Ев. от Странника. гл. 44. Crystal flores ЖЛ

            Crystal flores feminei amoris


      Спустя три дня авизо вошел в один из частных портов Екатии. Единственными отличиями этой заводи с вечнозеленой водой от военно-морского порта являлись величина да отсутствие казарм и видимой невооруженным глазом охраны*. Встречать корабль прибыла сама Прозерпина в сопровождении всего двух человек. Один являлся начальником личной охраны королевы, а другой – генералом-полковником медицинской службы. Оба дворянина «опричника» выглядели молодо и поджаро. Военная выправка и уверенность читались в каждом их гордом движении. Однако назвать их тупыми солдафонами навряд ли бы кто-то решился; и, судя по тому, как комфортно чувствовала себя в их присутствии королева, они по праву носили свои чины.

      Прозерпина сделала шаг вперед навстречу спускающейся по трапу Лейле и с улыбкой развела руки. Они обнялись как старые подруги, шепнув что-то друг другу на ушко. Взглянув на Нагилю и Сидоная, богиня подняла бровь, словно в знак высокой оценки, и произнесла:
      — Я рада видеть вас целыми и невредимыми. Надеюсь, что это небольшое приключение пошло вам только на пользу.
      — Небольшим куском мяса все же пришлось пожертвовать, – сказал Сидонай. – Но за это я взял себе палец.
      — Если есть желание, – можешь и дальше заниматься этим мерзавцем, – Кора улыбнулась, но глаза ее остались прохладны.
      — Благодарю, ваше величество, но у меня найдутся и более приятные дела, – ответил тот, обняв за талию Нагилю.
      — Думаю, что мы достойно справились со своею задачей, – заметила Лейла. – Забирай гоблина и отправь нас домой.
      — Не ожидала от тебя таких холодных и ранящих слов. Неужели не пожелаете остаться даже на ужин? Победителей принято чествовать, – с обидой в голосе ответила Прозерпина.
      — Ты права, извини. Но мы тут и так уже задержались.
      — Я вовсе вас не задерживаю, – лишь предлагаю, – богиня посмотрела по сторонам и пожала плечами.
      — Что это значит? – вмешалась Нагиля.
      — Игра еще не окончена, – ответила королева Аида.
      — Черт побери, что еще? – Нагиля даже не пыталась скрыть гнев.
      — Сама не знаю, – я почти такой же игрок, как и вы.
      — Это правда, – сказала Лейла. – Поверьте ей.
      — Чего-то в этом роде я ожидал, – задумчиво произнес Сидонай.
      Все это время провожатые королевы стояли спокойно, не проронив ни слова.
      — Проследите за тем, чтобы преступника доставили в больницу и надежно изолировали, – обратилась к ним Прозерпина. – Он не должен ни с кем общаться и иметь возможности причинить себе вред. Я не исключаю самоубийство, как один из способов улизнуть от меня.
      — Хотите поместить гоблина в больницу? – Сидонай усмехнулся.
      — Дом скорби – самое надежное место, для такого субъекта, – ответила Кора. – После того, как с ним поработают профессора психиатрии, я получу прямой доступ к его истинному воплощению, – как если бы он стал куклой вуду.
      — Впечатляет. Научный подход к ведьмовству? – спросила Лейла с улыбкой.
      — Достижения в науке вовсе не отдаляют нас от старых методов, только делают их более понятными, простыми и действенными, – ответила Прозерпина. – Если бы не христианская чума, поразившая Ассию и остановившая прогресс в этой области, лишая нас активного взаимодействия, то границы между мирами, в некотором смысле, были бы давно уж открыты.
      — Не думаю, что это допустят те, кто стоит у истоков силы и власти, – возразил Сидонай.
      — Они противятся, но это не может продолжаться вечно, – ответила Прозерпина. – Таков мой муж, таковы многие боги, пожертвовавшие своей славой ради спокойствия, таковы все высшие ангелы, трясущиеся пред Апокалипсисом… Но есть и другие.
      — Твой супруг, насколько я знаю, напротив, – сам не раз нарушал все границы. – Вставила свое слово Нагиля.
      — Он делал это только с выгодой для себя, с разрешения начальства и в одностороннем порядке.
      — Значит, ты революционерка? – спросил Сидонай недоверчиво.
      — Ну уж нет, – Прозерпина посмотрела на архидемона уничтожающим взглядом. – Разрушить все подчистую, чтобы потом построить еще одну неудачную модель рая, – это все не по мне. Но ретрограды, трепетно охраняющие железный занавес, уже потеряли свой авторитет и свою актуальность. Безусловно, миры слишком тесно связаны, и если рушить плотину, то поток снесет все на своем пути. Начнется хаос. Но открыть пару шлюзов им, все же, придется, и уже очень скоро.

