Чешский дауншифтинг

           "Впереди идет сержант. 
            На груди - лиловый бант. 
            А в глазах его печальных - и надежда, и талант. 
            Он не любит воевать. 
            Он не хочет убивать. 
            Он ничьи не может жизни у природы воровать. 
            А за ним идет солдат 
            не высок, не бородат. 
            Он такому командиру и признателен, и рад. 

            У него в дому жена. 
            Не нужна ему война. 
            А уж если разобраться, то кому она нужна? 
            Эти двое - просто сон 
            в обрамлении погон, 
            исключение из правил, а не норма, не закон. 
            А у прочих все не так: 
            все вояки из вояк, 
            а с вояками такими уцелеть нельзя никак."
               
                Б.Окуджава.1979

…
Скоро последний дебил догадается,
что праздновать День защитника Отечества при полном отсутствии Отечества –
это занятие недостойное даже дебила.
В нашей стране словосочетание «защитник отечества» стало зловещим оксюмороном.
А роль оксюморона в употребительной речи – психологическая -
разрешить некомфортную психологическую ситуацию. Хоть на время …



«Дважды сосчитал, взвесил и разделил»
                Не помню кто


Каждый менеджер – мразь. Я так думаю.
Уже потому, что волей-неволей, но пересчитывает -
человеческий труд, живые частицы человеческих душ и судеб - на воняющие серой копейки.
Лучший из этого стада в лучшем случае ведает, что творит,
и всё равно – ПЕРЕСЧИТЫВАЕТ. Тем большая он мразь.

С этой аксиомы легко начать любой опус, но я начинаю именно сегодняшний.
Какая связь? - спросите вы. А вам нужна связь?! вы что, во всём старательно ищете связь?!
То-то! Читайте и не вякайте … слушаете же вы издевательски бессвязные речи своих менеджеров!

Так вот, с зажравшимися западными менеджерами в конце прошлого века стал то и дело случаться дауншифтинг - это такая херь, когда топмен, как бы устаёт от бабла и беответственности
(да-да! – ведь эта гнида отвечает только за свой стул, то есть: дайте мне стул и я буду за него отвечать, сломаю – готов отдать!) и «уходит вниз» - путешествует, пишет книжки, ловит рыбку, растит менеджерят.
В общем, отходит от дел. Не в монастырь, боже упаси, а -почивать на лаврах.
На его место приходят другие. С удивлением и благодарностью смотрят они на удалившегося паразита и недоумевают. Вот такое явление.
Надо сказать, что к богатым наследникам, владельцам крупных состояний и членам их семей
этот термин не применим – им не нужно мотаться по офисам, высиживать жопами эмбиаи,
пламенно минетить боссов. Соответственно, им неоткуда уходить. И есть что защищать, кстати.
Зато часто «бегут сует» вчерашние звёзды шоу-бизнеса,
бесстыже продававшие свои тела и дыры в своих закопанных талантах.

Так вот, я не них. Ко дню защитника отечества отношения – никакого.
И топ-менеджеры и шоу-звёзды – это законченные пидары.
Их праздник – 9-го марта.



"Не указать ли вам на прибыльную торговлю?"
                Не понимаю кто


Никаких призывов к насилию. Только логика и рассуждения. Очень субъективно.
Вот например. На абстрактный пример – есть возможность потрудиться, вдоволь, пользу поприносить.
Из любого, самого располагающего к труду положения - кто-то стартует неохотно. Заметно неохотнее других.
Будь то рытьё канавы, написание программ или пиликанье на скрипке.
Замените труд - деньгами или, на худой конец, положением в обществе –
есть возможность заполучить – на старт! Внимание! Марш! –
и – как бы ни был труден путь, и сколь бы ни были убогими (зачастую!) способности – среди первых совсем другие лица. Оп-пачки!
Ничего личного, но, когда пироги пилятся годами, невольно подмечаешь, чьи куски всегда жирнее.
Это ни к кому не претензия, это так, личное наблюдение. Но если так и только так проявляется человеческий ум-заразум, то не впору ли переименовать его в «человечий».
Если вы скажете, что так стремятся сделать все, да не у всех получается, то я вам отвечу,
что речь и идёт, именно об описанной неотъемлемой человечьей способности – получать не отдавая - и тот, кто ясно ощущая её в себе, норовит при этом её выдать за ум,
пусть сравнит (как угодно) две смерти – смерть менеджера, вытащенного взбунтовавшимся народом из его издевательски дорогой повозки и забитого толпой некогда почтительных сограждан, и смерть мальчика в казарме, забитого как раз за нежелание терпеть издевательства сограждан же.

