Колерастическая эпопея

     Эту историю пересказывали из уст в уста с незапамятных времён, что-то прибавляя, что-то опуская, пока она не заняла своё место среди других таких же мифов и легенд, которых за историю человечества сочинено немало...

     Многие открытия делались случайно и неожиданно. Именно так произошло и с получившей повсеместное распространение колористической пигментацией, хотя всего за пару лет до того никто о ней и слыхом не слыхивал.
     ...А начиналось всё крайне неприятно. Внезапно обрушившаяся на людей новая экзотическая хворь породила множество проблем, не признавая ни границ, ни богатства, ни социального статуса. Учёные и специалисты из разных стран соревновались в поисках средств борьбы с напастью, предлагая самые разнообразные способы. И так случилось, что сотрудникам одного исследовательского центра удалось создать препарат с неплохими характеристиками и перспективами для массового применения. Всё бы замечательно, если бы клинические испытания не выявили побочный эффект в виде выраженного изменения пигментации кожи.
     Вначале этому не придали особого значения, поскольку наблюдались лишь незначительные местные покраснения, однако впоследствии стали проявляться неожиданные детали. В частности, в зависимости от дозировки и графика приёма препарата изменения могли затрагивать значительную часть кожных покровов, вплоть до стопроцентного поражения. Но самое необычное заключалось в том, что те или иные сочетания пола, возраста, группы крови и некоторых других факторов заметно сказывались на пигментации, охватывая практически все цвета радуги.
     Не составит труда вообразить, какая поднялась суматоха, когда по коридорам клиники при центре начали разгуливать обладатели кожи лиловых, оранжевых, зелёных и голубых тонов. Впрочем, скоро выяснилось, что серьёзных оснований для паники нет: никто из пациентов на самочувствие не жаловался, а препарат, кроме необычной пигментации, ничем себя не проявлял. Наоборот, некоторые восприняли такое изменение внешнего облика с воодушевлением, предвкушая повышенный интерес к себе со стороны определённого рода публики, а если повезёт, то и рекламного бизнеса.
     И надо сказать, подобные предположения оказались отнюдь не беспочвенными, сюда зачастили многочисленные представители самых разных фирм, как малоизвестных, так и мирового уровня — медицинских, фармацевтических, парфюмерно-косметических... По слухам, под их прикрытием здесь побывали и сотрудники некоторых секретных спецслужб.
     Вскоре активно подключились и средства массовой информации, наперебой выпуская сюжеты о сенсационном эффекте, за которым в обиходе закрепилось название «колерастическая пигментация». Новость вызвала необычайный интерес в самых разных слоях общества, что, в свою очередь, привлекло внимание политиков.
     Что тут началось! Кто-то принялся агитировать за расплодившиеся «цветные» партии: красные, зелёные, голубые, лиловые... Другие, опасаясь дискриминации по цвету кожи, наоборот, призывали к единству и упирали на то, что представился уникальный шанс поднять толерантность на новую высоту. Как всегда, нашлись и неисправимые консерваторы, которые выступили за полный запрет подобных колористических манипуляций и требовали показательного суда над создателями препарата, но их голоса в условиях стремительно распространившейся моды и ажиотажного спроса на услуги по смене цвета кожи практически не были слышны.
     Спустя некоторое время стали проявляться более отдалённые последствия: выяснилось, что потомство у цветомодифицированных родителей также обладает этим свойством, причём цвет кожи ребёнка определяется строгим соотношением цветов кожи родителей. Последнее обстоятельство послужило поводом для нескольких громких скандалов, когда цветовые параметры новорождённых не совпали с ожидаемыми. Однако нет худа без добра: колористический анализ позволял в сомнительных случаях быстро и безошибочно установить отцовство.
     По прошествии двух-трёх десятилетий улицы крупных мегаполисов выглядели, как ожившие отделы мягких игрушек в стародавние времена: у случайно попавшего сюда человека из провинции с непривычки в глазах рябило от цветового разнообразия местной публики.
