Партия 2017 г. Проблемы философии права

Партия 2017 г. Проблемы философии права

Уважаемый читатель подумайте, о чем  же нам говорит и утверждает философия права, если все дороги человечества в итоге любых её объяснений права  всегда  выводят к войне. Странное дело, не говорит ни о войне, ни о мире, а результат один: война превращается в основной институт  права. Если права, то мнимого. Даже не углубляясь в хрестоматию права,  видим, что на место права пришло властное установление и вместе с ним превалирование власти над людьми, государства над обществом властное,    государство, потеряв демократические принципы, стало институтом частно-властного правления, подчинившись властному режиму, приобрело характер колониального государства. В причинах такой закономерности нам надо разобраться.

Сегодня вместе с авторами  учебного пособия Афонасина Е. В., Дидикина А. Б. «Философия права» остановимся на проблемах  этой дисциплины, а также с авторами работ по философии права, включённых в состав Хрестоматии права.
Основной сферой применения  хрестоматии является учебный процесс. «Мы все учились понемногу Чему-нибудь и как-нибудь, Так воспитаньем, слава богу, У нас немудрено блеснуть». Сегодня же  придётся пройти новый урок – посмотреть на блеск существующей философии права. Надо.
Начнём же с текста пособия, за которое могу поблагодарить авторов.
- - - -

 «Философия права – это прежде всего история ответов на важнейшие вопросы, возникающие в процессе понимания и применения права».

Авторы пишут: «Поэтому невозможно не согласиться с замечанием величайшего теоретика права современности Герберта Харта, так оценивающего положение дел в философии права: «Спекуляции о природе права имеют долгую и сложную историю; несмотря на это, в ретроспективе видно, что они практически постоянно фокусируются на несколь-ких принципиальных проблемах».

 Становится интересно. Оказывается, вопросы к философии права появились  и относительно давно, если смотреть по календарю, и относительно недавно, если смотреть на проблематику вопросов и ответов на них.


- - - - -

ИСТОКИ И БАЗОВЫЕ ПРОБЛЕМЫ
СОВРЕМЕННОЙ ФИЛОСОФИИ ПРАВА


 Проблема формирования Права всегда интересовало философов.  В частности, вопрос ставился о возможности подчинения мира разумно постижимому принципу, выраженному в законах природы и человеческого общества, или же законы – это повеления высшей власти?
( Чтоб не путать Вас, уважаемый читатель, помещу  свои комментарии в скобки.  Невозможно первое, а второе выглядит как установление власти, независимо от того какими бы не были аналитические раъяснения такого порядка.)


Рационализм в праве.
Доктрина, согласно которой разумные основания права могут быть поняты независимо от воли законодателя, восхо-дит к античной философской традиции. Критикуя в «Государстве» Фра-зимаха, сторонника идеи о том, что справедливость – это волеизъявление сильного, Платон стремился устами Сократа доказать, что базовые принципы человеческого поведения, закрепленные в праве, разумны и могут быть поняты безотносительно к конкретному правовому уложению. В этом смысле они носят универсальный характер.
Анализируя законодательство различных полисов, Аристотель показывает, что наряду с отдельными локальными особенностями право, принятое в каждом из них, подчинено некоторым базовым критериям, для которых можно найти разумное обоснование. Некоторые законы, безусловно, есть продукт правотворчества отдельных людей, в то время как другие в опреде-ленном смысле естественны. 
  Свое классическое выражение эта тенденция получила в философии права И. Канта.»

(О рационализме в праве, похоже, мы можем говорить воображаемой категории, тогда как право – мир конкретных отношений, порядка и принципов этих отношений, вместе с процессом их выработки и установления. Фактически право выходит из самой общественной организации  социума, оно может быть только социализированным процессом, конструкцией и выражением, таким образом, право всегда представляет социализированную общность и конкретность отношений)


Волюнтаризм в праве.

(Направление в идеалистической философии, приписывающее воле основную роль в развитии и отрицающее объективную закономерность и необходимость в природе и обществе.)

«Существует и противоположное мнение о происхождении универсального закона. Оно  предполагает, что источником его может быть объявлена верховная воля, а не высший разум. И это не обсуждается, ибо предполагается, что «фундаментальные положения такого закона не подлежат обсуждению, потому что человеческий разум не в силах понять божественную волю». Такой «закон признаётся естественным потому, что ничто не в силах нарушить божественную волю, которая познается через откровение.
Аргументация подобного рода, основополагающая для теократических правовых систем, была частично унаследована в доктрине «общественного договора»: теперь право мыслилось как коллективное волеизъявление, вроде «общей воли» Ж.-Ж. Руссо.»

