Джалиль

                I.
- Я вернусь, но с головой под мышкой…-
Пошутил товарищам Муса.
Этот юмор, жутковатый слишком -
Отличал бесстрашного борца.

Пыль архивов подтверждает это:
Призрак гильотины не смутил
Узника - татарского поэта,
Пред толпой эсэсовских горилл.

Шлангами, сбив с ног, поэта били.
Боль до колик почки обожгла:
- Гитлера вы так бы отходили,
Плохи… у него совсем…дела.

Палачи смеялись обалдело:
- Шайзе нихт…О, ти Муса не глуп!
Волокли бесчувственное тело…
 - Бросить в карцер этот полутруп!

Что еще неволи тяжелее?..
Окликают птицы-голоса:
В жутких казематах Плетцензее
Пленена ли песнь твоя, Муса?

Но водою ледяной облитый,
Обретя сознанье, узник наш -
Выводил рукою перебитой:
- Мне еще послужит карандаш.
            
                II.
Неподкупны Родине обеты:
- Не услышит враг от нас мольбы!..
Пленники, “ходячие скелеты”,
Разжигают тайный фронт борьбы.

“Не купить захватчику обманом.
Если честь Отчизны дорога -
Перейди на фронте к партизанам,
И направь винтовку на врага!”

Возглавлял безмолвное сраженье
И в плену советский политрук,
Создавая боевые звенья…
Но предатель выдал узкий круг.
               
                III.      
Нет, Джалиль, не казнь тебя тревожит,
А судьба исписанных листков.
Ты боишься, что они, быть может,
В лапы попадут твоих врагов.

В них разит, не покоряясь слово,
Повесомей пули и штыка:
Разбивай застенки и оковы -
Цикла Моабитского строка!

Ярый гнев клокочет, не бессилье,
Бьёт Победа стрелами “катюш”…
Не сломить фашистской камарилье
торжества непокоренных душ!

Стоя, пред секирой занесенной -
Изможден, но дерзок взгляд очей,
И погиб, поэт, непобежденным -
Ужаснув улыбкой палачей!