     Заметные изменения произошли и в политической жизни. С одной стороны, укрепились позиции сторонников всяческих толерастических идей. С другой — в целом ряде стран на законодательном уровне запретили публичную демонстрацию радужного флага как символа принадлежности к ЛГБТ-сообществу, посчитав, что в сложившихся обстоятельствах этот символ противоречит праву остального населения на свободу выбора.

     Минуло ещё некоторое количество лет, и появление на свет очередного поколения ознаменовалось рядом сюрпризов. Во-первых, у большей части малышей вообще отсутствовала цветная пигментация, они рождались либо с насыщенным чёрным, либо с ослепительно белым цветом кожи. Что интересно, чернокожие обладали голубыми глазами и светлыми, почти белыми волосами, а белокожие не были альбиносами, их глаза были тёмно-карими, голову же украшала курчавая черноволосая шевелюра.
     Однако главное заключалось в полном отсутствии каких-либо половых признаков. Их следы не обнаруживались ни при внимательном внешнем осмотре, ни при тщательном обследовании внутренних органов — прямо как у игрушечных кукол! Указанное обстоятельство породило в ортодоксальной религиозной среде слухи, что на землю с небес спустились херувимы для отбора тех из людей, кто переживёт апокалипсис. Сторонников этой гипотезы пытались вразумить, упирая на отсутствие у младенцев крыльев, но ортодоксы упорно стояли на своём и лишь усиленно готовились к близкому концу света.
     Остальной мир хоть и не вдохновился апокалиптическими прогнозами, но призадумался всерьёз. Ситуация выглядела угрожающе: по всему выходило, что чёрные и белые особи, которых рождалось всё больше, не способны оставить после себя потомства, тем самым обрекая цивилизацию на вымирание, причём в сравнительно недалёкой перспективе.
     Как и во времена, когда колерастическая пигментация только делала первые шаги, общество захлестнула волна дискуссий. Однако если прежде речь в основном касалась моды и вкусовых пристрастий, сейчас в полный рост встал вопрос о выживании человека как биологического вида. Характерная деталь: чёрные и белые бесполые особи в обсуждениях участия не принимали и вообще не проявляли к теме ни малейшего интереса, в связи с чем окончательно закрепили за собой определение «херувимы». Прочее же население вне зависимости от цвета кожи и рода занятий лихорадочно искало пути выхода из эволюционного тупика.
     Излишне говорить, что от моды на колерастическую пигментацию не осталось и следа, однако экономические последствия в целом оказались куда тяжелее. Помимо краха налаженной развитой индустрии, связанной с цветовыми манипуляциями, перспектива вымирания привела к мощнейшему обрушению фондового рынка, чего не наблюдалось со времён Великой депрессии тридцатых годов ХХ века.
     Экономические неурядицы потянули за собой резкое сокращение поступлений в государственные бюджеты, что негативно сказалось на возможностях властей. Этим незамедлительно воспользовались различного рода криминальные элементы, лишь усугубив угнетённое состояние большей части граждан. В мегаполисах всё чаще стали возникать контролируемые преступными группировками районы, где сильно поредевшие и деморализованные полицейские формирования даже не пытались восстановить законный порядок. Особую пикантность придавало то обстоятельство, что группировки чётко делились на белых и чёрных и почти сплошь состояли из херувимов соответствующего цвета.
     Когда стало очевидно, что от политиков ничего, кроме бесполезной популистской болтовни, не дождаться, взоры людей с надеждой обратились к учёным. Однако наука также оказалась бессильной: ни прежние колористические манипуляции, ни особенности, присущие херувимам, не проявились в виде каких-либо явно выраженных изменений на генном уровне, устранив которые, можно было рассчитывать на возврат к привычной жизни.
