Мгла 2. Глава XIII. Последний штрих

       Похищенные, а может быть действительно взятые во временное пользование чисто для изучения малые искины, во что все же верилось с трудом, нашлись на удивление быстро. Их особо даже искать не пришлось.
       «Павел Иванович» заявил, что  в последний раз видел своих младших собратьев как раз в тот момент, когда их заносили в ту самую лабораторию «ботаников», которую Ваня называл кунгом. Ремонтные дроиды к тому времени успели починить ряд внешних сканеров, пока их хозяина, управлявшего всей этой немаленькой оравой, не открутили с его законного места, что и позволило отследить их путь в неволю. Записи, полученные после настройки, транслировались как раз самому главному искину.

       Дело было за малым – надо было попасть в закрытый хитрыми замками и запорами грузовик, да вернуть управляющих молодцов на их законное место. О часовом, когда-то охранявшим секретный модуль можно было не беспокоиться – он спал безмятежным сном и просыпаться, судя по всему, не собирался.
       Лена после всех откровений главного дирижера в слаженном интеллектуальном оркестре, откуда исчезли три особо важных инструмента, без которых красивой мелодии было не добиться, поняла, что справиться с этой задачей сама не сможет, нет у нее такой квалификации. У Макса, понятно, тоже. Может быть Иван Алексеевич поможет?

       Ее изумлению не было предела, когда она после кратких объяснений с «Павлом Ивановичем» наконец-то вышла из корабля через ту самую дверь – люк, через которую попала внутрь.
       На улице по-прежнему была ночь – не обманул искин о скорости времени, но уже бледная, готовая перейти в зреющее утро, хотя звезды на небе еще поблескивали. Лена посмотрела на колоссальный мерцающий хаос над головой совсем по-другому. Ведь откуда-то оттуда прилетел этот теперь почти родной и совсем не загадочный корабль. «Все же я добралась до него», - с удовлетворением подумала она. И только потом посмотрела вокруг.

       Всю площадку перед кораблем до самых палаток, стоящих чуть в стороне и выше заливал мертвенно-белый, какой-то неживой свет. И на самой границе света и тени в разных причудливых позах неподвижно лежали около десятка людей в камуфляже, а рядом с этой спокойно храпящей  камуфляжной командой сидели ее Максим и Ваня Медведев, который за последние дни завоевал ее полное доверие. Прежде всего, надежностью и ответственностью. Она даже не побоялась оставить с ним Макса.
       Самое интересное, что оба эти оболтуса громко смеялись, просто хохотали, хлопали друг друга по коленям и громко что-то комментировали, но слов Лена не разобрала.
       Максим, который почему-то был уже не в солдатском камуфляже, а в куртке, одолженной у Ивана, первым заметил ее и вскочил даже быстрее, чем у нее хотя бы пару раз стукнуло сердце, а эхо от его смеха еще не отзвучало. Иван только еще поворачивал голову, а Макс уже взлетал по лестнице на крыло корабля, пролетев разделяющие их пятьдесят метров всего за пять секунд. Неплохо для новичка – спринтера. Лена была, конечно, рада такой реакции любимого мужа, но вот вид у нее все равно оставался недоумевающим – это что же здесь произошло, пока ее не было?

       Оставив все рассказы «на потом» Елена озвучила мужчинам задачу, которую надо было решить во что бы то ни стало. Причем в ближайшие полчаса, пока угадывающийся рассвет не пришел на смену непроглядной тьме ночи и не залил еще темно-синий небосвод розовыми лучами пробуждающегося ото сна солнца. Дальше ведь люди начнут просыпаться, а кое-кто и на работу отправится. Пусть не здесь на участке, но кто-то же сюда приедет утром…

        С одной стороны задача казалась пустяковой – войти в лабораторию – кунг и забрать там три «желтых чемоданчика», как окрестила их Лена, которые необходимо смонтировать в ходовой рубке космического корабля. Просто подключить разъемы как у обычного компьютера, или хотя бы один – тот самый, который искин по управлению ремонтными дроидами, остальное они сделают сами. Единственный работоспособный на корабле дроид – стюард, который подавал напиток Елене и кем мог управлять «Павел Иванович» на это был не способен.

