Как пионеры хомяка хоронили

Хомяк Валерий прожил долгую и счастливую жизнь. Лелька назвала его в честь любимого певца. Уж больно напоминал узор на спине мохнатого принт с лосин Леонтьева. Почти леопард. Хомяк пихал за щёки всё, что ему кидала в клетку Лёлька, – орехи, овощи, в общем, всяческие, по её разумению, деликатесы. И Валерий был, наверное, счастлив. Счастье длилось год и два месяца.
Именно столько хомяк Валера крутил колесо жизни в колесе клетки.

И вот настал день, когда хомячий рай или ад должен был принять нового члена. А Лёлька, найдя в колесе своего питомца, сказала вслух: "Ну, вот и всё. Не добежал до финиша!" Первым делом она спустилась и позвонила в юлькину квартиру: "Валера скончался!". Слёзы брызнули из девчачьих глаз, и Юлька обняла подругу крепко-крепко. Так они стояли у порога, пока Лёлька не взяла себя в руки.
– Бедная! – Юлька заботливо поправила ленточку в лёлькиной косичке, – надо Валеру похоронить!
 
Подруги-второклассницы стали рассуждать, существуют ли хомячьи кладбища и как вообще проходит процедура похорон.
– А, помнишь, бабу Валю с третьего этажа провожали? – Юлька прищурилась, – ёлки бросали и музыка играла!
– Точно, – всхлипнула Лёлька, – музыка нужна. Грустная.
Именно в этот момент Юлька поняла, что ситуацию надо брать в свои руки и стала думать, кого позвать в организаторы столь печального мероприятия. Вовку точно, у него кот недавно склеил лапки. Лёшку тоже. Он здоровый, должен же гроб кто-то нести. А Виталик добрый. Он может сочувствовать. Наташку надо. Она пирожки бабушкины принесёт. Помянуть.
– Лёль, я пошла народ собирать. Коробку найдёшь пока?
– Найду, – лёлькин ответ на глубоком выдохе озвучил всю трагичность момента.
Юлька закрыла квартиру на ключ и упорхала, а хозяйка покойного поднялась к себе и стала искать тару. В коридоре на калошнице стояла обувная коробка. Лёлька подошла, осторожно приподняла крышку – мамины новые туфли сияли лаковым великолепием. Но где тело грызуна, а где человечий 38-й размер! В эту коробку влез бы целый отряд маленьких валер.
"Нет, не подойдёт", – резюмировала Лёлька. Варианты с посылочным ящиком и упаковкой из-под макарон тоже никак не рассматривались, и Лёлька уже отчаялась, как вдруг взгляд упал на мамино трюмо. Коробочка из-под духов была потрясающая. Голубые разводы на белоснежных хребтах гор, золотой медальон и надпись – "Снежный барс".
– А чем Валера не барс? – с этими словами девочка уверенно забрала упаковку.
 
Тем временем Юля организовала ритуал по всем законам популярных в то время кремлёвских похорон. Ребята были одеты в пионерские галстуки (обязательно), всем раздали красно-чёрную повязку из бумаги на руку и для участников был проведён инструктаж. Каждый знал свою роль в мероприятии, и главное – как скорбеть.
Ровно в пятнадцать ноль-ноль, когда в Петропавловске-Камчатском полночь, все участники вышли к трансформаторной будке. Процессия двинулась в сторону детской площадки. Здоровый Лёшка нёс коробку с Валерой. За гробом шли Лёлька, с поддерживающей её Юлькой. Следом шёл Виталик, он бросал под ноги маленькие веточки ели, Вовка крутил игрушечную шарманку, которая воспроизводила "Что тебе снится, крейсер "Аврора"?" Это была самая печальная музыка, которую смогли найти. Наташка несла пакет с пирожками и игрушечные лопатки.

К песочнице подошли уже проникшиеся всем трагизмом происходящего. Вовка с Виталиком лопатками начали копать ямку. Сухой золотистый песок летел во все стороны, а качели жалостливо поскрипывали на ветру. И тут подбежала малышня, распихивая друг друга и кидая в песочницу формочки для куличей. Наташка шикнула на дошколят: "Эй, чего пришли? Не видите, мы тут Валеру хороним?" Малыши замерли, широко раскрыв рты. Они никогда не видели ни "Валеру", ни "хороним", поэтому затихли и передумали оккупировать песочницу. И тут над ребятами возник дворник Степаныч:
– Хомяка что ль закапывать вздумали на детской площадке? Ополоумели уже? Ну-ка, идите отсюдова!
Степаныч был колоритным мужиком, как из мультика о прошлогоднем снеге. Особенно хороши были его колосящиеся усы. Вовка поднялся с корточек, глянул на усы Степаныча и театрально махнул лопаткой:
– И где, как вы думаете, хомяк должен найти своё последнее пристанище?
При слове "пристанище" детская непосредственность повернула носки сандалей внутрь, а пионерская часть большой компании посмотрела с укором на дворника.
– Ну... Я это... Хотел предложить более подходящий вариант места. Клумба второго подъезда, думаю, подойдёт.