     Поднявшаяся шумиха вокруг возможности полного исчезновения вида хомо сапиенс с лица планеты породила несколько экзотических инициатив. В частности, возникла идея передать накопленные человечеством знания приматам, для чего резко ускорить процесс их эволюции. Предлагалось выявить «ген разумности» и внедрить его в геномы шимпанзе, горилл и орангутангов в расчёте, что он запустит механизм развития интеллекта и со временем даст им возможность освоить достижения цивилизации. С оглядкой на древнюю историю человечества скептики лишь с сомнением покачивали головами, но и никакой разумной альтернативы выдвинуть не могли.
     И тут вспомнили про религиозных ортодоксов, попрятавшихся в ожидании конца света. Все оставшиеся в распоряжении государств силы были брошены на поиск тайных убежищ, однако попытки извлечь их обитателей на свет божий встречали ожесточённое сопротивление и в ряде случаев даже привели к жертвам с обеих сторон.
     Проблему удалось решить, лишь когда догадались подослать к ортодоксам тщательно отобранных и специально обученных актёров, изображавших посланцев Бога, которые прибыли сюда, чтобы спасти праведников накануне надвигающегося апокалипсиса. Столь весомый аргумент возымел действие, и понемногу убежища опустели. О реакции на вскрывшийся обман лучше умолчать, тем более что она быстро сошла на нет, когда изумлённым затворникам озвучили цели миссии.
     Поскольку ортодоксы из идейных соображений никогда не подвергали себя колористическим манипуляциям, сохранилась надежда, что они могут дать обычное здоровое потомство. Иначе говоря, им предстояло выступить в роли новых прародителей человечества, в полной мере реализовав библейское напутствие «плодитесь и размножайтесь». Причём в создавшихся условиях это было их единственной задачей, все хозяйственные и бытовые потребности обеспечивались за государственный счёт — чем ни рай?
     Женщин детородного возраста среди кандидаток на новую Еву оказалось не слишком много, однако, дабы не гневить Бога и не оскорблять чувств верующих, от экстракорпорального оплодотворения решили отказаться. Всё должно было происходить естественным путём и в естественные сроки.
     Впрочем, и среди претендентов на роль Адама выбор был невелик, что породило новую проблему. В соответствии с существующими в их среде морально-этическими принципами, ортодоксы придерживались старинных взглядов на брак и семью. Согласно им, под понятием семьи подразумевался союз мужчины и женщины, в более широком смысле он также включал их детей и родителей, но, самое главное, был основан на моногамии. Однако в сложившейся ситуации необходимо было не только восстановить генофонд, но и максимально его разнообразить, чему моногамия никак не могла способствовать. Учёные, политики, представители других слоёв общества долго и настойчиво пытались донести эту мысль до ортодоксов, но не особо преуспели и в итоге махнули рукой в надежде, что новое поколение окажется более восприимчивым к научным аргументам. Сейчас же первейшей задачей было запустить сам механизм воспроизводства.
     Несмотря на описанные трудности, всё же удалось найти подходящих кандидатов и сформировать несколько пар. Государственные служащие, под патронатом которых проходил отбор, приложили немало усилий, чтобы свадьбы были организованы на высшем уровне и в полном соответствии с традициями и обычаями ортодоксов.
     Потянулись долгие месяцы томительного ожидания, пока у одной из пар не родился первенец — абсолютно нормальный младенец без каких-либо изъянов. Столь знаменательное событие было встречено едва ли не с бОльшим ликованием, чем полёт первого космонавта.
     Вскоре появилось потомство у другой пары, затем у третьей, четвёртой... Не отягощённые бытовыми проблемами, ортодоксы с регулярностью увеличивали число детей в семьях, однако их воспитание на откуп государству не отдавали, опасаясь чуждого и греховного влияния. Да и вообще, охотно пользуясь предоставленными возможностями в части материального обеспечения и медицинского обслуживания, контакты с обществом старались свести к минимуму. Особую неприязнь вызывали у них херувимы обоих цветов, даже те, кто не имел никакого отношения к преступному миру. Этих особей ортодоксы воспринимали теперь исключительно как посланцев ада, общение с которыми может иметь для праведников пагубные последствия.
