Госприёмка. Оплот качества?

ЛИЧНЫЕ МЕМУАРЫ О КРАСНОЙ ЭРЕ (157)
С фотоиллюстрациями смотреть здесь:
https://blukach.by/post/2181


 На Лепельский опытно-экспериментальный завод шестерён я утроился работать мастером бюро технического контроля в 1982 году. Качество шестерён изучил досконально. В 1985 году меня перевели старшим диспетчером производственно-диспетчерского бюро. Чтобы более понимать мои служебные обязанности, следует добавить приписку к должности из штатного расписания: «…с исполнением обязанностей начальника смены завода».

 Должность была нехилая, её кратко можно назвать одним словом – надзиратель. Вроде в смене контролируешь весь завод, а взаправду ни за что не отвечаешь.

 Если когда делал не то, что хотелось директору Александру Гончару, он отчитывал меня, принижая должность:

 - Чего ты, какой-то сраный диспетчер, полез не в своё дело?

 А когда во второй смене допускал какой-либо просчёт, Александр Тимофеевич менял тактику взбучки, уже возвышая мой титул:

 - Ты же ночной директор! Ответственное должностное лицо! И не предусмотрел эту ситуацию…

 В общем, командовал всей ночной сменой, а ни за один просчёт не нёс абсолютно никакой материальной ответственности. Про такую работу обычно говорят: «Не бей лежачего».

 И всё же в октябре 1986 года переметнулся корреспондентом районной газеты «Ленінскі сцяг», лишь только главный редактор Василь Хованский поманил меня к себе – уж легче работы не сыскать.

 Однако недолго тешил себя журналистской халявой. Полез в политику, за что и был изгнан из редакции в июне 1989 года. На работу инсургента никто не брал – шарахались как от прокажённого. Директор завода шестерён так отреагировал на мою просьбу принять на работу хотя бы токарем:

 - Только через мой труп!

 Пошёл на поклон к первому секретарю райкома партии Ивану Шаколо. Хоть и считал я его своим главным врагом, однако человеком он был умным. Заставил Александра Гончара взять меня на прежнюю должность старшего диспетчера с исполнением обязанностей начальника смены. Надо признаться, за исполнение служебных обязанностей взялся с чрезмерным рвением.

 Работалось легко: производственный процесс знал досконально. Он не изменился. Практически единственным новшеством стала госприёмка, властвующая на заводе вот уже два года, с 1987-го. Возглавлял службу Альберт Спиридович. Его помощником был Юрка Тепляков, бывший мастер, мой приятель. Был ли ещё кто в их когорте, не помню.

 Для чего была нужна эта чёртова госприёмка? Ну, не скажите. Низкое качество всего советского было известно каждому. Рождённые в СССР люди иногда говорят, что «вот тогда делали хорошие вещи». Но это их воспоминания бередит ностальгия по ушедшей молодости. На самом же деле всякий товар был не просто некачественным, а совершенно плохим. Уважающие себя люди гонялись за любой импортной шмоткой из социалистических стран, лишь бы не носить советское серое барахло (из капстран импорта не было вообще). Так что введение госприёмки, а по сути внешнего контроля над контролем внутренним, было задумано правильно даже с учётом непомерно больших окладов у госприёмщиков. Но и работа у них была не из лёгких. Работали по сути как обычные контролёры – перепроверяли технические параметры изделий, уже проверенных внутренней службой ОТК. Найдут пропущенный брак – бракуют всю партию, состоящую из нескольких сотен шестерён. Сами же никому не подчиняются, поскольку состоят в кадрах где-то далеко и высоко.

 Я был ближе к производству, чем госприёмщики. Поэтому видел, как производственные мастера «химичили» с принятой и забракованной продукцией. Меняли её местами. Повторно сдавали принятую. Вроде бы должны были быть специальные клейма на проверенных шестернях, но всё равно махинации пролазили. В их кухню я не влезал, поскольку практически результат качества не влиял на мою работу и зарплату. Однако свои работяги были ближе, как говорится, к телу, поэтому больше болел за успехи их, а не контролёров над контролёрами. Даже помогал производственникам вершить обман. Вот конкретный пример.

 После полуночи (вторая смена заканчивалась в половине второго часа ночи) подходит ко мне мастер одной из поточных линий Сашка и просит открыть цех, превращённый в склад принятой госприёмкой продукции, чтобы забрать готовые к отправке шестерни, а вместо них поставить принятые лишь заводской службой контроля. Человеком он был хорошим, не другом, но приятелем приходился мне, поэтому дал добро. Я же здесь был при том, что ключи от склада находились при мне – не зря же сам руководитель завода в порыве ярости называл меня «ночным директором».

 В темноте Сашка на электрокаре привёз «ёлку» с несколькими сотнями непроверенных шестерён, а увёз «ёлку» принятых.

 Не помню, один или более рейсов мастер сделал. И вообще больше подобным образом обман мы не совершали.

 В 1991 году госприёмку упразднили. Её работники без дела не остались. Начальник Альберт Спиридович возглавил вновь созданную Лепельскую межрайонную инспекцию по труду, в неё взял инспектором Юрку Теплякова. Из каких соображений было упразднено четырёхлетнее детище компартии по улучшению качества продукции советских предприятий, не знаю. Привожу свои личные суждения.

 Небольшой толк всё же был от деятельности государственных контролёров – всё-таки какой-то незначительный процент пропущенного заводскими контролёрами брака они отлавливали и не пускали в эксплуатацию. Но он никак не оправдывал расходы на содержание штата госприёмщиков. В общем, получилось по-черномырдински: хотели как лучше, а получилось как всегда. Однако само решение о создании службы государственного контроля я до сих пор одобряю: наконец-то самые верха руководящей и всё решающей партии поняли, что качество производимых в Советском Союзе товаров совсем никудышное, надо срочно улучшать ситуацию. Возьмите, к примеру, хотя бы магнитофоны. Привезённый контрабандой из Сингапура совсем не имел физического веса и практически не ломался, служил десятки лет, а советские тяжеловесы таких же габаритов отрывали руки и не выхаживали даже гарантийный срок. Поспорите: неужели все товары, сделанные в СССР, были хуже нынешних? Я сказал, что были плохие и хуже сделанных в иных соцстранах. А с ныне изготовленной продукцией сравню эсэсэровскую следующим образом. Вот страница из личного дневника моей сестры Ани Серёгиной (Шушкевич), созданная в 1972 году.

 А вот скан фрагмента моего  дневника погоды за апрель 2018 года.

 Есть разница в устойчивости чернильной пасты? В первом случае за 50 лет она практически не изменилась, а во втором – за четыре года исчезла, как из секретной записки в шпионском боевике.

 Нужна, нужна ныне и на веки веков госприёмка типа советской.


14 сентября 2022 года.