Порча

     - Слушай, ну, в тридцать девять лет! Господи!
     Сергей Сергеевич замолчал, но продолжал всплёскивать руками, причмокивать и вздыхать. Он не был близок с умершим, просто хороший знакомый родителей, но смерть ещё молодого человека, его сильно поразила.
     Александр налил виски и себе и посетителю.
     - Когда похороны?
     - Не знаю, Сергей Сергеевич. Там или вскрытие задерживается, или заключение не готово. Честно, не могу интересоваться подробностями, тяжело очень, мы с первого класса дружили...
     - Да, да, да.… Но каково отцу! Сначала жена, потом дочь похоронил, теперь сына… Порча, не иначе.
     Александр отпивал маленькие глоточки, смотрел в пол, ожидал продолжения причитаний.
     - Саша, давайте отложим наши вопросы? Вам тяжело сейчас, не время мне мешаться.
     - Спасибо, Сергей Сергеевич, спасибо. Я вам наберу через пару недель, ладушки?
     - Не торопитесь, не торопитесь. До свидания. Увидимся на панихиде.
     Мужчина грузно встал, пошёл к двери, у него запиликал телефон.
     - Полковник Мухин, слушаю. Да-да, в курсе, - прикрыл трубку ладонью и, прощаясь только губами, вышел.
     Хозяин большого кабинета в один глоток допил виски, поставил стакан, «Это Баккара – пятьсот долларов за бокал, подарок от друга», потянулся. Горестные мероприятия выдавили его из повседневности, и хотелось вернуться обратно в спокойные серые будни. Ладно, дней пять-шесть, и всё. И всё.
     Подошёл к столу, нажал кнопку селектора:
     - Машину, я уезжаю до завтра.
     Подъехав к дому и отпустив водителя, вызвал такси. «Господи, когда в такси вернуться нормальные лица?» Всю поездку с закрытыми глазами, расплатился наличными, сдачу не взял, зашёл в спортивный клуб. Девочка администратор метнулась навстречу важному клиенту:
     - Добрый день, Александр Аркадьевич!
     Поздоровался приветливо (не надо обижать прислугу), сказал:
     - Не суетись, я сам. Только поплаваю.
     Плавал долго, успел обдумать многое, даже помечтал, как вскорости этот бассейн превратиться в океан. Принял душ, собрался, закрыл единоличный шкафчик и понял, что проголодался. И не завтракал, и не обедал, это плохо, режим надо соблюдать в любых обстоятельствах, за здоровьем надо следить постоянно, иначе, вон, как бывает…
     Зашёл за угол клуба, рядышком был очень приличный ресторан. Дороговато, зато студентов и прочих нищих нет, приличная публика заходит. Для отсева людей с деньгами, но с узким кругозором и начальным интеллектом, в заведении читали стихи, играли джаз и тотально игнорировали люля, шашлык, хачапури и прочие популярные изыски. Александру это очень нравилось, ведь он сам это и придумал. И специально сделал подобное заведение около своего спортклуба. То, что это его заведения знало четверо, ах, теперь трое.
     Попивая шабли перед десертом, пожалел, что всё-таки зря не прикупил виноградник, который предлагали в прошлом году. И деньги небольшие, и занятие интересное, и место для прогулок великолепное, и, что-то эдакое из жизни помещиков. Или лучше оливковую рощу? Кстати, как в Португалии называют помещиков?
     Расплатился наличными, оставил хорошие чаевые (не надо обижать прислугу) и пешком, почти час, шёл домой. Удивительно, телефон ни разу не зазвонил за целый день, видимо понимают люди его горе и не беспокоят. Да, горе, горе. Как те горы называются, недалеко от дома? Надо взяться за географию Португалии, даже стыдно становится, что так мало знаю о будущей родине. Портвейн и мадера, Салазар, Васко да Гама, футбол, и всё?.. Маловато.
     С утра, перед работой, Александр Аркадьевич, заехал проведать Аристарха Георгиевича, отца умершего друга. Дверь в квартиру была приоткрыта, охранник, хорошо знавший Александра, сказал:
     – У  Аристарха Георгиевича врач. Скоро должны закончить.
     Гость прошёл на кухню, отказался от завтрака, и помощница хозяина сварила ему кофе.
     - Охранники сказали, что Аристарх не спал всю ночь.
     - Немудрено.
     - Саша, повлияйте на него, он даже доктора не слушает, а вас он уважает.
     - Он завтракал? Тогда я с ним прогуляюсь, поболтаем, отвлечёмся.
     Зашёл врач, сухо поздоровался, тихо заговорил с помощницей: лекарства, вот рецепт, время приёма, следите за давлением.
     Услышав голос хозяина квартиры, Александр прошёл в зал.
     - Саша, молодец, что пришёл, я боялся тебя не увидеть сегодня.
     Александр приобнял огромного пожилого мужчину.
     - Пойдёмте гулять?
     И шепотом, пристав на цыпочки, чтобы дотянуться, на ухо:
     – У меня фляжечка есть.
     Спустились на лифте, вышли в сквер с вековыми липами, про который ходили легенды, что некоторые деревья посажены Есениным. Чушь, конечно, Есенин в их городе и не был никогда.
     Аристарх Георгиевич, хоть и был этническим греком, родился и жил всю жизнь здесь, в одном и том же доме, только раньше в однокомнатной квартире с родителями и братьями, а теперь его квартира занимала целый этаж, да ещё над ней квартира для охраны и дежурной прислуги.
     Для прогулок и вида из окна спальни, Аристарх Георгиевич, областной олигарх, лет двадцать назад, привёл «есенинский» сквер в человеческий вид: сделал гравийные дорожки, поставил каменные лавочки, установил светильники, как в Александровском саду перед Кремлём, и в память о своём происхождении установил на перекрёстках дорожек, несколько копий античных древнегреческих скульптур. Бывший в ту пору градоначальник, решил публично приписать себе заслуги по восстановлению сквера, и после помпезного репортажа по местному телевиденью Аристарх зашёл к нему в кабинет и за наглое враньё выбил несколько зубов одним ударом. Ему ничего за это не было, так как он был не только олигархом и бывшим бандитом (а может, и не бывшим), но ещё и хозяином чиновника..
