Аркадия. 32. Повесть отложенной любви. Эпилог

              32.

     Это было самое счастливое их пробуждение.
     В объятиях друг друга.
     - Ваня даже не пискнул. Дал поспать. Кушать хочешь? – она, быстро поднявшись и направляясь в комнату сына. – Есть кофе, вафли. Схожу на их кухню за кипятком. Ване разведу овсяную смесь. Любит. Тебе покрепче?
     Улыбнулся молча. Ее голос, движения, пластика восхищали.
     - Да, и быка жареного в придачу. Завари покрепче. Схожу подготовлю «Пыжика»: баллоны, масло, горючее.
     - Счастливо!
     - Удачи!
          ...
     Разошлись.
     Через полчаса, разомлевшие от заваренного в граненых стаканах терпкого по-турецки под вафли со вкусом халвы, с Ваней на папиных руках – коляска брата, не их – двинулись к авто.
     Возле дальнего домика суета, колготня оранжевых.
     - Там же Данька. Что-то стряслось!
     - Подойдем…
          ...
     Распахнутая дверь сторожки. Исследующие ее «следоки», секьюрити Махараджа, озадаченные дисайплы, семейная пара, облаченная в индуистские наряды. Колючие взгляды на подошедших.
     - "Что случилось..."  Не видите? Дисайпл Шаранти бежал, скрылся.
     - Как? Когда?
     - Ночью, когда еще…
     - А охрана?
     - Гуру не позволил. Сказал, верит на слово. Шаранти поклялся Кришной.
     - Своим ходом?
     - На "Део…" Вместе с американцем. И вещами. Из ближнего домика.   
     - Из нашего с Ваней... – Саша, Виктору Петровичу.
          ...
     - Вы тоже ретируетесь, святая троица? – соседи по трапезной , холодно-отстраненно. – Сделали свое, устроили потеху, сорвали инициацию и – с глаз долой?
     - Мы – домой. В Россию. Из стана иностранцев в своей стране, от лицедейского шоу. – Виктор Петрович, весомо. – В свою цивилизацию. Христианскую. Православную...
     - Сын на родине расти будет, не... где-то. – Аркадия.
     - А вы – в Америку?
     - Мы к великому Учителю, Махараджу (плюс еще пять имен, для краткости опущенных – автор). Мы с Гуру...
     - Бог вам судья.
     - Харе Кришна Харе Кришна Кришна Кришна Харе Харе Харе Рама Харе Рама Рама Рама Харе Харе!..
     - Спаси вас Господь Иисус Христос!
     И – к авто.
     Скарб – в багажник.
     Саша с Ваней, неожиданно проснувшимся и загулившим, будто-что-то о происходящем ведал, на заднем сидении.
     В путь, «Пыжик»! В обитель обретения…
            …
     - Вик, а… вдруг… он заявится? Данька?..
               
                Эпилог
    
     И зажили они в любви, согласии и радости… хотелось бы закончить эту повесть.
     Неожиданно воспринятую читателями как авторскую биографическую хронику. Пусть им! Чем не признание соответствия запечатленных в ней правды и художественного вымысла!
          ...
     А завершим ее так: зажили они упряжно, обузно, хлопотно и тревожно.
     Не из-за драпага брата Даньки. Его вместе с американцем в серебристой тройке и белой ковбойской шляпе захомутали фээсбэшники, только прикинувшиеся, что поверили кришнаитскому суду, устроившие ловушку в одном из подпольных роддомов, где мастаки киднеппинга и были взяты с поличным. Рецидивисту был определен такой срок, что беспокоиться ни Виктору Петровичу, ни Александре Аркадии, ни Ивану Викторовичу не было причин. Надолго упрятали за колючий забор и творца модернистской общины Нью-Йорка.
          ...
     Нет, угнетало их другое. Даже не заботы о сыне, умноженные на отсутствие городских удобств и благ, но одолимые. И не прелюбодейное сожительство, которому был положен предел случившемся-таки венчанием в одной из окраинных церквей. Но то, что так поздно продрались они сквозь турусы и осыпи ложных верований к едино-истинному, заповеданному Самим Спасителем, что слишком долго выбирались из череды сует, страстей и передряг, чтобы познавать и осмысливать в пределах отпущенных им дней боготварный мир, сакральные заветы покаянно-смиренного очищения и духовного возрастания.
          ...
     И еще то, что вне сих скрижалей Зиждителя целые толпы плененных гипнотическими пассами и посулами «Абсолюта» влекутся его колеей туда, где свет и мгла – увы! – неотличимы.   
                Москва - Пушкино.
                2022 г.