4. Завод - опора жизни

Мемуары Иванченко Валерия Васильевича,
написанные им собственноручно.
Продолжение 4. Начало см http://proza.ru/2022/12/12/883

Старт.

Итак, 1957 год, школа позади. Предстояло выбрать дальнейший путь. Учиться больше не хотелось, да и шея у родителей притомилась. Старший брат на 3-м курсе института, младшему Саше всего 3 года, трое – школьники, причем следующему после меня– целых два года до аттестата. Сомнений не было – завод!

Местом работы стал Трансмаш – флагман машиностроения на Алтае. Продукция серьезная – моторы для танка Т-34 и его модификаций, позднее – и для боевой машины пехоты – БМП. Начинал в термическом цехе – жарком, пыльном и грязном, но работа мне легко давалась и безумно нравилась.

В течение 2-х лет до призыва в армию я освоил все технологические процессы, выполняемые в цехе, и имел самый высокий разряд. Моя фотография закрепилась на Доске почета, моя бригада одной из первых получила звание коммунистического труда.

В заводской многотиражке стали появляться статьи и фотографии, но главное – я стал хорошо зарабатывать. Хорошо помню, что на первую получку купил к зиме новенькую фуфайку – тогда это было то же самое, что сегодня куртка.

Не забыли

После возвращения из армии меня с радостью приняли на прежнее место работы. Перед самой демобилизацией меня приняли кандидатом в члены партии. Предстояла задача достойно пройти годичный кандидатский стаж и стать полноправным коммунистом.

Условия были подходящие: я освоил новейшие по тем временам  технологии – поверхностную закалку важнейших деталей дизеля на высокочастотной установке, где требовалась высокая культура производства, чистота и аккуратность.  В комплекте с установкой был дефицитный пылесос, который благополучно упер к себе домой начальник цеха. По истечении кандидатского стажа я публично отказался от его рекомендации, чем так жестоко обидел и превратил в своего смертельного врага. 

Постепенно зрела мысль: надо серьезно учиться! Дело не только в знаниях, их-то как раз можно было получить и самостоятельно. Чем подчиняться дуракам, не лучше ли самому ими командовать? Складывалось понимание: надо поступать в институт.

Студент против директора

Той же осенью стал студентом, поступив в машиностроительный институт на специальность «Литейное производство» - родственную моей профессии термиста. Пять лет учебы, как и вся жизнь, пролетели мгновенно. Были беды и победы, радости и разочарования.

В июле 1969 года я заканчиваю институт, защитив дипломный проект на отлично. Государственную экзаменационную комиссию возглавлял директор завода Трансмаш. – на тот момент мой злейший оппонент по квартирному вопросу. Среди многочисленных и разнообразных прежних поощрений за ударный труд у меня была 19-метровая комната в заводском общежитии, которую я получил много лет назад. Это был барак военных лет, но комната была уютная и счастливая для меня, здесь у меня появилась своя семья, родилась дочь.

Настало время расстаться с ветхим наследием 1942 года, барак пошел под снос. На семью из трех человек всем давали 2-комнатные квартиры. Когда же дошли до меня – сам студент, жена студентка – решили, что жирно будет, студенты будут рады и однокомнатной.

Вопреки решению администрации завода, я в одну комнату идти отказался. Действующий на тот момент закон был нарушен дважды: площадь давали менее прежней, к тому же не соответствующей санитарному минимуму.

Началась неравная борьба студенческой семьи за свои права, которые попирались депутатом Верховного Совета СССР, директором завода. Вся зима прошла в хождениях по инстанциям: райисполком, райком, крайисполком и т.д. Дошел до самого верха – 1-го секретаря крайкома партии. Упорно сидел в приемной целую неделю – он по квартирным вопросам не принимал. На пятый день он снизошел до разговора со мной. Наверняка к тому времени он навел обо мне справки. На следующей неделе я получил ордер на двухкомнатную квартиру.

Для всемогущего директора оборонного предприятия с генеральским статусом это был сильнейший удар по его  самолюбию и престижу. Но он был не только своенравный, но и благородный человек. Мстить мне не стал. Напротив, через год с небольшим назначил меня начальником цеха.

Без излишней скромности скажу: начальник цеха на Трансмаше равноценен директору иного нехилого предприятия. В истории завода это был первый и последний случай назначения на такую должность молодого специалиста.

Рок

Во время краткосрочного отпуска после защиты диплома поехал в родное село навестить родителей - это близко, час автобусом. Пошел с друзьями искупаться по старой памяти на пруд, где прошло детство.. Разбежавшись, прыгнул в воду с высокого обрыва вниз головой. К несчастью, там было не очень глубоко, и я воткнулся головой в дно. В результате перелома шейного отдела позвоночника почти полная парализация: чуть-чуть работала левая сторона – этого мне хватило, чтобы дотянуть до берега и не захлебнуться, высунув нос из воды. Вначале на меня не обратили внимания,  но потом, раздобыв лошадь с телегой, родственники доставили меня в больницу.

Страшные муки, которые мне пришлось перенести, не поддаются описанию. Шея срослась неправильно, ее снова ломали  и опять неудачно. Направили в Новокузнецк в специализированную шахтерскую травматологию, и там облом. В общей сложности почти год по больницам, из них более шести месяцев на вытяжке, т.е. висел, подвешенный за голову. 