     - Когда похороны, Аристарх Георгиевич? Может помочь?
     - Фляжка где?
     - Охрана всё расскажет доктору.
     - Я им расскажу!..
     Присели на скамеечку, которая была уже тёплой, несмотря на тень и утро. Третью неделю стояла жара, листья лип покрылись липким соком, который обильно капал на землю. На гравийных дорожках под липами,  хорошо выделялись заляпанные соком полукружья.
     Пожилой мужчина сделал первый глоток.
     - Водка? Молодец. Помнишь, что я не люблю эти импортные…
     Глотнул ещё раз.
     Молодой собеседник смотрел на деревья, давая возможность пожилому посмаковать напиток. Интересно, вроде только у липы, листья становятся такими неприятно пластмассовыми на вид из-за жары?
     - Жарко, Саша, спать не могу. Кондиционер такой обманщик, вроде в помощь, а чуть что – насморк и горло. Я ночью сюда прихожу, здесь хорошо, тихо, спокойно, липы не шевелятся, а листья под фонарями, как воском натёртые…
     Саша удивился, схожести мыслей.
     - Слушай, Александр Аркадьевич, а зачем ты дело моё первое читал?
     Вот сука, Сергей Сергеевич, разболтал, старый мусор!
     - Интересно стало, дядя Аристарх.
     - Мог бы и у меня спросить.
     - У вас неудобно, да и казённое дело раскрывает больше, чем память через тридцать лет.
     - Думаешь? Хотя… Вот я… А может и так.
     Саша удивился неуверенности и задумчивости собеседника, такое он видел в первый раз за тридцать лет.
     - Интересное дело?
     - Банальное, дядя Аристарх. На вас не похоже.
     - Ха, я говорил Сергею, что не поверят люди.
     - Сергей, это?..
     - Ага, он самый, Мухин.
     - Но в деле его нет.
     - А зачем ему там быть, он тогда чекистом ещё был.
     - Сергей Сергеевич служил в КГБ?!?!
     Вот это открытие!
     - А ты не знал? Приятно удивить всезнайку. Слушай, я аппетит нагулял, хорошо водка с утра действует, пойдём, позавтракаешь со мной? Время есть?
Надо идти, подумал Саша, старик сейчас интересное рассказывать будет.
     - Идёмте, дядя Аристарх. Может ещё водки взять?
     - Нет, перебор будет. Да и зачем людей дразнить, они за меня переживают.
     Бодро встали, бодро подошли к подъезду, и старый грек, проигнорировав лифт, буквально взлетел по лестнице, у него явно улучшилось самочувствие.
Обрадованная помощница споро приготовила завтрак на двоих, Саша помог ей сервировать стол прямо на кухне: Аристарх Георгиевич любил есть на кухне, сюда допускались только свои.
     Трапеза шла необычайно добродушно, помощница бросала благодарные взгляды на Александра, дядя Аристарх сметал всё предложенное, и под конец, даже не попросив кофе, сам разлил чай по чашечкам.
     - Ты всё ещё без сахара пьёшь, Саш?
     - Да, без сахара. А такой чай, как у вас, в обязательном порядке надо без сахара пить: удивительная заварка, шедевральная.
     - Ну, это китайцы присылают, партнёры. Я хоть чай не люблю, даже чифир не уважал, но ихняя заварка – песня.
     Вошёл охранник:
     - Аристарх Георгиевич, вас главврач спрашивает.
     Хозяин взял трубку:
     - Слушаю.
     Сопел, закрыл глаза, цокал, отпивал маленькими глоточками из прозрачной фарфоровой чашечки, шевелил огромными волосатыми пальцами: Александр с любопытством смотрел на мимику старика.
     - Хорошо. Панихида в одиннадцать утра, тебе позвонит кто-нибудь из моих, обговорите мелочи. Спасибо.
     - Завтра, в одиннадцать, в Кафедральном соборе.
     - Да, Аристарх Георгиевич, я обязательно буду. А можно я сюда, заранее, приеду? Отсюда вместе поедем.
     - Не боишься разговорчиков?
     - Не обижайте, дядя Аристарх.
     - Тогда приезжай сюда, Сашенька.
     От такого «Сашенька» похолодела спина. Что за «Сашенька»? С чего?
На работе мелкая суета, особых вопросов не возникло, что и хорошо, предупредил через секретаря и губернатора и министра, что завтра весь день на похоронах, походил для вида по кабинетам, уехал домой. Покоя не давало – «Сашенька». Или старый после водки и завтрака поплыл, или задумал что-то. Может форсировать отъезд? Или может просто пока в отпуск уехать, сразу после похорон? Или не дёргаться? Давно такого мандража не было, давно. Естественно, могилой запахло. Или привиделось? «Сашенька». Фуф. Стоп, стоп, стоп. А может мне самому инициативу проявить и прямо сегодня его?.. Нет, не сегодня – завтра! Так, думаем. Это, конечно, как из плохого древнего кино: старого мафиози убивают на похоронах сына, но мне то, что?! Мухин, сука!!! Для чего проболтался, для чего?! Такие нервы! Как плохо, всё необдуманно! Но рисковать жизнью не буду! Всё, решено.
     Тянуть не надо, не надо тянуть.
     Александр вызвал такси, и, выходя из квартиры, усмехнулся, увидев себя в зеркале – с таким перекошенным лицом не в бассейн, а в психушку.
     В клубе спросил:
     - А молодой тренер, чемпион который, работает? Он же по вечерам, вроде?
Пригласили Артёма, гордость области, второе место на чемпионате России по плаванью.