(Считается, что общественный договор допускает  частную группу лиц или партию к властному правлению в обмен на защиту прав людей, каждого отдельного человека и целых народов, всего населения. Увы, это правило всегда нарушалось, ибо деятельность власти часто сводилась не к реализации интересов населения, а к действиям вопреки им, сведённым к интересам самой власти. Население же, не имея возможности повлияить на существо этих отношений и поведение власти в них, всегда оставалось поражённой стороной.)


Право как обычай.

«Д. Юм одним из первых предложил рассматривать право как продукт исторического развития, усматривая его истоки в соглашениях и обыча-ях, глубоко укоренившихся в социальной памяти.
Бентам и Остин свели правовой обычай к «привычке повиновения» власти. Право как форма властных отношений отделяется ими от других обычаев, таких как моральные нормы, кодекс чести и т. д. В каждом обществе правит тот, кому остальные склонны по привычке повиноваться. Именно он создает право распоряжается по своему усмотрению судьбами остальных людей.
Суверен – это тот, кому все по привычке повинуются, в то время как он привык не повиноваться никому. Эта доктрина позитивного права, полу-чившая особое распространение в XVIII–XIX вв., способствовала широкомасштабной трансформации юриспруденции, ознаменовавшейся чередой кодификаций и правовых реформ»

«С критикой модернизма и волюнтаризма в юридической науке XIX в. выступили представители исторической школы права, такие как Тибо, Савиньи и Пухта, неустанно подчеркивая роль обычая в формировании права. Признавая основные положения исторической школы, Иеринг критиковал ее за недостаточно высокую оценку значимости человеческого действия в длительном и сложном процессе «борьбы за право».
 В XX в. критики классического позитивизма обвиняли его авторов в ошибочном понимании природы «приказа» суверена (Кельзен), а также в том, что они искали источник легитимности власти в «обычае», в то время как в действительности он определяется «внутренней точкой зрения» тех, для кого создано право (Харт)».

(Формирование права властью в стране, в том числе посредством института государства является одним из факторов формирования и существования властного уложения. И хоть считается, что колониальные государства давно исчезли, но вопрос здесь в другом: сам характер института государства имеет колониальной значение по отношению к стране, её территории  населению. Поэтому о властном праве, можно  говорить и как о колониальном праве. Здесь такое «право» имеет форму и значение совокупности властных установлений. Оно же всегда отражает интересы власти, которые распространяются и  на область установления определённого общественного порядка.)

Право и ценности.

«Вопрос о ценностном содержании позитивного права имел значение для представителей правового позитивизма во всех его вариантах, от крайнего волюнтаризма до умеренных вариантов, признающих «минимальный набор» естественных прав и даже роль обычая».

(Ценности – категории статические, тогда как интересы – динамические, ценности существуют вне человека, тогда как интересы исходят из человека, формируются, живут, оазвиваются и умирают  в самом человеке. Ценности являются факторами, тогда как  интересы являются принципами и движущей силой человека и общества. Подавив интересы, можно остановить любое общественное движение, любое самоопределение социума, как и самую примитивную защиту собственных интересов человека, населения по местам проживания и деятельности. Право же  - это общественная категория, которая может выражаться только самодеятельными общественными отношениями, получившими институциональную форму. Таким образом, право как общественная, а не властная категория, выходит  из институциональной организации общества, а не из государства как властного института управления страной. В первом случае – это право по существу возникновения, формирования  и утверждения, во втором – это подмена права, которую принято определять как позитивное право.(

Формировании права.

«Сомнения вызывал не вопрос о том, должно ли право быть справедливым, но является ли справедливость права необхо-димым условием его легитимности. Ориентированный на «научные» стандарты, правовой анализ стремился избегать моральных суждений и идеологизированной аргументации в вопросах, которые считались чисто юридическими. Поэтому те проблемы, которые приверженцы доктрины «естественного права» были склонны считать этическими, рассматрива-лись в контексте историческом, психологическом или экономическом. Единственным разделом юриспруденции, в котором было невозможно обойтись без обсуждения проблемы соотношения права и морали, оставалось уголовное право. Этические проблемы были важны в различных пограничных областях права, а также при определении пределов вмеша-тельства права в частную жизнь граждан. И все-таки некоторые авторы (например, Г. Радбрух) высказывали сомнение в том, что правовой позитивизм способен успешно сочетать в себе концептуальный анализ права, отвлеченный от этических проблем, и критический анализ действующих законов на основе моральных и политических принципов. Еще более проблематичной, как показал знаменитый доклад комиссии Вольфендена (1957) и его последующее обсуждение, выглядела процедура изменения позитивного права с учетом меняющихся моральных стандартов.»

