Приключение в белой ночи

 Очень хотелось спать. Но, несмотря на то, что солнце за горизонт так и не упало, и этой июньской северной ночью было светло, как днём, заснуть было невозможно! Любые звуки вне палатки многократно усиливались её вынужденным  одиночеством: и всплеск рыбы на перекате неглубокой речки, и хруст веток под лапками мелкой лесной живности. Перед тем, как её оставить, предваряя её молчаливый вопрос и чтобы её «окончательно успокоить», начальник отряда рассказал, что медведи сюда не выходят, так как их отпугивает близость людей:  поисковый отряд стоял недалеко от посёлка, в котором размещался колхоз, снабжавший молоком и мясом  «разведчиков недр», и не только их!..
 
  Её оставили в палатке на берегу мелководной реки на сутки-двое («как получится») охранять лагерь, а отряд, состоящий  из четырёх геологов и трёх  рабочих-пацанов, отправился в маршрут на дальний перспективный участок. 
 
  В отряд она приехала на практику после второго курса геологического факультета, и этим несколько облегчила жизнь геологов: не надо было в очередной раз срочно сниматься и перевозить палатки и всё оборудование на новое место. Проще прошагать несколько «лишних» километров маршрута и вернуться обратно, чем терять время на переезд!..
 
  …Звон колокольчиков стада  коров, возвращавшихся с вечернего водопоя, на какое-то время приободрил её одинокую душу. Но как только мелодичное позвякивание отдалилось, а затем и вовсе затихло, ею снова овладела не то чтобы боязнь, но какая-то щемящая тоска!
  С опушки леса слабый ветерок  временами доносил сладковатый запах иван-чая.   Несмотря на поздний час, воздух всё ещё не остыл. Было тепло и светло. Но свет был нереальным, призрачным, неестественно розовым. 
  Усталость всё же победила, и она задремала. Разбудили шёпот и осторожная  возня в соседней палатке. "Воры!"- подумала она, цепенея от ужаса, но всё же поднялась на "деревянных" ногах и, как можно увереннее, пытаясь изобразить грозную, бесстрашную  особу, крикнула: «Кто там шарится? Ну-ка выходи! Иначе - стреляю!»
  Из соседней палатки тут же выскочили двое мальчишек, держа в руках свои раскрытые рюкзаки.
   – Вы чего здесь? – с удивлением спросила она, – работу пришлось прервать?..  Все уже возвращаются?.. 
 – Да, нет!.. Мы одни ушли… после работы, – сбивчиво и торопливо отвечал тот, что был постарше. – Нас домой отпустили…  Сказали, что и одного рабочего достаточно.
  Ребята быстро собрали вещи и подались в сторону дороги, идущей к посёлку.
 
  Недолгое присутствие мальчишек её успокоило. Она забралась в спальник и уже приготовилась смотреть свой первый сон, как вдруг у палатки послышались шаги.  Кто-то «деликатно» покашлял, прежде  чем отогнуть  брезентовую полу, закрывающую вход  в палатку. Затем  показалась большая лохматая голова, неспешно, как  в замедленной съёмке, просунулись в палаточную «дверь» овальные плечи в выгоревшей рубашке, и, наконец, низко пригнувшись из-за своего огромного роста, явился весь нежданный гость. Он обвёл внимательным, цепким взглядом пространство палатки и уставился на девушку, выскочившую из спальника и старающуюся изо всех сил изобразить  невозмутимость на побледневшем  лице.
 
  – Здравствуйте, красавица! – с  миролюбивой улыбкой, хриплым голосом промолвил Лохматый, – Вы здесь одна? А где все Ваши начальники?
  – Они задержались в маршруте. Вот-вот придут, – с трудно дающимся спокойствием  ответила она.
  – Странный маршрут! До утра почти растянулся, – ухмыльнулся Лохматый.
  –А что Вы хотели?
  –Мне нужно дорогу через перевал уточнить. Хотел попросить карту посмотреть, чтобы прикинуть, какой путь для меня будет короче.
  – Днём приходите! Я Вам ничем не смогу помочь!
  – Так карты же здесь лежат!? – он кивнул на массивный кованный ящик в углу палатки, в котором действительно хранилась вся геологическая документация и ради которой и должен был оставаться в палатке  человек. До неё роль охранника  исполнял один из мальчишек. А когда отряд стоял в глубокой тайге, то и охраны никакой не требовалось: кому нужны  ежедневные планы геологических  маршрутов и  пикетажки с описанием точек отбора проб!
  Но в ящике лежали и те карты, которые  были  «не для всех». И она не собиралась открывать ящик перед этим неприятным незнакомцем, хотя  и знала, куда были положены  ключи.
– Вот ведь какие неосторожные у Вас начальники, – с ухмылкой прохрипел Лохматый, – а если вдруг что-то потеряется в их отсутствие, кто будет отвечать?
  – А я, по-вашему, здесь пустое место? И позволю любому желающему что-то вынести отсюда без разрешения?
  –  А если я возьму и украду весь этот драгоценный сундук? Что Вы мне сделаете?
   «…Так… Топор ближе ко мне, чем к нему!» – подумала она и отважно шагнула в тот угол, где стоял остро заточенный топор.
  Лохматый громко расхохотался и выскочил из палатки. Ещё долго слышался звук его удаляющихся шагов и раскаты безудержного смеха.
  Какой уж тут сон!
 
 …Весь день, наступивший после тревожной ночи, выдался до того жарким, что даже комарам, казалось, было лень кружить в бесконечном танце, «распевая» свой нудный однотонный мотивчик. Она несколько раз спускалась к реке, чтобы не только освежиться, но и отвлечься от грустной думы: – «Вдруг повторится  визит незваного ночного гостя!»
 
 …Но вечером вернулись геологи. Очень уставшие и недовольные тем, что двое мальчишек, не выдержав длинного и нелёгкого пути, оказывается, сбежали с маршрута! Узнав, что они забрали свои вещи и ушли в посёлок, всё же с облегчением вздохнули: – «Хорошо, что хоть не заблудились!»
 
 Рассказ о «пришельце» они выслушали без особого внимания и  интереса, и рассуждать об этом её приключении не стали! Им надо было  обсудить за кружкой вечернего чая пройденный маршрут и наметить  планы на завтра…

 … А у неё впереди было ещё много не простой работы и событий, отнюдь не всегда таких романтических, какие рисовались в её юном восторженном воображении при выборе "не самой женской" профессии.