Воспоминания боевиков о Московском восстании

ДЕКАБРЬСКОЕ ВООРУЖЕННОЕ ВОССТАНИЕ В МОСКВЕ В 1905 ГОДУ В ВОСПОМИНАНИЯХ БОЕВИКОВ

В октябре 1905 года в Москве началась забастовка, целью которой было добиться очередных экономических уступок и политических свобод. Вскоре она переросла во Всероссийскую октябрьскую политическую стачку.
В течении 12 — 18 октября уже бастовало более двух миллионов человек.
По стране распространяли большевистскую листовку «Всеобщая забастовка» с таким текстом: «Товарищи! Рабочий класс восстал на борьбу. Бастует пол-Москвы. Скоро, может быть, забастует вся Россия. Идите на улицы, на наши собрания. Выставляйте требования экономических уступок и политической свободы!».
Забастовка вынудила императора пойти на уступки.
17 октября 1905 года император Николай Второй издал Манифест «Об усовершенствовании государственного порядка». По нему даровались гражданские свободы: неприкосновенности личности, свобода совести, слова, собраний и союзов. Предстояли выборы в Государственную Думу.
Но большевики, уже без меньшевиков, объявили о бойкоте Первой Думы и продолжали курс на вооружённое восстание, принятый ими ещё в апреле 1905 года на III съезде РСДРП в Лондоне.

Во время Декабрьского вооружённого восстания 1905 году в Москве слесарь Андрей Иванович Горчилин был руководителем боевой дружины железнодорожников. Вот что он вспоминал о тех днях:
«В 1904 году из нашей группы молодёжи составилась довольно сильная организация большевиков-ленинцев, которая отличалась своей сплочённостью и влиянием на всю рабочую массу.
На митинге я говорил: "Сегодня в 12 часов дня остановятся все железные дороги и прекратится жизнь, пока мы не добьёмся, что не наступит 8-ми часовой рабочий день, пока мы не добьёмся демократической республики, пока не будет уничтожено самодержавие". Криком одобрения и лесом поднятых рук окончился мой призыв к рабочим мастерских Казанской железной дороги. Товарищ Белорусов, котельщик, предложил здесь же выбрать депутатов стачечного комитета. Выбрали Белорусова, Шибаева, Котова и меня. После этого митинга стачка началась. Эта площадь покрылась призывом гудков, и стачка в Москве распространилась по всем железным дорогам и по всем фабрикам и заводам. А после Москвы и по всей России.
На второй день собралось ещё больше людей. Мы были выбраны в Московский совет рабочих депутатов. Нам, депутатам, на третий или четвёртый день нашлась, так сказать, депутатская работа. Нам сказали, что семьи голодают, особенно у кого много детей, потому что эти семьи не получают продуктов в кредит у лавочников и булочников. Мы образовали стачечный фонд и сдавали деньги. А потом я стал писать такие продовольственные записки: "Владельцу булочной, Чуеву! Приказываю жене слесаря Иванова выдавать хлеб в кредит, как обычно, впредь до конца всеобщей забастовки. Депутат Московского Совета Горчилин".
Об этом случае, когда я был за границей, рассказывал Владимиру Ильичу (Ленину — прим. автора), он вдруг прервал меня: "Ну, и что булочники, давали хлеб?". Я смутился и сказал: "Давали. С Ивановым ещё двое-трое дружинников ходили, которые не скрывали, что у них в карманах есть кое-что, что может причинить неприятность". Владимир Ильич засмеялся и был очень доволен».

ГОРЧИЛИН Андрей Иванович (19.08.1886 — 22.07.1956 гг.), партийный кличка «Гренадер», член РСДРП с 1904 года, активный участник революционного движения в России. Родился в крестьянской семье в Московской губернии. Окончил городское училище. Слесарь мастерских Московско-Казанской железной дороги. В 1905 году был членом комитета Железнодорожного района Москвы и Московского комитета РСДРП.
С 1906 по 1912 год Горчилин проводил активную подпольную партийную работу в Киеве, Москве, Петербурге, Симбирске.
С 1912 по 1917 год был в эмиграции за границей. Участвовал в Октябрьской революции 1917 году в рядах Красной Гвардии Лефортовского района в Москве. Во время Гражданской войны Горчилин служил в частях особого назначения.
В 1928 году окончил два класса скульптурного отделения при Высших художественно-технических мастерских в Москве. В дальнейшем заведовал техникумом кинематографии, был директором кинофабрики «Межрабпом». Награжден орденом Ленина и медалями.