(Каждая (властная) формация в принятой характеристики исторических периодов, в любой её интерпретации   имеет свои особенности формирования позитивного права. Сейчас на повестке дня вопрос не о смене формации властного уложения, а о смене самого уложения, смены Властного цивилизационного уложения на Правовое цивилизационное уложение. Можно сказать, что мир подошёл к черте Цивилизационной революции. Здесь понимание права по существу имеет принципиальное значение, ибо оно, а  не любая деятельность, становятся в центр всего организационного строения нового мира, основанного и на субстанциональной революции, тригером для которой становится цивилизационная революция. Закономерно как существование множества противоречий в рамках властного уложения, вместе с кризисами, внутренними и внешними конфликтами государств, с войнами, как  силовым разрешением проблем противостояния. Закономерно  было ожидать, что на смену ему должна прийти принципиально новая организация бытия населения на планете. Сегодня в этом качестве выступает уже образ нового общественного порядка в рамках Правового  уложения, в котором право по существу приходит на смену позитивного права.)

Право и политика.

( Об этой взаимосвязи можно говорить, лишь имея ввиду  существующее властное уложение, когда организация власти превлирует над социумом, государство над обществом, подавляя само его существование – любую его самодеятельную организацию.)

«Противопоставляя волю разуму или естественное право правовому позитивизму, рассмотренные до сих пор философы не сомневались в том, что право существует в той или иной форме как отдельный социальный феномен».

(Это выражение несколько абсурдно, ибо волю и разум в их сущностных значениях невозможно противопоставить. Волю  можно рассматривать как энергию движения, изменения, пассионарности, тогда как разум – основа осмысления. Первое выходит из второго. Образ естественного права – это мысленные категории, сформированные на ценностях и предполагаемых интересах людей. Вследствие индивидуального характера формирования, они не только значительно отличаются, но могут быть у разных людей противоположными, что не позволяет им напрямую формировать нормы поведения или отношений и, соответственно, регулировать сами отношения и действия.

И, казалось бы, что остаётся только позитивное право, обеспеченное властными установлениями и механизмом принуждения его исполнения. Таким образом, если позитивное право является категорией принуждения, то и институт его формирования и обеспечения  является колониальной организацией для страны – её территории и населения.

Такое положение сохраняется в течении всего периода  существования государства в рамках цивилизационного уложения. Если я скажу, что существует право по существу, то не найду существующего подтверждения или реальных примеров. И есть причина, право по существу и как общественная категория возникнуть в рамках властного уложения просто не могли. Повторюсь, такая ситуация сложилась вследствие поражения социума в его стремлении к самоорганизации своей деятельности, к общественной реализации своих коренных интересов. Нет, зачатки были, но они всегда исчезали по мере установления превалирования власти над социумом.

Причиной же такого положения оказалась в том, что вместо органов правового обеспечения, формировались органы власти. Такое положение сохраняется до настоящего времени. При этом сами органы власти и формировали позитивное право, основанное на своих интересах и потребности в управлении и принуждении населения их воли. Однако, хоть позитивное право и является удобным инструментом управления социумом, но оно же ликвидирует основания права вообще, прежде всего, препятствуя возможности его появления, самой основы в виде институционализации социума как совокупности общественных организаций – источников активности и ответственности как  населения  в целом, так и отдельных людей.

Этот источник выступает как форма общественной самоорганизации всего процесса реализации коренных интересов населения. Данная формула требует  развития демократии и новых конструкций институциональной совокупности общественных организаций и властного обеспечения их деятельности. Из этого процесса и возникает право по существу, возникает организационное строение всей правовой системы, организация её деятельности. Не только, в этот процесс, фактически, вовлекаются все общественные организации и не просто для правового нормирования, они же становятся и ответственными лицами за процесс становления, обеспечения и действия права в регулятивном процессе.)

«Право, выраженное в законодательстве, применяемое судом, рассматривалось в качестве достаточной гарантии соблюдения по крайней мере формальной социальной справедливости и равенства граждан перед законом. Идеальной моделью такого права считалось право как система определенных правил и процедур. Однако наличия свода правил, даже если они кодифицированы в виде светского или духовного текста, явно недостаточно для того, чтобы представить себе реалистичную картину функционирования права в социальном и политическом контексте. Для этого необходимо понять, как именно действуют эти правила и какую роль играют в конкретных случаях, что требует учета множества неправовых факторов, от социально-политических до культурно-исторических. В теоретическом плане это наблюдение означало необходимость разработки доктрины, которая бы преодолевала узкоспециальное представление о праве как системе правил и учитывала важность иных элементов и форм функционирования правовой системы, прежде всего сложного и социально обусловленного механизма принятия судебных решений».

(Последнее оказалось предельно сложным процессов, но любое понимание его ещё не изменяет факт самого существования позитивного права, которое хоть принимается и существует в рамках властных институтов государства, в условиях, когда последнее само становится институтом частно-властного режима, в этих условиях и право, вся система его обеспечения и реализации попадает под управление соответствующего режима. Право в этом процессе исчезает из социально-властных отношений, а позитивное право превращается в раздел  системы властного функционирования.)