     - Доброе утро. У меня тяжелый день сегодня был, помоги, погоняй, чтобы устал так, что только спать. Время есть, мы сможем?
Молодой атлет, загорелый, с выбритой головой и с модной бородкой, заулыбался, кивнул и пошёл в бассейн. Под конец тренировки, войдя в азарт, Артём разделся и посоревновался несколько кругов, с важным клиентом, в заключении тактично проиграв.
     Проснулся Александр с гудящей головой. Занятие в бассейне и таблетка снотворного помогли уснуть, но не помогли отдохнуть. И страх не прошёл. Умываясь, решил не бриться: руки дрожат, аж ходуном ходят, ещё порежусь. «Сашенька». Старый чёрт! И как он вскользь про дело своё первое прокинул. Спокойно так, без напряга. Ладно, сегодня весь день на виду, дёргаться не надо. А завтра, завтра всё. Да, заявление об увольнении почтой отошлю, губернатору позвоню из Москвы, сначала в Финляндию, потом в Грецию, «Сашенька», оттуда через Францию – домой.
     Так. Всё. Последний день в этом липком городе.
     Стоп, ты куда собрался, время ещё только пять утра.
     Саша посидел, полистал книги. Полшестого. Позавтракал, ещё раз в душ сходил. Кофе. Шесть пятнадцать. Заметил, что грызёт ноготь. Поискал маникюрный набор. Лёг на пол, подышал. Полседьмого.
Поискал пульт от телевизора, когда я его включал? На Новый год? Включил, и почти сразу выключил, эти тупые рожи, хоть из кино, хоть из новостей, в такое утро ещё больше заводили. Да, так и до истерики не далеко. И всё из-за одного слова хмельного старика.
     Ладно, пора, сегодня и пораньше можно, «там» всё равно не спят. Для маскировки красных глаз и трясущихся рук прополоскал рот коньяком, надел костюм, галстук решил не повязывать.
     По прибытии к дому грека, увидел, что в сквере и вокруг квартала множество быков из охраны. Это было так очевидно, что действительно напоминало плохой американский боевик про мафию. Но от такой картины, вдруг стало спокойнее. У подъезда, не признав сразу, гостя пытался остановить громадный, намного больше хозяина, что тяжело, громила, который даже не пытался прятать пистолет: кобура была прямо на животе. Узнав, быстро извинился:
     – Извините, не признал. Проходите, пожалуйста, я предупрежу о вашем приходе.
     Александр шагнул в прохладный подъезд, услышал:
     - Гость номер три.
     Интересно, я уже третий или это мой личный номер? Сейчас и узнаем.
     Перед дверью никого не было, а вот на площадке чуть выше, стояло два автоматчика, «Однако!». Декорации всё больше походили на Голливуд, или уже на Болливуд?
     В квартире явственно стоял запах лекарств, даже дешёвых лекарств, отчётливый запах из детства, так пахло у прабабушки. Правда, у неё ещё пахло земляничным мылом, которое было разложено и распихано во все ящички с одеждой, бельём и постельными принадлежностями. Саше нравилось ходить к прабабушке, у неё всегда было много историй из жизни партизан, полярников и геологов, хотя она сама не воевала, не путешествовала и не работала: она только читала советские газеты. Ей повезло, ещё в институте она вышла замуж за Сашиного прадеда, который сделал головокружительную областную карьеру, сначала, как комсомолец, а затем, как профсоюзный вожак.
     Господи, какие только воспоминания не вылезут от простого запаха – Александр усмехнулся.
     Начальник охраны сидел посредине кухни на массивном стуле и пил воду из бокала Баккара, из такого же набора, что и у Саши на работе: подарки из Франции отцу и другу не отличались.
     - Приветствую. Как прошла ночь?
     - Я поспал, а Аристарх нет.
     - Что-то случилось? Запах стоит, как в аптеке.
     - Аа, нет. Соседка с самого верха, подружка молодости (шеф закатил глаза), зашла с ранью: посочувствовать, вот и провоняла. Но Аристарх вместе с ней всплакнул, я даже обрадовался, что хоть немного выжал из себя, а то всё внутри. Боюсь, рванёт из всех щелей от передержки.
- Да, может и так случится, - не только из вежливости поддакнул Александр.
Пошёл в зал и столкнулся с хозяином дома.
     - Приехал? Молодец, что рано, не могу здесь больше сидеть. И уже в кухню:
     - Всё, собирай своих, поедем в церковь.
      Несколько тихих команд в рацию, и через открытую дверь в подъезд стало слышно, как подъезжают машины. Аристарх, глядя на Сашу, снял галстук:
     – Не могу я эту селёдку носить.
     - Слушай, а фляжка у тебя есть?
     И Саша обрадовался своей прозорливости: «Идешь к греку, бери водку», это правило никогда не подводило.
     - Есть.
     - Со мной поедешь.
     Начальник охраны скомандовал, и кавалькада начала спускаться.
     - Дядя Аристарх, чего так много охраны?
     - Ой, я тебя умоляю, мой просто перестраховывается. Перебдел один раз, теперь всю жизнь будет перебдевать…
     Странные у него возможности русского языка, хотя он же грек, как-никак, вскользь подумал Александр.
С     ели в американский фургон, гордость и слабость Аристарха Георгиевича: чёрное бронированное чудище, внутри обитое золотистым плюшем, спереди и сзади поехали такие же чёрные и чудовищные американские внедорожники. Как у любого бандита, у Аристарха Георгиевича были странные представления о вкусе и шике.
«Да, декорации-то всё разрастаются».
      Кафедральный собор приветствовал дорогих гостей перезвоном колоколов и полным отсутствием нищих побирушек, этих ещё с вечера предупредил о важном мероприятии местный участковый, а с утра лично проверил, как его послушались. Вроде сам губернатор может приехать, умерший – не из пролетариев.
