Сделай красиво

    Когда моей малышке было три годика, садик, в который она ходила, закрыли на ремонт, а её перевели в сборную группу в другой. Новый детсад находился довольно далеко от нашего дома и, вертясь в круговороте трудовых будней, я обычно поручал сверхважную миссию доставки нашего «сладенького круассанчика» жене. Не буду останавливаться на организационных деталях перевода и вливания в новый «кондитерский» коллектив. Детки были замечательные, Кристинка со многими сразу же подружилась и ничего, как говорится, не предвещало беды. Последняя налетела (причём буквально) в виде новой воспитательницы.

    Что же представляло из себя это плохо забываемое светило педагогики? Нет-нет, я не собираюсь покрывать её голову гнилыми листьями и увядшими цветами. Наоборот. Это была ещё молодая, цветущая, не лишенная привлекательных лицевых, и не только, линий приятная (но только на первый взгляд) женщина. Честно сказать, я до сих пор не разобрался, что же сподвигло эту верную преемницу Ушинского и Сухомлинского (обращаю ваше внимание: это ирония) на то, что впоследствии было определено, как буллинг.

    Не уважаемая мной Инесса Юрьевна Яблонская (назовём её так) с первых же дней стала цепляться к моей жене и дочери под различными предлогами из серии «ну где же берутся такие уроды». Дескать, их внешность, одежда, манеры и поведение в целом совершенно несправедливо и по-хамски портят её высочайшие представления о прекрасном. Вы мне, так, мол, и так, глубоко и ещё глубже не приятны вплоть до бесстрашно (а зря!) озвученных заяв типа «не буду вашего ребёнка принимать вапще, патамуша чта, и ничё ты мне не скажешь и не сделаешь». Другими словами, забыла дамочка своё место. Окей! Пришлось напоминать.

    Сразу отмечу, что удержаться от всесокрушающего желания повозить её милый носик по тому месту, по которому обычно ходят, после всех приведённых супругой фактов было очень непросто, однако я всё же сдержался. Моя Алёнка просто затянула немного с представлением мне всего этого удручающего (на самом деле) фактажа или, попросту, не хотела жаловаться/стучать на воспитательницу.

    Короче. Я всё красиво и с нужными подробностями записал: кто, где, когда, при каких свидетелях, с датами и даже погодными условиями. Более того, моя умничка жена ещё и предоставила мне два «бесподобных» видео, снятых «на всякий случай». В общем, с этим увесистым (умышленно пишу без кавычек) компроматом я отправился… нет-нет, пока ещё не к госпоже Яблонской и даже не к её прямой начальнице. Я позвонил и договорился о встрече со своим давнишним приятелем и одноклассником, а ныне по совместительству ещё и (по слухам, одному из лучших в городе) адвокатом.

    Гаревский Михаил (для меня просто Гарик) встретил меня дружелюбно и даже восторженно, ещё и нагоняй влепил за то, что долго не заглядывал. И, хоть и график у него был не самый свободный, уделил мне столько времени и так детально проконсультировал, что после всех этих буллинговых перипетий мы так шикарно отметили нашу маленькую победу в одном ресторанчике, что… впрочем, это тема для совершенно другого рассказа.

    Гарик, будучи деловым человеком, тут же со старта и со всех углов, как голодный охотничий пёс, обнюхал… простите, обстоятельно ознакомился со всеми предоставленными мной фактами, снабдил нужными юридическими аргументами. Затем по-быстрому напечатал «схему атомной бомбы» для неосторожной, мягко скажем, воспитательницы, с чисто адвокатским подтекстом выписывая тонкости всех приведённых мною фактов плохого отношения к дочке и ненадлежащего выполнения обязанностей со стороны воспитательницы, по ходу объясняя мне необходимые нюансы.    

    – В принципе, ты мог бы и сам составить заявление на имя заведующей, – продолжал излагать Гарик, – пригрозив, что в случае его не рассмотрения копия уйдёт выше, и этого бы хватило с головой. Но мы сделаем ещё круче. Сейчас я распечатаю первый документик – заявление на имя начальницы твоей буллерши, – впишешь свои данные, и здесь же будет указание, что копия направляется в наше славное Министерство образования со всеми, что естественно, скрупулёзно зафиксированными фактами. Обычно несколько таких грамотно составленных заявлений очень быстро и надёжно утихомиривают болящих синдромом вахтёра.

