Старый анекдот

Я только начал после института работать на заводе. Самым обычным мастером в цеху. Проработал пару недель, и объявили, что в субботу предстоит шефская помощь селу. С выездом на место. Шефская помощь не забылась еще с моей студенческой жизни.  В институте нас вывозили на картошку и не спрашивали: хочешь, не хочешь?  Из института можно и вылететь. А с завода куда вылетишь? Чего тогда тельняшку рвать?  В субботу мое конституционное право отдыхать. Хочется на озеро съездить, поплескаться пока еще небо свинцом не обложило, и не полили осенние дожди.

-  То есть как это? Тебе нужно расти, - сказал мне заводской активист Дима, мастер из первого механического.

- Так, расти то лучше на заводе, а не в поле.

- Комсомолец, а не въезжаешь. Тебе представится возможность и себя показать и людей посмотреть. Там тебе не завод. Рекомендую не игнорировать. Ты только начал работать. И не стоит сразу подмачивать репутацию.  И потом, - он недоуменно пожал плечами, - Что тебя в городе держит?  Общага?  А если ты в оперу намылился, так не бойся.  Мы вернемся раньше, чем спектакли начинаются.  А на поле ты увидишь свою оперу.  Коллектив в неформальной обстановке.  Короче, выезд от заводской проходной в восемь утра.

 Вечером в пятницу Володя, мой сосед по общежитию, тоже молодой инженер, но уже проработавший два года, поднаторевший, увидев, что я извлек из чемодана одежду похуже, сказал, что он лично на картошку забил. Знает он это все.  Ни уму, ни сердцу. Никуда он не поедет. У него спина не железная.  И чихать он хотел на коллектив в неформальной обстановке.

 Я был сбит с толку. Не знал, что предпочесть коллектив в неформальной обстановке и репутацию или субботний отдых.

 Утром у заводских ворот стояло три автобуса. А завод большой. И в двадцать не влезут.  Но, как видно, организаторы выезда по опыту знали, что и трех автобусов будет достаточно. Так и оказалось. Дима сходу взял надо мной шефство. Наметанным глазом приметил, в какой автобус садятся женщины из малярного участка. И меня туда потянул. Сел рядом со мной.  Путь оказался неблизким. Почти час езды. Отъехали, и малярши затянули песни.

- Присматривайся к рабочему классу, - посоветовал Дима, -  Среди них есть молодые и незамужние. И хорошенькие. Не веришь?  Ты, если к ним на участок заходил, видел их в респираторах и балахонах. А тут они во всей красе. На природе.  Жалко Ружкова сегодня не поехала.   Не знаешь? Не верю.  Такую слепой не заметит. Такая беленькая. Фигуристая. Грудь – сказка венского леса! Ну ничего, схватит она у меня по комсомольской линии.

  Покрасочный участок располагался отдельно механических цехов. Присматриваться к маляршам времени не было.   Да и институт, ватманы, кульманы, интегралы, графики, уравнения и таблица Менделеева, – все это отдаляет от рабочего класса.  Мое новоиспеченное высшее образование противилось сближению. Это нужно быть очень хорошенькой, чтобы понравиться без таблицы Менделеева.  В автобусе мы с Димой сидели на переднем сидении. И выворачивать голову, чтобы понять ху из ху, мне казалось неприличным.  На поле разберемся.

  А разбираться некогда.  Сельские работы разделяются по половому признаку. Женщины, не разгибаясь наполняют картошкой мешки. А одевают на себя такую одежду, что их подчас не отличишь то мешков.  А мужчины, носят мешки к машине, грузят в кузов и на складе разгружают. Приглядываться к женщинам некогда. Пустых мешков с запасом.  Женщина. наполнив мешок, переходит к новому.  А мужчинам, которых недокомплект, глаз некогда скосить, мешков не переносить.

А потом нужно их еще и разгрузить на складе, длинном одноэтажном здании, неприятно- барачного типа. Дорога от поля до склада - не шоссе.  На хорошем ухабе подбрасывало так, что я боялся, что привезем кашу.  У склада машина выворачивала на площадке. И мы подносили мешки к рукотворной картофельной пирамиде в человеческий рост, опорожняли мешки, кидали в кузов, и, подпрыгивая в кузове, возвращались на поле. А там нас уже поджидала новая порция. Сновали мы туда –сюда, как пчелки, свету белого не видя. Маленький отдых мы позволяли себе только на складе, у терриконов с картошкой, где во всю длину висело красное полотнище с надписью: «Верной дорогой идете, товарищи». Мы даже не присаживались, а просто стояли кружком.   Перекинемся анекдотами и по коням.

И вот один из нас рассказал анекдот о трех качествах человека.  Бог дал человеку три качества: ум честность и партийность. Причем при условии, что все три вместе не могут в нем сочетаться. То есть, если ты умный и партийный, то нечестный. И так далее.

Шел семьдесят четвертый год, эпоха абсолютного контроля партии над жизнью страны, период победных докладов на съездах и рапортов об успехах, время семимильных шагов экономики и глушения вражеских радиостанций. Все шесть или семь человек, стоявших у террикона, анекдот поняли. Разъяснять никому не понадобилось.   Все посмеялись. А люди стояли разные. И по возрасту, и по образованию, и по жизненному опыту.  Я – зеленый выпускник столичного вуза.  Кто-то  выпускник местного вуза. Кто-то – бывший заочник. Кто-то – слесарь.   У меня еще был свеж в памяти футбол рядом со студенческой общагой.  Я был абсолютно неженат и даже ни с кем не встречался. Кто-то был женат и детей имел. Кто-то уже и разведен.  А Дима –  отдельный случай. член заводского комитета комсомола.  Но все всё поняли.  Бытие определяет сознание.  И никто не фыркнул, не заявил, что это - поклеп на нашу действительность. 

Я этот эпизод с анекдотом вспомнил спустя много лет, совсем недавно. И задал себе вопрос, а как этот старый анекдот накладывается на сегодняшнюю жизнь?  Как сегодняшнее бытие определяет сознание?  Пусть, партия уже не гегемон. Но партийность никуда не делась. Просто переименовалась в преданность генеральной линии. Итак, три качества: ум, честность и преданность генеральной линии. 

Решил поставить эксперимент. На людях. Рассказал анекдот соседу по дому. Он возмутился, словно я его оскорбил, и сказал, что лично он и умный, и честный и разделяет генеральную линию. И все у него в порядке, в отличие от тех, кто такие анекдоты распространяет. Безнаказанно до поры до времени.   Я рассказал другому. Тот посмеялся и сказал, что все точно. Украинцы именно такие.

- А почему украинцы?

- А кто тогда?

 - Вы знаете украинцев? Жили в Украине?      

- Нет не жил. Но ведь про них каждый день рассказывают. Наслушаешься
 
 Можно для чистоты эксперимента продолжить рассказывать еще кому-нибудь. Но на дворе не семьдесят четвертый год. Так что, достаточно.  Как говорится, «дураки не поверят, а умным смешно повторять, то что умным известно давно»