Ролевая игра N 3. Метель и Санта. Окончание

   Сергей Львович несколько дней привыкал к темноте: учился щупать и определять предметы в мешке, накрытом одеялом. Осязал он их нежно, поглаживая каждый бугорок, впадинку и даже ямочку, чтобы не нанести травму подопытной.
   Сходил в театр к знакомой костюмерше, но там, все костюмы Санта Клауса, уже разобрали и ему выдали гусарский доломан (куртку), рейтузы и кивер. (высокую шапку).
   Дома он нашёл доску и выстрогал из неё жалкое подобие сабли. 

   Елизавета Фёдоровна тоже хотела быть на пике эротики. Она выпросила у соседки одеяло, положила его поверх своего и осталась довольна плотностью евростандарта. Вырезала из чёрной бумаги маску, приклеила к ней рюшечки от кружевных импортных трусов, приготовила беруши.

   Настал день перед католическим Рождеством - старт ролевой игры. Лиза, уже с утра, была возбуждена и трепетна. Всё выпадало у неё из рук. Аппетита не было, даже белая булка с натуральным крестьянским маслом и с красной икрой, не лезла в ротик.
   Когда стало темнеть, она надела штаны, махровый халат, уши запечатала берушами, а глаза маской. Слегла под двойное одеяло и затихарилась.
   Дышать было тяжело, пот лил по лицу, по груди и по остальным частям тела, утеплённым по евростандарту, но она терпеливо ждала приход.
   Наконец она услышала тяжёлые шаги, а потом, кто-то, присел на кровать. Женское тело напряглось в ожидании прелюдии.
   Только одно тревожило её - почему Санта так громко долбал? Может он и оленя лапландского притащил в квартиру? Может это находка Сергея, о которой она ещё не знает  - эротический свежачок для обострения постельных эмоций?
   Ну почему тогда он так долго сидит рядом и не ищет её? Может недостаточно тренировался и нет ещё у него той, европейской высокой квалификации? Может рановато мы решились на ночной ролевой эксперимент по вступлению в еврозону? Мелькало в воспалённом от жары женском сознании.
   Слава Богу, началось какое-то шевеление, успокоила она себя.
   Львович, или его светлый образ, нежно провёл рукой по тряпкам, ощупывая женское тело. С завидной прозорливостью определил ноги и тут же решительно поднырнул под одеяло.
   Дальше все происходило по сценарию: нежные пощупывания, поцелуйчики в лебяжью шею, поглаживание выпирающих, но не выпадающих из штанов, частей тела.
   Словом, как говорил Ильич - "Правильной дорогой идёте, товарищи!" и, уже совсем немного оставалось до обрыва и падения в сладкую негу, но тут зажёгся свет и грозный гусарский рык Львовича,
   - Это что здесь, в моей кровате происходит?! - оторвал Лизавету от порочной действительности...


   Вечером, сосед живущий на третье этаже, прямо над Лизой, у жены которого она взяла в аренду одеяло, шёл домой. После работы, с друзьями и с бесконечной русской любовью, они отмечали католическое Рождество и их светлый праздник. Среди отмечающих правда не было католиков, одни православные и атеисты, но разве это может испортить или остановить Рождество?
   Гуляли не то чтобы очень, но малость переусердствовали в количестве радости. Поэтому он, возвращаясь домой, при полном освещении, слегка перепутал этажи и нажал на ручку входной двери Елизаветы, а та возьми и радушно распахнись. В квартире, по сценарию, был полумрак, только на кровати кто-то лежал и тихо сопел, накрытый с головой знакомым ему, можно сказать родным, одеялом...

                Конец.



                16.12.22.