Воспоминания А. И. Горчилина подтверждает другой революционер Ефим Александрович Киселёв: «…Крупный купец Ефимов сказал, что не признаёт никаких ваших депутатов (Московского Совета депутатов трудящихся — прим. автора) и продуктов рабочим отпускать не будет. Тогда объявили этому лавочнику бойкот. Поставили патруль у этого магазина, и он предпринимал все меры, чтобы в этот магазин никогда никто не приходил покупать товары. В течении трёх дней стояли патрули… Тогда сам Ефимов сдался и сказал, что он, как и другие лавочники будет отпускать продукты. После этого рабочие обрадовались, они увидели в Совете своих кровных защитников».
Но этой победы показалось мало и боевики перешли к делу.
«8 декабря собралась наша боевая дружина, которая была вооружена частью браунингов, несколько маузеров, кинжалами, сделанными на нашей фабрике, и пошли разоружать полицию. Но к этому времени большинство полицейских скрылись, и нам пришлось только немногих разоружить и вооружить своих товарищей дружинников.
…Наша дружина была небольшая, человек 35 только, и мы присоединились к дружине рабочих Казанской железной дороги, которой руководил в то время Никодим — Шестаков (Шестаков Андрей Васильевич (5.11.1877 — 29.6.1941 гг.), партийная кличка «Никодим», член РСДРП с 1903 г., советский историк, член-корреспондент АН СССР — прим. автора)… Мы построили баррикады на Красносельской улице, в других переулках, где вели бои с солдатами, засевшими на Николаевкой (Казанской — прим. автора) железной дороге. В течении нескольких дней, когда мы вели стрельбу ни один солдат, ни один казак не могли проехать через эту площадь (Площадь трех вокзалов — прим. автора). К нашей дружине присоединились в это время несколько матросов, которые ехали с Дальнего Востока. Они были вооружены винтовками и обучены военному делу. Они были хорошие стрелки и в результате "снимали" наблюдателей, которые вели наблюдение с балкона Николаевского (Казанского — прим. автора) вокзала… В результате несколько этих наблюдателей солдат были ими уничтожены…
Когда 14 — 15 декабря мы возвращались после отдыха со станции Сортировочная опять занять свои баррикады, то, не доезжая Гавриковского переулка, то по нашему поезду усилилась оружейная стрельба. В то время из Петербурга приехали солдаты Ладожского полка и устроили засаду. В результате находчивости машиниста Ухтомского, который дал задний ход, мы обратно приехали на станцию Перово… Мы вынуждены были возвратиться в Москву только пешком. Здесь по указанию товарища Никодима — Шестакова мы разделились, дружинники железнодорожники пошли в одну сторону, мы дружинники Сокольнического района пошли через Черкизово и Семёновское кладбище пришли к себе в Москву, в штаб Сокольнического района…
Уже 16 декабря мы увидели, что в Москве уже свободно ходят войска, разъезжают казаки, и мы тогда, по указанию Никодима, вынуждены были сложить оружие. На предложили, двум депутатам, схоронить это оружие... Мы это оружие снесли к одному лавочнику, который помогал нам очень много, и мы в мешки с крупой и картошку схоронили это оружие, и полностью вернули его, когда потребовал Московский Комитет партии».

КИСЕЛЁВ Ефим Александрович (1886 — 1968 гг.), член РСДРП с 1904 г., рабочий боевик, депутат Московского Совета депутатов трудящихся, делегат 5-го Лондонского съезда от московских рабочих, участник становления Советской власти в Калужской губернии, зять К. Э. Циолковского.
Киселёв в 1921 году по распоряжению губкома партии перебрался на жительство под Перемышль в село Корекозево. Причиной переезда стала болезнь его жены Анны Константиновны Циолковской, младшей дочери учёного.
По воспоминаниям Е. А. Киселёва, его тесть часто гулял по окрестностям с внуком и любил осматривать знаменитый Лютиков монастырь.
Впоследствии Е. А. Киселёв был на ответственных партийных и хозяйственных постах.