       С другой стороны кунг был закрыт, заперт, почти замурован, и попасть туда оказалось не так просто. Все попытки и Ивана, как более опытного в слесарных делах, и Максима, как новичка, которым должно везти, оказались безуспешными. Поиски ключей и в карманах командира, и в палатках, и в вагончике КПП тоже результатов не дали.
       Авантюрные мысли Макса расстрелять замок в двери, были Леной отвергнуты категорически – вдруг пуля попадет в искин? Тогда действительно все… А на корабле тысяча подростков, почти детей,  и что будет с ними в этом случае? То-то же… Думать надо сначала, дорогой… и желательно головой.

       Отчаявшаяся Елена вспомнила о своей способности к мыслесвязи и вызвала главного, который понял проблему еще до того, как Лена выстроила свою мысленную речь в удобоваримый ряд. Кубика – блокиратора мыслей у нее в руках не было, она оставила его на столе в комнате разгрузки.
        - Елена Юрьевна, - ответил «Павел Иванович», - не переживайте. Я вышлю к вам несколько наноботов. Они откроют любой замок. Абсолютно любой. Ждите.
       Через несколько секунд возле наглухо закрытой двери грузовика в воздухе заплясали несколько маленьких звездочек, или светлячков, которые покрутившись, один за другим исчезли в замочных скважинах, которых помимо массивного кодового замка тут было несколько. Что делали эти малютки, так и осталось тайной, но то, что работали, это не подлежало сомненью. Тихое жужжание в двери, или за нею временами усиливалось, временами исчезало совсем, потом возобновлялось, но уже совсем в другой тональности. Через две минуты в голове Елены прозвучала просьба главного искина корабля:
        - Елена Юрьевна, попробуйте открыть дверь.

       Дверь открылась легко и непринужденно, даже не скрипнула. Найти в темноте «желтые чемоданчики» подсвечивая фонариком телефона, было делом еще двух минут.
Эти портативные малые искины оказались на удивление тяжелыми, и тащить их пришлось мужикам. Одного нес Максим, два других достались Ивану. Лена на правах хозяйки повела их в уже привычный для себя дом, который легко открыла, прикоснувшись ладонью к очерченному овалу.

       Волновались ли ребята? Еще как! В отличие от Елены, когда она входила сюда в первый раз – очень. А уж когда в конце световой дорожки, которая привела их сразу в ходовую рубку, их встретил полупрозрачный светло-зеленый «Павел Иванович», да еще и разговаривающий по-русски, они просто оцепенели. И если бы не Елена, которая дала им хорошего тумака, они так бы и простояли с открытыми, в буквальном смысле слова, ртами.

       Надо было работать, и работать быстро. Похоже, «Павел Иванович» и сам волновался. Легкая суета, совершенно не свойственная ему, слегка дрожащий голос, попросивший первым подключить «чемоданчик» слева от центральной стойки, говорили именно об этом.
       Понять его было можно, и никто даже не обратил на это внимания.
 
        Когда по экрану подключенного монитора побежал ряд непонятных знаков главный искин, как показалось Елене, вздохнул с облегчением.
       - Друзья мои! - чуть ли не патетически воскликнул он. – Я вам очень благодарен. Нет, правильнее, мы вам всем очень благодарны. Вся наша цивилизация. Похоже, наши проблемы решаются положительно.
       Я вынужден вас покинуть на несколько минут и вплотную заняться подготовкой корабля к полету во избежание еще каких-нибудь неожиданностей. К счастью реактор уже разогнан, остались небольшие мелочи, но без них … никак….
Пройдите, пожалуйста, в комнату психологической разгрузки. Я присоединюсь к вам, как только освобожусь.

