Петра 1990 ноябрь Драма и фарс

ранее: своевременные знаки  http://proza.ru/2022/11/09/853

В конце месяца, когда мы были в Германии, умер Миша Лившиц, однокурсник. Первая потеря из сверстников. Хоронили чуть не всем факультетом.
   С национальностью все ясно, лик чуть карикатурный, рост почти 170, щуплый, почти скелетного телосложения. С нервической привычкой щелкать браслетом от часов. Хорошо хоть у него был здоровый младший брат. Миша был с рождения не жилец, с какими-то жуткими пороками сердца. Кожа часто синела – не справлялась главная мышца с кровотоком.
   Он был как бумажный солдатик Окуджавы. В школе, говорил Олег, его дразнили «синее мясо». Он не особо обижался. У нас на курсе над ним если и смеялись, то не зло, когда чего-нибудь отчебучивал. Хотя наш 1969 год выгребли в армию аж из Макаровки (последний раз такое было в 1941)  Мишу не дергали даже на медкомиссию. Провожать всегда тяжелее, чем уезжать. Разбавленный немногими армейцами наш Механический факультет на время стал почти женским монастырем. Еврейская натура деятельна – Миша бескорыстно создал банк конспектов. Ему сдавали – он, надрываясь, тащил это домой, потом в новый учебный год раздавал. На зависть студентам с Кавказа, весьма эффектные студентки при встрече благодарно целовали Мишу в щечку. Горцы не знали подоплеки. Впадали в ступор от загадочности русских женщин.
  В 1988 команда КВН ЛИИЖТа стала чемпионом города и гастролировала с программой в Москву и более близкие пригороды Ленинграда. Миша в одной из сцен вдохновенно играл вирус СПИДа. Девчонки извели на него почти всю косметику - но результат - !!
   Миша активно переписывался со всеми служившими, чьи адреса удалось добыть. Со мной, в частности.  Вообще служба показала: друг тот, кто тебе пишет. Узнал у кого какой почерк и грамотность. Было много сюрпризов. «Мне все говорили, что у меня безобразный почерк. Петя, когда я получил твое письмо, я полдня рыдал от зависти! Вторую половину - гадал над содержанием..» Я стал писать письма на машинке – перлюстраторов из особистов тоже надо пожалеть. Каждое 10е письмо вскрывалось.
   Заочно познакомил его летом с Олегом, он демобилизовался в мае. Синкевич написал мне: «я не ожидал что Миша окажется такой своеобразной внешности». Стали приятелями, несколько раз прогулялись. Экстрим был для Олега когда пошли на футбол и Миша оказался фанатом киевского Динамо. А Олег, про то что у наших фанатов дружба с киевлянами не знал.
   В начале декабря, на 9-й день Олег выловил меня после института и пошли помянуть в бар Кодры. На полпути к Сенной площади.Поминки получились типовые. С громогласными сборами съездить к Мише на Южное кладбище. Место Олег знал. С пьяными слезами: «Он мне за день до смерти звонил, а я был на смене.»  Дошли домой ровно, без помощи друг друга, без провалов в памяти, кроме одного нюанса. Когда я утром стал собираться в институт – почувствовал в кармане куртки какую-то странную субстанцию. На ощупь – будто кто-то мне в карман насрать изловчился. Вытаскиваю – форма подходящая, с какими-то кровавыми следами. Но не пахнет. Отправил куда положено, карман вычистил. По дороге вспомнил, что мы взяли бастурму. Олег - зараза! Чтоб это добро не пропало – мне в карман  подбросил!..
Теперь я бастурму не ем – боюсь названья.

далее: лирики и шизики  http://proza.ru/2022/11/09/1345