Такие танцы-манцы

Юлий. И жена его Юлия. Он водитель автобуса и
неосвобождённый парторг на предприятии.

Жена - счётный работник где-то в здравоохранении - умница,
отменная хозяйка, очень приятная женщина, шутница.
На шутку она реагирует открытой улыбкой, а
если смеётся, то заливисто, чуть запрокидывая голову.

У них двое сыновей. Старшему ещё и десяти лет не исполнилось
и младший, года на два-три моложе. 

Если домой к Юлию приходили друзья-водители, он принимал их радушно,
говорил с ними шутливо или по-деловому - в зависимости от того,
зачем они пришли.

Одни искали справедливости у парторга, а другие просто выпить со
своим товарищем. Когда это было не во вред предстоящей
работе, Юлий не противился, но просил вести себя тихо и
без крепких слов:
 - Здесь женщина и дети! - говорил он со значением - с большим уважением
и заботой относился Юлий к своей семье.

Шли годы. Сыновья выросли, старший получил высшее образование,
младший заканчивает ВУЗ. И Юлий вошёл в возраст, когда, как говорят,
седина в бороду, а бес в ребро. Юлия потянуло неудержимо, неотвратимо
к молоденькой разведёнке с двумя детьми на руках,
работавшей у них диспетчером.

И обычно весь вычищенный, выхоленный, теперь он просто себя превосходил.
Даже к доктору сходил - ему казалось, что у него излишняя перхоть
образуется...

Юлия заметила перемены в муже и не в лучшую сторону для неё. 
Как-то Юлий говорит ей, что у них организован коллективный поход в театр.

- Ой, я так давно в театре не была! Хорошо, что предупредил: я в салон схожу,
а платье недавно купила - просто загляденье!

- Юль... Там... это... Только для сотрудников.

- Ты что, Юлик? Это не партсобрание... закрытое.
Билет мне можно и за свои деньги купить, если у вас от профсоюза.

- Нет, не надо покупать. Ничего не надо. Будут только свои сотрудники.
Сказал же!..

- Ну, нет - так нет, - мягко сказала жена. - Я и дома побуду, делов-то.
Ты только скажи, когда у вас поход, чтобы я одежду тебе подготовила.

- Вот и молодец! - обрадовался Юлий, - в эту субботу, в драматическом.

Юлия всё поняла, но виду не показывала. И вот подошла эта суббота.
Только Юлий ушёл, Юлия начала колдовать над собой: тут надо с умом!
Через час посмотрела на всю себя в зеркало - куколка!

Неспеша зашла за цветами - хороший букет купила, денег не пожалела.
В скверике на площадке музыка. Танцуют все, кому за... Задержалась,
посмотрела. Такая тоска взяла: бабье царство. На площадке три-четыре
особи мужского пола и те такие бедолаги - еле двигаются, а женщины
так вьются около них, так крутят задницами, так вихляются,
улыбаются зазывно... И жаль их и стыдно за них. Куда же ты катишься, мир? Женщины, где ваше достоинство, важная поступь лебёдушек? Так и оголтелые развратницы себя не ведут.

Времени ещё много до окончания спектакля в театре, но Юля тихонько
побрела: подальше от этого вертепа.

Задумалась: то, что совершить задумала, к добру не приведёт. Если застану с какой, выгонять придётся. А что потом? Вот так же вихляться и скакать в сквере?
Приостановилась в нерешительности. А мысли бегут:

- Так и жить в неведении? Ему, себе жизнь отравлять. А он, может,
и не виноват ни в чём. А если виноват? За что я должна терпеть это?

Так и пришла к театру. Села на скамейку. Выбрала, местечко, чтобы
её не видно было, а выход из театра, как на ладони. Сидит, на небо смотрит.
Как же давно она не смотрела на эту Божью красоту! От опрокинутой над головой
величественной картины у неё дух захватило!

Но вот на ступеньках появились первые зрители. И повалили. Только успевай, смотри.

- Все вышли... просмотрела! Ну, что за растяпа! - корила себя Юля.

И вдруг её Юлик об руку с дамочкой-диспетчершей выходит! В лицо ей заглядывает,
на ступенечку вперёд спустился, ведёт, как положено кавалеру! А улыбается,
а тараторит что-то и всё лицом к её лицу тянется.

Вышла Юля им навстречу. Растерялись влюблённые. А Юля букет протягивает
молодой пассии мужа:

- Вот. Прими. Вместе с моими поздравлениями и пожеланиями...
Совет вам да любовь, - закончила Юля, лучезарно улыбаясь.
Конечно, всю обратную дорогу одна шла и плакала навзрыд.

- Ань, что делать-то будем? - еле выдавил из себя Юлий.

- А что делать? - говорит Аня, - я домой, к детям.
- А я?
- А ты... У меня одна дорога, а у тебя две: к себе домой или ко мне.
- Ну, дома у меня теперь нет. А ты примешь меня, безо всего? Такого?
- Да куда ж я денусь? Пойдём.