      На высоком крыльце, стояло несколько священников, и Саша, глядя на них в окно, подумал: «Интересно, почему у них у всех, кресты разные? У одного простой, а у того – с красными камнями. Интересно, драгоценные или муляжи?»
Дверь машины открылась, и Саша вышел первым, чтобы не мешать охране работать, он был опытным в подобных делах, часто ездил с губернатором по области.
Зашли в храм, закрытый гроб стоял уже в положенном месте. Молодой священник пообщался с начальником охраны. После чего крышку сняли и унесли, тело накрыли саваном, зажгли свечи в изголовье гроба.
     - Батюшка говорит, что рано ещё начинать, Аристарх Георгиевич, не по времени.
     - А мы не торопимся, и вас отцы не торопим. Просто помолимся, кто, как может. А когда время придёт, начнёте по канонам служить.
      Прибывали люди, подходили к отцу, затем к гробу, отходили, шептались между собой, началась тихая суета, когда никто не знает, чем себя занять. Пришло несколько одноклассников, Александр вынужденно поздоровался, перекинулся с ними ненужными обязательными словами, отошёл к чиновникам из правительства, кивнул Мухину (Сука блудливая!), затем вышел на улицу. От запаха ладана, свечей и глупости мероприятия его начинало подташнивать.
Интересно, как это всё закончится?!
     Но вот вроде всё началось по правилам, на пару заголосили священники, наверху запели хоры, все зашуршали, когда начали креститься.
     Кинул взгляд на старого: молодец, хорошо держится.
     Тягомотина службы закончилась, гроб вынесли, установили в катафалк, процессия двинулась на кладбище. Хорошо, что появились нормальные ритуальные службы, замаявшийся Саша вспомнил похороны из детства, когда движущей силой любого погребального обряда, были всезнающая соседка и её полупьяный муж с двумя табуретками.
     Волнение нарастало, и всю дорогу Саша ждал окончание всего этого ужаса. Терпеть было невмоготу, Саша достал фляжку и предложил Аристарху.
     - Спасибо, Саша, чтобы я без тебя делал. Ты тоже выпей, на тебе лица нет.
     - Пусть земля ему будет пухом.
     Так, если всё не закончилось у церкви, значит на кладбище? Совсем театральщина, да хоть как уже. Нервическое состояние вечера и утра возвращалось с новой силой, и бороться со всем этим не было сил.
     - Аристарх Георгиевич, у вас же здесь есть бар?
     - Бар есть, да только там минералка одна, лепила всё обыскивает, и охрану науськал, каждый день проверяют.
     - И всё же…
     Александр нажал кнопочку, тихо открылась дверца, и выехал ящик с охлаждёнными бутылочками. Да, только вода. Ладно, надо терпеть, недолго осталось.
     В самой старой части городского кладбища, недалеко от аллеи очень почётных захоронений, была приготовлена могила, неподалёку от неё аккуратно расставлены венки, корзины с цветами.
     Саша снова поразился дешёвому антуражу провинциального театра. Или это от нервов? Ритуальные работники споро установили гроб рядом с могилой, священник начал читать и кадить, все присутствующие рассредоточились вокруг. Абсолютно всех интересовало только одно – поведение отца на похоронах сына. Все помнили, что на похоронах жены и дочери он не только не плакал, а даже улыбался, что ли.
     Священник отчитал и отошел, и распорядитель жестом попросил Аристарха Георгиевича подойти к гробу.
     Около гроба, старый грек закинул голову вверх, что-то беззвучно говорил в небо, грозил пальцем, даже потряс огромным кулаком. Затем наклонился к сыну и тут заиграл телефон. Причём заиграл мелодию сиртаки, грек не поднимая головы, засунул руку под сына, звук шёл явно из гроба, и тут рвануло.
     Взрыв был не очень мощный, но ближайших людей забрызгало кровью. На Сашу тоже изрядно попало. Все орали, бежали, спотыкались, падали и, поднимаясь, продолжали бежать подальше от могилы, от которой шёл необычно яркий оранжевый дым. Саша орал вместе со всеми, но это был крик радости. Он успел сделать всё раньше грека! Он молодец! Я свободен! Ааааа!!!
          ***

     Две недели прошелестели дорогой, блуждания по аэропортам и гостиницам закончились. Дом, в родной теперь Португалии, встретил запахом океана, мягкой кроватью на втором этаже и пустым холодильником, приходящую прислугу Александр предупредил в последний момент, просто забыл это сделать вовремя. А оно и к лучшему, будем жить, как европейцы, тем более что Александру нравилось быть самостоятельным во всём. Взяв велосипед, отправился с утра в деревню (оказалось, что это город!) за продуктами. Надо присмотреться, на чём ездят соседи, и купить не выделяющееся авто.
     Александр крутил педали, наслаждался видами, успокаивался, размышлял и решительно отмёл желание купить рощу или виноградник. Не надо влезать в бизнес, буду жить спокойно, размеренно, в удовольствие, начну путешествовать: я не был в Англии, до Африки отсюда недалеко, Флоренция ещё не осмотрена вся…
Остановился на возвышенности и долго смотрел на дом, разомлел от удовольствия, какой он всё-таки прекрасный! Современный дом, стилизованный под местную архитектуру, с бассейном в закрытом дворике, с прекрасной черепичной крышей, со стильным навесом для машины, с хорошим лимонным садиком, с кухонной зоной в прованском стиле… Открыточная мечта, которую он купил у разорившегося риелтора за смешные деньги.
     Не спеша  съехал под горочку, окунулся в бассейне (Так, завтра доберусь до океана!), и позавтракал, точнее уже пообедал. Надо установить распорядок дня при проживании дома, сумбур последнего времени надо срочно прекращать! Вспомнив про последнее время, поморщился, но солнышко, мерный плеск воды в бассейне, мягкий шезлонг и сытый желудок перевели негативные мысли на светлую сторону жизни.
