это примерно пять на три  метра. Это обстоятельство  изначально указывает  на нарушения национальным парком прав арендаторов вследствие несоблюдения заключённых договоров. Значения этому не придал, ибо отторгнутые метры не были значимыми для меня. Другое дело площадь земельного участка как и доверял Национальному парку, его исчислению  площади участка, тем более, что какими либо измерениями мне заниматься не было потребности.  А вот она возникла уже в 2019 г., когда из моего практического ведения оставшейся части стали изымать  ещё пять соток земли вместе  с колодцем и строительными материалами. Вот здесь мне и пришлось произвести точные измерения участка  оставшегося , с одной стороны, у меня в использовании, а с другой, по юридическому факту переоформления в 2008 г. части участка на других участников земельных отношений, переоформления  и национальным парком, с которым у меня и был подписан договор аренды.

Особенность договора заключается в том, что Национальный  парк неправильно определил площадь земельного участка по договору и акту передачи – его в таком размере просто не существовало. Причиной же стало, как  уже указал, стало движение авандюны, что национальным парком не было учтено. В результате площадь участка по договору оказалась завышенной ориентировочно на пять соток. А вот, вторым значительным изменением площади участка стало отторжение от него ещё пяти соток уже в результате фиктивного характера упомянутой кадастровой ошибки. Это произошло  в 2008 г. Тогда же я вызывался в администрацию национального парка с договором, где с моим  экземпляром договора ознакомились и вернули, сказав, что всё в порядке. А вот на мой вопрос о платежах за аренду, о реквизитах счета для оплаты сказали тогда, что не знают, куда платить.

Таким образом, уже тогда национальный парк допустив переоформление  аренды участка на другое лицо, вывел значительную часть  из моего права аренды. Все указанные обстоятельства  фактически оставляли в моем использовании лишь полоску земли, на которой стоял дом. С одной стороны – 3 метра, со второй -  1 метр, с третьей - три метра, с четвёртой – от пяти до семи  метров. Сам дом занимал площадь  240. кв. м.  и был участок в стороне, вдоль дороги  - примерно 30-40 кв.м. Эта площадь, которая оставалась под домом и была освобождена путём выполнения работ по сносу в соответствии с принуждением меня  к его выполнению. Требования выполнил, дом снёс, мои затраты на выполнение данных работ составили полмиллиона рублей, ставшими моими долгами на сегодня.

Одновременно с поражением меня, как человека и как гражданина в правах, считаю, что был нанесён значительный имидживый, правовой ущерб  государству, его конституционности в целом вследствие поражения института права в Калининградской области и в России в целом. Хочу подчеркнуть, что я более тридцати лет занимаюсь вопросами права и правопорядка, политическим, правовым и экономическим анализом, политической, экономической и правовой философией и критикой, и за это время, ведя открытые проекты и дискуссию  в средствах массовой информации,  обсуждая сложные проблемы права и правопорядка с министерствами и ведомствами я не встречал содержательной критики в свой адрес. Этим вопроса  я посвятил  более двух тысяч своих выступлений. Это обстоятельство мне позволяет  дать правовую характеристику данному действию по отторжению у меня земельного участка и принуждению к сносу дома.

Итак, дом снесён, участок, который оставался доступным для проведения работ, освобождён и очищен.  Однако данный участок  представляет собой лишь пятно застройки с узкой полоской земли вокруг,  площадь которого  составляет  порядка семи соток, а не шестнадцать, соответственно, отторгнутым  и отгороженным от меня был и колодец из трёх колец, к которому я таки не получил доступа в период сноса дома и очистки участка.

Не только полагаю, но и уверен, что при изменении спонтанно сформированного частно-властного режима в России, в частности, в Калининградской области, при восстановлении конституционности государства  будет восстановлен и правовой характер суда, что и позволит  мне вновь поставить перед судом вопрос о восстановление моих прав на участок с возмещением мне всех потерь от ликвидации дома, или восстановления его в как в размерах дома, так и участка под домом.  Соответственно, ни куда не уйдёт и вопрос восстановления  моей упущенной выгоды  от препятствования  в его использовании. По моим же предварительным расчётам её размер по этому дому и участку составляет на сегодня порядка пяти миллионов долларов, что естественно в рублях.

