Вадька. Гл. 3-я. Армия. Писарь

  После двух недель муштры, на очередном утреннем построении, Вадьку вызвали из строя и приказали явиться в кабинет начальника пересылки. В кабинете сидело несколько офицеров, начальник пересылки майор Фадеев, его зам. капитан Кузнецов и два молодых лейтенанта. Когда Вадька громким голосом доложил о своем прибытии, офицеры отвлеклись от чего-то, живо обсуждаемого.

 - Так, рядовой Панурин, - произнес майор Фадеев, - мы ознакомились с твоими документами, значит студентом был?

 - Так точно, товарищ майор, - ответствовал Вадька, вытянувшись по стойке «смирно».

 - С третьего курса, значит?  - продолжил майор.

 – Так точно!  - опять проорал Вадька.

 – Да не ори ты, как иерихонская труба, - недовольно поморщился майор, - не на плацу ведь…

 - Значит так, у нас в 3-ей роте через две недели демобилизуется старший сержант Барташевский, который был писарем, ты направляешься к нему на стажировку. Он обучит тебя твоим новым обязанностям. А это вот твой новый взводный, лейтенант Курапов, - кивнул он в сторону молодого симпатичного офицера.

  У Вадьки началась новая жизнь. Ближе к вечеру, он познакомился с вернувшимся из штаба Владивостокского гарнизона, Сашей Барташевским. Он приободрил Вадьку, сказав, что ему повезло, поскольку закончилось бесконечное марширование. За две недели они подружились, Саша был из белорусской Орши, где закончил до армии техникум, а здесь все три года был писарем. В зимнее время, когда принявших присягу новобранцев рассылали по местам назначения, резко «похудевшая» по численности пересылка перебиралась в зимние казармы.

  Вадьке повезло с учителем, иначе все могло бы кончиться для него весьма печально, причем с совершенно неожиданной стороны. Главной обязанностью Вадьки в должности писаря, было обойти с самого утра, еще до подъема, все палатки 3-ей роты. Переписать всех прибывших, выяснить место и направление их дальнейшего следования.  Составить рапорт для штаба, в котором указать все полученные данные. Выяснить возможные пути отправки, определить время нахождения прибывших на пересылке. Отдельным документом поставить их на время пребывания, на котловое довольствие, заказать билеты в аэропорту или морском порту. Не накопив еще должного опыта, Вадька крутился, как белка в колесе. Опасность заключалась в том, что многие из прибывающих или отъезжающих часто нарушали положенное время пребывания в отпусках, а потом требовали от Вадьки, чтобы он отразил их приезд задним числом. Саша научил Вадьку, как обходить эти подводные камни, для вида соглашаясь, но потом, представляя доказательства, что он сделал все, что мог, но обстоятельства сложились против…

  Служившие уже не первый год, а особенно дембиля, в приказном тоне заставляли Вадьку немедленно обмыть такую договоренность, и если бы Саша не научил, как поступать в этих случаях, Вадька мог бы запросто спиться, а еще скорее загреметь в дисбат.

  Еще одним добрым делом Саши, было то, что он ввел Вадьку в круг младших офицеров, командовавших взводами. Особенно близко Вадька сошелся со своим начальником лейтенантом Кураповым.

  У него с Вадькой была похожая история. Андрей Курапов закончил радиофизический факультет Ленинградского Политеха и его после окончания обязали два года отслужить в армии. Он был всего на два года старше Вадьки. Здесь во Владивостоке, на этой службе, он откровенно скучал, и найдя в Вадькином лице интересного собеседника, искренне обрадовался. Когда выдавались относительно спокойные дни, Курапов с Вадькой уходили из расположения пересылки на бывший совсем недалеко Амурский залив, где купались, ловили чилимов (креветок), тут же варили их в морской воде, и наслаждались под эту вкуснятину, принесенным с собой пивом.

  Всё, естественно, сопровождалось рассказами о своей до армейской жизни, разговорами о книгах и фильмах.  Так пробежали почти три месяца, молодое пополнение закончило обучение и разъехалось по воинским частям. Валерка попал в подводники, а Лешка уехал на Камчатку, в район Елизово. Летний палаточный лагерь свернулся, отпускной сезон тоже резко сократился, работы по оформлению стало значительно меньше, тем более у Вадьки появился помощник. Поэтому, когда Курапов рассказал Вадьке, что в гарнизоне готовится экспедиция для заготовки картошки и овощей на зиму для солдат и офицерского состава, Вадька попросил устроить его в эту экспедицию.

  Колонна из 4-ех бортовых ЗИЛ-157 отправилась в дорогу в середине сентября. Начальником был старший лейтенант, зам начальника фин. части, мужчина уже в годах, побывавший на фронте, но почему-то так и оставшийся в этом звании. В команде, кроме Вадьки было четыре водителя и два солдата из хозвзвода.