      Тем временем завернутого в смирительную рубашку гоблина посадили в карету скорой помощи с завязанными глазами и кляпом во рту.

      — Пора и нам во дворец, если, конечно, у вас нет иных планов, – сказала Прозерпина оставшимся с ней на причале. Иронию в ее голосе уловил бы разве что англичанин.
      — Я с тобой, – ответила Лейла, – вам тоже не советую бродить где попало. Поехали.
      — Мы с радостью принимаем приглашение, в надежде продолжить интересную беседу и воспользоваться вашим гостеприимством, – кивнул Сидонай.

      Нагиля улыбнулась и сделала шутливый реверанс в воображаемом платье, словно его передразнивая. Прозерпина ответила ей тем же, скорчив, вдобавок смешную рожицу. На вид богине вряд ли бы кто-то дал больше семнадцати, – выглядела она, как юная беспечная девушка. Видимо, и способность веселиться в ней также, чудесным образом сохранилась.


                ******


      Ступая по лестничным ковровым дорожкам, Лейла заметила, что дворец как-то вдруг опустел. Придворные дамы и щеголи, цветастые лакеи и прочая живность неспешно возникала по мере смены локаций, – игра словно начала уставать. Несмотря на привычную холодную чопорность и таинственные неоднозначные взгляды, все вокруг, как казалось, были сдержанно рады возвращению почетных гостей, прибывших с ценным уловом.

      Приняв омовение и немного передохнув, Сидонай и Нагиля оделись к ужину и вышли покурить на террасу. Вскоре к ним присоединилась и Лейла.
      — Итак, чего мы еще не знаем? – спросил архидемон, располагаясь в плетеном кресле с чашкой зеленого чая.
      — Я сама не уверенна в том, что мне известна вся правда, – ответила Лейла. – Могу лишь с уверенностью сказать, что Прозерпина – игрок, но не такой, как все мы. Возможно даже, – этот мир специально смоделирован для того, чтоб она могла достичь своих целей.
      — Не похоже, – возразила ей Нагиля. – Здесь все слишком реальное.
      — Для нас это все не имеет большого значения, – сказал Сидонай. – Неважно, – настоящий ли этот мир, альтернативный или же – вымышленный. Перед вами двумя стоит выбор, – у меня же его попросту нет.
      — Я не брошу тебя здесь! – воскликнула Нагиля.
      — Я тоже хочу доиграть до конца, – сказала ей Лейла. – Насколько я знаю, – со времени нашего прыжка в озере прошло не более четырех часов. Некоторые задерживались в Lago del mundo намного дольше.
      — Такое ощущение, будто кто-то пытается нам что-то сказать, а кто-то – отвлечь, – добавила Нагиля.
      — Согласен, – даже если Прозерпина темнит, у нас есть шанс извлечь из этого выгоду. А значит, стоит немного поучаствовать в этих событиях, – подвел итог архидемон.



                ******


      Ужин, который устроила Персефона по случаю своей небольшой но и немалой победы, вовсе не походил на дворцовые празднества. Мероприятие это казалось дикой смесью молодежной вечеринки и светского раута. Проходило оно не во дворце, но в старом готическом замке. Содержался Шато-Дионис, надо заметить, в прекраснейшем состоянии. Ко всему прочему замок изобиловал современными удобствами и оборудованием, а стены его излучали тепло.

      «Гранит с торбернитом*. Детишек в этом чертоге лучше не зачинать. Да и мы тут уязвимы, как в криптонитовой ловушке», – подумал Сидонай. Он заметил еще издалека зеленоватое свечение шпилей, а теперь окончательно убедился в том, что Шато-Дионис выстроен из Адского камня. Лейла и Нагиля, похоже, прочли мысли князя и обе чуть заметно кивнули, встретив его многозначительный взгляд.

      Дресс-код и приличия, соблюдаемые вначале, ближе к ночи оказались напрочь забыты. Некоторые разгулявшиеся дамы танцевали полуголые на столах, а мужчины, в свою очередь, оказались разделены на два лагеря – практиков и созерцателей. Всеобщему веселью сопутствовала приятная музыка, алкоголь и чистейший кокаин, после дорожки которого, мало кто мог уже сдерживать свои плотские инстинкты. Как ни странно, – все выглядело вполне прилично и дружелюбно. Не было драк, грязи и свинства, присущего людям в подобной сложившейся ситуации.

     Сидонай и Нагиля накурились, как два кролика альбиноса и, вдоволь насмеявшись, решили потанцевать. Правда, надолго этой парочки не хватило, ибо, увидев танцующую Нагилю, архидемона охватило такое желание, что он, схватив подругу, унес ее в одну из гостевых комнат, вызвав этим бурю восторга у всех присутствующих созерцателей.

      Приняв всего понемногу и отбившись наконец-то от надоедливых ухажеров, которых сама же и завлекла, Лейла присела рядом с загрустившей богиней.

