Великий перелёт

Борис Родоман

ВЕЛИКИЙ ПЕРЕЛЁТ

Самое удивительное путешествие
в моей жизни

        В конце 1991 г. СССР скончался, а его главная часть – РСФСР – стала независимым государством [1] и назвалась немного иначе – Российской Федерацией. Мое прощание с Советской Россией было грандиозным – мы эту великую страну от Москвы до Тихого океана облетели на самолёте за две недели.
        Мы – это я и мой младший друг, Миша Сигалов (р. в 1947 г.). Меня после ликвидации Всесоюзной лаборатории туризма и экскурсий пригласили во Временный научно-исследовательский коллектив (ВНИК) «Школа» писать учебник на тему, мною же придуманную – по географии Центральной России. При всей любви к этому региону я всё же теоретик, а тут требуется знание фактов и желание работать в библиотеках. Мишу я привлёк в помощники. Учебник у нас не получился, но книга была создана позже, в ХХI веке выдержала три издания [2] и стала для Миши главным делом его жизни.
        После горбачёвской перестройки наша страна начала переход от застойного социализма к дикому капитализму [3]. Появились какие-то фирмы. В одной из них, называвшейся «Ризалт», Миша подрядился развозить брошюры о местном самоуправлении. Их надо было не просто раздавать, а по возможности – продавать! Отпускать человека одного в такую поездку нельзя. Кто-то должен хотя бы постоять с ручной кладью у входа в уборную (туалет), пока другой будет внутри. Мише разрешили взять сопровождающего, и он привлёк меня.
       В путешествиях с одним товарищем (и даже с подругой) я не общаюсь с окружающими людьми, а все дела и разговоры перекладываю на спутника. Так было и на сей раз. В Ризалте я побывал только однажды, перед отъездом, и сам ничего там не говорил. Название «Ризалт» меня озадачило и позабавило. Я не сразу усёк, что такое консалтинг и что Result – слово того же корня, что и результат, консультация, инсульт. Начиналась эпоха замены неинтересных русских слов престижными английскими.
        Дело было в июне-июле 1991 г. Вылет из Домодедова в Читу отсрочили на пять часов. Мы на автобусе отъехали от аэропорта к Москве до реки Пахры и расположились отдыхать на стоге сена в деревне Котляково, ещё не ставшей чисто дачным посёлком. Из дома вышла хозяйка и обругала нас.
        Мы пересчитали деньги, их оказалось 4000 руб. – пачка маленьких коричневых сторублёвых купюр. Для меня это была всё ещё огромная сумма. Я тогда получал номинально 300 р. в месяц [4]. В следующем, 1992 г., вместе с необычным для моего поколения ростом цен, началась большая инфляция, сделавшая нас рублёвыми миллионерами.      
         В Чите мне понравились деревянные дома с крышами и оконными переплётами такими же, какие были у русских в Аляске и Калифорнии. Мы зашли к знакомому Миши, местному географу А.М. Котельникову (1938 – 2003). За столом сидели в майках, пока на балконе проветривались наши рубашки. В Чите мы не ночевали, а в течение суток успели ещё съездить на электричке в Карымское. Около вокзала беседовали с начальством. Тут я пытался вставить в разговор свою фразу, но неудачно, и больше в таких случаях рта не раскрывал. Уже в этот день мы поняли окончательно, что брошюры у нас никто покупать не будет, да они и даром никому не нужны. В ожидании самолёта бродили ночью по деревне около аэропорта. Избы в темноте казались гигантскими.
        В Комсомольске-на-Амуре только улеглись днём с надеждой выспаться, как по телефону выяснилось, что «Метеор» в Николаевск отходит через час. Из постелей выскочили как ошпаренные, помчались на пристань. Теплоход на подводных крыльях был переполнен по случаю воскресенья. В этом путешествии всегда получалось, что на самолётах мы летали только в будни, а в выходные дни передвигались по суше и воде.
        Я в 1957 г. шёл на пароходе от Хабаровска до Комсомольска, теперь предстояло ознакомиться с остальной частью великой реки, но прежней поездки я совсем не помнил, – вероятно, ночью спал в каюте. Ныне впечатление было странное. Казалось, что Амур – не река, а ряд озёр, вытянутых с запада на восток (поперёк течения) и соединённых проливами. Нормального речного берега не видно.