Обе смерти страшны и недопустимы.

Но - в первом случае мера виновности убиенного и, как следствие, справедливости его судьбы
неизмеримо, бесконечно больше, чем во втором…

Кажется, запахло кровью и защитой отечества?
Ну, может на пару градусов температура и повысилась … - стало минус 271



«Этому виду свойственно убивать себе подобных»
                безликий товарищ


Ну, так во сколько раз профессор должен жить лучше дворника?
Вы всё ещё считаете это вопросом? Тогда мы идём к вам!
Мы пришли. Я - и ещё кто-то в белом. Не то с венцом, не то со шприцом.
Отбросив рассусоливания о социальной справедливости,
займёмся гештальт-анализом боевой, так сказать, задачи.
Есть особый подвид менеджеров - офицеры.
Кроме того, что за их головы больше платят снайперам,
больше хорошего о них сказать нечего. По идее, они должны отдать (чуть не написал: отдавать)) в случае необходимости жизнь, - например, если этого требует та самая боевая задача.
Но - у них есть подчинённые, которым уже сами офицеры ставят боевую задачу.
А так как головы подчинённых стоят меньше, то и погибать, как правило, приходится им. По приказу.
Оно конечно, и в пространстве слепого повиновения находилось «место подвигу»:
выносили, закрывали, заслоняли, отводили падающие самолёты от.
Но как раз отведение падающего самолёта – случай некстати выходящий за рамки боевых задач.
Ведь в этом случае человек старается максимально понизить сметоносность смертоносной машины, то есть выполняет задачу обратную поставленной.
Подвиги с оружием в руках при ближайшем рассмотрении – мягко говоря, неоднозначны.
Заслоняли, но кого – офицеров же! Начальников, менеджеров своих. Вот бы наоборот бы, - ан нет!
Направляли, или пытались направить агонизирующие самолёты в гущу колонн,
уничтожая движуху без разбора (А какой разбор перед гибелью?! Парашюта ведь нет!!)
Лезли на доты, являя миру по сей день непонятые и жуткие примеры – не то самопожертвования,
не то берсеркерства, не то - циничнейших идеологических инсценировок.
Конечно, когда в фильме «Офицеры» танки прорываются к медсанбату,
и раненые, кто может держать оружие, выходят держать оборону – это очень правильно:
Те, кто может защищать, защищают тех, кто не может защищаться.
Это правильно, но это – кино.
Или когда в «бумбараше»: «живи, бумбарашка» - и, взорвав себя с пушкой и безликим врагом, командир оставляет жизнь персонажу,  менее остальных войной увлечённого, - по принципу LIFO, - это – справедливо, но и это  - кино.
А в жизни - армии гибнут, а генералы - остаются.
А в жизни - для «героев» - принцип Саши Кондратьева: чем больше защитников уничтожишь, тем отечеству спокойнее.
Последнюю пулю – себе (Ну, хоть от себя защитил, на том спасибо).
А в жизни – убивать всегда получается лучше, чем всё остальное.
А ещё в жизни снова и снова повторяется простенькая схема: есть Амбал, есть Мелкий и есть Чуваки.
Амбал ждёт когда Чуваки наваляют Мелкому, чтобы навалять Чувакам.
А потом сказать, что он защитил Мелкого. Такая защита. Не узнаете картинку, генацвале?
Хотя, честно-то говоря, и этот случай к защите отечества уже не относится. –
Так, краем, точнее, - границей, которую, как известно, где-то проводит Кто-то.
В жизни редчайшие исключения как обычно подтверждают общее правило –
Детей в проломе стены бесланской школы закрывали - да! - офицеры. Но – спецназа!
А это – отдельная песня. И потом – они пытались СПАСТИ детей. ЗАЩИТИТЬ же их, заметьте, никто не смог.