     Однако неумолимый ход истории внёс коррективы и в эту сферу отношений. Обусловленная природой смена поколений приобрела особенности, которые несколько десятилетий назад нельзя было предвидеть: в силу сложившейся демографической ситуации на место старших поколений всё чаще приходили представители херувимов. Ближайшей к ним возрастной категорией были дети, родившиеся в семьях ортодоксов в рамках проекта по восстановлению популяции, но количественно они составляли ничтожную часть населения. К тому же, ортодоксальное воспитание не подразумевало серьёзного образования, овладения науками и стремления к карьерному росту. Учитывая, что к этому времени серьёзный вес набрали и херувимские криминальные группировки, положение ортодоксов выглядело незавидным.
     Стоявшие у истоков проекта представители властей попытались выправить ситуацию созданием специальных интернатов, куда предполагалось помещать детей для возможности дать им современное образование, но эта затея встретила сильнейшее противодействие со стороны родителей-ортодоксов и с треском провалилась.
     Для экономики отдалённые последствия такой линии поведения оказались воистину катастрофическими. Так и не оправившись окончательно от Второй великой депрессии, она в дополнение лишилась главного стимула развития — массового интереса к росту благосостояния. С одной стороны, молодые люди привыкли с детства к полному обеспечению важнейшими продуктами и медицинскому обслуживанию и, полагая это само собой разумеющимся, не утруждали себя мыслями об источнике происхождения благ цивилизации. С другой, воспитанные в ортодоксальной среде, они не стремились ни к богатству, ни к власти, довольствуясь тем, что «бог послал», и большую часть времени проводили в молитвах и религиозных обрядах, не испытывая потребности в современном образовании. Лишённая притока квалифицированных кадров, экономика медленно, но неуклонно деградировала, теряя одну за другой отрасли, способные выпускать высокотехнологичную продукцию.

     Со временем проявилось ещё несколько любопытных особенностей организмов херувимов. По достижении двадцатипятилетнего возраста их растительность на голове начинала стремительно сокращаться и спустя пару лет от неё не оставалось и следа. Кроме того, шёл незаметный процесс изменения пигментации кожи, она с годами тускнела и меняла оттенок, в результате чего годам к тридцати приобретала блёклый сероватый цвет. В довершение радужная оболочка глаз чёрных херувимов темнела и из голубой превращалась в мутно-коричневую, что практически полностью ликвидировало различия во внешнем облике чёрных и белых особей. Все они к зрелому возрасту становились серыми и, что называется, «на одно лицо».
     Вместе с тем постепенно снижалось и соперничество херувимских криминальных группировок. Им удалось найти взаимопонимание, поделив сферы влияния, а в дальнейшем даже перейти к совместному контролю над территориями. Фактически, в некоторых районах они заменили государственную власть, и с каждым годом таких анклавов становилось всё больше. С учётом того, что на руководящие посты как в коммерческих, так и в государственных структурах всё чаще попадали представители херувимов, с годами сформировался устойчивый «серый олигархат», управляющий всеми сторонами жизни.

     ...Дети, когда учатся говорить, нередко забавно коверкают слова и составляют новые, исходя из собственной логики и полученной к этому возрасту информации. У одного двухлетнего малыша, не видевшего никаких херувимов, кроме серых, в голове сложилось объединение предмета с цветом, а поскольку чёткое произношение ещё не выработалось, на свет явилось новое словечко — «серафим», что изрядно повеселило его родителей и близких родственников. В качестве шутки они поделились им с другими родственниками и знакомыми, те — дальше, в результате новое определение зажило самостоятельной жизнью и пошло гулять по миру. А вот чего даже и предположить не могли эти шутники — так это что вскоре гулять по миру придётся им самим...
