Человеческий фактор

*Рассказ из сборника "ДРУГАЯ ЖИЗНЬ".

Женщина настойчиво звонила в дверь.
Слышно было как в пустой квартире дребезжит звонок, эхом отдаваясь от стен коридора. Женщина прислушалась и снова надавила на кнопку. Потом ещё раз и ещё.
«Куда они могли уйти в такую погоду?» - с тревогой подумала она, ещё постояла и позвонила в квартиру напротив.
Дверь открыл жующий мужик средних лет в семейных трусах и линялой футболке, с явным неудовольствием.

- Вы извините, что так поздно, - взволнованно сказала женщина, - просто я вернулась из магазина, звоню-звоню, а никто не открывает.
Она показала рукой на молчаливую дверь и добавила:
- Я Марина, Тамарина сноха. Мы к ней сегодня утром с дочкой приехали…
Мужик хмыкнул, и не переставая жевать, произнес:
- Тётя, ты видать не в себе. В этой квартире уже лет пять никто не живет…
- Как это не живет? – женщина ахнула.
- Кто там, Валер? – раздался из глубины квартиры женский голос и в тусклом проеме двери показался внушительный силуэт.
- Мам, соседей кто-то разыскивает, - мужик почесал пузо и пропустил мать вперед.
Женщина лет шестидесяти внимательно всмотрелась незнакомке в лицо.
- А вы кто будете-то? - спросила она недружелюбно.
Назвавшаяся Мариной начала сбивчиво рассказывать, как приехала сегодня утром с дочкой к их соседке Тамаре, матери её погибшего мужа. И всего пятнадцать минут назад ушла в магазин, а вернувшись, обнаружила запертую дверь.
Соседка молчала и только суровее сдвигала брови. Когда женщина замолчала, она лишь покачала головой.
- Тамара умерла лет семь назад. Родных у нее нет, только внучка где-то в Москве. Она, как Тома умерла, квартиру на продажу поставила. Только не покупает никто. Могу вам ее телефон дать, она оставляла на случай, если интересоваться будут.
Женщина исчезла в проеме двери и минуты две шуршала в недрах квартиры. Все это время «Валера» молча стоял в дверях и с подозрением смотрел на странную женщину.   
А та страшно побледнела и все несвязно повторяла:
- Как же так… Моя девочка, Юлечка, где она? Как же так…

***
Воскресное утро, когда они вошла в дверь свекрови, было самым обычным. Не считая того, что оно началось для них не в Москве, как обычно, а в чужом городе.

- Мариночка, ну здравствуй, какие вы красивые, как выросли, - седая женщина в засаленном фартуке поверх цветастого халата обняла молодую женщину и расцеловала в обе щеки. Потом повернулась к маленькой девочке в синей куртке, жавшейся к матери, как цыпленок к квочке.
- Юлечка, какая ты большая стала, совсем взрослая! – женщина взяла девочку на руки и поцеловала в щеку. Девочка начала оглядываться на мать и вырываться.
- Отвыкла, - с грустью констатировала женщина и опустила девочку на пол.
Последний раз она видела внучку в 87-м году, когда той едва исполнилось два года. Теперь девочке было четыре и бабушку Тамару она, конечно же, совсем не помнила.

Когда сын Сергей задумал жениться на москвичке, Тамара расстроилась. И даже попыталась закатить единственному сыну истерику, но тот на корню пресек все попытки повлиять на его выбор. «Дело решенное, мать», - сказал он, - «Мариночка сюда не поедет, а кроме неё мне никто не нужен».