Нанесение  мне поражение в правах  в целом, и в материального ущерба в том числе,  в итоге заставило меня  закрыть доступ к моему большому проекту объяснения нового общественного порядка, который включает в себя  тысячу семьсот  статей.

 Он закрыт и по причине возможной связи, скрытой от меня связи  с моей исследовательской деятельностью  как общественного исследователя, определившего и представившего  перспективу формирования нового общественного порядка для России. Это преследование, в том числе судебное, показало мне, что я должен переориентировать свою деятельность на другие страны, что  рассматривалось в обсуждении вопросов развития демократии ещё в 2008 г. с сотрудниками  управления по внутренней политика Администрации Президента.

Понять  природу и существо нового общественного порядка достаточно трудно, и это обстоятельство может вызывать неприятие самого подхода и всей  моей исследовательской деятельности. В любом варианте мой проект  уже закрыт для посещения, закрыт для исключения всех взаимосвязей подобного рода и больше не будет открываться в России. Конечно, печально, тридцать лет работать над проектом, работать в открытом публичном пространстве и закрыть его, печально и потому, что он предусматривал фантастическую полезность для страны, в которой я родился, рос и занимался исследованиями. Увы, насильно нельзя принести пользы, тем более, что сам я подвергся, как уже говорил  поражению во всех правах. Судебные приставы об  этих взаимосвязях могут и не знать, вот и объясняю, когда все  требования суда мной выполнены. Таким образом,  я устранил все возможные причины  своего преследования.

Данное преследование побудило меня остановить все работы и по другому своему проекту в России, концепция которого  разработана ещё в 2018 г., обсуждалась с Министерством культуры, Администрацией Зеленоградска. Она представлена Губернатору.  Одним из её показателей было становление такой рекреационной деятельности, от которой  в бюджет  на третий год от практического внедрения проекта  могло поступать в местный бюджет в течении года от ста миллионов рублей и больше. Это проект, который мог  бы вестись и на саморазвитии.  Его я тоже остановил. Он же является частью большого международного проекта Стран Балтийского моря, который мной  в таком качестве уже объявлен. Вероятно, в таком качестве и будет продолжаться. Остановка же его российской части считаю является следствием  общего поражения меня в правах и осознания мной  общей невозможности для меня ведения какой либо организационной деятельности в России. Именно так я  воспринимаю всю историю моего преследования, комплексного многостороннего преследования.

Таким образом, все мои проекты выведены с поля публичного и организационного представления.

Надо отметить, что с 2019 года  с меня удерживается штраф по вымышленному национальным парком правонарушению вместе с наложенным на него штрафом в размере ещё сто тысяч рублей. Этот штраф  наложили на меня якобы за отсутствие у меня проекта освоения лесов на участок, который у меня был отторгнут и оформлен на других лиц, вследствие данных обстоятельств и роли в этом вопросе самого национального парка по вине которого произошло это отторжение.

С меня запросили проект на участок, проект согласованный с Министерством природных ресурсов – с его Департаментом в Москве. Этот проект был подготовлен моим сыном, в практике работы которого уде есть проектирование больших парков, в том числе самого большого  в Калининградской области, а также озеленения территории городов области. Многие объекты построены и введены в эксплуатацию. Это говорит о наличии квалификации. В частности им же разработана концепция анимационно-рекреационного парка, разработана на общественных началах, что также  может появиться в результате профессиональной работы и при значительных затратах личного рабочего времени.

