Луис Симпсон. Поляна. Перевод

На пару месяцев в Австралию я прибыл -
официально приглашенным
с простым заданьем – со студентами общаться.
Они не очень-то хотели – лишь
один-два раза появились, – вот и всё.
Однажды вечером в дверь постучали:
студентка показать стихи хотела.
На следующий день в столовой,
её увидев, подошёл к ней я и начал: 
«Понравилось…» – руками умоляя,
она меня остановила молча.
Вокруг все говорили
о вещах обычных,
о мотоциклах и футболе, – 
не дай Бог, слух пойдёт, что пишет…
Я по ночам имел обыкновенье
читать, вести журнал,
по карте неба узнавал
расположение созвездий южных;
потом я выходил во двор, пытаясь
найти их в небесах –   
пока они
держались в голове.
Я незадолго перед тем развёлся, и,
как говорится,    
по-новому жить начинал –
решай, где обосноваться и чем заниматься.
Пожарным стать? Первопроходцем?
Астронавтом? Нет, – ты в зеркало взгляни!
Ночные бредни. Слышишь?
Уж различимы вестники конца. 
 
*

У Роджера гражданская жена.
Они мне предложили 
на вечеринку с ними съездить на ночь.
Он вёл машину. Я смотрел на эвкалипты.
Не просто малонаселённая земля, а буш…
и скот, и кенгуру,
и мухи лезут в уши, в ноздри,
в глаза и рот.
С погонщиком я говорил однажды, наблюдая,
как муха по лицу его ползёт
ко рту от глаза, а потом – 
в обратный путь, –
пока он не смахнул её.
Они с природой свыклись;
не то что мы, – терпимы стали к жизненным проблемам.
Мы прибыли. Представили меня,
и приготовили постель
у заднего крыльца.
Съезжались гости – все сухие
и мускулистые австралийцы.
Они динамики
включили до предела,
и танцевали, или же стояли и кричали
друг другу, голосом перекрывая грохот.   
И я потанцевал с двумя-тремя особами,
пытался покричать. Потом пошёл
на заднее крыльцо и на постель присел.
Деваться было некуда, и не было дверей,
чтобы от грохота спасаться.

*

Поэтому решил я в темноте пройтись,
чтоб как-нибудь избавиться от звука.
Там были эвкалипты, ветер
прошелестел листвой. А может, змеи?
Есть ядовитые – вот, тайпан, например.
История гласит: какой-то мальчик,
сидевший на бревне, свалился
на тайпана – и аж двадцать три раза
змей грохнул по нему.   
Есть и тигровая и бурая змея.
Когда для вас рассказ о змеях завершают,
то сразу переходят к паукам. 
До них вам интереса нет – хотите лишь
прогуливаться в буше;
примите к сведенью: однажды
из лагеря отправились туристы, –
и никому из них не удалось вернуться. 
Ступал я осторожно, свет от дома
в виду держать стараясь,
и по ходу 
наткнулся на полянку.   

*

Стоял я посреди поляны и
смотрел на небо. На нём светились 
незнакомые созвездья.
Мне показалось, что исчезло всё,
что было мне до этого известно.
И кто же я такой, стоящий
на австралийском континенте ночью?
Тогда я перестал существовать.
Осталось только нечто,
что вглядывалось в небо
и вслушивалось в ветер.
Я через некоторое время
к огням вернулся, к вечеринке.
Уехал из Австралии примерно через месяц. 

С тех пор, поныне,
я в памяти храню
тенистую полянку,
и то, что над нею –
созвездия и звёзды, яркие настолько,
что, кажется, их шелест слышен.
А над ними… бесконечное пространство,
что вечностью зовётся.
Нет ничего на свете, что стоит меж нами:
меж мной и этим нечто, – не доступным пониманью. 

Текст оригинала:

Lоuis Simpson
A Clearing

I had come to Australia
for ten weeks, as a guest of the state.
My duties were light: to confer
with students. They didn’t want to--
they came once or twice, that was all.
One night someone knocked: a student
with some poems she’d like me to see.
The next day I observed her
in the dining room, and went over.
"I liked" I began to say …
She lifted her hands, imploring me
not to speak. All around her
they were talking about the usual subjects,
motorbikes and football.
If it got around that she wrote poems …
At night I would sit in my room
reading, keeping a journal,
and, with the aid of a map,
trying to learn the positions
of the southern constellations.
I’d look at them on the map,
then go outside and try to find them
in the sky before I forgot.
I had recently been divorced
and was starting a new life,
as they say. The world lies before you,
where to live and what to be.
A fireman? An explorer?
An astronaut? Then you look in the mirror.
It was night sweats. Listening
to an echo of the end.

*

Roger had a live-in girlfriend.
They asked if I’d like to go with them
to a party and sleep over.
He drove. I looked at the gum trees.
Not the Outback, but country …
cattle and kangaroos,
and flies, getting in your eyes,
ears, nose, and mouth.
Once, talking to a sheepherder,
I watched a fly crawl over his face
from his eye to his mouth,
and start walking back
before he brushed it off.
They learn to put up with nature
and not make a fuss like us.
We arrived. I was introduced,
and they made up a bed for me
on the porch at the back.
Then the party began to arrive:
Australians, lean and athletic.
They put a tape on the stereo,
turned it up full blast,
and danced, or stood and shouted
to each other above the noise.
I danced with two or three women
and tried shouting. Then I went
and sat on the bed on the porch.
There was nowhere to go, no door
I could close to shut out the noise.

*

So I went for a walk
in the dark, away from the sound.
There were gum trees, wind rustling
the leaves. Or was it snakes?
There are several venomous kinds.
The taipan. There’s a story
about a child who was sitting
on a log and fell backward
onto a taipan. It struck him
twenty-three times.
There’s the tiger snake and the brown.
When they have finished telling you
about snakes, they start on spiders.
You don’t need these--you have only to walk
into the bush. There are stories
about campers who did, and were lost
and never seen again.
All this was on my mind.
I stepped carefully, keeping the lights
of the house behind me in sight.
And when I saw a clearing
in the trees, I walked to it.

*

I stood in the middle of the clearing
looking at the sky. It was glittering
with unknown constellations.
Everything I had ever known
seemed to have disappeared.
And who was I, standing there
in the middle of Australia
at night? I had ceased to exist.
There was only whatever it was
that was looking at the sky
and listening to the wind.
After a while I broke away
and went back to the lights and the party.
A month later I left Australia.
But ever since, to this day,
there has been a place in my mind,
a clearing in the shadows,
and above it, stars and constellations
so bright and thick they seem to rustle.
And beyond them … infinite space,
eternity, you name it.
There’s nothing that stands between me
and it, whatever it is.