Монолог Гамлета и 66 сонет

Знаменитый гамлетовский монолог  отнюдь не о праве самому уйти из жизни, главное не «быть или не быть» и не о том, что нас страшит пустота там за гранью, не то, что пугает исчезновение нашего «я», не те «сны», которые станут воздаянием за всё что натворил, что напутал за отпущенный срок.  Нет.
Это вопрос о изломе времени, о его вывернутости из суставов – образное выражение, равновесное которому искали в аналогах русского языкового пространства переводчики…

Этот монолог перечисляет несправедливости, которые настолько банальны, что сам перечень можно принять за перечень общих мест, и даже за пустословие – ну что лишний раз говорить о том, что все знают? Хоть обличай, хоть нет – ничего изменить не сможешь.
Этот монолог имеет своеобразный дубль, Шекспир, практически повторил его в своём 66 сонете.
Здесь перечень завершается иным выводом – человека держит понимание, что он не вправе бросить того, кто ему дорог, ибо пока ты рядом, ты его можешь если не защитить, то поддержать:

Вот этот сонет:
Tired with all these, for restful death
I cry: As to behold desert a beggar born,
And needy nothing trimmed in jollity,
And purest faith unhappily forsworn,
And gilded honou shamefully misplaced,
And maiden virtue rudely strumpeted,
And right perfection wrongfully disgraced,
And strength by limping sway disabld,
And art made tongue-tie by authority,
And folly (doctor-like) controlling skill,
And simple truth miscalled simplicity,
And captive good attending captain ill:
Tired with all these, from these would I
 be gone,
Save that, to die, I leave my love alone.


А вот маршаковский, самый близкий мне, перевод 66 сонета:

Зову я смерть. Мне видеть невтерпеж
Достоинство, что просит подаянья,
Над простотой глумящуюся ложь,
Ничтожество в роскошном одеянье,
И совершенству ложный приговор,
И девственность, поруганную грубо,
И неуместной почести позор,
И мощь в плену у немощи беззубой,
И прямоту, что глупостью слывет,
И глупость в маске мудреца, пророка,
И вдохновения зажатый рот,
И праведность на службе у порока.
Все мерзостно, что вижу я вокруг...
Но как тебя покинуть, милый друг!

В не особо близком мне переводе Александра Финкеля меня поразила одна (здесь она 12-я) строчка
«Искусство, присужденное к молчанью.»
 Увы, сейчас более чем современно.
А вот та же строка в переводе Модеста Чайковского:
«Раз произвол глумится над искусством,»

Перевод Пастернака –  блестящая находка: «Мысли заткнут рот. ».

Забавно, когда читаешь один за другим переводы 66 сонета, а начинается он со слов «Я смерть зову» (В подлиннике: «Tired with all these, for restful death »), возникает чёткая параллель со сценой из пьесы Камю, где Калигула проводит состязание поэтов. То самое, с судейским свистком во рту.
Но я отклонилась от темы. Продолжу.

Очень интересен по живым находкам перевод Н.Голя:
"Величье побирается под дверью, "
«И почести бесчестью воздают, »
«И перед правдой прав неправый суд,
И услуженье ставится в заслугу, »
«И ложь диктует истины искусству.. »

Р.Бадыгов:
«Здесь цензор над искусством бог и царь,
Здесь честность называют простотою,
Здесь глупость над ученым государь, »

П.Карп:
«И власть искусству затыкает рот,
И глупость судит разум вдохновенный, »
И финал здесь хорош, несмотря на наив рифмы:
«Устал я жить, и смерть страшна лишь тем,
Что друг мой станет одинок совсем.»

В переводе В. Орлова есть очень интересные находки, поэтому приведу всё:

Я смерть зову. Я до смерти устал -
От гордости, идущей в приживалки,
От пустоты, занявшей пьедестал,
От вымученной веры из-под палки,
От срама орденов и галунов,
От женщин тех, что смолоду пропали,
От силы под пятою болтунов,
От мудрого величия в опале,
От вдохновения исподтишка,
От простоты, в которой нету прока,
От знания в руках у дурака,
От доброты в подручных у порока...
Я так устал... Но если смерть приму,
Куда тебе деваться одному?

А вот Владимир Бойко, тоже не удержусь – целиком:

Я так устал, что лучше умереть.
К чему достоинство, когда ты нищий
И на ничтожеств с завистью смотреть
Приходится, живя небесной пищей.
Кругом безверье, пошлость и порок,
И лишь в насмешку говорят о чести,
И силы покидают нас не в срок,
И не к лицу девицей быть невесте.
Искусству крепко власть заткнула рот,
Умельцем правит свора бестолковых,
И вечно в дураках тот, кто не врет,
И зло глумится над добром в оковах.

Устал я, и о смерти лишь молю,
Но как оставить тех, кого люблю?

А как современный вариант – перевод Сергея Шабуцкого –  ёрнический, стёбный, заострённый и предельно точный по своей сути, несмотря на то, что итоговая строка по смыслу противоположна шекспировской:
Когда ж я сдохну?!.. До того достало,
что "бабки" оседают у жлобов,
Что старики ночуют по вокзалам,
Что "православный"- значит - "бей жидов!"
Что побратались мент и бандюган..
Что колесят "шестерки" в "шестисотых"..
Что в ЗАГС приходят по любви к деньгам..
Что слег народ с восторгом под сексотов..
Что делают бестселлер из дерьма..
Что проходимец лепит монументы..
Что музыкант играет паханам..
А быдло учит жить интеллигента..
Другой бы сдох к пятнадцати годам.
Но я вам пережить себя не дам !