Ностальгия о Перми- 8. Весна 1954 года

В одном  из тамбуров  у  открытой наружу  двери, спиной  ко мне  стаяла  стройная девушка в легком сарафанчике,  и я бы прошел   мимо  в другой  вагон, но обратил внимание, что  шея, плечи,   ярко - розового  цвета,   - они  явно  обгорели на  солнце.

Присмотрелся внимательнее и узнал знакомую по катку  - Наташу.
Мы оба были рады этой  неожиданной встрече.

В Краснокамске  у нее были родственники и,  помогая  им на дачном  участке,   она не заметила, как обгорела на  солнце.

Экзамены и  все  волнения  были  позади, все лето   у нее  было свободно до самого сентября!

Я тоже защитил диплом и  ехал в  техникум оформлять  направление  в город Киров,  на завод /я 608, куда был  должен  вскоре   убыть.   Было  грустно, что  через несколько дней     мы опять расстанемся.

Я откровенно любовался Наташей,  раньше я  ее видел   лишь на катке в   куртке  и в лыжных брюках, а тут передо мной  юная красивая  девушка  с точеной  фигуркой   и стройными ножками в сандалиях на  босу ногу.

Она в своем   легоньком  цветастом сарафанчике,  была  как бабочка, – казалось,  дунь на нее и упорхнет в небо!

Незаметно за разговорами прибыли на Пермь  2-ю, но расставаться не хотелось.
Мне обязательно нужно было попасть в техникум,  и  Наташа вызвалась проводить меня.  Мы  сели на трамвай  и направились в район Мотовилихи.

Сидя рядом с Наташей, как я не берегся,  но при каждом  толчке трамвая,   невольно касался  ее обгоревшего  плеча, причиняя ей боль.

Облегчить  ее  страдания я  предложил,   проверенным     способом,   - кефиром.  Мы сошли  на кольце   Разгуляя,   и  я в буфете  трампарка  купил   бутылку кефира.

Мы  устроились  с Наташей  на  садовой  скамейке,  скрытой  зарослями еще не  отцветшей  сирени,  и занялись лечебной  процедурой.

Этой весной   вся  площадь внутри  торамвайного кольца заросла  кустами сирени, и для молодежи  стала прекрасным  местом   романтических свиданий.

Сарафанчик Наташей  был  снят и аккуратно повешен    на  спинку скамейки,  а я, смоченным  в кефире  носовым платочком, осторожно    увлажнял  ее  покрасневшую  кожу.

Наташа  смеялась, ей было  и больно и щекотно.  И вдруг  мы неожиданно  поцеловались!     А потом еще и еще!

Я обнял Наташу за плечи и опять причинил ей боль.  Наташа  слегка отстранилась  и,   смеясь,  прошептала, – обнимай  меня там,  где не так больно.


Я воспользовался  этим разрешением,  стал  осторожно и нежно ласкать  ее   грудь,  но  большего,  чем поцелуи,  я позволить  себе не  мог.

Вот сейчас, задним числом я думаю,  а  не хотелось ли  Наташе  «большего?!      Я чувствовал, что  ей нравятся  мои ласки.  А вдруг у нее уже был определенный  опыт?!

Однако,  признаюсь,  -   я  сам   не был  готов к  «большему»! И   вообще,  тогда    я  наивно считал,   что  нельзя  воспользоваться  моментом,   не имея  желания,  да и возможности,  заводить семью.

Вот перечитал эти строки и представляю, что могут мне написать современные мололдые  читательницы, конечно,  те,   кто   уже со школьной  скамьи имеют, опыт половой  жизни.
 
Что-нибудь вроде: - «Ну, и  лопух  же,  ты  был,  Евгений!»
 
И я не обижусь.  Можно было,  конечно,  и приукрасить  себя   в этом эпизоде, но это было бы уже не  мемуары.

Время стало уже за полдень,  Наташина кожа уже не так давала  себя знать, но появился  озноб, а одетый  сарафанчик  абсолютно не  грел, -  озноб,  явный признак повышения температуры.  И мы решили расстаться.

Мы даже не договаривались о новых встречах,  у нее впереди -  6 лет  учебы в институте, у  меня   отъезд,  в другой  город  и  работа на  заводе,  а еще впереди  3 года службы  в армии.

P/S/   Сейчас  этот район  Перми перестроен,   нет  трамвайного кольца в Разгуляе,  а вот железный мост в Мотовилиху  еще не сломан.  Используется, как пешеходный.

 Движение транспорта  до  общежития техникума (Колледжа им, Славянова),   идет по  северной дамбе.
 
По спутнику я   сумел рассмотреть дом Валентины, (моей первой  в Перми подруги), в глубине  Егошихинского оврага, и даже не верится  теперь, что я тут бывал.