Как меня лечили

Дело было в 2006. Может это важно, а может быть и нет. Но только поехала я на вокзал  и купила билет Воронеж-Рязань, Рязань-Димитровград. На понедельник.
Но в субботу родственники попросили меня, совсем не туристку, затушить костер. Я в открытых босоножках притащила 2 ведра воды к затухшему кострищу и, собрав в кучу тлеющие деревяшки, плеснула одно ведро прямо на эту кучу и…

Взметнувшимся паром мне обожгло ноги. И только я, взвыв,  попыталась содрать обувь, как взлетевшие кусочки пепла повторно припечатали ожоги. Не помню, как вошла в дом, но когда ехидные родственники, предложившие съездить на рынок, затариться продуктами на зиму увидели мои ноги – они в ужасе побежали за противоожоговыми препаратами. Ночью я спала урывками, с аутотренингом по забиванию боли. Ноги распухли и наступить на них стало невозможно. Самое ужасное, что могло случиться – случилось.

Вместо красивых кожаных босоножек 37 размера мне выдали в дорогу мужские отцовы тапки 42 размера, в которые с большим трудом влезли распухшие ноги.  Довезли меня до вокзала, воткнули мои сумки  - китайскую мечту оккупанта и пакет с продуктами в Красную стрелу, подсадили меня на ступеньку и я поехала.

Рядом со мной оказалась чудесная женщина, по стечению обстоятельств травматолог. Она прочитала мне лекцию о доведении курса лечения до конца, невозможности менять препараты, о правильных перевязках, чтобы ноги не почернели, чтоб могли шагать своими силами. Доехали мы до Рязани-2. Такси мне было не по карману, и троллейбус довез до вокзала. Доковылять оставалось каких-то метров двести, а там спокойно усесться в зале ожидания. Правда с бомжеватыми рожами. Побаиваюсь, честно сказать. Не бомжей, ибо тырить у меня особо нечего, а заразы-то у них полно. Выбираю место возле ментов, тут начинают дико болеть ноги и я понимаю, что надо менять повязку.

А где нормальный человек, имеющий мед. страховку, будет, по-вашему, делать перевязку? Правильно! Угадали! В медпункте. Менты довели меня прямо до двери и даже предупредили:
- Маш, мы тебе пациента доставили, перевяжи!
- Кого?
- Девушка тут, ну сама разберешься, - и с этим пацаны пошли обходить вверенную им территорию, а меня сдав в добрые и надежные руки российской медицины.
- Тебе чаво? – по-рязански недоуменно спросила у меня «медик»  в белом халате.
- Мне надо сделать перевязку,  да вы не переживайте, у меня свои бинты и мази свои. Все свое!
-А-а-а… Сва-аи?! Ну ла-адна.
Начав разматывать, я дошла до кусочка оголенной кожи. И тут эта курица в белом халате как подлетит, да как завизжит.
Я решила, что ее напугал вид зоны поражения ожогом, как-никак такой ожог – это вам не хухры-мухры, людей кладут в ожеговое отделение. НО визги перешли в слова: «Ты что? Ты где? Куда? Здесь все стерильно. Вон у меня стол хирургический».

На хирургическом столике сидела муха-хирург и пыталась прооперировать куриную ножку, спрятанную под марлю. По ходу операция удалась, и муха была счастлива.
 В общем эта сестра милосердия поинтересовалась протоколом лечения, и, пока я сворачивалась со своим бинтиком, она стала вписывать в журнал использованные мной материалы. Естественно, все они после моего ухода перекочуют в большую сумку, да-да вот в эту, что стоит в углу, а потом и домой, к сестричке лет 40, продолжать спасать от болезней несчастную семью медработника. Кстати, она при мне позвонила и сообщила об оказанной помощи. Заставила расписаться. Я чиркнула каракульку.

 В общем я снова пришла к ментам и перевязала ноги у них. Они почему-то не возражали! Подошла в справочное.