    
     Законы экономики неумолимы и не ориентируются на уровень религиозности хозяйствующих субъектов. Если люди в силу тех или иных причин не в состоянии или не желают осваивать современные знания и умело их применять — это исключительно их трудности. Ни количественно, ни качественно ортодоксы не могли восполнить кадровый голод в передовых отраслях, в связи с чем те продолжали хиреть и загибаться. Но поскольку на образе жизни ортодоксов это долгое время почти никак не сказывалось, то и особой потребности в образовании они не испытывали. Их вполне устраивало, что Бог о них позаботился, предоставив кров и еду, и проводили много времени в благодарных молитвах, веря, что так будет всегда.
     Незаметно, однако, подошла пора сказать своё слово и другим законам — биологическим. Старение и сокращение численности остального населения, существенную часть которого к тому моменту составляли серафимы, с неизбежностью поставил вопрос о привлечении ортодоксов к производительному труду, ибо в не столь отдалённой перспективе просто стало бы некому снабжать их даже самым необходимым. Тут выяснилось, что в силу особенностей многолетнего образа жизни новые поколения ортодоксов в значительной мере утратили способности к труду и обучению. Кое-как им удалось освоить лишь азы земледелия, скотоводства и простейшей обработки металлов. Другими словами, цивилизация устойчиво скатывалась к уровню развития тысячелетней давности.
     Столь серьёзные внешние обстоятельства повлекли не менее серьёзные последствия. Во-первых, ортодоксальная среда стремительно утрачивала свою однородность, разделяясь на работников, управленцев и жрецов. А во-вторых, поскольку даже производство продуктов питания упало в разы, встал вопрос об их справедливом распределении, и нетрудно догадаться, в чью пользу происходило такое распределение. Чтобы им заниматься, были нужны определённые способности и навыки. Кроме того, это занятие требовало немало времени, которого на молитвы и обряды в итоге уже не оставалось, что неизбежно сказалось на менталитете. Прежняя ортодоксия, особенно в жреческо-управленческой среде, уступила место более гибким отношениям с высшими силами, основанным теперь не только на вере, но и на прагматизме. Для объяснения столь разительных вынужденных перемен в образе жизни пришлось вновь запустить в оборот легенду об изгнании из рая за грехи. Кто и как нагрешил, было не столь важно, главной задачей было внедрить в сознание работников необходимость в поте лица добывать хлеб и беспрекословно повиноваться тем, кому Бог доверил управление и право выступать посредником между собой и людьми.
     Не обошлось без эксцессов. Одному молодому и не в меру активному представителю жреческо-управленческого сословия каким-то неведомым образом удалось проникнуть в хранилище уникального семенного фонда. В давние времена этот объект тщательно охранялся, но уже много лет стоял фактически без присмотра и не подвергся разграблению лишь по причине отсутствия интереса со стороны криминальных группировок и членов ортодоксальных общин.
     Надо отдать должное незваному гостю: он быстро сориентировался в определении ценности коллекции и не замедлил извлечь из этого практическую выгоду. Интуитивно полагая, что новые образцы семян могут существенно увеличить урожайность и стойкость выращиваемых культур, он вознамерился осчастливить находками сограждан. Простые земледельцы не смели перечить обладавшему высоким общественно-политическим статусом распространителю, когда тот в сопровождении охраны вручал им под роспись мешочек с семенами и требованием: «Мои сей!». Проделывал он это столь вдохновенно и настойчиво, с такой широтой охвата, что вскоре закономерно получил прозвище «Моисей».
     Однако деятельная натура Моисея на этом не остановилась. Он надумал собрать соплеменников компактно на небольшой территории, справедливо рассудив, что при таком расселении повысится качество управления и экономическая эффективность, к тому же, давно хотелось окончательно избавиться от ига серафимов. Не мудрствуя лукаво, он решил, что такая земля должна обязательно располагаться в тёплых краях — это стало бы залогом устойчивых высоких урожаев. Не помешало бы и наличие морского побережья, что позволило бы включить в рацион дары моря.