        В Богородском наше судно остановилось для ночлега пассажиров в гостинице. Миша потом сожалел, что мы здесь не задержались на сутки: местные деятели свозили бы нас на море, к Татарскому проливу, и познакомили бы с аборигенами. Богородское – центр Ульчского района. Ульчи – малочисленный коренной народ (3,7 тыс. в начале XXI века).
        В Николаевске мне запомнился на улице один прохожий. Вежливый и внимательный, он попадался нам на глаза несколько раз. И даже когда мы остановились рассматривать в сквере памятник-обелиск Г.И. Невельскому, товарищ подошёл и стал объяснять, кто это .В аэропорту перед вылетом в Хабаровск этот же человек оказался возле нас при регистрации…
        Пойма Амура, дивный лабиринт проток, была с самолёта хорошо видна.
        В Хабаровске Миша устроил мне сцену ревности за то, что я в троллейбусе улыбался двум девушкам (которые сами с нами заговорили), а ему никогда не улыбаюсь. Да, это правда, меня оживляют только девушки, а прочим людям я даже при разговоре в лицо не смотрю и внешности их не запоминаю.
        Мы в Хабаровске посетили географа Петю Бакланова (р. в 1946 г.). Он родом из сельской Башкирии, был студентом нашей кафедры при мне, но в Москве не укоренился, а согласился уехать на Дальний Восток двигать там науку. Мы застали его сидящим на чемоданах в самый исторический и важный момент карьеры: завтра ему предстояло переселиться во Владивосток и там стать директором Тихоокеанского института географии. В 2003 г. его сделали академиком РАН. Это единственный географ-академик, с которым я хоть как-то общался. Он меня очень любит и доказал это делами, при встрече обнимает, однако и с ним я почти не разговаривал. Получить от меня письмо, бумажное или электронное, он не может: секретарша не пропустит.      
        Из Хабаровска мы перелетели в Толмачёво, аэропорт Новосибирска, но в город не заглядывали. (Я плодотворно бывал в Новосибирске и его окрестностях в 1970, 1971 и 1985 г. [5]). В каком-то общежитии с синими стенами мы валялись на койках, пытаясь уснуть. Улетали в Томск врозь, в разных самолётах: сначала Миша, потом я. Встретились в здании администрации на берегу реки Томь. В Томске меня восхитили деревянные дома,  трёхэтажные, с дивной резьбой. Особенно поразило одно крыльцо со столбиками. За сохранение деревянной архитектуры местная общественность вела безнадёжную борьбу. Такие же красивые деревянные дома я видел в 1998 г. в Стамбуле, но там они восстанавливались после обветшания и пожаров, а у нас это почему-то невозможно.
        Из Томска в Кемерово ехали на автобусе. Запомнились  весёлые лиственные рощи, совсем не похожие на берёзово-осиновые. В Томской области расположена восточная оконечность ареала липы (Tilia cordata).
        В Кемерове центральная часть города красивая: широкий проспект или длинная площадь со сквером обставлена высокими четырёх-пятиэтажными домами, преимущественно красного цвета, позднесталинской архитектуры. Аналогичную застройку той же эпохи и того же стиля, но поскромнее (меньше этажей) я видел в Березниках (Пермский край [6]) в 2009 и 2015 г. А в Кемерове я вторично побывал уже в следующем, постсоветском 1992 г., составляя записку о Горной Шории [7].
        Из Кемерова прилетели в Челябинск, но в город не заезжали. (Был я в Челябинске с Володей Каганским проездом в 1985 г., на трамвае покатались, но приятных впечатлений не получили). Пока Миша куда-то ходил, я ночью смотрел в аэропорту порнофильм. Половые акты по телевизору ещё не показывали (это началось в следующем году), но в кино уже можно было увидеть…
        (Я в августе 1989 г. возвращался в Москву из Уфы после похода через гору Иремель. Билетов на поезда в Москву не было, люди толклись у касс в переполненном вокзале, но я же не дурак, знал географию. На поезде, шедшем в Ригу, без проблем доехал до станции Тула-Вяземская, а оттуда несколько минут на троллейбусе и два часа на электричке. Так вот, в этом поезде был особый вагон-кинозал, сидячий, с креслами в одну сторону и с занавешенными окнами, и там круглые сутки крутились эротические фильмы. Так в нашей стране начиналась очередная сексуальная революция [7]).