     Теперь всё будет на светлой стороне! Придёт завтра прислуга, надо узнать, где можно купить новые шторы, новые светлые шторы на все окна.
     - Добрый день, Александр Аркадьевич! Вы обещали набрать меня, две недели прошли, а звонка так и не было. Вот я сам к вам и заехал.
     Александр открыл глаза. Сергей Сергеевич благодушно улыбался, и обмахивался красивой светлой шляпой с яркими пёрышками под атласной ленточкой.
     - Я присяду? И может, выпьем? Вы после обеда, дижестив не помешает, это же по-европейски…Что вы купили?
     - Виски.
     - Чего так? Говорят местная медронья - отличный бренди.
     - Я ещё плохо знаю местные напитки.
     - Виски, так виски. И, Сашенька, давайте по-простому, ведь всё понятно, если вдруг мысли какие будут – то я вас застрелю.
     - Я это понял, вы ведь не зря пистолет напоказ держите.
     - Тогда за льдом и стаканами.
     Саша еле встал, тело стало пластилиновым, мыслей не было совсем. Лучшим решением было бы упасть в обморок, но как это сделать?..
     - О, а посуда у вас здесь так себе, дешёвая, не как дома. Надо прибарахлиться, или вы за разумное потребление? Может, не пойдём на улицу, в доме прохладно и сквознячок?..
     - Хоть где.
     Выпили одновременно. Мухин налил снова.
     - Всем понятно, что я всё знаю? У меня один вопрос, точнее предложение. Вы, Сашенька, сдаёте мне убийцу, я вам оставляю половину денег. Вам и половины не потратить за жизнь.
     Отвечать не надо, вот вам бумага, вот ручка, пишите. Начинать всё описывать надо с того момента, как вы убили жену Аристарха. Как сговорились с ним, как убивали его дочь, своего друга и его самого. То, что вы жену убили – это он мне сам рассказал, а вот, как вы нашли киллера, как заказы делали и как платили: вот этого я так и не узнал. Вы мастерский организатор, этого у вас не отнять. Пишите. Может, накинете рубашку, вон, как вас колотит.
     - Не юродствуйте, Мухин, вам не идёт. И зачем писать? Можно на телефон записать.
    - Я старый человек, привык к бумаге и ручке. Пишите. И у меня здесь нет телефона.
    - Хрен с вами, напишу. Только кофе сделаю, голова плывёт.
     - И если можно: мне, тоже, пожалуйста.
     Кофе машина зажужжала, пошёл запах кофе, и вдруг Саше вступило – будь, как будет…
     - Как вы сюда добрались? Машина не подъезжала, я бы услышал.
     - Пешком. Жарко, конечно, и пешком далековато от городка, но для голландского туриста полезно.
     - Да, странные голландские туристы: с пачкой бумаги и пистолетом.
     - Пишите, Александр Аркадьевич, пишите.
     - Хорошо, только не отвлекайте, сидите тихо, пейте и ешьте сами.
    «А действительно, напишу, как всё это получилось. Подробная автобиография. А учитывая ситуацию – пусть будет сумбурная и сентиментальная».
     Второго сентября, я, первоклассник Саша, пришёл домой в отличном настроении, на математике меня похвалили, так как я мог спокойно считать до ста, в устном счёте легко складывал и вычитал двузначные числа. Я ещё и читал и писал, но классная руководительница решила не баловать мальчика множественной похвалой. Итак, я пришёл домой в суперском настроении, съел остатки праздничного торта, попил чай и собирался идти гулять. Тут заклацал замок в двери и неожиданно зашёл отец.
     - Сашенька, я хочу с тобой поговорить, пока мамы нет. Только ты и я, только мужчины.
     Так папа ушёл от нас. Когда я вечером сказал это маме, единственное, что услышал:
     - Ушёл, и ушёл. Вдвоём лучше.
     На почве неполных семей первоклассник Саша подружился с одноклассником со смешным греческим именем и фамилией, которого все звали по отчеству – Аристархыч, это было так уморительно, маленький вертлявый тёмный пацанчик – и вдруг, Аристархыч! Правда в четвёртом классе, семья у него стала вновь полноценной: из тюрьмы вернулся отец. Через некоторое время, дядя Аристарх стал богатым, потом очень богатым, но дружить со мной своему сыну не запрещал, даже ставил в пример мою успеваемость и помощь матери по дому. Так мы доучились до выпускного класса, я отличник и победитель олимпиад по химии и биологии, и Аристархыч – лучший бегун на сто метров в городе и с четырнадцати лет настоящий Дон Жуан, Ловелас и Казанова.
     За день до выпускного, когда я гладил брюки от костюма, подаренного дядей Аристархом, заклацал замок в двери и вошёл отец.
     - Сашенька, здравствуй. Хочу тебе рассказать, что у тебя теперь есть младший брат. Ему сейчас годик, зовут его Артём. Может когда и подружитесь.
Единственная мысль после конечного свидания с отцом у меня была, что надо поменять замок на входной двери.
     - Александр, о чём вы задумались? Вы не пишите уже несколько минут. Пишите, не отвлекайтесь, после моего ухода мечтать времени у вас будет предостаточно.
     - Не перебивайте замысел, Мухин, лучше сделайте ещё кофе и достаньте воду из холодильника.
     Я легко поступил на химически факультет местного университета. Маминых доходов от работы на рынке бухгалтером не хватало, поэтому я пошёл работать. Сначала грузчиком, потом крупье в ночное казино, затем начал писать курсовые и рефераты для ленивых или тупых (что одно и то же)  студентов. Аристархыч сразу после школы ушёл в армию, и два года бегал пограничником по Дальнему Востоку. Аристарх Георгиевич отсидел ещё  год, и вышел на свободу почти одновременно с демобилизацией сына. За то, что я всё это время поддерживал жену и дочку (не деньгами, конечно, денег у них было навалом), Аристарх очень уважал меня, и после окончания университета устроил в областное министерство строительства. Перед этим трудоустройством у нас был долгий разговор наедине в его ресторане «Дионис» на центральном проспекте.