Дело в том, что поезд Рязань-Уфа уходит со второй платформы и выход к поезду только  по мосту. 200 м до моста и 200 после. А мне было нестерпимо больно двигать ногами, да еще и сумку тащить. Меня не пустили проскочить по рельсам, и пришлось, когда объявили посадку, бежать со всеми в обход. Ну, бестолочь я, ведь знаю, откуда уходит поезд, могла облегчить переход для своих ножек. Нет, пришлось бежать вместе со всеми. Возле меня бежала дама лет 45, без груза. Она схватила мою сумку и приказала: «Беги». Сказать-то легко, а вот бежать… Тут еще и пошел дождь. Тапки враз намокли. Тетка стала материться. Это немного помогло и сжав волю в кулак я убыстрила шарканье. На подходе к поезду она меня оставила и, взяв сумку, я пошла к своему вагону, в самый конец платформы. За пару минут до отправления я добралась до проводницы и нечеловеческим усилием передвинула ноги по ступенькам.

Предвкушая сутки отдыха я достала деньги. Ровно на постель 37 с копейками и 50 - на такси до дома. Все. Сейчас отдам и поехали. Проводница увидела полтинник, улыбнулась и потребовала купить у нее чай с шоколадным печеньем за 35 рублей, иначе она не выдаст постель. Я посмотрела на сумму, зажатую в кулачке и сказала, что без такси я до дому не доеду, а значит поеду без белья. Проводница хмыкнула и ушла. Мол, дело твое… И не таких обламывали!

Дед, сидящий напротив, ехидно спросил:
- А без такси никак?
- Никак, - сказала я, показав мокрые тапки, попыталась их снять, но они въелись в бинт.
- Что с тобой такого?
- Ожоги там, больно очень,  не дойду пешком, - сказала я деду и закинула сумки под сиденье.
Дед встал и пошел в начало вагона. Вскоре он пришел с бельем. Пацаны сверху помогли постелить постель и хотели меня уложить.

Но дед, оказавшийся генерал-майором авиации, усадил всех рядышком со мной и мы начали знакомиться. Не буду пересказывать про героического генерала, облетевшего весь мир, про пацанов-студентов МИФИ, но уже через час мы были дружной командой, глядели деду в рот, затем все принялись кушать. Объявили промежуточную станцию. Генерал приказал мне вставать, и топать на прогулку. Мои возражения никто не принял в расчет и пацаны вытянули меня на воздух.

Дед взял меня под руку и терпеливо, как ребенку, стал объяснять, если я не буду двигаться – будет совсем больно, а дальше – ампутация. Конечно, я подчинилась приказу, и мы гуляли на всех остановках. К ночи, во время перевязки, он посмотрел мои раны и дал несколько полезных советов. Есть у военных своя медицина, и ее правила значительно повышают порог выживаемости.
Расставаться было жалко. Все вышли, пацаны сбегали и вызвали мне такси. Махали руками! И я поехала домой.

И знаете, прошло три недели, из ранок по-прежнему текла жидкость – я решила не умничать с терминологией, а рассказать все как оно было. Родные отправили меня к хирургу. Дядечка в поликлинике 20 лет красил коленки и выписывал справки. Опыт у него большой! На мой вопрос, как правильно провести дренирование, чем лечить вторую, заключительную стадию на почерневших в дороге ногах, он заорал:
- Ампутацией, только ампутацией.
Я смотрела на этого дурня, тем более места ожогов начали заживать, а чернота местами сходить.
- Придете на той неделе, - я отправлю вас в отделение, - заверил доктор.

Тут в местной газете сообщают, что поликлиника закрылась на ремонт, а ХЕРург отправлен в отпуск. Ну а как я должна называть человека, который не способен лечить? Ой, вот только не надо про врачебную этику.

В общем, открыла я народный лечебник, ожоговые раны промывала антибиотиком, примочки сока алоэ...потом обрабатывала ранозаживляющими мазями. ДВЕ НЕДЕЛИ – и ожоги стали заживать, потом еще пара недель... правда темные пятна, до которых было больно дотронуться, мучили года три. Зато никаких рубцов.

А по городу тогда я очень долго ходила в тапках. Красивый финский ассиметричный костюм – и тапки, прибинтованные к ноге. Зачем я спустя столько лет об этом рассказала?

Ни один умный врач в халате не дал дельного совета.  Толку – не ноль, а минус одна человеческая единица. Ведь они также могли назначить и мази и перевязки. А я ведь хотела без шрамов... Зато простые люди помогли регенерировать кожу ног, поверить в свои силы. И низкий им всем поклон!


 И теперь я редко хожу к врачу. А смысл? Сдавала месяц анализы, а результат под грифом секретно. Знаете кто меня лечит? Угадали - платный доктор в другой поликлинике.