Партия 2017 г. Об отсутствии идеологии. 1

Партия 2017 г. К разговорам об отсутствии идеологии.


 Разговоры об отсутствии идеологии, начавшись  чуть ли не с самой ликвидации Советского Союза,  продолжаются  в России уже много лет. Хоть уже немногие, но ещё помнят ту государственную идеологию и все размышления о ней. Их снова связывают с институтом государства. Но откуда она у него появится, если для этого требуется просто громадная работа индивидуальных исследователей,  философов, правоведов, экономистов. Целые области знания оказались в плену старых, перестоявших воззрениях и определениях, ранее сформировавшихся и утвердившихся на ключевых позициях в разных областях общественных дисциплин. Жизнь всё равно продолжается, но  продолжается путём нового строительства на старом фундаменте и со старыми технологиями, с ещё более древним образом политического мышления.  Процесс всё равно идёт, но уже давно в обратную сторону от развития.
 
Этот тренд процесс организации жизни потерял. Этот же материал представляет собой мой новый комментарий к очередному ролику портале ИА «Аврора». С одной стороны на нём как-бы живая жизнь, что происходит и за счёт множества диалогов, хотя при этом  явно страдает качество  представления и объяснения материалов. И это объективно, такое ухудшение могло происходить и при хорошем знании проблематики вопросов, ну, а в случае когда сама проблематика не исследована участниками совсем, трудно ожидать и качественного раскрытия материалов. И конечно хочется внести в эти обсуждения некоторое объяснение существа многих вопросов идеологического характера. Их  и повторяю , повторяю в разных ракурсах и совсем не понимаю почему эти объяснения не слышат. Итак этот процесс не останавливается. Дошло уже и до приглашения директоров заводов в проект – такую цель ставит и настоящий материал:

Аудитории, Боглаеву  и Кокореву о цивилизационной революции,  Авроре для ориентирования. 
Несколько слов по существу вопроса.   
Технологическая независимость – это снаружи, и
технологический суверенитет – это  внутри. 
У страны должны быть цели и планы, а вот сейчас их нет, т.е. у РФ их нет. Тогда и планы тракторных заводов формируются трудно, к тому же и легко разбиваются.
   
Бенефициаром  уничтожения Союза и ликвидации  индустриально- промышленного качество России следовало бы и ответить, в счёт чего и отдать  всё присвоение на новое создание  промышленно-производственного потенциала, притом что всё присвоенное не зарабатывалось и качеством прав собственности не обладает, ссылки на записи в реестре  недвижимости не в счёт.
      
Разжечь пожар мировой революции  - это уже никому не нужный революционный пережиток. К чему насилие, если цивилизационная революция – революция для революций – это уже тихое и спокойное действие, без принуждение, исключительно добровольное, тем более, что выбирать уже не приходиться. Вопрос о революции, о цивилизационной революции, об участии в ней, соотносится  с вопросом о бытие: быть или не быть. Разговоры о том, мнения – всё вчерашний день. Без революции страна ничтожна. Вся природа мира, все научные, производственные и социальные отношения, все без исключения, строятся на революционном преобразовании и развитии.
 
Сама же цивилизационная революция, представляя собой переход из властного уложения  в правовое уложение,  в то же время по-своему сущностно-функциональным признакам представляет собой общественно-правовую революцию.
 
Можно вспомнить  и о трёх законов диалектики: Закон единства и борьбы противоположностей. Закон перехода количественных изменений в качественные. Закон отрицания отрицания. Они и как раз о революции. И кто-то ещё хочет отменить революцию. Чудаки.
 
Мир вышел  на переход в состояние постоянно идущей субстанциональной революции -  совокупности революций в в разных отраслях и сферах деятельности. Профессия революционера становится современной специальностью. Это они и призваны повышать  ВВП страны в разы, наводить порядок в стране, останавливать  и прекращать войны. Это нам  требуется  или просто хотим поговорить?
 