И действительно, кто поедет из столицы в небольшой городок за Воронежем, да ещё и с работающим атомным реактором поблизости…
Мать загоревала, но сына отпустила. Несколько раз приезжала к молодым в гости. Пару раз они приезжали к ней. А когда внучке Юлечке исполнилось два года, случилась беда. Сын, работавший водителем на большегрузе, трагически погиб.
Поставил машину на домкрат, а сам полез посмотреть, что барахлит. Домкрат внезапно надломился, и многотонная махина обрушилась на водителя…

Марина помнила этот день в мельчайших подробностях. Тогда ей удалось освободиться пораньше и купить в местной кулинарии хороший фарш, что было большой удачей. В прекрасном настроении она пришла домой, накинула ситцевый халатик и принялась за готовку ужина. Юля была в яслях, её обещала забрать мама. Марина прокрутила в мясорубке пару луковиц и кусок печенки из морозилки, и обливаясь луковыми слезами, смешала полученную смесь с покупным фаршем. Неспешно нажарив ароматных котлет, она поставила вариться картошку, сделала себе чашку кофе и присела отдохнуть.
И тут зазвонил телефон… 

Горе не объединило свекровь с невесткой, а развело ещё дальше. После похорон они не виделись, лишь пару раз говорили по телефону. И вдруг случилось невероятное – невестка с внучкой нагрянули в гости! До декрета Марина работала в ОБЭП, и, после гибели мужа вернулась на работу. С одной стороны, не стало хватать денег на жизнь. С другой, хотелось уйти в работу, чтобы не скатиться в тоску и жалось к себе.

Обычно с дочкой сидели родители Марины, однако в этот раз налаженная система дала сбой. Марину отправили в Воронеж, чтобы провести ревизию на предприятии, директор которого подозревался в махинациях. И случилось это на следующий день после того как мать Марины положили в больницу на обследование… Отец побоялся оставаться с девочкой один, и женщина взяла её с собой, вспомнив, что прямо под Воронежем у неё живет близкая родственница. Тамара была в восторге – наконец-то она сможет побыть с внучкой!

Они приехали воскресным осенним утром. С воронежского вокзала до дома Тамары такси домчало их за 40 минут. После объятий и поцелуев женщины сели за стол, и потекла неспешная беседа. Марина достала из сумок дефицитные колбасу, апельсины и Пепси, Тамара поставила на стол ароматно дымящуюся картошку и домашние соленья.

- Хорошо, что приехали, - Тамара не находила места от радости. Пенсионерке с приходом осени было совсем тоскливо одной.
– Летом я на даче целыми днями, а сейчас кроме телевизора да вязанья никакого развлечения. Да и по внучке соскучилась. С родной бабушкой всё лучше, чем в садике….
Женщина погладила девочку по голове, и та улыбнулась.
- Вы уж извините, что мы к Вам на шею свалились, Тамара Петровна, - оправдывалась Марина, - мне и гостиницу предлагали служебную, да только куда я с малышкой? Одну её в номере не оставишь… Так что понадоедаем недельку.
- Надоедайте, надоедайте, - радовалась Тамара.
К вечеру выяснилось, что в доме нет молока.
- Магазин вон за тем домом, - Тамара махнула рукой куда-то в окно, и Марина засобиралась за продуктами. 
- Я быстро, Юличка, - чмокнула она дочь, накинула плащ, схватила авоську и вышла из квартиры.

На улице уже было по-осеннему сумеречно, моросил едкий дождик.
В магазине Марина окинула взглядом полупустые полки, вздохнула, купила железную банку селедки и два треугольника молока.
Когда она вышла на улицу, все вокруг было серым и мокрым. Завернув за угол, она увидела большую радужную лужу, которая переливалась яркими цветами в последних отблесках уходящего дня.

«Вроде не было тут лужи, когда я сюда шла», отметила машинально Марина. И ей вдруг стало не по себе. На долю секунды она остановилась, но тут же засмеялась – что за глупое настроение! Не бывало ещё такого, чтобы она, советская военнослужащая, чего-то боялась. Тем более, какой-то цветастой лужи.
Отбросив сомнения, Марина шагнула прямо в радужные разводы. В этот момент окончательно стемнело и с неба полился неприятный мокрый поток. Марина поежилась и увеличила скорость, перейдя водянистое пятно за каких-то три шага. На последнем шаге её затошнило и так сильно закружилась голова, что она чуть не упала.

«Да что это со мной?!» возмущенно подумала женщина и расстегнула ворот плаща. Дождя уже не было. Просто стояла глухая темень, кое где прорезаемая тусклым светом фонарей над подъездами, да светлыми пятнами окон.
Через минуту она уже звонила в дверь Тамариной квартиры, а через пять – выслушивала странные объяснения соседей.