    – И ты считаешь, что она сразу успокоится и отступит? – не совсем уверенно спросил я.

    – Успокоится – вряд ли. Но в её действиях есть признаки национальной нетерпимости. И если я докажу факт угрозы убийством по этому признаку, она сядет на пять лет. А теперь думай – отступит, или нет.

    – Подожди – реально, что ли?

    – А ты думаешь, я здесь в игрушки играю? Андрей, ещё раз. Вот это вот, – постучал Миша по распечатанному заявлению, – крайний случай, САМЫЙ крайний случай. Она обделается, я уверен, как только увидит мой иск. Заявление – ладно, это ещё так. Но иск, в котором она предстаёт участником судебного процесса, это уже серьёзно. А если она прочитает, в чём ты её обвиняешь с санкцией  вот этой статьи… впрочем, ты это скоро сам сможешь наглядно увидеть.

    Гарик приступил к составлению других документов, а я, предвкушая многоликое удовольствие от предстоящей беседы с великим наследником мастеров педагогики, вписывал ручкой нужные данные.

    – И главное, Андрей, – продолжал мой приятель напутствовать меня важными знаниями, – не бойся разговаривать с людьми. Твердо, жестко, уверенно, но без хамства. Вот только горячий ты, а это лишнее. Старайся спокойно и без напряжения. Поверь, это очень сильно нокаутирует в разговоре. Твой противник выходит из себя, а ты как будто текилу пьешь на побережье какого-то там Мексиканского залива. Уже одно это позволит избежать немалой части подобных ситуаций. Да, можно довести и до суда, но это долго и хлопотно, а тебе просто нужно поставить на место эту зарвавшуюся овцу и сделать так, чтобы твой ребёнок спокойно и с большим желанием посещал сад. Дальше. Требуй представляться по всей форме со всеми «регалиями». Это снимает маску анонимности и переводит конфликт в конструктивное русло. Записывай по возможности разговор. С появлением смартфонов в этом отношении никаких проблем нет, пальчиком провёл, и у тебя серьёзное подтверждение истинности твоих слов.

    Когда все необходимые документы уже были у меня на руках, и я был должным образом со всеми подробностями проинструктирован, Гарик, несмотря на непрекращающиеся звонки, продолжал засыпать меня новыми порциями дополнительных сведений. Вот уж, действительно, не ожидал, не человеком оказался Мишка – ЧЕЛОВЕЧИЩЕМ.

    – И на дальнейшее. Если ты убедился, что буллинг имеет место быть, сразу  обращайся к администрации учебного заведения, прямой обязанностью которой является создание безопасного, свободного от насилия и любых форм дискриминации образовательного пространства. Это четко определено законодательством. Заведующей можешь сказать, что согласно этому самому законодательству, в случае, когда руководитель заведения не сообщит полиции о факте травли, должен будет заплатить штраф от пятидесяти до ста необлагаемых минимумов доходов граждан или подвергнуться исправительным работам на срок до одного месяца с отчислением до двадцати процентов заработка.

    – Слушай, Гарик, – со всевозрастающим восторгом молвлю я, – с меня поляна и самые яркие подробности этой уж точно незабываемой, я так думаю, встречи. Ещё возьмут и уволятся. Разве можно так с женщинами?

    – Зря я, что ли, распалялся здесь?

    – Слушай, а если эти овцы не примут мои заявления?

    – Обязаны принять, именно ОБЯЗАНЫ. Если обращения оформлены должным образом и поданы в установленном порядке (а они оформлены должным образом и, надеюсь, будут поданы тобой, как положено), они подлежат ОБЯЗАТЕЛЬНОМУ принятию и рассмотрению. А также напомнишь, что все обращения, которые подаются, рассматриваются и решаются в срок не более одного месяца (30 дней) со дня их поступления. Но в их интересах рассмотреть и решить твой вопрос НЕМЕДЛЕННО. В противном случае ты тут же отправляешься в местное управление полиции, документов и надлежащих фактов у тебя для этого дела более чем достаточно, чтобы они в ближайшем будущем ближе, чем на триста метров к детям не приближались. Ну, как-то так.

    – Ху, Мишань, у меня голова уже, как глобус. Ох, ты и нагрузил меня.

    – Твоя очередь.

    – В смысле?