Встаёт вопрос и о государстве, его виде. Здесь тоже большая неопределённость.  Давайте её снимем.  Само государство, как оно выглядит, по его форме правления в настоящее время, может быть определено как властно-авторитарное суверезное государство. Публичная власть и высшая власть в государстве представлена президентом с полномочиями авторитарного властелина, превалирующего над всей системой власти и подчинившей её себе как президенту, что придаёт государству властно-авторитарный компонент. 
 
В стране же существует и режим организации общего властвования, представляющего собой деятельность  совокупности субъектов  организации политической власти, той власти, которая имеет  превалирование над всеми формальным институтами власти и главным из них – государством. Этот режим  получает название  от процесса «субъектного  управления верой» населения,  из чего и получаем название  властного режима – суверезм.
 
Вследствие такого положения обрушилась вся система управления, эффективного управления страной - она была разом отменена. Вместе с чем была ликвидирована и большая часть  производственного потенциала. Остались налоги для формирования бюджета и его распилка с освоением. На обломках сформировалась властная экономика и частная неупорядоченная экономическая деятельность. Это серьёзно? Ну ладно бы, не было опыта Союза, а так – суета с телевизионным оправданием и силовым прикрытием. Таким образом, можно выиграть войну, но мир выиграть  и установить нельзя. Так и сидим  у разбитого корыта, молимся, но не можем понять, что обращение к Богу – это, прежде всего, обращение к праву. Его же и нет, поэтому можно  и лоб расшибить, собственно, все и ходим с синяками. И т.д.
 
На место политологов и политиков идут люди дела – директора заводов, идут стройными рядами и дружно пытаются пройти во власть. Хоть какая-то политическая движуха, но может им сначала зайти к философам и выступать в тандеме.  Не только РФ, но, по сути, и мир держится за совершенно убогие формы организации внутреннего порядка и миропорядка, которые и стали  для него камнями на ногах.
 
Как там Сталин говорил: «Без теории нам смерть». Так она по большому счёту так и не появилась, по большому счёту жизни, оттого и исчезаем как мамонты. Собственно и у Октябрьской революции надлежащей теории нового общественного устройства тоже не было. Что от того, что тысяча  человек из ста миллионов преуспевают, на поверку временем такое состояние  и есть процесс самоуничтожения страны,  уничтожения вместе с директорами самих заводов, с ликвидацией условий для экономического развития и выживания и населения.

Оглядываться на Запад не стоит, тем более и упрекать его во всём. Сегодняшний кризис на Западе – это его шоковая перестройка идеологии, экономики, финансов и денежного обращения – всего устройства жизни. А что же говорит о том Восток, к тому о чём говорит и надо присмотреться. Конечно же, это, прежде всего, Китай. Он и говорит о революции, о вечном процессе революции, о неостанавливающейся  революции. Именно, остановка на революционном пути – системная катастрофа. Революция, революционное движение  - это, прежде всего, общесоциальное обновление, включая всё формирование общественных и производственных отношений, все производительные силы, все факторы производства.
 
Мне уже и не прилично говорить  о существовании проекта Цивилизационной революции, тысячу раз о том напоминал, но другого-то нет, отсюда и ирония этой беседы по вопросу революции. Тема опасная при современном отношении к вопросу революции, опасная, конечно же, и для   философов, сами знаете.
 
Несколько дней назад просмотрел два ролика с участием Боглаева и Серебрякова, из чего  возникло приглашение в проект Цивилизационной революции для директоров. Несколько годами ранее был  у меня русский призыв к пятистам директорам заводом принять участие в проекте с подробным объяснением характера и существа революции, так никто и не ответил. Такой уж и есть русский мир, значит, его просто нет.
 
Проект  имеет право – политэкономический характер. По сути, и праву и политэкономии надо дать новую философию – они и будут основой преобразования существующего общественного и мирового порядка, и жизнь будет продолжаться, продолжаться без войны. А иначе, разве это жизнь.