Путь к свету

Дождь. За окном шесть часов подряд полощет ливень. Старожилы говорят, что такого лета не было лет сто. На бетонных дорожках во дворе - нашествие слизней. Улитки ползают по стенам дома. Траву на газоне пришлось косить четыре раза, а в низине - пять. Я недавно узнал, что многие из тех, кто оказался в оккупации в первые дни войны, выжили благодаря обилию дождевой воды.

Наталья. Натали. С этим уже ничего не поделаешь. Мне хочется глядеть в её глаза. И то, что я найду в них, мне не даст никто. Я уверен. Никто-никто! Впрочем, если это драма, то весьма оптимистическая. Мои оценки тех событий, которые со мной происходили, со временем меняются, как меняюсь я, как меняются времена. Та довоенная встреча с Натали, одна-единственная, и такая быстротечная, до недавнего времени казалась мне чем-то вроде материализовавшегося бреда. Теперь я вспоминаю её, как одно из самых прекрасных мгновений моей жизни. Как близко тогда были её глаза! Какая удача, что я догадался в них заглянуть! Кто меня надоумил не разглядывать изгибы её тела, созданные природой без единого изъяна? Кто толкнул меня под локоть: "Смотри в эти глаза! Смотри и запоминай!"? Твои глаза, Натали... Я не успел запечатлеть в памяти их разрез, цвет, но я навсегда запомнил свет, который они излучали. Да, навсегда! Пусть звучит пафосно, и что же? Это ведь правда, чистая и нерушимая, как золото. И вот, теперь, год спустя, я, как о божественном даре, мечтаю о возможности снова заглянуть в её глаза. Чтобы ослепнуть от их сияния, и на секунду забыться от укола счастья. Натали. С ней я познал настоящую любовь. Великую любовь…

Дождь почти прекратился, и водопады, сбегающие по жёлобу водостока, истончали до струек. Прилёт. Где-то далеко, но громко. Характерного чёрного маслянистого дыма не видно. Собаки подняли лай и вой, а соседский кот, дремлющий на подоконнике, на переполох не обращает внимания: он родился во время войны и звуки разрывов слышит с первого дня жизни. Повторного прилёта нет, поэтому правило двух стен я игнорирую, стою у открытого настежь окна. А вот и сорока пожаловала. Как же без неё! Она повадилась в мой двор ещё весной, в мае. Садится на пластиковую бочку с водой и долбит её клювом. Наверное, мечтает стать дятлом.

Татьяна. Интересный поворот. Мне кажется, она строит общение со мной так, чтобы дать мне понять: она нуждается в мужской любви. Именно так, из-за угла. Не в моей любви, а в любви условного мужчины. То есть, Татьяна, кажется, просит меня полюбить её и даёт мне понять, что я могу рассчитывать на ответное чувство. С перспективой на хороший секс и на прочие удовольствия, которые сулит близкое общение с умной и красивой женщиной. Основывается Татьяна, вероятно, на том, что мы познакомились давно и знаем друг друга весьма подробно. Её просьба носит приятный характер, в том смысле, что она ненавязчива. Татьяна пытается сформулировать свою просьбу, как бы распыляя её в эфире. У французов есть хорошее слово – флёр. Я подумал о том, что запах женских духов – это зашифрованная просьба: «Полюби меня!»…

Над посёлком летит торжествующее: “Дали!”. Почти одновременно включаются мой холодильник и микроволновая печь. Я представляю, как половина обитателей нашей улицы хватается за мобильные телефоны, чтобы поставить аккумуляторы на подзарядку. Сейчас запустятся компьютеры. Остались считанные минуты до появления Wi-Fi, и начнётся другая жизнь. Возобновятся прерванные диалоги в чатах и на форумах. Станут доступными новости с линии соприкосновения и официальные оповещения. Интернет! Чудо! Нить Ариадны в разорванном на куски мире. 

Общение с Ольгой в соцсети я прервал в тот момент, когда мы начали обсуждать нашу будущую встречу. Первую встречу. Полагаю, что я исчез из её чата временно. Я прерывал виртуальную дружбу с ней уже несколько раз. Однажды мы не общались почти полгода, но Ольга продолжала держать меня в поле зрения и ждать. Потом мы случайно возобновили общение и она призналась: «Ты не представляешь, что я за это время пережила». Точного объяснения моего нынешнего бегства у меня нет. Вернее, есть: у меня так бывает, я знаю. Бывает, что я поворачиваюсь спиной и ухожу по-английски, не прощаясь. Надо бы покопаться в себе и разобраться в том, что со мной происходит, но я не хочу касаться этой проблемы. Возможно, потому, что проблема для меня вовсе не проблема. Ольга недавно оставила мне в чате записку из трёх слов: «Ты мне не веришь?». Я прочитал, но не ответил. Кстати, хорошая записка. Тонкая игра! Не знаю, что будет дальше. Быть может, Ольга, наконец, устанет от моих демаршей и уйдёт. Быть может, продолжит осаду моих неприступных бастионов. Не знаю…

В первый день войны я дал себе наказ жить так, будто не погибну. Нет смысла хоронить себя заживо. Из первых сообщений в ленте новостей было ясно, что всё всерьёз и надолго, и что мир изменится, в том числе и мой мир. Кто-то уйдёт, кто-то придёт. Что-то будет разрушено, что-то построено. Ухватиться за прошлое не получится и значение теперь будет иметь только будущее. Я решил, что, как ни странно, сейчас лучшее время для самосовершенствования, и при первой возможности слушаю аудиокниги хороших писателей, философов, обучающие видео. Я открыл для себя Франсуазу Саган. Платона. Рэя Брэдбери. Роберта Кийосаки. И ещё, я пришёл к выводу, что сейчас самое время восхищаться красотой и любить. Именно сейчас! Невзирая. Возможно, это и есть война, которую надлежит выиграть лично мне.

Несколько слов о тебе, Анна. Мне нравится та лёгкость в общении, которую ты сделала нашей внутренней традицией. Ты предпочитаешь не создавать жёстких схем, которые нас к чему-то обязывали бы. Ты предлагаешь мне говорить, меняя облики по моему усмотрению, и готова слушать меня в любом случае. Возможно, это самый эффективный метод общения со мной – предоставить мне свободу и наблюдать за тем, как я ею пользуюсь. За проявления доверия ты делаешь мне подарки, и они мне нравятся – спасибо! Вероятно, именно так поступает женщина, заинтересованная в продолжении. На мою открытость ты отвечаешь открытостью – спасибо! Я мог бы выразить свою мысль (и своё чувство) кратко – спасибо! Спасибо за то, что ты была, есть, и продолжаешь быть…

По крыше гулко забарабанил дождь. С веток, потревоженных порывом ветра, посыпались яблоки. Я закрыл окно и пошёл в кухню, чтобы подогреть себе чай.