  Вадька даже не предполагал, что ему так повезет. Как потом оказалось, зам.нач. фин. держал путь в село Новомихайловку, которая находилась в самой средине Сихоте-Алиня, в Чугуевском районе Приморского края. А значит, судьба дала шанс побывать в местах, прославленных в книгах  Владимира Клавдиевича Арсеньева, которыми Вадька зачитывался в школьные годы.

  Столь дальний путь оправдывался тем, что в Новомихайловке жила родная сестра старлея. Она была руководителем довольно большого колхоза и у них с братом была договоренность, что он привезет запчасти для колхозных машин и тракторов, колхоз их купит, а в придачу обеспечит его экспедицию картошкой и овощами. Первую остановку сделали недалеко от Уссурийска на реке Суйфун, что в переводе означает река смерти.

Такое жуткое название она получила потому, что под первым дном из водопроницаемых слоев, находится вторая река с дном уже из каменистых пород.  Из-за этой особенности, там часто образуются воронки и водовороты, которые могут затянуть все живое туда попавшее. За ужином обошлись сухим пайком и чаем. Спали в кузове под брезентом. Следующая остановка была в городе Арсеньев.

  Дорога, с остановкой на обед, заняла около 6 часов, до наступления ночи еще было много времени и Вадька с разрешения начальства забрался на сопку под названием Обзорная, откуда уже хорошо были видны отроги Сихотэ-Алиня.

  Следующие примерно 100 километров давались тяжело. Ночью прошел дождь, дорога была в ужасном состоянии, но ЗИЛы неспешно и уверенно преодолевали все препятствия. В Чугуевку не стали заезжать и остановились на берегу Уссури около небольшой деревушки. Поскольку дождь не собирался заканчиваться, решили попроситься на ночлег. Постучались в дом, стоявший с края деревушки, в ней всего-то было меньше десятка домов, стоявших в одну линию на расстоянии метров 30-и друг от друга. Дома были русского типа, но с 4-ех скатными крышами, более характерными для Украины.

  Прошло минут 15-20, но никто не появлялся. И только когда уже собирались тронуться к следующему дому, дверь распахнулась и на крыльцо вышел невысокий мужчина со смуглым скуластым лицом и немного раскосыми глазами. Иссиня-черные волосы были гладко зачесаны назад, он был в черном костюме, белой рубашке и даже с зеленым галстуком. Он широко улыбнулся и взмахнув рукой пригласил всех войти в дом.

  Гостей было четверо, ребята-водители остались ночевать в машинах. Пройдя через просторные сени и миновав следующую дверь, они оказались в ярко освещенной комнате. Стены комнаты были выложены шестиугольными плашками из маньчжурской березы, отполированы и покрыты лаком. Посреди комнаты стояла русская печь, отделанная изразцами. Около одной стены стоял большой красивый диван, около другой сервант, заполненный хрусталем. За печкой на свободном пространстве стоял большой полированный стол под красное дерево.

  Пока разувались, раздевались и осматривались, из соседней комнаты вышла жена хозяина, в длинном платье из панбархата, расшитого бисером. Только тут хозяин, продолжая улыбаться, спросил, откуда мы появились. Рассказав о цели экспедиции, гости, в свою очередь, стали расспрашивать хозяев. Оказалось, что в этой деревне с русскими домами живут эвенки. У них рыболовецкая артель, а зимой они занимаются пушным промыслом. Всю мебель и утварь в домах они заказывают по почтовым каталогам. Судя по качеству той же мебели, зарабатывали они очень прилично. Когда взаимные расспросы удовлетворили первое любопытство, хозяйка ойкнула и всплеснув руками, наклонилась, открыла люк в полу и в своем шикарном платье полезла в подполье, начав передавать оттуда мужу разную снедь.

  На следующий день экспедиция добралась до пункта назначения – Новомихайловки. Встретили их там отлично. В колхозной столовой накормили до отвала. Тот борщ Вадька запомнил на всю жизнь потому, что вкуснее не ел никогда. Да это и не   удивительно, практически все население Новомихайловки были потомками переселенцев из Украины.

  Всю дорогу, глядя из окна машины, Вадька любовался потрясающими панорамами уссурийской тайги. В тайге под Иркутском он бывал много раз, но такого разнообразия осенних красок видеть еще не приходилось. Во время небольшой остановки, Вадька немного углубился в лес. Огромные кедры соседствовали с маньчжурским орехом, аналогом грецкого, по стволам вились лианы дикого винограда с темно-синими гроздьями плодов. А прямо у дороги, старлей показал Вадьке пробковое дерево, которого он никогда раньше не видел.

  Примерно через месяц после возвращения из поездки, в конце октября в штабе гарнизона появились два сержанта, прибывшие за Вадькой, чтобы доставить его по месту назначения прохождения службы, определенное еще в Иркутском военкомате. Это была воинская часть, расположенная в Хабаровске.

Продолжение здесь:
http://proza.ru/2022/10/24/1771