Он сказал дословно следующее:
     - То, что ты инженер-исследователь в своей химии, это замечательно. Только ближайший работающий химкомбинат – в соседней области. А там отличников с красными дипломами и своих хватает. Здесь тебе светит быть только учителем химии в техникуме, в школе с малолетками, ты работать не захочешь сам. Я тебя устрою в хорошее место, приложишь ум, будешь с хорошими деньгами. Мать на старости лет перестанет горбатиться на двух работах.
     Так, я стал чиновником. Приложить правильно ум я смог, да и дядя Аристарх помогал в этом деле. Сначала было тяжеловато, чиновничий мир поразил своей неорганизованностью, глупостью и слепым подчинением начальству. Да и хороших денег сначала и не было, всё это чуть не свело меня с ума. Помог мне остаться в твёрдом уме Аристархыч. Этот куролесил всё время после армии, не останавливался. Отец его и в заграницу ссылал, в Грецию, потом лечил от наркоты в Израиле, но тот поднимал планку веселья на невидимые высоты. И только в общении со мной он оставался таким, каким был в первом классе: одиноким, страдающим без отца, отчаянно искренним пацаном. И Аристарх Георгиевич видел, что встречи его сына со мной, удерживают непутёвого от полного пике и ценил это даже больше, чем наши с ним деловые отношения, про которые очень мало кто знал.
     Вот, что я понял сразу на государственной должности: не надо ничего выставлять напоказ. Начальство ревностно относится к достижениям подчинённых, а подчинённые, ну, если по-простому – не надо обижать прислугу.
Когда, через некоторое время, пошли первые проценты от государственных подрядов, голова кружилась, за всю предыдущую жизнь я не видел и не представлял такое количество денег. Я не понимал, как и на что их тратить. После очень кратковременного периода загула и кутежа, сделал маме квартиру. Переезжать из старого угла она категорически отказалась, и я смог уговорить её только на ремонт. Отправил её в санаторий на три недели, за это время лучшая молдавская бригада города под руководством модного дизайнера, сделала всё возможное за деньги. Выбрал стиль a la «шестидесятые», изучали и собирали с проектировщиком фотографии интерьеров, вырезки из журналов, кадры из кино. Я так увлёкся, мне так это понравилось: окунуться в эпоху оттепели! По приезду мама плакала, ей так всё понравилось, особенно посудомоечная машина, оказывается, уже несколько лет у неё болели руки, а она ничего не говорила, не хотела меня расстраивать. Долго с ней сидели на обновлённой кухне, и она призналась, почему не хотела уезжать: она до сих пор ожидала, что отец вернётся. Она любила и ждала его всё это время, я был поражён, мне казалось, что она так легко пережила развод, хоть мы никогда и не поднимали эту тёмную материю. Главным достижением ремонта я считал замену не только замка, а всей двери: это был прямо символ ремонта, а оказалось…Через несколько лет после ремонта мама умерла, она так и не встретилась с отцом. Квартиру я с большим облегчением продал, предыдущая жизнь ушла навсегда.
     Саша подумал несколько минут и дописал: Я очень сильно ошибся, предыдущей жизни не было, была одна жизнь, но об этом ниже.
     Дальше траты приобрели характер накоплений, даже имея за спиной поддержку, хоть и теневую, грека, я понимал, что рано или поздно денежная река закончится. Сидеть в тюрьме я не хотел, поэтому поставил задачу, вовремя соскочить. Единственный вопрос: когда это вовремя. Спросить не у кого, каждый вор (да, я прекрасно понимал с самого начала, что стал вором) в каждом кабинете Дома правительства считал, что он самый умный, и его никогда не поймают. По идее, никого и не ловили, если человек уважал законы системы, вовремя делился, не совершал необдуманных поступков, не лез на рожон, а главное - безоговорочно уступал место, когда об этом просили. Кто не понимал этих базовых постулатов: становился героем разоблачительных статей областных газет и блогеров-активистов, и вполне себе судебных репортажей. Я эти принципы соблюдал неукоснительно, и главное: я не метил на самый верх. Я и замминистра не очень хотел быть, но новый приезжий губернатор (забавно, но по образованию он тоже химик), после приватного разговора в бассейне (смешной, даже в бассейне можно качественно записать разговор) «уговорил» меня стать его доверенным лицом в министерстве. После этого денежная река превратилась в водопад, мимо меня не проходил ни один государственный и муниципальный контракт. Денег стало очень много, очень! Хранить их в стране было опасно, неудобно, да и не выгодно, и я, подумав, выбрал для будущей жизни Португалию. Смастерил с помощью Мухина два дополнительных паспорта, (бомжи, предоставившие имена были не против, потому что не знали ничего), приобрёл квартирку в Порто, и пошло-поехало. Чтобы не казаться белым и чистым на старой родине, купил загородный дом в престижном посёлке, но никогда не жил в нём, так, заезжал на выходные раз в месяц. Ещё купил дюжину безвкусных, но кричаще дорогих костюмов, для выхода на работу, все остальные траты были тщательно скрыты. На подставные фирмы из других регионов я купил спортивный центр «Гепард», ресторан «Окуджава», районный дом быта «Уют» и переделал его в офисный центр, из старой швейной фабрики сделал торговый центр «Сити-Молл». Через некоторое время это всё было переоформлено на офшор. За полгода до последних событий я нашёл покупателя на всё это: не один я коррумпированный чиновник, есть и другие.
     Начал я искать покупателя на всё это, когда понял, что зря договорился с дядей Аристархом на убийство членов его семьи, что после всего этого он и меня убьёт. Просто потому, что он бандит, а я для него - носитель его позора, хотя и глубоко тайного.
