Полдня

     Нелли Владиславовна через витрину окна разглядывала бухту. Ресторан, куда они зашли «просто перекусить», а точнее само место, очень понравилось бы мужу – прямо над тоннелем трассы Формулы 1. Хотя где в Монако нет Формулы 1?
     Голова очень болела, сдавленная нескончаемым спазмом. Уверенно услужливый официант принёс лимонад для младшей дочки и старшей внучки. «Madame, vos huitres»*. Устрицы она уже научилась есть, и паэлью с морепродуктами, и каре ягнёнка с трюфельным картофелем. В принципе, обычная простая еда, как в детстве. Улыбнулась - тут один ресторан стОит, как весь родной К-ск.
     ...Такое же солнце, такой же простор, только до воды полметра льда. Везде намёты свежего снега, смотреть больно. Соседка-одноклассница Ирка Гусева вдруг выдаёт: - Пошли на тот берег, в заброшку!
     Изумлённо удивительно: – Кууудааа?!
     Шесть километров до того берега, и ещё санки. Хотя только десять утра. Если папа узнает – убьёт, а мама точно сдаст в детдом.
     Шли быстро, под пальто была теплица, на горящих щеках подсохли размазанные соплюшки, варежки уже не могли всё впитать, не снаружи, ни с ладошек. Главное, чтобы среди водителей на зимнике не было папиных знакомых.
Заброшка получилась после выселения, чтобы не появились утопленники. Да, столько утопленников это страшно, как потом купаться? И стерлядки всех не съедят, даже сомы не смогут.
     В заиндевевших с двух сторон бараках было страшно интересно. И неизвестно что сильнее - то ли страшно, то ли интересно. Вот скажите – как можно оставить куклу? В клетчатом платьице?! Или кожаный барабан на белом ремне? Видимо богатеи жили. И уже надо было собираться обратно, и встал вопрос – что делать с богатством? Домой точно нельзя, папа убьёт, а мама в детдом сдаст, когда поймут откудова. Ладно, дотащим на санках, спрячем в сарайке, а потом скажем, что за дровами нашли.
     Обратно почти бежали, Ирка ныла, что скоро темно. Сама предложила, а сама ноет, а сама куклу себе затырит. Интересно, как люди теряются, если берег видно? Жалко, что у них в городе нет Лэсси, как в американском кино. Замечательная умная собака – раз и нашла! Раз - и спасла! Хотя кто-то на улице говорил, что у его дяди в Подмосковье есть такая собака, и порода именно лэсси.
     Дома было тепло, сухо, вкусно. На столе стояли тарелки, в зелёной салатнице лежали солёные грузди, папа в них уже положил лук полукольцами, полил жёлтым маслом. Жарилась картошка, пришла мама (слава Богу, я раньше!) с хлебом. Ух, ты!, - два батона! Точно гости будут.
     - Garson, merci, tout est delicieux**.
     Сели в Мерседес, - Мама тебе понравилось? Конечно, дочка!
     Говорить надо с придыханием, отдавая должное старанию старшей. Если бы не боль, было бы искренне, но… Девочки сзади делили внимание бабули-мамы, радио играло современную Сандру, за окном рычали дивных расцветок Феррари (других марок шикарных автомобилей она не знала). Заехали за продуктами в магазин, когда вышли, перепутали свою машину с похожей, смеялись над удивлённым французом. Дочка очень уверенно вела серебристый Мерседес по незнакомой стране и уже знакомому району дорогих вилл под съём.
     ...- Ты, если что, просто перестань давить на газ, я сам рулить буду и ручник выдерну.
     Муж (ну, ещё не муж, хотя уже оба поняли, что уже чуть-чуть и вот) решительно посадил Нелли за руль серебристой Нивы, у которой почему-то было пять дверей, и демонстративно закатив голубые глаза, перекрестился. Ехали мимо Лопатово, медленно, везде бегали продавцы клубники, «хорошо, хорошо, не тормози». За поворотом, около тополей и районной больницы стояло стадо коров. Нелли испугалась, но сделала всё по правилам: перестала давить на газ, выдавила сцепление, всё остальное сделал муж (ну, ещё не муж, но вот-вот и уже).
     Отдыхивались, ожидали прохода пахнущих тёплым полем и тёплым навозом коров, «О, первая тёмная, значит, погода испортится», и надо было одной рогатой чувырле засунуть морду в салон. Нелли закрыла лицо руками и впала в ступор. Она слышала дыхание и запах, она чувствовала, как муж (блин, ну скорее же уже!!!) выталкивает большущие чёрный нос и язык, и всё стало страшно. Она даже на пассажирское место не вышла, а перелезла прямо в салоне.
     Приехали на виллу, попадали в бассейн, разобрали пакеты, начали готовиться к ужину.
     ...- Мама, а чего гости? Сегодня же 3 января, праздника нет.
     - Тётя Калиста приехала.
     - Ура!!!
     Она очень любила папину сестру, и папа при ней точно не убьёт, а мама не отдаст в детский дом.
     Ели много, пили много, пели песни на родном, но незнакомом языке, и Анну Герман, и Ромашки спрятались, поникли лютики. Было весело, но главное не проболтаться про игрушки до конца каникул. А потом в детский дом точно не отдадут, до лета. А папа когда красивый не убьёт, он, когда трезвый, очень красивый.
     Младшая перед ужином тянет: Маам, а французы перед едой молятся? Ну, как американцы в кино?
     ...Господи, тётя Валя, ну, почему?!.. Ведь и шью, и готовлю, и вяжу, и в огороде, и не страшная…. - Ну, почему не замужем?! Тётя Валя, Иркина мачеха, дважды вдова, отмалчивалась – планида такая, может и свезёт. Всё случайно ведь – встретится, и мужем будет, и дочке отцом. (Оказывается, муж никогда этого Нелли Владиславовне не открывал – он и сам в это время похожее Господу загадывал: – Почему один? Всё сделаю, только пошли любовь! Послал).
     - Мама, prosecco налить? Мама, сфоткай на фоне моря. Я старшая сестра. Завтра пойдём на концерт этой, ну, как, вот это поёт… Через два дня салют будет, прямо  в море, праздник у них, день Бастилии. Девочки – спать!
Она у меня очень красивая, подумала Нелли Владиславовна. И очень любимая. Если бы только прошла голова.
     Смотрела на море, которое за пару недель превратилось в фотообои, слушала цикад, допивала зелёный чай, готовилась к завтрашнему дню. Небо было оттенка лавандового поля, где они были на третий день. Лучшее поле в её жизни, когда земля и небо смешались под журчание дочек в одно ощущение рая. Если бы не болела голова – один из лучших дней в жизни, как тогда, когда Ирка не стала забирать себе куклу в клетчатом платье.


     _______________

* «Madame, vos huitres» - Ваши устрицы, мадам.
** Garson, merci, tout est delicieux - Официант, спасибо, все очень вкусно