Мистические истории медсестры

Миниатюра не является самостоятельным произведением,
а только главой из новеллы "МАСКА МАСКА Я ТЕБЯ НЕ ЗНАЮ"
целиком новелла:
http://proza.ru/2022/10/26/1217
======================================================
предыдущая:"Сестра Кейт и дядя Анкл"
http://proza.ru/2022/11/13/1308
======================================================

ШЕХЕРЕЗАДА
ИЛИ МИСТИЧЕСКИЕ ИСТОРИИ, 
РАССКАЗАННЫЕ ОДНОЙ ФРАНЦУЗСКОЙ МЕДИЦИНСКОЙ СЕСТРОЙ


Сестра Кейт сидела против Юстаса скрестив ноги и приглаживала пальцами мокрые  полоски рисовой бумаги в чаше гипсовой формы. Юстас, стараясь спрямить спину, сидел напротив сестры Кейт так в же позе Гаутамы и тоже разглаживал смоченные в клейстере бумажки.

Так они сидели друг против друга ровно 8 часов. И ни минутой меньше.
Таков был сакральный ритуал, сходный с процессом изготовления японского доспеха Сэндай-до.

Его нельзя ускорить, нельзя замедлить, нельзя бросить на пол-пути, сходить поесть, выпить, покурить, погулять, посмотреть на закат и вернуться.
Прервешься - всё! Пиши пропало, на помойку!

И ничего нельзя отменить и изменить, как нельзя изменить скорость света в вакууме. Или отменить закон сохранения энергии. Или пустить время вспять, как плёнку видеомагнитофона. Мы в плену у наших жизней и мы во власти жестоких её законов!

Можно только постараться скрасить жизненный процесс. Например задушевной беседой о политике,о ненавязчивых европейских ценностях и растущих ценах на бензин.
Когда задушевные темы иссякают, можно вспоминать интересные случаи из жизни.

И сестра Кейт в этом смысле оказалась чистым кладезем, совмещающим признаки Мосфильма времен его расцвета, студии Уорнер Бразерс эпохи великой депрессии, Эдгаром Аланом По и Анной Радклиф в одной отдельно взятой бывшей медицинской сестре Кейт.

Юстас до сех пор покусывает локти и ногти от того, что он не клал рядом собой диктофон.  Не было в ту пору диктофонов в каждой мобильной трубке, как и самих трубок.
Но, боже мой, кассетный магнитофон то был? Был! Вот он!
И не включить его на запись? - Не случилось под рукой чистой кассеты.
Или не было исключительных прав на всё то, что он видел, слышал, обонял и алкал в Гогенфлю.
А найдись такие права, Юстас сейчас был всем вам известен примерно как Конан Дойл или Стивен Кинг. И все зачитывались бы «Мистическими историями, рассказанными французской сиделкой и другими захватывающими историями, происшедшими в замке Гогенфлю и за его пределами".
Но прав то не было. Впрочем, как и самого Гогенфлю.

Ибо, повторим, все персонажи и события повести являются вымыслом автора.
Все совпадения с действительными людьми и фактами - нелепая случайность!
Кроме Дуба. Дуб был, и желудь из которого вылупился дуб, тоже был. Смерть была? - Смерть дуба была.
В жизни всё одна сплошная драма!
Писательница 17 любовных романов была и здравствует по сей момент, по крайней мере на момент написания этих строк. Но к дубу не имеет ни малейшего отношения. Ни к дубу, ни к скамейке под дубом.
Городок Гогенфлю существует только в фантазиях Эрнста Теодора Амадея Гофмана, фигурирует в его рассказе "Двойник". Упоминается и в нашей правдивой истории.

Сестра Кейт не умела врать, выдумывать или приукрашать действительность.
Бесхитростно, искренне и без утайки она пересказывала факты биографии, когда в бытность медсестрой, она работала сначала во Французском госпитале, а потом перешла в фирму по обслуживанию французских пожилых клиентов на дому. То есть круглосуточной медицинской сестрой и сиделкой при старых матронах в более-менее зажиточных семействах. Такую дорогую услугу простой винодел просто не потянет.

И, как это часто бывает, кое-кто из древних представителей аристократических семейств доживал свой век, который оказался длинным, в своих фамильных замках-шато со времён, возведённых еще при Меровингах. Сами же наследнички давно расползлись кто в Париж, на Елисейские поля, кто на бульвар Распай, оставляя гранд маман в глухой провинции целиком на попечении русской сестры-сиделки.

И начинало происходить то невероятное, что превращало восемь часов бдения над японским доспехом  Сэндай-до в гоголь-моголь центр.
В конце смены мы сами превращались в заколдованные статуи и оба не могли подняться с места – так загустевала кровь в одеревеневших членах.

Право, даже если б я помнил хотя бы одну из этих леденящих душу историй французской сестры-сиделки, то непременно поведал вам, хоть и бы и иносказательно.
Но, увы. Увы!

И Шехерезада продолжала: «Дошло до меня, о счастливый царь и справедливый повелитель, что выходя посреди ночи из комнаты старухи, Катерина услыхала не громкий, но отчетливо прозвучавший в тишине старинного дома звук.

Обернувшись, она  ничего подозрительного не обнаружила.
Кроме самого звука!
Это было похоже на звон стекла и металла. Заставив себя вернуться в комнату старухи в третий раз, Катя уже кое о чём догадывалась.

Стакан с дезинфицирующим раствором оказался пуст. Вставные челюсти старой графини  валялись на полу. Приглядевшись, Катерина увидела, что на самом дне стакана тускло поблескивал тёмный металл. И это оказалось не что иное, как ключ.
И похоже, ключ от двери.
В кармане халата Катерина всегда держала хирургические перчатки.
Надев одну из них, она вынула из стакана ключ бронзовый ключ.

Старуха спала.
Из черного провала рта раздавался свист прокуренных старческих бронхов.
Графиня в молодости много курила, в том числе и беломор.

Катерина вышла из комнаты графини и направилась в свою комнату.
Свет в коридоре не горел и Катерина чиркнула спичкой.
И увидела на полу, вдоль всего коридора цепочку мокрых следов босых ног.
Следы вели направлении запертой комнаты.

Катерина сдержала крик: не ходячая графиня  вряд ли смогла бы оставить хоть один отпечаток –  уж который она год была парализована на обе ноги!
Мокрые следы в коридоре старинного замка могли означать только одно -  в доме есть кто-то третий!
И вдруг, при свете следующей зажженной спички, Катерина увидела, как из глубины коридора к ней тихо приближается темный силуэт …

Но тут застиг  Шехерезаду конец восьми часовой рабочей смены, и она прекратила дозволенные речи».

Сестра Кейт была добровольной помощницей, посланной Юстасу самим Небом.
Доспехи Сэндай-до были частью технологического процесса, цель которого была таинственна и скрыта от ума непосвященных.
Обо всём подробно знал только Попугай Немо. Но он знал только одну фразу и повторял её к месту и не к месту.

Впрочем, фраза на польском языке:
"Как прекрасен заход солнца!"
годилась всем без исключения в ста процентах случаев!

Следующая "Ваня, Гена, Яцек, черная свечка и горилка":
http://proza.ru/2022/11/18/1031