     Я для встреч с Аристархом Георгиевичем, всегда выезжал в командировки, чаще всего в Москву, так как это проще: всегда найдутся дела в столице, а не найдутся – придумаем. Зачем людям знать с кем у меня личные встречи?
     И вот однажды, сидели мы в его квартире, с видом через реку Москва на Нескучный сад, говорили о процентах для прокурорских и полицейских, пили он водку, я чай, и старый грек вдруг расплакался:
     - Сашенька, это, а ведь дети не от меня…
     Оказывается, после скоропостижной смерти моей матери, ему пришло в голову проверить здоровье, своё и жены. И у неё были то ли онкомаркеры, то ли какие-то другие отклонения, я так до сих пор точно и не знаю, но грек сделал на всякий случай генетические анализы всей семьи, на случай пересадки органов. Сделал тайно, чтобы жена и дети не паниковали. Почему он не разрешил докторам сказать жене о заболевании, я до сих пор не пойму, он умерла, ничего не зная.
     Саша искоса посмотрел на непрошеного гостя, ему показалось, что тот уснул. Нет, старый волчище внимательно смотрел на хозяина дома.
     - Сашенька, не отвлекайтесь на глупые мысли.
     - Мне в туалет. Конвойный, проводите.
     - Фу, какой пошлый юмор. Не унижайтесь, Сашенька.
     Мухин подошёл к столу и заглянул в бумаги:
     - А у вас хороший почерк. Только, пожалуйста, побольше фактов, фамилий, дат, номеров счетов. Ладушки?
     Саша еле сдержался, чтобы не дерзить нецензурно.
     - Сергей Сергеевич, давайте искупаемся?
     - Вы чего, Александр? От страха глупите или придумали чего? Пишите!
     Хрен с тобой, мент позорный!
     Саша подошёл к столу, переставил стул на другую сторону, и раньше вопроса Мухина, ответил:
     - Сквозит  прямо в спину, неприятно.
     - Такой тёплый ветерок, так приятно, а вы… Тогда и я пересяду.
     И Мухин, хоть было и неудобно это делать одной рукой, переставил тяжёлый стул к выходу во двор.
     - Вот, такой красивый вид на бассейн пропал. Дался вам, Саша, этот сквозняк.
     Мухин прокашлялся:
     - Знаете, Александр, чтобы вам было легче и понятнее то, что я не хочу вас убивать, я вам скажу следующее…
     Пожилой гость отпил воды, ещё раз покашлял:
     - Жена не изменяла Аристарху, я его обманул. Это вышло случайно, я уговорил врача из клиники на шутку, но она повернулась вот как…. Генетический анализ подменили, я думал, он взорвётся, будет гром и молния, потом я раскрою всё, посмеёмся. А он… Он тихо это проглотил, и я, ну ни как не ожидал, такого.…Когда произошла авария, он мне признался, что это не несчастный случай, что это вы… Он хотел знать, как вы убиваете, но мои ничего не смогли вычислить: ни кто убийца, ни как вы с ним связываетесь, ни как платите. Вы очень умелый в этих делах.
     Сергей Сергеевич подумал, что это признание удивит Александра, но хозяин дома уже писал, воспоминания и сам процесс письма его захватили, ему это начинало нравиться, да и хорошо отвлекало от ситуации.
     Старый грек распустил сопли. Что было неожиданно и пугающе странно.
     - Саша, я убью их всех. И суку эту, и ублюдков… Ты понимаешь, Саша, у них отец даже не один, она совсем…
     Я долго уговаривал Аристарха от этой затеи, но вышло так, что он меня назначил организатором убийств. За это он переписал на указанные мною подставные фирмы имущество и доли в его бизнесе детей, за день до последних похорон. Как я согласился на это? До сих пор у меня нет ответа. Гипноз, помутнение, манипуляции моим сознанием: не знаю. Я осознал весь ужас, только когда через пару дней вернулся из Москвы, но отступать было поздно.
Сразу уточняю: лично я никого не убивал, несмотря на рассказы дяди Аристарха. Просто я ему не всё открывал.
     Очередность убийств и примерные сроки он придумал сам, мне было всё равно. Мне же, надо было придумать способы убийств, это должны были быть «несчастные случаи». К этому времени кандидатура киллера у меня была, этот человек неожиданно возник в моём пространстве, но видимо, ничего не бывает просто так.
     Жену Аристарха Георгиевича сбила машина, когда она возвращалась с воскресной церковной службы, водителя не нашли. За две недели до события, исполнитель угнал старую Ладу от колхозного рынка, отогнал в промзону, потом несколько раз покатался по нужной улице, так сказать примерялся, а затем, окончательно её бросил в той же промзоне, где её и обнаружили, аж через месяц.
     Через четыре месяца погибла дочь: поскользнулась на первом зимнем гололёде после утренней пробежки, упала на ступеньки около своего подъезда.
Аристархыч умер от передозировки, а все думали, что он завязал по-настоящему, но бывших наркоманов не бывает.
     В принципе, всё просто, если подумать. И если есть надёжный человек.
Моим надёжным человеком стал…
     Быстрая тень неслышно метнулась от двери к Мухину, взмах руки и тот упал со стула.
     - Господи, Артём, откуда ты здесь?!
     - Братское сердце заболело.
     - Нет, серьёзно, откуда?!
     - Серьёзно, Шурик, было не спокойно. Давай, помогай.
     Обыскали, ни документов, ни телефона, только наличные деньги и визитная карточка службы такси. Скотчем связали руки и ноги не очнувшегося Мухина, оттащили в ванную комнату, вдруг, кто ещё припрётся.
     - Ты на чём приехал?
     - Пешком.
     - Что это вы все пешком решили ходить?
     - По таким местам только пешком ходить, красота какая. Что делать будем с этим упырём? Кстати, кто это?