Но оказалось, что сделанный нами проект освоения лесов, подготовленный и представленный  Администрации национального парка, должен был  согласован в Министерстве природных ресурсов, адреса которого, точнее, непосредственного исполнителя экспертизы таких проектов нам никто так и не дал, а поэтому пришлось затратить  порядка трёх месяцев, чтоб разобраться с адресатом.  Если вы посмотрите на план  участка, то увидите , что свободной площади возле дома оставалось две с половиной сотки, на которых было два сорных дерева.

Но дело  оказалось не в площади, ни в количестве деревьев, и даже ни в том, что у меня не осталось никаких  реальных прав на участок под домом, уже не говоря о б участке  даже для простого обслуживания. Но не о том речь. При этом главным условием  проведения экспертизы было требование к наличию кадастрового номера участка. Но тогда как большая часть участка была отторгнута из пользования и оформлена на других лиц, то соответственно, никакая повторная регистрация не производилась, т.е. кадастровый номер я не мог получить ни при каких обстоятельствах, о чем прекрасно знало руководство национального парка, что одновременно объяснялось мной и инспекторам и руководству.

Получилась забавная ситуация, когда на отторгнутый у меня участок, отторгнутый второй стороной по договору аренды – Национальным парком, который от имени государства распоряжался землями, заключал и перезаключал договора, сделал в моём случае тоже самое. Самоуправно перезаключил  договор аренды на часть моего участка уже с другим арендатором, при этом требовал от меня проект освоения лесов на весь участок, но при этом не требовал  такой же проект от второго арендатора, договор с которым он посчитал законным.

 Естественно, встаёт вопрос, какой же участок остаётся в моём распоряжении. И что видим, его фактически не осталось, а дом стоит. Отсюда и  вывод, дело надо вести к сносу уже моего дома, тем более что отторгнутый участок  долго пустовать не может. Под основание же надо формировать административные правонарушения для меня. Такой формой решения проблемы и стали акты о б отсутствии у меня проекта освоения лесов, на участок, который по факту и юридически был отторгнут  у меня. И на который я не ни при каких обстоятельства не мог зарегистрировать акт  освоения лесов. Остальное же административное дело, если точнее – дело администрации национального парка.

Таким образом,  отправленный и подготовленный нами  проект освоения лесов на участок по уже не действующему договору, а другой со мной не подписывался,  отправленный без кадастрового номера был возвращён мне без экспертизы  с указанием на отсутствие кадастрового номера. Здесь надо отметить, что получение кадастрового номера – это обязанность владельца  земельного участка и арендодателя, а вот арендатор  кадастровый номер участка сам зарегистрировать не может. 

 Кроме того первоначально первичная регистрация шла по учёту Управления лесами Министерства природных ресурсов Калининградской области. В этом вопросе  есть один нюанс – фактически Проект освоения лесов был разработан и сущестовал, был представлен  и Национальному парку и Департаменту Министерства природных ресурсов в Москве,  а то , что он не был зарегистрирован – это уже вина или заслуга самого Национального парка. Фактически в таких действиях можно увидеть изощрённое нарушение законности. Получается такова жизнь.  Нарушение законности представляется как законное действие. Конечно же, как иначе.

Первое и второе обстоятельство не предусматривали мою самостоятельную регистрацию в кадастре арендованного участка, и в то же время наличие договора, его регистрация в Управления лесами, а также обязанность  национального парка присвоить кадастровый номе сданному в аренду участка должна была воспрепятствовать  повторной регистрации участка на другого арендатора, что произошло вследствие явного арушения  обязанностей национального парка  по управлению данными землями, т.е. Национальный парк должен был закончить полностью кадастровую регистрацию  предоставленного мне в аренду земельного участка и не допускать какой-либо вторичной регистрации данного участка или его части в кадастре.

Однако Национальный парк сделал всё наоборот, фактически сформировал абсолютно невозможные условия для какой либо регистрации  проекта освоения лесов. Для этого уже не было объекта – его зафиксированного в кадастре  состояния и присвоенного номера, при том что часть его была передана другому арендатору. Такая вот «казуистика» национального парка. Как в песне – «ну что же тут поделаешь, другую встретил ты».