      — Вижу, – тебе не слишком-то весло. Хочешь уйти отсюда? – спросила она.
      — А я все думала, – предложишь ты или нет, – ответила Прозерпина с улыбкой. – Пойдем, прогуляемся в парке. Ночь такая прекрасная.

      Взявшись за руки, они вышли из замка и направились вперед по аллее, вдоль которой росли странные красивые раскидистые деревья. Их большие толстые листья плавно раскачивались, создавая приятнейший ветерок. На верхних ветках росли цветы, похожие на белые лилии, но они светились мягким холодным светом и тихо звенели, исполняя какие-то сложные очаровательные мелодии.

      Прозерпина протянула руку, – ветка нагнулась, и один из цветков плавно опустился в ее ладонь. Сорвав его, богиня протянула цветок Лейле. Дьяволица аккуратно взяла подарок и залюбовалась его призрачным великолепием. Внутри живого светящегося хрустального цветка шевелились искорки-тычинки – маленькие бриллианты на золотых стебельках. Они бились о чашу и рубиновый пестик, наигрывая одну из любимых мелодий Лейлы, словно изящная затейливая музыкальная шкатулка.

      — Какая прелесть, – прошептала Лейла. – Живой хрусталь.
      — Он чувствует тебя, – ответила Прозерпина. – В нем нет разумной жизни… в том виде, как ее принято понимать. Брось цветок, – и он разобьется на крошечные осколки, как это случается с хрусталем. Но ты оживляешь его своим присутствием. Оживляешь, словно вдыхаешь частицу духа в тот мир, который тебя окружает. И мое сердце поет в твоем присутствии, Лейла.
      — Твое сердце живое и теплое.
      — Моя душа так долго горела в Аиде, что превратилась в холодный алмаз. Только рядом с тобой он сияет, только ты способна согреть его.
      — Никогда не думала, что встречу любовь в образе прекрасной юной богини, – пробормотала Лейла.
      — Значит ли это, что ты неравнодушна ко мне?
      — Господи, Кора, хватит, прошу тебя. Еще немного, и я растаю; мне трудно говорить об этих вещах. Просто обними меня, – и будь, что будет. Я собой больше не управляю…
      — Сейчас ты чувствуешь только маленькую капельку того, что я испытываю к тебе. Обещай мне, что не избавишься от этого чувства. Не откажешься от моего дара.
      — Обещаю, – прошептала Лейла, растворяясь в объятиях Прозерпины.
      — Я должна тебе кое-что показать. – С этими словами богиня пристально посмотрела в глаза дьяволице. Лейла содрогнулась, как от удара молнией, и ногтями впилась в плечи богине. Спустя минуту она обмякла, расслабилась и опустилась на одну из стоящих рядом скамеек.
      — Я это видела, – сказала Лейла. – Двое вооруженных слуг Люцифера движутся к озеру.
      — Они давно уже служат другому хозяину, – ответила Прозерпина. – Тому, для кого ваши жизни ничего не значат; тому, кто не боится и Нортона. От него не скрыться. Я пригласила вас в этот замок лишь потому, что его аура скрывает ваши сущности от этого взора. Здесь мы можем говорить без опаски.
      — Значит, их альянс имеет не внутреннее происхождение, – как гнойник, вызванный ядовитым шипом.
      — Да, именно так поступают ангелы. Не замарав своих крылышек, порхая над мирами, но опасаясь, нарушив запрет, испытать на себе прелести бытия во плоти, они тут и там мутят воду, а затем обвиняют всех и вся в скверне.
      — Легко обвинять прочих в разврате и нечистоплотности, будучи бесплотными импотентами, сидящими за стеклом в небесной теплице. Но что им от нас нужно?
      — Создав все сущее, высший разум освободил океан энергии. Ангелы созданы еще до появления вещества, когда вселенная была похожа на кипящее молоко. То, что сейчас от них осталось – лишь слабое эхо былой силы и величия в реликтовом шуме, удаляющемся от создавшей их искры. Им нужна Земля и люди, населяющие ее – миллионы стоящих на коленях людей, возносящих свои молитвы к заскучавшему миллиарды лет назад Созидателю. Вибрируя в унисон, их разумы излучают энергию – однотипные по астра-ментальному началу импульсы. Сливаясь воедино, они образуют Эгрегоры. Это живая энергетическая сущность, обитающая в астральном плане. Информационная емкость христианских и мусульманских Эгрегоров идентична ангельской. Эгрегоры не только питают их, но и могут использоваться для выполнения личной воли. Это огромная сила, частично доступная религиозным безумцам и ведьмам, умеющим настраиваться на нужную волну.
      — Все это безобразие Ассии в общих чертах мне известно, – ответила Лейла. – На деле все гораздо сложней, и в самом начале ангелы создавали демиургов, согласно изначальному плану. Но причем тут дела в Преисподней? Мы отвоевали свое право и все Privilegiis Verorum Mundum*.
      — Ангелы, а точнее, полудохлые призраки существовавших некогда ангелов, – абсолютно бесполезные и никчемные существа – паразиты, спекулирующие на человеческих страхах, терзаниях и душевной боли… на всем, что заставляет людей обращаться к некоему абстрактному Богу. И они это прекрасно осознают. Когда же Лилит станет королевой и законной женой Люцифера, то у Преисподней появится шанс не только превратиться из мрачной страшилки в место куда более привлекательное, нежели несуществующий Рай, но и, пробив стальной занавес, возвестить правду в Ассии. Если учесть, что твоя мать обрела статус богини, со всеми вытекающими последствиями, то ей… Ей вскоре не только представится шанс донести до людей истинное положение вещей, но, даже дойти до того, о чем мечтаю я и многие другие, включая самого Нортона.
      — Может пасть стальной занавес, и врата Преисподней откроются в мир людей? – спросила Лейла с нотками недоверия в голосе.
      — Да, это вполне реально, хоть и имеет мало общего с тривиальной общепринятой версией Апокалипсиса. Трехмерные миры-отражения в точках соприкосновения их скорлуп далеко не всегда уничтожают друг друга. Ведь оболочки эти вовсе не из хрусталя, как учат нас в детстве, демонстрируя столкновения рождественских шариков. Они скорее напоминают мыльные пузыри...
      — А их совокупиться вокруг одного может приличное множество. Оптимально – Роза Миров, – именно такая огранка на неприметном камне в перстне у Нортона. Какие глобальные последствия слияния двух любящих сердец, – произнесла Лейла вполне вдохновлено.
      — Теперь ты все поняла. Как я рада слышать от тебя такие слова. Ты говоришь сейчас совсем не как дьяволица.
      — Я всегда буду адской бестией, ведьмой и дьяволицей. Я рождена демонессой, – ей и умру, если придется.
      — Это всего лишь слова. Я чувствую в тебе нечто большее, нечто отличающее тебя от большинства древних демонов. Впрочем, – как тебе будет угодно. А сейчас нужно поторопиться. Ты должна найти Сидоная и Нагилю. Уносите ноги из игры, пока не поздно. Я уже догадываюсь о том, что произойдет дальше, и попробую вам хоть чем-то помочь.