    – В смысле, их грузить. Давай, дружище, не затягивай. Дай им понять, что они жестоко ошиблись. Только аккуратно.

    – Да уж постараюсь, – поспешил, наконец, откланяться я со всей, на которую только был способен, россыпью всевозможных благодарностей.

    – И, Андрей, – окликнул меня Гарик уже у открытой двери с занесённой над порогом ногой, – сделай красиво.


    Долго я не запрягал эту телегу собственной решимости, а этим же вечерком хорошо отрепетировал предстоящую беседу с этим Бармалеем в женском обличье. Очень не хотелось видеть мою лучшую в мире супружницу в этом малоприятном образе, но для чистоты эксперимента пришлось в некоторых местах даже повысить на неё голос.

    Короче говоря, вооружившись уже известными вам бумажными «снарядами», я отправился на следующий день в детский сад. Ребёнка с женой оставил дома. Первому негоже видеть папку в не самом спокойном расположении духа, а жене лишний стресс тоже ни к чему.

    Итак, утро следующего дня.

    С заявлением на имя заведующей садиком и  указанием, что копия направляется в Минобразования (пока не показываю), подхожу к Яблонской, вежливо здороваюсь, напоминаю, чей я папа и муж, и так же вежливо спрашиваю, что с этой мымрой не так. Но это НЕ милое чудо начинает распускать свои когти и истерично брызгать слюной (совершенно буквально) уже на меня. Свои мысленные комментарии здесь упускаю. Что ж, последний шанс решить дело миром она, что называется, пролюбила. Я предлагаю ей пригласить к нам заведующую и обсудить с ней поведение её персонала.

    Инесса Юрьевна, я и не сомневался, отказывается. Я решаю идти уже с козырей, и вручаю сей дикой даме заявление с требованием внести входящий номер на моём заявлении. Замечу, что в последнем с лёгкой Мишиной руки с такой вот правовой дотошностью без всяких эмоций, но очень убедительно были представлены факты буллинга, их продолжительность с соответствующими датами, мой статус, как отца пострадавшего ребёнка, личная подпись. Гарик меня предупредил, что письменное обращение без указания местожительства, не подписанное (без указания фамилии, имени и отчества обращающегося лица) или из которого невозможно установить авторство, признается анонимным и не рассматривается. Поэтому все эти данные аккуратно были вплетены в ткань моего заявления. Комарик и тот носа не подточил бы, куда уж там какой-то Инессе.

    Моё заявление должно было быть зарегистрировано в детском саду. Поэтому заявлений было два. Инесса, секретарь, заведующая – или кто там у них этим занимается – должна была после его регистрации на одном экземпляре поставить входящий номер и дату заявления, и отдать ее мне. Другой экземпляр оставить себе любимой на долгую и незабвенную память. Таким образом доказывается факт обращения к руководителю. Не захотела подруга Бармалея ни к заведующей идти, ни заниматься регистрацией. Хорошо, пошел сам. Привёл, доставил в лучшем виде.

    Лето в самом разгаре, яркое солнышко, нежные цветочки, птички поют, детки играют, улыбаются, родителя суетятся рядом. В общем, все в сборе.

    Привожу заведующую (пока плохо соображающую, что к чему) прямо ко всем на площадку. Инесса Юрьевна зыркает из-под маниакально выписанных татуажных бровей, чувствует, что счас разнос будет, но держится пока. И я при всех родителях и воспитателях из других групп начинаю по всем правилам (вспоминая Мишкины советы) излагать свою позицию со всеми фактами, документами и конкретными статьями и их санкциями. Галдёж тут же прекращается, и я начинаю себя чувствовать древним Цицероном в блистательные годы расцвета его ораторских импровизаций. Мне даже показалось в какой-то момент, что брови Бармалея от лучей моих словесных рулад растают и зальют эти бессовестные (но это очень деликатный эпитет) глаза.
 