В ночь с 7 на 8 декабря 1905 года в Москве дружина боевиков взломали оружейный магазин и захватили оружие.
9 ноября на Тверской улице появилась первая баррикада.
Вечером отряд сумских драгун осадил и обстрелял баррикаду.
Наивысший накал восстание достигло 15 декабря.
Радикалы вытеснили войска в район Арбата.
Из Петербурга прибыли новые Семёновский и Ладожский полки.
16 декабря войска перешли в наступление и разбили боевиков на несколько разобщённых очагов обороны, важнейшим из которых стала Пресня.

«7 декабря остановили мы фабрику, — начитывал на магнитофон воспоминания Иван Мартынович Касаткин, - по постановлению Московского Совета и Московского комитета партии. На фабрике было тогда семь с половиной тысяч рабочих. Все они собрались во дворе завода. И запели песню: "Отречёмся от старого мира, отряхнём его прах с наших ног!". Настолько это было сильно, настолько радостно, могущественно. И вот некоторые даже не выдержали, заплакали…
Очень большая была демонстрация, тысяч на восемь. От Прохоровских ворот (Прохоровская Трёхгорная мануфактура — прим. автора)  до Зоологического сада (Московский государственный зоологический парк — прим. автора). Из пресненской части появились казаки. Офицер во главе кричит: "Расходись!". Мы продолжаем идти. Выбежали две девушки с красным плакатом. На нём написано было: "Товарищи солдаты! Вы наши братья. Не стреляйте в нас!". Такая Козарева была, очень смелая девушка, с ней ещё "Пчёлка" была — она на нашей фабрике не работала. И кинулись к казакам. Офицер кричит: "Разойдись! Стрелять буду!". Но не удалось это сделать офицеру. Один казак повернул, другой. И мы ещё продвинулись вперёд. Но с Ваганьковского кладбища, то есть во фланг нам ударил эскадрон казаков. Они врезались в толпу и начали давить лошадьми народ. Первая наша демонстрация так и закончилась восьмого (декабря — прим. автора).
А уже 9-го числа мы начали потихонечку стреляться с городовыми и солдатами. Правда, наши солдаты Московского гарнизона не участвовали почти совсем. Появился тогда Ладожский полк сюда, на Пресню, и хотели Пресню захватить.
Товарищ Седой (Литвин Зиновий Яковлевич (Звулон Янкелев), партийные клички «Седой», «Виллонен», «Иголкин», «Быстров», (16.3.1879 — 15.10.1947 гг.), член РСДРП с 1897 г., советский и партийный деятель — прим. автора.) хотя и не солдат, но тактику уже хорошо изучил, и взял командование, собрал дружины, Шмитскую дружину, Сахарного завода, Мамонтова фабрика и наша. Это человек было около ста. Ближе мы подпустили солдат почти к самой заставе, а потом ударили, у кого что было, у кого гранаты, из револьверов, из ружей. Паника поднялась у солдат, они кинулись бежать. Мы их догнали на кладбище, там захватили много патрон. И даже пушку, но не удалось нам её взять, потому что артиллеристов не было. И отступили.
С этих пор Ладожский полк так потихоньку сражался с нами — обстреливал иногда, но наступления никакого не было.
Это первое крещение наше, так сказать, большое. Ну, и каждый день были небольшие стычки.
Хорошо мы защищены были на Пресне. Это нашего фабриканта Прохорова были угольные склады. Нам хорошо было наблюдать. Иной раз закопаешься в уголь и только видны наши глаза, нас не видно, а мы видим. Появляется противник, значит мы стреляли по ним, они очень боялись туда подходить».

КАСАТКИН Иван Мартынович, член ВКПб с 1917 года, член боевой дружины во время боёв на Пресне в Москве в декабре 1905 года, участник революционных событий в России.