***
…Марину подташнивало, она не могла сосредоточиться на одной какой-то мысли. Все это было похоже на бессмысленный ужасный сон.
Соседка сунула ей в руку листок с цифрами и ещё раз окинула взглядом. На лестничной клетке стояла бледная женщина в старомодном бежевом плаще, в узконосых полусапожках и с авоськой в руке.

Взглянув на авоську, женщина вдруг перекрестилась и попятилась назад в квартиру, прошипев сыну:
- Валера, закрывай дверь.
Дверь захлопнулась, Марина оказалась в темноте.  Голова ничего не соображала, во рту пересохло. Сердце билось медленно и тягуче.

Марина прижалась головой к дверному косяку соседской квартиры. Где-то внутри мамаша что-то быстро и нервно говорила сыну. Марина прислушалась.

- Тамарка-то сдвинутая была до конца жизни, ты же помнишь. А все почему? Как невестка ее пропала, так у нее крыша и поехала. Тридцать лет уже поди прошло – тебе тогда лет пять было, ты и не помнишь. А ведь все на моих глазах было.  Невестку я, правда, не видела, но шумиху вокруг нее помню. Она ж из органов была – тут всю милицию на уши поставили, всю уголовку, всех военных согнали. Из Москвы следователи приезжали. Чуть директора какого-то воронежского не посадили за убийство – говорили, это он ее убил, чтобы махинации его не вскрылись. Она ж по экономическим преступлениям была, проверку какую-то приезжала делать. Прочесали весь город и окрестности – ничего не нашли. Ни клочка, ни волоска! Ох, убивалась Тамарка, ох убивалась. Хотела себе внучку оставить, да родители невестки отобрали. Тогда-то она и сдвинулась окончательно…

Марина слушала, боясь дыхнуть.
И от того, что она слышала, кожа у неё на спине шла буграми. Тридцать лет прошло?! Что она там такое говорит! Да нет же, этого просто не может быть. Это просто помутнение какое-то. Она, наверное, уснула и видит дурацкий сон. Или споткнулась на улице, упала в лужу и потеряла сознание.

И тут Марину как током ударило. Лужа! Радужная лужа! Может это всё из-за нее?

А женский голос за дверью продолжал:
- Эта женщина, которой я номер сейчас дала, странная она. Не к добру она к нам приходила, Валера. Надо бы нам квартиру освятить. А заодно и подъезд. Я когда её увидела – сначала и внимания не обратила. А потом уже разглядела-то…
- Что разглядела, мам? – пофигист Валера понизил голос, видимо, под впечатлением от материного рассказа.
- У нее в руках авоська… (слово «авоська» женщина произнесла с таким ужасом, как будто говорила об окровавленном топоре, не меньше).
– Авоська, понимаешь, советская ещё! А в авоське треугольные пакеты, как раньше с молоком были. И банка железная. А когда невестка Тамарина пропала, милиция первым делом продавщицу с магазина соседнего трясти стала. Невестка-то вроде как в магазин за молоком пошла. И та рассказала, что, действительно, приходила вечером девушка, хорошо одетая, по виду не местная – мол, все разглядывала с интересом, а разглядывать-то и нечего – и купила молоко и банку с селедкой… Понимаешь теперь?

Голос замолчал.
Марина опустила взгляд – в правой руке она всё ещё крепко держала авоську с покупками. Она была в магазине каких-нибудь пятнадцать минут назад. Какие еще могут быть тридцать лет? Она решительно подняла руку к звонку соседской двери и начала звонить. За дверью что-то зашуршало и затихло. Позвонив ещё несколько раз Марина поняла, что ей не откроют.

Женщина попыталась унять дрожь и вышла на улицу. Над дверями подъезда висел фонарь в железной решетке. Марина поднесла к лицу листок с номером, который дала соседка, и вгляделась в цифры.
Номер был странный, целых девять цифр подряд...

Полностью читайте в сборнике рассказов "ДРУГАЯ ЖИЗНЬ".