Таким образом, национальный парк, допустив ряд нарушений, в том числе переоформив часть моего участка на другое лицо, требовал от меня проект освоения лесов, как на участки других арендаторов, так и на часть, оставшуюся у меня под домом. Фактически такое состояние полностью исключало возможность регистрации проекта освоения лесов.

По факту, требовали проект не понять на что, когда сами  исказили  площадь участка, создали ситуацию невозможности получения кадастрового номера, соответственно и невозможности его регистрации в Министерстве природных ресурсов. Но от нас требовали проект и мы его сделали и представили, но оказалось, что ни главный экологический инспектор, ни кто-либо ещё в администрации Национального парка не владеют вопросами правильности составления таких проектов, как и проверки их – это включая всех его инспекторов.

В результате мы составили проект на весь участок по первоначальному нашему договору аренды, который вследствие другого заключённого национальным парком договора, фактически стал  актом условного действия, который сам национальный парк уже не признавал. Собственно, все требования к составлению этого проекта и его регистрации  в Министерстве природных ресурсов сводились к искусственному формированию моей виновности в отсутствие  проекта освоения лесов, который будучи  разработанным не проходил регистрацию по вине самого национального парка. Тысячу раз о том говорил и здесь повторяюсь, но если меня и слушать не хотели, в том числе и суде. Собственно, приговорили до суда.

 А вот эту вину сам национальный парк уже правами главного экологического инспектора уже перекладывал на меня, искусственно  приписывая административные нарушения, по которым и  был наложен  штраф. Интересно в этом деле то обстоятельство, что на  вызов меня рассмотрение факта правонарушения вследствие отсутствия у меня в доме на косе   проекта  освоения лесов инспекторами национального парка  был оформлен протокол  административного нарушения , при этом не принималось во внимание наше заявление о наличие такого проекта, но в Калининграде. Собственно, в доме на Куршской косе никакая документация никогда не хранилась.
 
 Зная  стремление национального парка сформировать мнимое правонарушение, поэтому  на его рассмотрение в Национальный парк  я приехал всей семьёй. И вот что из этого получилось. Рассмотрев  наш проект с главным экологическим инспектором Национального парка, мы в итоге после рассмотрения  проекта,  получили акт, в котором было указано, что на рассмотрение моего правонарушения арендатор, т.е. я не явился. Кроме того, здесь надо понять, что проект был разработан ранее, а на этом обсуждении представлен главному экологическому инспектору и заместителю начальника парка  по совместительству.  Удивительный факт, показали проект, который сам экологический инспектор пролистал, при этом признался, что в том, что он тему не знает,   в проекте он ничего не понимает – это мол компетенция Москвы.  Так вот, прочитал, обсудил и всё уж очень быстро забыл. Ох уж эта память.

Несмотря на то, что фактически занимаемая домом площадь, была в три раза меньше площади по договору, а свободная площадь составляла порядка трёх соток, на которой располагалось лишь  два дерева, но проект на эти три сотки свободной площади всё же требовался, не просто, а с регистрацией его в Министерстве природных ресурсов. Просто некая фантастика и некомпетентность самого национального парка, подтверждающего свою неспособность  проверить  такой проект, и мой проект в данном случае.

  Итак, все требования  по составлению проекта лесов мною были выполнены, в регистрации же было отказано, что предопределялось действиями национального парка и, одновременно, стороны по договору аренды.  Фактически, административное правонарушение  было искусственно сформировано,  для  наложения штрафа не было никакого основания. Кроме того, штраф на меня был наложен, как на организацию, тогда как данный дом был в моей собственности как физического лица, а поэтому наложение штрафа было сделано неправомерно.