И стал Юлий жить у Ани. Заехал домой за вещами, когда жены не было.
И собирать ничего не пришлось - всё в прихожей упаковано было.
Походил по комнатам. Защемило сердце, еле отдышался и вышел.

Из рейсов спешит Юлий в свой новый дом. Детишки Ани приняли его.
Младшему только четвёртый миновал. Играет во дворе, как завидит Юлия,
бежит радостно навстречу:
- Папа! Папа! - цепляется за руку, а Юлий старается незаметно спрятать
свою руку от мальчика: неловко ему или душа не лежит к ребёнку, кто знает?
- Папа! Дай руку! - уже громко кричит ребёнок, а Юлий глазами зыркает -
не видит ли кто знакомый.

Долго так продолжаться не могло. Да и что там было у него с Аней при закрытых
дверях, только пришёл как-то с работы и снова натолкнулся на свои упакованные вещи. Подхватил их и, ни слова не говоря, вышел на улицу.

Домой пришёл Юлий. Жена не приняла его:
- Что ж, дом вместе строили, живи в маленькой свободной комнате.
Видно, не задалось у тебя с твоей... вшивой.

И сама не знает, почему назвала её так, но с этой минуты только
и слышно от неё: я тебе не твоя вшивая; это тебе не у твоей вшивой.
И всё в таком духе.

Сыновья не вмешивались. Молчали.

Однажды взмолился Юлий: прости! Знаю - виноват! Ты же умница и добрая,
прости ради всей нашей прошлой и будущей жизни!

- Конечно, простила бы, если бы ты не к ней перешёл, а снял квартиру
или жил в комнате в общежитии. Пусть даже ходил к ней тайком и это
открылось, но не переходил к ней жить, не называли тебя её дети папой.
Ты предал нас всех. Всё предал. Кто предал один раз,
тот и во второй предаст.

Как бы плохо ни было, время не останавливается - идёт своим чередом.
И подошёл женский праздник - 8 марта!
На предприятии организовали Голубой огонёк. Юлий пошёл на праздник, но
жену даже не позвал: приблизительно представлял, что она скажет:
- С твоей вшивой за одним столиком посидеть?

Праздник удался! Всё было прекрасно устроено: на столиках фрукты,
лимонад, вино - профсоюз расщедрился, веселились от души.
Под живую музыку танцевали, были желающие спеть со сцены.
Юлий поглядывал на Аню украдкой. Уже и сам не понимал, почему смотрел:
нравилась по-прежнему или из любопытства. И вдруг, ноги понесли его к
ней и он пошёл с намерением пригласить Аню на танец. Глаза всего зала
были к нему прикованы.

Она посмотрела на него спокойно-равнодушно, встала из-за столика, лёгкими движениями поправила платье и... вдруг залепила такую оплеуху кавалеру! Такая звонкая получилась, с оттяжкой! А потом также спокойно села за свой столик.

Юлий выскочил из зала, помчался в раздевалку и, наконец, вышел на улицу.
Где он был до поздней ночи, о чём думал, никому не говорил об этом, а придя
домой, в чём был, в том и свалился на свою постель.

Утром Юлия, увидев мужа одетым и обутым на постели, резко сказала:
- Может у твоей вшивой так принято, здесь эти привычки забудь!

- Что тебе надо от меня?! - взревел Юлий! - Добиваешься, чтобы я
придушил тебя?
- Только попробуй! - даже не обернувшись сказала ему жена.

Он сорвался с постели и помчался за ней, обхватил её шею руками,
повалил на пол. Юлия и звука не издала, рук его не отвела - ей
даже хотелось, чтобы он убил её и уж покончить со всем этим ужасом
одним разом. Но Юлий опомнился, отпустил шею, поднялся,
пошёл раздеваться.

Юлия подняла трубку и вызвала милицию. Он слышал, что вызывает, но подумал:
блефует. Однако, увидев подкативший к их подъезду милицейский автомобиль,
выскочил на балкон, перебрался на соседний и от соседей, спустившись вниз,
убежал от дома.

Вечером Юлия на минуточку выскочила в магазин, расположенный рядом с их
домом. Вернувшись, она увидела у порога в прихожей обувь мужа.
- Явился... - вяло подумала она. Ей уже было известно о том,
что произошло на Огоньке и теперь ей было всё равно: Юлий дома или нет.

Разделась, положила на кухне пакет. Проходя мимо открытой двери, заглянула в комнату Юлия. Свет в ней не включен, но из прихожей комната неплохо освещена.
Юлий... висел в петле, каким-то образом державшейся на дверце шкафа.
Движением руки она смахнула петлю. Тело мягко опустилось на пол.
Лицо, руки были тёплыми. Попытки реанимировать, кажется, возымели успех: вот сейчас вздохнёт, откроет глаза... Но ничего этого не происходило. Отчаявшись, Юлия вызвала "скорую" и та приехала, на удивление, быстро, только медикам работать не пришлось, оставалось только Акт составить. Констатирующий...