        В Магнитогорск летели как ни странно не на малом самолёте, какие обычны на внутриобластных линиях, а на большом, турбореактивном. В Магнитогорске воздух был таким отвратительным, что мне не хотелось выходить из гостиницы. Миша затащил меня в какую-то контору, где тётка-начальница приняла нас за местных жителей и гневно облаяла. Несколько минут понадобилось Мише на её успокоение.
        Опять наступили выходные дни, суббота и воскресенье, и мы снова не летим, а едем по земле. На электричке пересекли Южный Урал. В Белорецке пересели на другой поезд и дальше ехали так же, как я после Иремели в 1989 г. Тогда дорога от Белорецка до Инзера  была ещё не электрифицирована: задержались со стыком постоянного тока с переменным (в контактной сети).
        Белорецк был узлом изумительной сети узкоколеек, построенных перед революцией 1917 г. и варварски разрушенных накануне и после революции 1991 г. вопреки интересам населения. Дорога нормальной колеи к западу от Белорецка построена сравнительно недавно, в 1977 г., и в СМИ освещалась как героическая стройка («башкирский БАМ»). На станции Инзер – обед в столовой локомотивного депо. Железная дорога вдоль реки Инзер показалась мне одной и самых красивых в нашей стране. Она здесь хорошо вписалась в природный ландшафт. В прошлой поездке (1989 г.) машинист (водитель) электропоезда объявил по громкоговорителю, что пролетает стая каких-то редких птиц; пассажиры бросились к окнам.
        С электрички я и Миша сошли в Карламане и сели в плацкартный вагон, который утром привёз нас в Стерлитамак. Хозяйка (администратор) гостиницы на втором этаже деревянного дома очень обрадовалась нашим славянским лицам после того, как здесь жили буйные азиаты; горы мусора после них заканчивали убирать как раз при нашем вселении.
        Стерлитамак, в своей центральной части старинный,  полусельский, зелёный, меня умилил. Троллейбусы останавливаются, чтобы пропустить коров, возвращающихся с пастбища по асфальту. Рядом с парком трогательно белеет высокими стенами огромная тюрьма. Я назвал Стерлитамак «башкирской Тарусой», а Миша от этих слов впал в восторг.
        Мы сходили к реке Белой, в пойму и на плантацию клубники, куда пускали обывателей собирать остатки. Река Белая (Агидель) такая повсеместная, протекает по Башкортостану везде и течёт во все стороны. Уж сколько раз я с ней встречался в разных поездках! Есть мнение, что не валдайская Волга и не пермская Кама, а именно башкирская Агидель – главное верховье реки, впадающей в Каспийское море [8].
       На поезде мы приехали в Оренбург. Я был в нём впервые в  1955 г., когда он носил имя лётчика Чкалова. Тогда было скопление одноэтажных деревянных домов южно-русского типа, с летними кухнями во дворах. Сейчас, в 1991 г., уже была сплошь многоэтажная застройка. Я посетил самый экзотический объект – бывший караван-сарай, и прошёл вдоль ручья, пересекавшего город с севера на юг. (В наши дни, т.е. в XXI веке, ручей мною не обнаружен). Прежние впечатления непоправимо перекрыты новейшими. Благоустроенный выход к Уралу, вид на заречную Азию, Урально-Зауральные рощи с детской железной дорогой… Мои неоднократные приезды в Оренбург начались в 2012 г. по линии сотрудничества с Татьяной Герасименко [9].
        В начале июля 1991 г. я и Миша Сигалов прилетели из Оренбурга в Москву. Так закончилось самое странное путешествие в моей и его жизни. При выходе из аэровокзала Миша  сказал, что мешок с брошюрами мы возили зря. Надо было его на все дни наших перелётов оставить в камере хранения аэропорта Домодедово.
        В Ризалт я больше не заходил. Как Миша отчитался за столь диковинную командировку и куда делись привезённые обратно брошюры – не помню. Спросил у Миши, и вот что он мне ответил.