     Действуя где посулами, где угрозами, где подкупом, Моисей смог вовлечь в предполагаемое переселение значительную часть ортодоксальных простолюдинов, а для их большей заинтересованности задуманное мероприятие было провозглашено походом к Новой Истине. Однако оно едва не сорвалось из-за того, что кое-кто из жреческо-управленческого сословия усмотрел в инициативе Моисея угрозу собственному положению в иерархической конфигурации. Закрутилась нешуточная интрига, последствия которой проявились самым неожиданным образом позднее, когда встала практическая задача выбора конечного пункта перехода и определения маршрута. Тайные завистники и недоброжелатели из числа ортодоксальной элиты присмотрели подходящий участок, убедили Моисея в его ценности и даже вручили подробную карту.
     Осознание коварства плана недругов пришло далеко не сразу, а лишь после многомесячных блужданий по пустыне, когда ряды отправившихся на поиски лучшей доли изрядно поредели. Тяготы путешествия оказались не по силам многим представителям старших поколений, и теперь под руководством Моисея к заветной цели продолжали упорно продвигаться только лица молодого возраста. А всё оттого, что полученная карта была ничем иным, как изощрённой фальсификацией, специально разработанной для дискредитации Моисея и самой идеи переселения.
     В сложившихся условиях, чтобы пригасить растущее недовольство среди спутников, Моисей надумал объявить о скором завершении похода. И к всеобщему счастью, такой повод вскоре представился, когда на горизонте неожиданно показалось настоящее море. Радости измождённых скитальцев не было предела, и они в порыве восторга позабыли все претензии к предводителю. Моисею же оставалось только с умным видом кивать головой, дабы не вызвать разочарований достигнутой конечной точкой маршрута.
     Постепенно жизнь переселенцев на новом месте вошла в нормальную колею. Прибрежные воды изобиловали рыбой, тёплый климат позволял вести земледелие круглый год, и тут весьма кстати оказались запасы семян, вывезенные Моисеем с родины. Урожай превысил самые оптимистичные надежды и обещал счастливое будущее.
     Омрачало лишь одно обстоятельство. Изначально целью похода была провозглашена Новая Истина, и многих участников после стольких злоключений точил червячок сомнения: если жизнь на новом месте практически ничем не отличалась от прежней, в ту ли Истину они в итоге добрались? И в Истину ли вообще?
     Надо отдать должное реакции и сообразительности Моисея, который догадался сыграть на опережение и, не дожидаясь очередной порции неудобных вопросов и обвинений, сам поднял вопрос об Истине. Чтобы предотвратить дополнительную угрозу пошатнувшемуся авторитету, он не стал никого посвящать во вскрывшийся обман с фальшивой картой, а принялся втолковывать соплеменникам, что настоящая Новая Истина лишь наполовину связана с территорией проживания. Другая же её часть, основная, связана с самим человеком — насколько он готов принять эту Новую Истину и следовать ей.
     Большинству переселенцев экзотические умопостроения Моисея оказались чересчур сложными для понимания. По такой причине из всего, им сказанного, в головах лишь осело, что земля, куда они прибыли, представляет собой Полуистину, или Пол-Истину. С годами название этой территории закрепилось, превратившись в Полистину, а позднее в Палистину.
     Что касается самих переселенцев, их первые поколения несли на себе отчётливую печать ортодоксального прошлого. Где-то в глубинах генной памяти хранились воспоминания о давних беззаботных временах, когда не было нужды добывать хлеб в поте лица, спасаться от непогоды, хищников и врагов. Многие по-прежнему всерьёз считали, что их за какие-то грехи изгнали из рая, а потому называли друг друга израяльцами.
     Порой кого-то посещали странные видения, где по широким улицам необычных городов мчались диковинные повозки, заполненные людьми с разным цветом кожи. Вполне закономерно, что подобные видения рассматривались окружающими как признак помутнения рассудка и не воспринимались всерьёз. Со временем картины с разноцветными персонажами являлись всё реже, пока не прекратились совсем, а потом и память о них стёрлась, не оставив никаких письменных свидетельств...
    
    
     VII...VIII.2021, VII.2022