«Боевые дружины, — вспоминал Касаткин, — созданные на пресненских предприятиях отличались наибольшей организованностью, руководили ими большевики. Здесь был создан штаб восстания, начальником которого Московский Комитет направил большевика Литвина — Седова. Специальные группы ведали распределением оружия и патронов. Пресненские рабочие создали мастерскую для изготовления оружия. В химической лаборатории на Прохоровской фабрике было налажено производство бомб и фугасов. У Большого Пресненского моста была воздвигнута самая в Москве, почти шестиметровая, баррикада. Мы укрепили на ней "классную доску", на которой было написано: "Смерть врагам! Да здравствует вооружённое восстание!".
Здесь, у Пресненского моста, у заставы, а также у "Горбатого моста", происходили самые ожесточённые сражения. Все попытки царских солдат и жандармов прорваться на Пресню были четны. Двести орудийных выстрелов было произведено по Пресне. Беспрерывно обстреливали и баррикады из винтовок, орудий, но ничто не могло сокрушить пресненскую твердыню».
А вот, что воспоминал один из боевиков дружины Шмитовской фабрики Н. Н. Колесников о событиях на Пресне: «В декабрьские дни 1905 года я был начальником Шмитовской боевой дружины. Оружия не хватало, револьверы, да штыки, ну, с боем взятые винтовки в разных местах, самодельные бомбы. Ружья — одно на 15 человек.
И вот с таким оружием девять дней и ночей упорно сражались мы с царскими войсками, которые действовали против нас артиллерией. Особенно упорный бой был на Горбатом мосту».

КОЛЕСНИКОВ Н.Н., начальник Шмитовской боевой дружины в боях на Пресне в декабре 1905 года, участник революционных событий в России в первой четверти XX века.

Военные с боями сжимали кольцо вокруг Прохоровской мануфактуры, фабрик Шмита и Мамонтова.
В ночь с 18 на 19 декабря исполком Моссовета принял решение прекратить восстание, признав поражение.
В ходе боёв в Москве погибло 580 гражданских лиц, 36 полицейских и 14 дворников. Дворники посчитали себя более всех пострадавшими и собрались на безуспешную акцию протеста с требованием снять с них функции вспомогательных служащих полиции, по которым они были обязаны дежурить по ночам, следить за жильцами и докладывать на них.
Костры горящих помещичьих усадеб и вооруженные восстания запылали по всей стране.

Утром 17 декабря 1905 года в Горловке на Донбассе сводные дружины восставших горняков повели наступление на казармы царских войск, расстрелявших накануне рабочих. После двухчасового боя дружинники овладели казармами, а солдаты в беспорядке ушли в степь по направлению рудника №8. Восставшие решили задачу выполненной и отмечали победу.
Но на помощь войскам из Енакиево подошёл отряд казаков. Получив подкрепление, царские войска повели наступление на самое слабое место обороны восставших — ударила по вокзалу, где располагались санитарный отряд и вооруженные холодным оружием дружинники. Понеся значительные потери от ружейного и пулемётного огня и штыковой атаки войск, оборонявшие вокзал прекратили сопротивление. Дружины, занимавшие породную насыпь, мост, эстакады и надшахтные здания «Корсунской копи №1», несмотря на большие потери оборонялись до 15 часов. Во второй половине дня, захватив раненых, отстреливаясь, покинули Горловку дружинники Ясиноватой, Гришино.
В июле 1906 года произошло восстание гарнизона в Свеаборге. В нём участвовало до двух тысяч солдат и матросов крепости, при поддержке матросов Кронштадта и отрядов финской Красной гвардии.
18 и 19 июля шла ожесточенная артиллерийская перестрелка между мятежной крепостью и верными правительству войсками. В это время к Свеаборгу подошла эскадра военных кораблей и прямой наводкой начала обстрел крепости.
20 июля восстание в Свеаборге было подавлено, а его руководители казнены.
В 1905 — 1907 годах произошло три вооруженных восстания во Владивостоке, в которых участвовали матросы, солдаты и рабочие. Все они были подавлены правительственными войсками.

Первая Русская революция захлебнулась в крови. Империя замерла от ужаса русского бунта.
С трудом годами затягивались раны.
Реформы Столыпина делали своё дело, общество начало трудный диалог о будущем страны и народа.
Но не все в это время искали примирения…

Подробности читайте в книге Владлена Дорофеева «Бесы "Кровавой Зари". Первая Русская революция в неизвестных воспоминаниях участников»: https://ridero.ru/books/widget/besy_krovavoi_zari/