        «Борис, для меня  по прошествии 30 лет весьма затруднительно припоминать детали, о которых ты спрашиваешь. Мы получили от Ризалта конкретное задание отвезти заказчикам созданный новационный продукт, с чем мы с тобой успешно справились и по приезде в Москву об этом отчитались. Всё остальное к делу не имеет никакого отношения. Это была уникальная по своему маршруту поездка, вдохновившая меня,  и я благодарен тебе, что ты был со мной и очень мне помог. – Михаил. 30 сентября 2022 г.».

Примечания

[1]. См.: Родоман Б.Б. Выйдет ли РСФСР из СССР? // 1) Согласие. Издание литовского движения за перестройку, 1990, № 7 (29), 12 – 18 фев., с. 14; 2) Атмода. Инф. бюл. Нар. фронта Латвии «Пробуждение», Рига, 12 марта 1990; 0,3 л. [Статья передавалась по радио «Свобода» в разделе «У газетного киоска» в cp.14 марта 1990 в 23:30 – 23:45, в чт. 15 марта в 9:30 – 9:45 и 14:30 – 14:45; передано 83%].

[2]. См.: Родоман Б.Б., Сигалов М.Р.: 1) Центральная Россия: География, история, культура. – М., Гелиос АРВ, 2007, 504 с.; 2) Центральная Россия. Ландшафт, поэзия, культура / 2-е изд., испр. и доп. – М., Гелиос АРВ, 2009, 496 с.; 3) Центральная Россия. Ландшафт, общение, искусство / 3-е изд., испр. и доп. – М., Гелиос АРВ, 2012, 512 с.
      
[3]. См.: Родоман Б.Б. 1) Идеальный капитализм и реальная российская экономика // Куда идёт Россия?.. Кризис институциональных систем: век, десятилетие, год. – М.: Интерцентр / Логос, 1999, с. 169 – 175; 2) То же // Гамбургская мозаика, 2000, № 4, с. 25 – 27; 3) Идеальный капитализм и российская реальность // Неприкосновенный запас, 2001, № 3 (17), с. 22 – 29; 4) То же // Проза.ру, 30.06.2019.

[4]. В 1991 г. из номинальной зарплаты 300 руб. у меня вычитались алименты 25% и подоходный налог 13%, так что на руки я получал 186 руб. Проезд на метро в Москве стоил 5 коп., буханка чёрного хлеба 18 коп., водка (0,5 л), два сорта, 8 и 10 руб.

[5]. Доклады Б.Б. Родомана в Новосибирске: 1) Территориальная организация общественного обслуживания. Х.1971 / Семинар «Проблемы территориального планирования», Ин-т экономики и организации промышленного производства СО АН СССР; 2) Разнообразие окружающей среды как ценность и предмет районирования. 10.Х.1985 / Совещание «Классификация как феномен культуры» кафедры философии Новосиб. ун-та; 3) География как образ жизни и миропонимания (совместно с В.Л. Каганским, выступали оба). 12.Х.1985 / Дом учёных СО АН СССР; 4) Рекреация и рекреационные ресурсы. 14.Х.1985 / Ин-т экономики и организации промышленного производства СО АН СССР.

[6]. Мои экзотические впечатления о Пермском крае отразились в поэме «Великопермская чаромуть» // Стихи.ру, 24.03.2017.

[7]. См.: Родоман Б.Б. Горная Шория // Проза.ру, 5.11.2018.

[8]. См.: Родоман Б.Б. Онанизм как зеркало русских революций // Проза.ру, 30.01.2016.

[9]. См. поэму «Великопермская чаромуть», разделы 9 и 10.

[10]. См.: Родоман Б.Б. Татьяна Герасименко в моей жизни // Проза.ру, 22.01.2019.
        Доклады и выступления Б.Б. Родомана в Оренбурге: 1) Проблемы физической и ментальной реабилитации степей ввиду перекоса русской культуры в сторону лесистого Севера. 19.VI.2012 / 6-й международный  симпозиум «Степи Северной Евразии», 18 – 23.VI.2012; 2) Экологические проблемы России. 21.VI.2012 / 8-я международная школа-семинар молодых учёных «Геоэкологические проблемы степных регионов»; 3) Ключевые слова и методы географии. 14.IV.2015 / Кафедра географии и регионоведения геолого-географического факультета Оренбургского гос. ун-та; 4) Беседа о географии. 14.IV.2015 / Там же; 5) Ответы на вопросы: Встреча со студентами и преподавателями геолого-географического факультета Оренбургского гос. ун-та. 27.XI.2019.


Приложение

Из выступления Б.Б. Родомана на круглом столе
«Административно-территориальное устройство России
и местное самоуправление» / ГУ-ВШЭ, 11 февраля 2010 г.

        В заключение я хочу выразить свое сочувствие факультету и кафедре, которые изучают явление, не существующее и пока невозможное в России, а именно муниципальное самоуправление. Но они обязаны его изучать, потому что на это отпущены деньги, получены гранты, и надо делать вид, что объект существует, хотя в глубине души в него трудно поверить.

Опубликовано: // Вопросы государственного и муниципального управления, 2010, № 1, с. 136 – 139. (Эта статья полностью опубликована и в "Academia.edu" и на "Проза.ру").

        Для «Проза.ру» 30 и 31октября 2022 г.