        И тут же опередил еще не родившуюся у Елены мысль:
       - Елена Юрьевна, похищать вас никто не будет. Это было бы черной неблагодарностью с моей стороны после всего, что Вы сделали для нас.
       Самый важный признак высокого уровня развития любой цивилизации - это выполнение космических законов, главный из которых заключается в «ненасилии на любом уровне». В условиях контакта должна соблюдаться свобода выбора и желания прежде всего слабой стороны, которой сегодня являетесь вы, люди. Но вы же не хотите лететь с нами? Нет, конечно, хотите, но не можете. Я вас понимаю и уважаю еще больше.
        После этих слов «Павел Иванович» исчез. Довольно быстро он стал бледнеть, контуры его потеряли четкость, а потом он или растворился или испарился, что снова повергло обоих мужчин в полный ступор.

       Следуя за мельтешащими желтыми квадратиками, Лена привела вернувшихся к жизни после хорошей встряски ребят в комнату психологической разгрузки экипажа. Для экипажа это может и была комната разгрузки, а для Максима и Вани она стала очередной комнатой загрузки. Загрузило их по полной.
       Встав в проеме двери, они с изумлением смотрели на шумевший в углу водопад и даже сделали робкую попытку протянуть руки к облаку водяной пыли у его подножия. Но этим их активность и ограничилась.
        С испугом озирались на скрип и гомон в тропических зарослях, пытаясь рассмотреть кто же там шумит. С детским восторгом любовались разноцветными бабочками, летающими над крупными цветами, и не могли сделать шага навстречу этой красоте.

       Лене вновь пришлось прикладывать усилия, чтобы усадить их в кресла, которые вновь стали большими и емкими. Лучше бы она этого не делала. Когда кресла стали бесшумно трансформироваться, подстраиваясь под габариты мужчин, те едва не вскочили и не бросились бежать вон.
      А уж когда появился дроид - стюард с подносом в руке, на котором стояло три бокала с тоником, они снова открыли рты. И только чудодейственный напиток немного вернул им способность адекватно реагировать на происходящее вокруг.

       На столике перед Еленой сиротливо лежал кубик – блокиратор, на который она смотрела немного отстраненно, не зная – брать его в руки или не брать. Ей вдруг показалось, что общаться по мыслесвязи с хозяином корабля не такая уж и плохая идея. Да вот, даже этот напиток… Не успела она подумать, что неплохо бы поддержать ребят, которым пришлось явно тяжелее, чем ей, как появился этот робот с подносом. Понятно, что он появился не по ее желанию, а по приказу «Павла Ивановича», но как же здорово.

       Лена решила еще раз проверить свои способности, хотя понимала, что отвлекать главного искина в момент подготовки корабля к полету не очень хорошо. Но он же искин седьмого поколения. Это наверняка круче, чем Юлий Цезарь, который мог делать сразу несколько дел одновременно.
       И словно откликаясь на ее мысленное обращение, на стене замерцал экран, и она еще раз, а вместе с ней и ее друзья, посмотрели удивительные съемки далекого – далекого прошлого Земли. Для Макса сардоническая улыбка саблезубой твари после победы над толстокожим гиппопотамом оказалась таким потрясением, что он, не осознавая что делает, схватил за плечо Ивана и сжал его руку как тисками. К чести Ивана он даже не отреагировал на это, поглощенный увиденным чудом природы.

       «Павел Иванович» появился в зале через полчаса, когда фильм ужасов из далекого прошлого планеты был завершен, а тоник, действие которого оценили по достоинству и Максим, и Иван,  незаметно кончился.
       Торжественно-улыбающееся зеленоватое лицо говорило о многом. Похоже, приключения на третьем горном подходили к концу, и ребята это почувствовали.
Иван, который после приема тоника стал самим собой, внимательно-настороженно смотрел на Лену и она не могла этого не почувствовать. Она взглянула на него, кивнула и улыбнулась, давая понять, что все помнит.

