Легенды кино. Красавица с лиловым лицом

                Актриса   Наталия Розенель.               
        В немом кино  разноязыкость исполнителей не имела значения, и режиссер мог выбирать тех актеров, чья индивидуальность казалась ему наиболее подходящей для задуманного им образа. Он мог черпать поистине в «мировом масштабе» из огромной интернациональной армии киноактеров. Для немого кино не существовало границ. В такой же степени это относилось и к прокату русских фильмов  за границей.
    Актриса московского Малого театра, жена наркома просвещения Анатолия Луначарского, Наталия  Луначарская – Розенель в своей книге «Память сердца» рассказывает: « В ноябре 1927 года я сопровождала Анатолия Васильевича Луначарского во время  его поездки на  Подготовительную комиссию по разоружению в Женеве. По  дороге с вокзала я с жадностью рассматривала дома, скверы, прохожих, афиши…
     Вдруг мне в глаза бросился огромный киноплакат, изображающий женщину в старомодном платье… что-то очень знакомое… Снова мы проезжаем мимо какого-то кинотеатра- и снова тот же плакат. Кто эта актриса?  Несомненно, я ее где-то видела… Боже мой! Это ведь реклама фильма "Медвежья свадьба», а на плакате -      Natali Rozenel, то есть я».
      Наталия Розенель снималась в России на киностудиях «Совкино» и «Межрабпомрусь», бывшей  студии Ханжонкова, а за границей очень популярным было «Ателье Штаакена», которое находилось в Берлине. На этой студии снимались звезды немого кино со всего мира: Аста Нильсен из Дании, Варвик Вард из Англии, русские актеры  Григорий Хмара, Иван Мозжухин, Михаил Чехов  американцы Дуглас Фербенкс, Бестер Китон, Гарольд Ллойд, шведка Грета Гарбо –  вся эта интернациональная компания, дружно работала вместе с немецкими актерами…
    Непрерывный поток зарубежных фильмов, снимавшимися и в Голливуде и в Германии, не прекращался, фильмы делались все более интересными и разнообразными. Своим ростом кинематография последних пяти лет жизни немого кино обязана мастерству режиссеров –новаторов.
   «Ателье Штаакена» могло вместить под своей кровлей любые декорации, так как оно было устроено в бывших самолетных ангарах. Директор говорил, что  студия легко могла обходиться без натурных съемок.
   Однажды, для  съемок одного из фильмов с зимней натурой в павильоне все засыпали толстым слоем нафталина, изображавшем снег.  Освещенный фарами автомобилей и уличными фонарями, нафталин искрился и был до полной иллюзии похож на настоящие сугробы. Все было отлично сделано , если бы не запах… Спрятанные за «сугробами»  пропеллеры поднимали снежную метель, мела настоящая пурга…  Актеры и я буквально задыхались  от нафталина.  Я пыталась шутить, что погибаю, как моль и только теперь поняла каково  моли, когда  ее морят нафталином. Я сказала об этом моему партнеру Варвику  Варду и он так расхохотался, что режиссер закричал в микрофон: «Хорошо мистер Вард, хорошо фрау  Розенель… Вы болтаете , смеетесь, вы  едете пить шампанское, кутить! И обращаясь к остальным: А вы будто на похоронах любимой тети! Смотрите на эту пару! Берите пример!»
   Еще один из многих забавных был  момент на съемках в «Ателье Штаакена», описывает Наталия Розенель: «Самый несговорчивый и требовательный был в нашей группе  главный гример. В то время на кинофабриках был ртутный свет (это считалось большим прогрессом по сравнению со старомодными слепящими юпитерами). Ртутное освещение требовало особого грима – лицо покрывалось желтоватым  тоном, а губы, подводка глаз, румянец – лиловым разной интенсивности. При дневном свете актеры выглядели так, как будто их вытащили из морга. В открытых платьях желтой эмульсией покрывали руки и плечи; если грим где-нибудь стирался, то гример, следящий за актерами в специальные очки, делал знак своему помощнику, и тот, окунув кисть в холодную эмульсию, подправлял дефект. В холодном павильоне прикосновение ледяной кисти было очень неприятным.  Чтобы смыть эту треклятую эмульсию, нужно было принимать сорокаградусную ванну, которая пузырилась и клокотала от этих противных желтых «белил», как негашеная известь. Гример требовал, чтобы его называли герр Гауптфильм-кунстшминкмейстер – так он сам себя величал. Мало кто в нашей компании мог произнести это пятиэтажное слово. Однажды я обратилась к нему, нечаянно пропустив «герр» (главный); он с большим достоинством  поправил меня. Я попросила   извинения.  Вы –иностранка… Поэтому  я не обижаюсь,- он вздохнул.- Все вы здесь иностранцы»
      Но именно эти  иностранцы во многом способствовали славе и популярности немецкого кино времен Великого Немого.
        Близилась  эпоха  звукового кинематографа. В Европе  звук появился в Германии в 1929 году. В Америке, в Голливуде, занялись съемками мюзиклов. Публика сходила с ума от восторга. В России  эта эпоха началась  фильмом «Путевка в жизнь» В 1931 году. И взошла звезда   советских актеров Михаила Жарова, Рины Зеленой и многих других.
 Но для некоторых артистов и актрис   немого кино, популярных и любимых публикой, как например  Аста  Нильсен, яркой эксцентричной, искренней, появление звука  положило конец   ее блестящей карьере.  Дело в том, что при ослепительной красоте и обаянии актрисы, у нее был очень неприятный скрипучий голос… Подкладывать  фонограмму  и   дублировать актеров еще не научились.  И   для Асты Нильсен все было кончено.   Актриса Пола Негри, соломенная вдова  кумира женщин той поры Рудольфо Валентино. Сумасшедшая популярность  этой пары зашкаливала, но Рудольфо Валентино внезапно скончался, а Пола Негри  в период перехода к звуковому кино потеряла свою популярность и ангажементы.
    Звук отнял у кино  одно из самых сильных его свойств – его международность. Как портили впечатление слова, произнесенные на чужом непонятном языке, или неясные, неразборчивые титры внизу экрана, закрывающие белыми буквами часть кадра.
    Но появлялись талантливые режиссеры, актеры, уверовавшие в  новую силу этого искусства. И мы тому свидетели.