Существует такая статистика: 9 из 10 таких ныряльщиков погибают сразу, 9 из 10 выживших остаются калеками. Я, не дождавшись очереди на операцию, вышел на работу мастером в литейный цех.

Внимательно прочитав мои записки, вы, может быть, отметили, что для меня это  был не первый (к сожалению, также далеко не последний) пролет над бездной, куда рано или поздно мы все уходим.

Кто-то всемогущий и всесильный ведет меня по жизни и спасает в скамых невероятных ситуациях, как будто зная, что я ещё не родил своих сыновей.  Что ж, низкий поклон ему и от меня, и от детей моих.

Итак, в июле 1969-го я успешно оканчиваю вуз, и лишь в мае 1970-го после продолжительных скитаний по больницам выхожу на работу в сталелитейный цех мастером. Меня уже не только не ждали, но и даже забыли, что у меня направление на завод. Напомнил о себе тем, что сдал больничные за 10 месяцев. Со скандалом, но оплатили.

Мастером я пробыл недолго, меня перевели на должность начальника технического отдела. Потом, после нескольких месяцев исполнения обязанностей,  был утвержден начальником модельного цеха. На слух это вроде бы скромная должность, но с учетом значимости нашей продукции и численности работников (до 1500 человек), она была равноценна  уровню руководителя предприятия. Через пару десятилетий, когда в результате т.н. реформ завод был развален, так и получилось: цеха превратились в дочерние предприятия.

Работа эта – далеко не сахар: нервы, стрессы, жесткий диктат сверху. С моим характером я был не раз разжалован, потом снова восстановлен. Причина - непослушание, отказ выполнять дурацкие приказы (на военном заводе!), а главное – категорическое нежелание прогибаться под начальством.

Боюсь, для читателя это будет самая скучная страница моих записок, поэтому я ее заканчиваю арифметикой. На руководящих должностях – начальником крупного цеха и директором предприятия на самостоятельном балансе я проработал более 15 лет, квалифицированным рабочим горячего цеха ровно  10 лет, за что и получил максимальную по тем временам пенсию в 50-летнем возрасте.

Прошли годы, и моя некогда приличная пенсия сейчас далеко не дотягивает до среднего уровня. «Родина-мачеха» как бы нашептывает мне на  ухо: наша задача – только вперед, а вы пенсионеры, отработанный материал: пожили – и будя!


Жизнь продолжается

Оформив пенсию, я открыл в 1989 году кооператив по производству товаров народного потребления из отходов производства, что тогда было престижным и всячески поощрялось.
Это были фигурные высечки штамповочного производства из алюминиевого листа, которые нарасхват разбирали дачники для художественного оформления своих владений. Штампы я сделал заранее, когда имел права начальника цеха. Себестоимость изделия составляла 0,7 копейки, а магазин хозтоваров покупал их у меня по 40 копеек в неограниченном количестве: они расходились, как горячие пирожки в базарный день. Эффективность производства была такова, как если бы я создал собственный монетный двор.

Заработок рабочих за 2 сверхурочных часа превышал их обычную недельную зарплату.  Воспитанное на советских нормативах заводское руководство не могло пережить такого «разврата» рабочего класса. Сначала раз в 5 подняли цену на отходы производства, потом на электроэнергию, ремонтные услуги и т.д. по каждой сметной статье затрат. Не протянув и года, пришлось закрываться.

Однажды, это было лето 1990 года, ко мне приехали мужики и предложили работу в их фирме. Мои обязанности были очень простые – получать водку на ликерке, где я был какое-то время директором и пользовался авторитетом. Условия были хорошие, и я согласился. Очереди  за спиртным тогда были длиннее, чем в советское время в Мавзолей. За машиной водки люди стояли по 3-е суток. Мне на эту процедуру требовалось пара часов. Сначала я только получал, потом принял участие и в процессе реализации.

На тот момент у меня была «Волга», в которую, если убрать задние сиденья, входило 20 ящиков водки. Мы развозили эту «огненную воду» по коммерческим ларькам каждый день. Помощником у меня был громадного роста молодой врач по имени Миша. Водка в тот период была самым дефицитным продуктом, и деньги у меня опять потекли рекой.

Где-то ещё через пару лет мне моя почетная должность наскучила, и я открыл новое дело – столярную мастерскую. Мой столярный бизнес выразился в том, что я взял в аренду у «Сибнефти», где директором работал мой друг, заброшенный деревообрабатывающий цех.

Пришлось вложить немалую сумму в его реанимацию. Станки были, а режущего инструмента  - никакого: ни ножей, ни фрез, словом, ничего. Оснастил оборудование, набрал людей, цех заработал. Поскольку заказов было выше крыши, пришлось организовать 2-ю смену, а при острой необходимости и третью. Людей не обижал, это не в моих правилах. Было время, когда зарплату после утомительных авральных смен, развозил по домам работников лично.  Мой собственный заработок в те времена составлял до 80 тысяч рублей в месяц. Тогда это было очень много.

В деньгах недостатка не было.  Появились накопления. В это время я уже был 17 лет на пенсии, размер которой гарантировал мне довольно жалкий уровень существования. Все коммерческие дела я закончил, впереди меня, как я думал, ожидала спокойная и безмятежная старость.

Конец 2007-го и начало 2008 были для меня знаковыми.
Наверное, я должен был бы уйти…

Продолжение см http://proza.ru/2022/12/14/1385