Вся печальная группа товарищей повернула головы к дому, и, глянув друг на друга, одобрительно кивнула предложенной клумбе. И вот процессия, уже в более мощном составе, настроила навигатор на второй подъезд. Так и пошли. Лешка со "Снежным барсом", Юлька, по-прежнему поддерживающая подругу, Виталик с ёлками. Правда ветки у него летели под ноги вперемешку с листьями, дабы собраны были впопыхах ещё после первого шествия. Ну, и, конечно, Вовка с "Авророй" и Наташка с поминальными пирожками.
За пионерами робко семенили детсадовские сочувствующие, а Степаныч замыкал шествие. Кому-то нужно было, прости Господи, быть свадебным генералом.
И вот она – клумба! Стройные ряды нарциссов источали волшебный аромат. Жёлтые калужницы, как маленькие солнышки, улыбались прохожим, и нежные голубые незабудки с тоненькими стебельками покачивались на ветру. Красиво и романтично. Валера достоин этого великолепия.

В это время баба Нюра с первого этажа решила поставить чайник. Подойдя к газовой плите и чиркнув спичкой, боковым зрением она вдруг увидела нездоровое шевеление возле клумбы под её окнами. Её клумбы, на возделывание которой Нюра потратила десять долгих лет. Открыв форточку и взглянув на группу детей из пятнадцати человек во главе с дворником, она ахнула: "Святые Угодники!". Взгляд бабули скользнул на пионерские галстуки, повязки, ёлки и пирожки. В её пенсионной голове тут же сложился в единую картинку паззл, который ей категорично не понравился. Баба Нюра вытерла губы фартуком и поправила очки на носу.
– Ну-ка, чешите от греха подальше, – с этими словами её правая рука нащупала на кухонном столе половник, – а ты, старый, совсем оглох?
– Петровна, ну, что ты в самом деле! – Степаныч улыбнулся в усы, – ребята хотят хомячка похоронить, а ты что, клумбу пожалела для благого дела?
Лёлька, до сих пор печальная, вдруг поджала губы и произнесла:
– Да сердца у вас нет!
Нехорошая тишина повисла между окном и улицей. И только голуби курлыкали на козырьке подъезда.
– Ладно, черти, уговорили! Только чур не в моей клумбе делаем погост. Есть за восьмым домом пригорок с перелеском. Так вот берёзка там двойная стоит хорошая, аккурат для нашего дела! Погодьте, я провожу вас!
Баба Нюра сняла фартук, закрыла окно и через пару минут вышла к ритуальной компании.
Вовка робко провернул рычаг шарманки, опять запустив "Крейсер Аврору", автоматически полетели ветки, но вдруг малыши загалдели:
– А нам со двора нельзя!
– Мы быстро! – Степаныч наклонился над ними горой с усами. Он сказал это так, что никто не рискнул возразить.
Баба Нюра подошла к клумбе и сорвала два нарцисса. Вздох умиления раздался вокруг.

К пригорку с берёзой шли уже почти друзьями. Баба Нюра Степанычу хвалила ребят, что они такие добрые, животное хоронят, да так дружно. Юлька уже почти улыбалась. Малышня взялась за руки.
Компания завернула за восьмой дом, и их взорам открылся чудесный пригорок со стройными рядами деревьев. Травка с вкраплениями одуванчиков мягким ковром манила присесть, а кроны берёз и осин бросали пятнистую тень на этот ковёр. Весь пейзаж безмолвно кричал: "Нарисуй меня!". Берёзка, упомянутая Петровной, выделялась двойным стволом. Как будто кто-то хотел изобразить латинскую "V".
Все участвующие в мероприятии подошли к берёзе. Вовка с Виталиком уже который раз опустились на коленки и разноцветными лопатками стали копать ямку, тем самым потревожив идеальный пейзажный ландшафт. Остальные топтались вокруг. Когда дело было сделано, Лёшка положил коробочку рядом и открыл её. Проститься. Юлька указательным пальцем нежно погладила маленькое бездыханное тельце Валеры.
Степаныч вынул из кармана носовой платок, расправил его и накрыл хомяка-барса, как саваном. Лёшка соединил крышку с коробкой и аккуратно опустил гробик в ямку. Никто уже не плакал, только Петровна перекрестилась и прошептала что-то типа "пустьземлябудетпухом". Когда засыпали ямку, образовался холмик, на который Баба Нюра положила нарциссы. Юлька связала травинкой две веточки и воткнула самодельный крестик в землю. Виталик почесал белобрысую макушку и неуверенно произнёс:
– А Валера православный был?
– Я не знаю, – Лёлька подняла на Юльку глаза. Та, ни на секунду не сомневаясь, выпалила:
– Чего несёшь-то? Конечно, православный! Он же советский хомяк, понимал русский язык.
Баба Нюра решила прервать столь важную политическо-религиозную полемику и предложила:
– А, пойдёмте-ка ко мне, я вас чаем напою. Пирожки у вас с собой, а я бутербродов наделаю! Как раз и Валеру помянем!
Все дружно кивнули и пошли обратно, а деревья над свежим холмиком зашелестели листвой, принимая к себе дух милого грызуна.

Весь следующий час большая компания из пионеров и дошколят во главе со Степанычем и Бабой Нюрой пила чай за большим столом Петровны возле окна, выходящего на живописную клумбу. Вот так хомяк Валерий сплотил несколько поколений жителей дома.

Ноябрь, 2020 г.