       - Павел Иванович, - голос ее был нейтральным, - мы понимаем, что вы готовы улететь, и сейчас этому ничего не мешает. Разве что наше присутствие здесь. У нас, конечно, осталась масса вопросов, которые мы непременно задали бы вам, если бы не обстоятельства.
       В любом случае мы очень благодарны за ваше доброе отношение к жителям Земли, несмотря на некоторые возникшие эксцессы. Перед прощанием я хочу попросить вас о помощи…

       Искин мимоходом глянул на блокиратор мыслей, лежащий на столе, совсем по земному хмыкнул и заявил:
       - Елена Юрьевна, можете не продолжать. Я все знаю и считаю, что исполнение Вашей просьбы это самое малое, чем мы можем отблагодарить Вас и ваших друзей за все, что вы сделали для нашей цивилизации. Но для этого надо привести супругу Ивана Алексеевича сюда. И чем быстрее, тем лучше. Восстановление займет часа два вашего времени, а вам надо уехать отсюда, пока с рассветом не станут появляться новые люди. Я займусь подготовкой медкапсулы, а вы отправляйтесь за пациенткой.
        И «Павел Иванович» опять «растворился».

        Ваня, привстав с кресла и все еще сжимая подлокотники, с недоверием смотрел на Елену:
       - Неужели… возможно? - шептал он. – Неужели… моя Лена… сможет ходить?.. – и уже почти шепотом добавил, - значит... не зря…
       Елена Юрьевна пропустила его последнюю фразу мимо ушей, а своей подстегнула:
       - Бегите, Ваня. Вам еще до Омшанника добраться надо, до машины…
       Иван вдруг резко выпрямился и совершенно по-другому взглянул на нее:
       - Нет. Я на джипе поеду. Здесь у КПП джип военный стоит с ключами в замке… Как тот, что за нами гонялся. Я, когда ключи от кунга искал, туда заглядывал. - Потом повернулся к Максиму. - Макс, ты со мной? Вдвоем быстрее будет, чтобы с коляской не заморачиваться.
        Максим улыбнулся, радуясь за своего приятеля, но ответил ворчливо:
       - Мог бы и не спрашивать…

       Свою жену, вытащенную из кровати и одетую только в пижаму, на корабль Иван занес на руках, почти вбежав по лестнице у крыла. В шлюзовой его уже ждала малая грузовая платформа, несколько дроидов, да и сам «Павел Иванович» скромно стоял у дверей.
       Ваня осторожно положил недоумевающую Елену на покрытое незнакомым материалом мягкое ложе, крепко сжал руку и ободряюще моргнул глазами:
       - Верь мне. Все будет хорошо.
       Он, боясь потерять лишнюю минуту – а вдруг именно ее не хватит,  даже не удосужился рассказать ей какие-то подробности ждущей ее манипуляции. Просто сказал, что ее согласились полечить «пришельцы». Хотя, если честно, он и сам не знал, что ее ждет, но безотчетно верил и Елене Юрьевне, жене Максима, и искину, и самому себе.

       Когда дроиды удалились со свободно парящей платформой с бесценным грузом, Иван словно замер, боясь пошевелиться, потом все же обратился к Максиму:
- Макс, сгоняй на омшаник за нашим Хундаем. Я что-то не могу, - и бессильно опустился прямо на пол шлюзовой, положив руки на согнутые колени.
       Через некоторое время они с оставшейся Еленой все же перебрались в комнату разгрузки. Она уже вполне освоилась с мыслесвязью и безжалостно эксплуатировала хозяина корабля, которому, похоже, только нравилось выполнять ее просьбы. Вот и в этот раз он включил бегущую световую дорожку, чтобы его гости не заблудились. Что ни говори, а корабль был все же огромен и попасть туда, куда хотелось, даже с третьего раза без подсказки было невозможно.