 Наложение подобного штрафа производилось дважды. Так вот, в первом случае, суд признал все обстоятельства, все мои аргументы и вынес штраф в одну тысячу рублей лишь по причине малой активности в отстаивании своей позиции. На этом суде и был представлен  и проект освоения лесов, и объяснено возможности его регистрации  нет и не буде именно по вине самого национального  парка. Этот суд также является судебным доказательством неправомерности наложения на меня штрафа в пятьдесят тысяч рублей уже при втором рассмотрении.

Во втором случае, когда началось сразу два суда, по участку  и по дому, я пропустил время обжалования наложенного штрафа за административное наказание. Похоже, что неуплата его  и вызвала удвоение штрафа. В любом случае, если бы было основание привлекать меня к административной ответственности  путём наложения штрафа, то сумма этого штрафа  ограничивалась размером одной тысячи рублей, тогда как  на меня эа подобный штраф , подчёркиваю, был наложен  как на организацию.  Таким образом наложение данного штрафа обусловлено рядом служебных нарушений  самого национального парка, а поэтому и  сто пятьдесят тысяч рублей, которые  взыскиваются с меня,  являются полностью неправомерным , противозаконным действием.

Такое понимание  нами было  своевременно объяснено главному экологическому инспектору, но он почему-то решил, что несмотря на все  существующие нарушения национального парка в ведении земельных отношений и несоблюдения договора им же, сам он может, одновременно, налагать штраф по своему усмотрению. Получается, что и искусственное формирование административного правонарушения и наложения штрафа на него было нарушением всех моих прав арендатора и актом поражения меня в правах как гражданина, как собственника, как арендатора земельного участка.  Соответственно, данный штраф и штраф на него с меня так и взыскиваются.

Хочу подчеркнуть, что  регистрация мной  индивидуального предпринимателя была произведена по требованию национального парка, но такое требование было бы оправданным  только для ведения  коммерческой деятельности с использованием  существующего дома, который хоть и был в строительном плане восстановлен, но он не имел подключения ни к электричеству, ни к воде, точнее, был отключен, а автономное  электрообеспечение и водоснабжение не позволяло   вести какую-либо коммерческую работу  в таких условиях, однако, налоги начислялись, при этом в рамках зарегистрированной деятельности я занимался своими исследованиями, надеясь получить доходность от внедрения проекта.


Увы, при все продвинутости проекта, так и не произошёл перевод его на экономическую основу. Проект ведётся не только в пользу неограниченного количества людей, а если точнее в пользу всего живущего на планете населения. На сегодня ценность данного проекта  формируется из расчёта  одного доллара на каждого живущего  человека, причём  в рамках запланированных мероприятий эта ценность по отдельным странам  в зависимости от состояния проекта – от степени внедрения или продвижения может подниматься до десяти и ста долларов. Да, проект призван решать многие сложные социальные, правовые и экономические проблемы, но при этом он требует продолжения моих интеллектуальных вложений, которые снова ограничиваются  Калининградской практикой антиправовых отношений.

Итак, я объяснил  всю ситуацию вокруг моего дома, связанную с судебным процессом и исполнением его решений, а также объяснил некоторые другие вопросы, вследствие чего стал субъектом  постоянного обложения налогами и штрафами, при полном отсутствии у меня доходной базы. Сделал это письменно. Мне же приходится объясняться не только с судом, но и профессиональной средой своей деятельности, что и делаю  чрез множество своих статей и объяснений в них, правда, с ограничением доступа к проекту с момента сноса моего дома.

Несомненно, проект закрыт и как следствие внутреннего протеста, хотя без него у страны никакой перспективы развития  социальной  жизни не будет. А вот тридцать лет как раз ушло на доказательство обратного – большой перспективы, но уже на основе использования проекта нового общественного порядка. Получается  такая перспектива уже для другого времени. Что ж, будем ждать.

Между тем, само решение суда в части сноса дома я выполнил, но шестнадцать соток я передать не могу, их как не было та и нет, что хорошо видно на плане который прилагаю. А на ,фотографиях в фототаблице видно что дома уже нет, А история о том, что было  останется  лишь в памяти  у философов и исследователей как поучительный урок.