     - Познакомься, Сергей Сергеевич Мухин, полковник полиции. Два месяца в отставке, всю жизнь был ближайшим дружком старшего грека. Приехал меня колоть, чтобы я тебя сдал, Аристарх всё ему рассказал.
     - Опа, не зря сердце тревожилось.
     Артём из душа окатил лежащего. Тот зашевелился, задёргал веками, глубоко вздохнул.
     - Саша, скажите вашему, что я старый, нельзя бить по голове старых.
     - А молодых можно?
     - Молодых можно, посадите меня, неудобно лежать.
     - Перебьёшься.
     - Давай его примотаем к ванной и пойдём спокойно всё обсудим.
     - Молодые люди, я тоже хочу участвовать в обсуждении. Саша, мы ведь деловые люди, зачем идти на крайности?
     Братья споро примотали ноги Мухина к ножке ванной, заклеили рот и пошли разговаривать к бассейну.
     - Куда тело прятать будем?
     - Думаешь прямо так, Артём?
     - А как?! Он ведь знает, что на мне висит вся семья!
    - Он не знает кто ты… Да понял я, всё понятно, просто всё так сразу – бабах! Голова дымит. Давай думать как.
     - Пистолет с глушителем, можно отвести подальше, пристрелить и бросить.
     - Нет, найдут тело, выйдут на нас, он русский, я русский. Хоть он и сказал, что приехал по голландским документам, со временем всё выяснят.
     - Значит в океан, далековато конечно, и тащить будем – увидят. Жаль, нет машины.
     - Тогда закопаем. Лопата точно есть, ночью выкопаем яму, никто не найдёт. Там на конце участка, за лимонными деревьями, в темноте точно никто не увидит.
     - Тогда, Саша, пошли разговаривать с этим козлом. Надо всё вытянуть с него, а он ведь опытный.
    - Да, мне дядя Аристарх, за день до смерти сказал, что Мухин в КГБ начинал.
     - Опа.
     Пошли в ванную, по пути Александр забрал исписанные листы бумаги со стола.
    - Что это?
     - Хм, это младшенький, должно было быть моё признание. Пока писал, придумывал, кого вместо тебя подставить.
     - Да ты что! Придумал?
    - Ага. Помнишь тренера, которого уволили, чтобы тебя принять? Он ещё в Москву сразу уехал? Вот его хотел приплести.
     Зайдя в ванную, сразу поняли, что Мухин умер сам и без допроса, то ли сердце, то ли задохнулся.
     - Братан, это плохо, ничего не узнали, а если он не один?
    - Ладно, что случилось, то случилось. Тогда пошли место смотреть. И прислуге надо позвонить, чтобы завтра не приходила, уберемся сами, чтобы даже намёка не было ни на что.
     По участку шли молча, не так представлялась жизнь в раю.
     - Надо поискать в доме бытовую химию, когда тело закапывать будем, обольём, так, на всякий случай.
     - Ты химик, тебе видней.
     - Слушай, младшенький, а как ты бомбу подложил? И что за оранжевый дым?
     - В наши морги вход свободный. Одел униформу, маску на лицо – никто и не спросил кто я. А оранжевый дым, так, глупость, пожалел я уже…
     Дождавшись темноты, под стрёкот цикад, быстро выкопали яму. Дёрн аккуратно отложили в сторону, землю складывали на простыни, чтобы следов было поменьше. Вернулись за телом, Артём играючи поднял его на плечо и почти бегом отнёс к могиле. Александр нёс пакет с бумагой, красивую белую шляпу, и коробку со всей химией, что нашли в доме и подсобке.
    Тело упало на дно могилы почти беззвучно. Александр подошёл к краю и бросил вниз шляпу. И упал сам, первая пуля пробила ему спину, вторая – в голову, когда он уже лежал на Мухине.
     - Эх, Сашенька, тренер, который уехал в Москву, там через три дня по пьянке сдох, в окно вывалился.
     Артём вылил и высыпал всю химию на тела, туда же пистолет, быстро, без отдыха закидал всю землю, утрамбовал, уложил дёрн, собрал простыни.
Вернулся в дом, установил будильник и лёг спать.
     Он проснулся, принял душ, сварил кофе, всё тщательно вымыл и протёр за собой, выключил зазвонивший будильник и пошёл посмотреть на захоронение при свете. Пока шёл, вспомнил, как познакомился со старшим братом.
     - Сын, ты большой уже, должен понять правильно…
     Артём первый раз видел отца таким нерешительным. Видимо, опять будет просить вернуть его фамилию, так и не смирился, что сын при получении паспорта взял фамилию умершей матери.
     - Твоя мама, царство ей Небесное, не первая моя жена. У меня была другая семья, я тогда в городе жил. Вот… И у меня есть ещё сын, твой старший брат, Сашей зовут. Он старше на шестнадцать лет. Он большой начальник.
     - Опа, вот интересно, как!
     После чемпионата России, где Артём стал неожиданно для себя вторым, он решил переехать в центр. С трудоустройством решил обратиться к старшему, пока ещё невидимому брату, а чего, по-родственному может и помочь, а то с условным сроком тяжело будет устроиться.
     Пришёл в министерство, спросил у охранника на вахте, как попасть на приём, а тот:
     - А вот он около машины стоит, твой Александр Аркадьевич.
     Выбежал, и закричал:
     - Александр Аркадьевич, подождите!
     Подбежал:
     - Я это, я сын вашего отца, брат я младший, Артём.
     Лучший обед в жизни тогда был, так классно накормил брательник, в «Окуджаве», суперский ресторан, и душевно поговорили.
     Вид погоста его вполне устроил, а найдут и найдут, ему здесь не жить.
     Артём шёл по утренней Португалии, напевал приходившие на ум слова, достал телефон и набрал номер:
     - Алло, папа, привет. У меня всё хорошо. Где я? В Воронеже, через пару дней приеду, пойдём на рыбалку?