                ***WD***


      *Военный Порт имеет рейды и гавани для стоянки, а также причалы и склады для обеспечения флота топливом, боезапасом, продовольствием и другими видами снабжения, казармы для экипажей и т. п. Военный порт является домом и стоянкой для кораблей, он предназначен для хранения авианосцев, эсминцев, линкоров и прочей военной техники, соответственно, и укрепляются с моря, а иногда и с суши.

      *Торбернит – минерал из Преисподней. Довольно распространен в Ассии. Может содержаться в граните. Оч радиоактивная штука.

      *Привилегии Истинного Мира. Внутри самого мира известны, как «Рrivilegiis Verorum terrarum» (Привилегии Истинных земель) и расцениваются некоторыми архангелами, как «Еxorbitant privilege» – Непомерная привилегия. На деле ни одному из миров не  может быть оказан особый приоритет в плане истинности. Прототипа попросту не существует, как и некого центра (Амбера). Но данное утверждение верно лишь для оригиналов в трехмерии.

      *В древности роза рисовалась или изображалась барельефом на потолках залов или комнат для совещаний, символизируя, что все, сказанное sub rosa, “под розой”, является конфиденциальным.

      *Несмотря на кажущуюся хрупкость и неустойчивость, мыльные пузыри способны объединяться в скопления, самоорганизовывая правильные трехмерные геометрические пространства. При этом слиянии оболочки меж ними истончаются вдвое, образуя вместе одну. Простейший пример синергетики – разума хаоса.

      Слова, произнесенные Лейлой, не имеют абсолютно ничего общего с религиозно-мистическими тюремными «озарениями» Даниила Андреева, а также с Шаданакарой и прочими «слоистыми моделями» различных «землецентристов». На дворе не мрачное средневековье и Земля – не центр всего сущего. Все данные представления неверны в корне, ошибочны и являются идеалистическим отражением терзаний и мук самоанализа «грешников». В реальном мире все злодеи занимают верхние этажи, а люди кроткие, честные и невинные ютятся там, где позволено. Планеты более сильные выталкивают со своих орбит разную «мелочь» и любят простор. Природой руководят законы хаоса, но не порядка.


      Следующая глава - http://proza.ru/2022/03/14/87

      Предыдущая глава - http://proza.ru/2022/03/02/1323

      Начало повести - http://proza.ru/2021/02/24/1297

      На фото Федор киселев