Банкнота

    Об этой бабушке можно было сказать, что она состарилась на рынке.

    Продавала она из года в год, в жару и в стужу, ветер, снег и дождь одно и то же, а именно – местную газету. Станет где-то в уголочке, набросит на руку несколько десятков экземпляров – и ждёт, ждёт, когда изредка кто-то подойдёт, бросит вначале несколько копеек, а со временем пару гривен, и побежит по своим делам. А она снова ждёт, иногда часами, пока снова перед глазами не появятся несчастные копейки/засаленные банкноты – и снова терпеливо ждать из года в год, в жару и в стужу, ветер, снег и дождь. Одно и то же, одно и то же…

    Сколько же людей она перевидала перед своими глазами?! Сколько  всевозможной обуви, штанов, юбок, платьев, сарафанов, плащей, курток, шапок, платков?! Сколько цветов, покроев, моделей?! Сколько причёсок, стрижек, очков?! Казалось, все такие разные, необычные, индивидуальные. Однако одна черта их всё-таки связывала, одно обстоятельство объединяло, и это – равнодушие.

    У китайцев есть пословица: лишь чужими глазами можно видеть свои недостатки, или, как говорится в простонародье, со стороны виднее. Так вот этой бабушке со стороны горько было замечать, что люди равнодушны не только по отношению к окружающим, но и друг к другу. Ни на секунду не прекращающееся суетливое течение шумного людского потока на фоне сплошного, так подчеркнуто виденного со стороны равнодушия.

    Лишь однажды какой-то совсем незнакомый мужчина протянул ей полтинник, взял одну газету и, приятно улыбнувшись, сказал, что сдачи не надо. Он так быстро исчез, что бабушка не успела даже ничего сказать. Как же так? Целых 46 гривен сдачи не взял. Спустя несколько недель тот же самый мужчина опять купил у неё газету, только теперь уже за 100 гривен.

    – Подождите, я сейчас отсчитаю Вам сдачу, – достала бабуля целую пачку мелких банкнот.

    – Да не надо, бабушка, не надо, – посмотрел этот человек с какой-то загадочной добротой, и исчез уже не так стремительно, как в первый раз, однако во всём его облике было что-то такое необъяснимое, что окликнуть его не хватило духу. Может быть, всё дело было в том, что, привыкнув к однообразному равнодушию окружающих, эта старая, уже будто высохшая, женщина перестала адекватно воспринимать подобное отношение.

    И ведь какой парадокс: сколько людей вокруг, сколько шума, движения, спешки, суеты, а ты будто морской маяк – все тебя видят, но проходят мимо, и никому ты не нужен. Совсем.

    Ещё спустя время незнакомец купил газету за 200 гривен одной банкнотой, причём так повторилось несколько раз. Он просто протягивал эту купюру, просил одну газету, благодарил и уходил. В ответ на причитания, мол, ну, так же нельзя, зачем Вы ставите меня в такое неловкое положение, – мужчина просто выставлял ладонь, как бы давая понять, что… так надо.

    А потом он исчез, сложно было сказать, на сколько. Но с год бабуля точно его не видела, по крайней мере, такие крупные банкноты перед глазами не появлялись, да ещё и с нежеланием получить сдачу. Она уже и привыкла к этому щедрому клиенту, ждала его, выглядывала, но не потому, что не отданная ему сдача при её скудных заработках была для неё неплохим подспорьем, а потому, что кому-то одному она оказалась не безразлична. В безгранично-холодном море суетливых человеческих тел нашелся всего один человек, который её понял, который просто захотел ей подарить частичку тепла, пусть и таким странным способом.

    Она почувствовала в тот день, что он придёт, как-то с самого утра защемило сердце, как бывает в предвестии чего-то знакового. Раньше обычного времени вышла со своими газетами, присела (стоять ей было уже тяжело) на ступенечку у рыночных ворот, и стала ждать.

    Как она ни вглядывалась в прохожих, появился он незаметно, как-то вдруг, застав её врасплох своей приятной улыбкой и 500-гривневой банкнотой.

    – Здравствуйте. Дайте, пожалуйста, одну газету.

    – З-здравствуйте, – огорошено ответствовала бабуля. – Простите, мужчина, я… я благодарна Вам за Вашу щедрость, но мне неудобно, я ведь не нищая.

    – Понимаю. Но, поверьте, я не воспринимаю Вас таковой, просто не люблю брать сдачи.

    Бабушка, внимательно вглядываясь в эти добрые глаза, поняла, что сейчас они соврали, однако, как бы ей хотелось, чтобы подобной лжи в этом суматошном потоке равнодушия было как можно больше.

    – И всё-таки, дайте, пожалуйста, одну газету, – так же стоя с этой крупной банкнотой, попросил незнакомец.

    – Возьмите, – не могла газетчица оторваться от его взгляда.

    – Благодарю, – мужчина взял газету в обмен на банкноту, положил руку женщине на плечо, и со свойственной ему скрытой загадочностью мягко произнёс: – Берегите себя.

    Будто огонь коснулся её плеча от этого неожиданного прикосновения, но не тот, который жжет, а тот, что греет. Она давно не ощущала такого тепла, некому было его ей подарить, точнее, некому было захотеть.

    Бабушке показалось, что на этот раз странный незнакомец с ней попрощался. Ей очень не хотелось так думать, однако похоже было на то. Что ж, она привыкла к долгим дням, месяцам, годам ожидания, и надеялась, что спустя время снова увидит эту улыбку и добрый взгляд, почувствует теплоту лёгкого ненавязчивого прикосновения.

    Будет ли это когда-нибудь? Дождётся ли?..

    Она не знала.
 
    Но она будет терпеливо ждать из года в год, в жару и в стужу, ветер, снег и дождь…

    7-8 апреля 2019 года