       Ожидание затянулось и даже в комнате, где было столько соблазнов, Иван не мог найти себе места. Он то мрачно ходил из угла в угол, то застывал у водопада, то подходил к тропическим зарослям и слушал гомон скрывающихся птиц, то усаживался в чудесное трансформирующееся кресло, на которое уже не обращал внимания. С каждой последующей минутой его волнение нарастало, и как он не старался сдерживать себя, получалось это у него плохо. Спокойно сидящая Елена только молча качала головой, пока Иван ее не видел.

       Через пару часов, когда в зал в сопровождении дроидов и «Павла Ивановича» вошла его Елена, сама, без посторонней помощи, и выглядела она даже в пижаме весьма эффектно, он отвернулся и заплакал. Не навзрыд, конечно, но заплакал, как плачут мужчины. Скупо, тихо... Он стеснялся своих слез, но поделать ничего не мог. Не мог даже встать и обнять свою чудом исцелившуюся жену, пока не спало это чудовищное напряжение ожидания. А вместе с этим исчезли и слезы.
   
        Только после этого он поднялся, обнял стоящую жену, словно впервые прикасаясь к ней, и тихо зашептал ей в ухо:
        - Я же тебе говорил…, - потом почти по складам, - все будет хорошо…
       Они стояли целую минуту, и не было вокруг никого, кто бы хотел нарушить это удивительное ощущение счастья.

        Иван очнулся первым, очень осторожно отстранился от супруги, повернулся к Елене, все еще сидящей в кресле, сделал пару шагов к ней и вдруг… опустился на колени. Глаза его увлажнились, но слез не было.
        - Елена Юрьевна… Лена… Я не знаю, как Вас благодарить… Если бы не Вы… ничего бы не было. Если Вам понадобиться моя помощь, - повернулся к своей Елене  и поправился, - наша помощь… в любом виде… мы сделаем все.

       Максим, уже успевший вернуться и тоже наблюдавший за маявшимся во время ожидания Иваном, подскочил к нему и попытался поднять. Ваня встал, крепко обнял товарища, и только сказал:
       - Макс… ну ты знаешь…

       Только после друзей Иван повернулся к «Павлу Ивановичу».
       - Я не знаю, что Вам сказать, кроме моего искреннего «спасибо». Если бы Вы знали, каково это, видеть страдания любимого человека и не  смочь помочь ему… Это очень тяжело. Сейчас благодаря Вам на несколько счастливых человек в мире стало больше. Спасибо, - и поклонился, самым настоящим образом, как говорят – в пояс.


       Елена Юрьевна не была бы самой собой, если бы перед самым расставанием не поинтересовалась у главного искина:
       - Павел Иванович, а ваш взлет не повредит солдатам? Они же все еще спят… Или может их оттащить куда подальше надо?
       Тот только молча улыбнулся и Лена все поняла. Павлу Ивановичу она верила.

        Еще через час, когда Максим с Еленой клятвенно пообещали в выходные приехать к Медведевым вместе с маленьким Алешкой, а сейчас возвращались домой, Максим, вдруг сбавив скорость, спросил жену:
       -  Лен, а мы ведь так и не узнали, почему покойники мои светились… И откуда у меня эти антиврачебные способности, а у тебя дар предвиденья. И что это за мгла над поселком была? Для чего? Да и много чего еще…
       Лена задумалась, потом положила руку на плечо мужа и заявила как о само собой разумеющимся:
       - Значит, нам надо как-то на эту Селию попадать. Там-то уж точно во всем разберемся.
       Максим, узнавший за последние полгода о своей жене много нового, от неожиданности ударил по тормозам и, напуганный,  почти закричал:
       - Как?
       - Пока не знаю, - улыбаясь, ответила Елена, сознательно выделив это заветное словечко «пока».