Воспоминание о будущем 2

Постепенно Мумии показалось мало того, какие порядки воцарились с ее приходом в стране. Она стала требовать, чтобы к ней каждый день приходили молодые девушки и женщины, плясали перед ней, пели песни,  услаждая ее зрение и слух, изрядно, правда, подпорченный за те тысячелетия, которые она провела в своей пирамиде. Особенно  Хафизу ХШ Мудрейшему, приглянулась одна из них – девушку звали Асприна. Она была так красива и молода, что даже древняя мумия не могла отвести от нее глаз.

Девушка была небольшого роста, но стройна и тонка,  лицо у нее имело правильные черты, глаза были большие черные, чуть даже раскосые, брови - прямые и немного приподнимались к вискам, что очень шло ей, губы небольшие, но чуть припухшие, словно она была маленьким и капризным ребенком. Оттенок ее кожи египтяне назвали бы цветом слоновой кости,  если бы в этой части Африки обитали те большие африканские слоны, которые и в наше время поражают зрителя своими большими торчащими в стороны  ушами. Это было большой редкостью в тех краях, ведь девушки прекрасной страны были обычно загорелыми. Волосы у нее были каштановые с легким рыжеватым оттенком, густые и пышные, и убраны в толстую затейливо заплетенную косу,  уложенную тугим жгутом на  голове. В них было вплетено украшение в виде гибкой изумрудного цвета змеи, усеянной драгоценными каменьями. Змея символизировала мудрость и хитрость, которые, как считалось в Египте, так необходимы женщине, особенно знающей себе цену.

Асприна еще не была замужем (к мумии приводили и молодых замужних женщин), она обладала очень красивым тембром голоса и абсолютным слухом, поэтому особенно очаровательны были в ее исполнении  песни - грустные и печальные. Танцевала она тоже красиво, танец ее был изящен и легок, казалось, что она  порхала, подобно легкокрылой бабочке или  абсолютно невесомо шла, словно едва касаясь  поверхности воды Нила своими маленькими изящными ножками.

Ее - то и заметил Хафиз, уж больно она была хороша, ее песни он мог слушать часами, танцы – смотреть каждый день от восхода бога солнца, до его заката.  Вскоре  фараон влюбился в красавицу, которая обещала, как ему казалось, подарить ему много радости. Он почувствовал даже что-то похожее на духовную близость с ней.  Впрочем, нет - это ему так только казалось.

Хафиза никто не любил, но он завел себе товарища по времяпровождению – молодого  шалопая, и негодяя по своему внутреннему  содержанию, любящего пить всевозможные хмельные отвары, которые на время будто лишали его разума. Он, при всем при том, время от времени развлекал своего господина, как умел, своим развязным  поведением и пошлыми шутками.  Увы, Хафизу приходилось довольствоваться таким общением, ведь остальные, для вида поклоняясь ему и прислуживая, не дарили ему своего общения и теплой привязанности.

Звали этого негодника Веранде.  Он был выходцем из местной известной семьи, весьма древнего происхождения, но представлял собой неудачный вариант ее ветви. Это вовсе  не помешало, а может быль и помогло  ему втереться в доверие к старому немощному фараону, внешность которого отталкивала, а душевные качества оставляли желать лучшего. Порою подобное притягивает подобное, хотя, согласно законам физики, притяжение особенно сильно проявляется между противоположностями.

Однажды, а это было уже позднее время, Хафиз Мудрейший никак не мог заснуть  и приказал привести к нему  Асприну. Царь, пришедший благодаря хитростям жрецов из тайны древнейших лет, надо сказать, на этот раз даже почувствовал некоторое волнение, увидев прекрасную девушку, полную сил и здоровья, а также какой-то внутренней  харизмы.

Как и всегда, он приказал, нет – не приказал, а попросил ее спеть ему ее любимый романс о прекрасной красавице, ждавшей принца на белом коне, который должен был появиться со стороны северного моря, с земли, окруженной со всех сторон волнами стального цвета воды,  и часто окутываемой густым молочным туманом. Откуда взялась эта грустная и в то же время мелодичная песня, никто не знал, но она полюбилась тем, кто ее слышал с первого же прослушивания.

Слушая песню и глядя на прекрасную певунью, Хафиз молодел душой, что можно было заметить даже по его внешнему виду. Странно, но почему-то в присутствии  Асприны  он приосанивался, морщины его немного разглаживались, взгляд светлел, и происходило чудесное превращение – сквозь тысячелетнюю жизнь проскальзывало что-то юношеское и даже, может быть,  наивное. Шаркающая ногами мумия словно сбрасывала с себя непробиваемый кокон многих сот лет, который держал ее в законном плену времени. 

Надо вам сказать, что в Асприну был влюблен человек ее круга – он был военным, и знаком с ней с детства, потому что жили они на одной улице, в соседних домах. Молодые люди дружили между собой. Нитсон,  так звали молодого воина, был отнюдь неравнодушен к своей соседке и надеялся в недалеком будущем стать ей опорой и защитой в жизни.  Ему нравилось слушать иногда ее песни, когда он бывал дома после частых военных походов. Казалось, что поет сама душа девушки, а по-настоящему так оно и было, ведь нередко песни она сочиняла сама,  с поэзией она также была немного знакома. Асприна отличалась добрым нравом, склонным к романтизму характером и была чрезвычайно талантлива.

Старая Мумия фараона вызывала у нее только отталкивающее впечатление, да иначе и быть не могло, потому что Хафиз со своим тысячелетним прошлым не мог понравиться молодому цветку, с которым только и можно было сравнить девушку. Если сказать правду, так он вызывал в ней очень даже неприятные чувства. Однако она старалась не показывать этого, потому что это было опасно. Многие женщины Египта согласились бы быть наложницами фараона, но не такой была наша героиня, которой не было известно тщеславие и холодный расчет.

Сильную неприязнь вызывал у нее и Веранде, который с некоторых пор часто находился в покоях фараона, развлекал его, как мог, рассказывая всякие истории. Взгляд его был дерзок, о правилах поведения и этикете он и  понятия не имел, одет был щегольски, как он сам считал, хотя безвкусица сквозила в каждой складке его одежды, а развязные манеры оставляли желать лучшего.   

Вспоминая о нем, Асприна понимала, что это самый неприятный тип, из всех, кого она встречала в своей жизни. В нем отталкивало ее все – очень коротко стриженные жесткие волосы неопределенного цвета, крупные черты лица, белесоватые глаза, выражавшие ровно столько, сколько могли, исходя из образа его жизни.

фото из Интернета