    Показываю заявление и предлагаю поставить входящий номер теперь уже заведующей. Она, как женщина не глупая, отказывается, понимая, что после регистрации сидеть ей на должности до ближайшей комиссии, а её подопечной тем более. С учётом выдвинутых там обвинений ей бы ничего не оставалось, как вылететь с треском из возглавляемого ею учреждения с запретом приближаться к детям минимум на сто метров. Я прошу её вспомнить прекрасный Закон «Об обращениях граждан», но одновременно заявляю, что могу отправить своё заявление заказным письмом. Только тогда, уж не обессудьте, сразу в  три инстанции – сюда, в управление образования и в Минобразования. Зачем мне лишний раз на почту бегать?! Она понимает, что шансов у неё УЖЕ нет, и предлагает (а я ведь даже иск не показывал), САМА предлагает решить дело полюбовно. Инесса в состоянии затравленной белки каменеет перед лицом жестокой расплаты, но меня ведь интересует не месть (человек я простой, чего уж там), а результат, и добиваться его я начинаю по хорошо проконсультированному  и отрепетированному плану.

    – Маргарита Николаевна, – спрашиваю у заведующей, – поясните, пожалуйста, действия Вашей подчинённой Инессы Юрьевны по приведённым в моём заявлении фактам буллинга в отношении моей дочери?

    – Инесса, – при всех обращается побагровевшая заведующая к с таким же окрасом физиономии воспиталке, – было такое?

    – Не помню, – раздается едва различимое мычание.

    Я громко зачитываю, не упуская подробностей, но вдруг раздается «глас вопиющего»:

    – Вы врёте всё!

    Мне ничего не остается, как перейти к видео, так сказать, материалам.

    Шок и мрак. Примерно так можно описать реакцию присутствующих родителей вместе со всеми воспитателями и заведующей включительно.

    – А сейчас… вспомнила? Маргарита Николаевна, – это уже к заведующей, – так как Вы объясните действия своей подчинённой? Может быть, есть специальный приказ, регламентирующий таковое отношение воспитателя к детям? Или это Ваш личный приказ? Если да, то я хотел бы с ним ознакомиться. Может, регламент есть, указывающий, что ребёнка можно обзывать уродиной, малолетним быдлом, тварью… Продолжать?

    И тут заведующая решила вконец нокаутировать меня своим ну вовсе непредсказуемым заявлением. Внимание!!!

    – Инесса Юрьевна – заслуженный воспитатель.

    Представляете, да? Заслуженный… твою ж такую… воспитатель.

    – Вот ЭТО заслуженный воспитатель? – взрываюсь я. – Скажите, что Вы сейчас пошутили. Да по каким таким инопланетным критериям ей было присвоено данное звание? Как и кто проводил аттестацию? Где результаты психологического тестирования насчёт профпригодности? Она грозилась убить моего ребёнка, и это заслуженный воспитатель? Да её вообще к людям нельзя подпускать, а к детям тем более. Как ей после всего доверить моего ребёнка? Как?..

    – Но у нас нехватка персонала, сокращение, наконец.

    – А это не моя головная боль. Нехватка персонала – это проблемы системы образования. Все вопросы в Минобразования и профильные управления. А то Вам то купи, то подари, а детей воспитывает откровенное хамьё. У неё диплом вообще имеется? Я могу с ним ознакомиться?

    – Вы вообще-то первый, кто на неё жалуется, – недовольно бурчит моя визави.

    – Остальные боятся, как всегда. Но Маргарита Николаевна, раз уж Вы так сетуете по этому поводу, я могу поискать ВСЕХ недовольных.  Только вот тогда жалоба уже будет КО-ЛЛЕ-КТИ-ВНА-Я. Вы действительно этого хотите?

    – Нет уж, не надо, – прозвучал благоразумный ответ.

    В общем, я ещё и жену им припомнил, и на всякий случай показал иск с пятилетней санкцией, ну и так далее.

    В результате этого фееричного «разбора полётов» мою Алёнку встречали в садике, как английскую королеву, причём другие родители в том числе. Ну и дочуню примерно так же. По крайней мере, и жена, и дочь собирались после моего «ораторского выступления» в обычный городской сад, как на Сейшелы. Так светились своими яркими личиками, что и солнца за окном не нужно. Кристинку перевели в другую группу, всё наладилось, она успокоилась, а Бармалейша при виде жены просто сбегала куда-то в неизвестном направлении, скрежеща, вероятно, от бессилья зубами. Заведующая стелилась в подобострастных поклонах, хорошо сознавая, что было бы, дай я своим документам ход. Своего я добился, а большего мне не требовалось. Свою трёпку Инесса получила, надеюсь, вызубрила на отлично.

    Сейчас моя дочь учится в школе. Проблем нет, конфликтов тоже. Ну а если появятся, она знает, что папка знает, как их решить.