А теперь представьте себе командарма, которому приказано вести в бессмысленное обречённое наступление солдат буквально умирающих на поле боя … от голода, для которых ободрать с разлагающегося трупа лошади или коровы шкуру и её, менее подверженную гниению, варить и есть – обычное, нормальное дело.
Представьте, как это - неделями спать на земле, то в дождь, то в мороз, но всегда - недостаточно, не мыться месяцами, голодать, не знать о судьбах близких и рвануть выполнять боевую задачу, смысл которой подчас неясен даже командарму, которому приказано - см.выше…

Увы. Выполнение боевой задачи и защита отечества (да и вообще чего-либо) мало коррелируют:

  "Русские люди умирали героями. Но за что? За что они жертвовали жизнью?
   За что они должны были умирать?"
           Андрей Власов «Почему я встал на путь борьбы с большевизмом»

  «Не только бессмысленно, но и преступно вести такую войну,
   как война за уничтожение гитлеризма»
           В.М.Молотов, 31.10.1939, заседание Верховного Совета СССР

  «Если на войну смотреть лишь своими глазами,
   получим лишь любительскую фотографию.
   Взглянув на войну глазами противника,
   мы получим отличный рентгеновский снимок».
           Фридрих Паулюс, воспоминания



"С нашим атаманом не приходится тужить"
                Люба


Вообще можно было просто вдоволь поприкалываться на «подвигами» «защитников» «отечества» - и баиньки.
Анекдотов в жуткой истории нашего героизма навалом: про Панфиловцев, которых не было,
про немецкие танки остановившиеся в 22 км от Москвы вовсе не потому,
что их остановили 28 пехотинцев, а тупо из-за нехватки топлива.
Про Гастелло, имя которого было выбрано наудачу, и про Матросовых которых до 43-го будто бы и не было, а потом повалили - как по разнарядке.
Про наших героических генералов, которых вывозили из их армий, гибнущих в окружениях, на специальных самолётах - так свои выручают своих.
Про шестую армию Паулюса, в которой немцев было также мало как танков и боеспособности,
и которую угораздило без организованного сопротивления выкатиться - как бы вдруг - к городу, носящем неприкасаемое имя.
Про стратегический и организационный «гений» мясника Жукова.
Про то, как немцам были «по зарез нужны» Питер, Москва или тот же Сталинград.
Главный анекдот - про само «отечество» – ни истории, ни географии, ни языка которой соотечественники знать не хотят, как и отдавать себе отчёт в ёё сегодняшних реалиях.
Что уж там говорить про февраль 1918 года? Кто  от кого и что тогда защищал – уже сам чёрт не разберёт, хотя всё это больше всего напоминало именно чертовщину.
Или про ноябрь 1956го, когда защитники нашего отечества нещадно – по свежей сталинградской памяти - долбали граждан совсем другого отечества.
Или про август 1968го, когда недобрая память малость повыветрилась, и кровь уже не лилась рекой, а сочилась обгорелым ручейком.
На смену недоброй памяти не пришло никакой, но именно в том пражском противостоянии –
наших уже не вполне склонных к насилию танкистов, и пражан с плакатами «солдаты, идите домой» - родилось что-то новое, не отпечатавшееся на открытках к 23му февраля.
Будто всё та же древняя игра, но – в поддавки.
И чехи наших в ту игру - уделали. И в этом – наше огромное счастье.
Теперь можно сравнивать не количество жертв, вернее, не только количество жертв,
но и – степень человечности человеков в раз за разом повторяющихся ситуациях.
- В 1968м, в 1988м, в 2008м …
Вот бы ещё не осталось поводов сравнивать.
«Так, нет, найдём же, блин, куда ввести войска …»




"выходя из дома или из города того, отрясите прах от ног ваших"
                не скажу кто


Что должен делать человек заподозревавший, что его дёргают за ниточки?
Видимо, взять под козырёк, или ехидно поблагодарить – не оттолкнёшь, мол, руки водящего!
Сопротивляться - как-то неудобно, непринято, неприятно.
Да и меру сопротивления никогда не выбрать – то ли «схватить автомат и убивать всех подряд»,
то ли, не вынимая рук из карманов, сделать мысленное движение пальцами - по направлению к фиге.
Пока в твоём городе стоят чужие танки, выбор действий ясен – сжигать.
Танки или себя. Или - не сжигать.
Но когда танки уходят, оставив новые ниточки и новых дёргателей, определяться становится сложнее.
Вот и в Чехословакии в 69м жизнь довольно быстро вернулась в своё малоопределённое русло -
тут вроде течёт, а тут вроде – нет. Или - наоборот. На этом вялотекущем фоне почти неразличимым осталось одно презабавное явление, этакий чешский дауншифтинг: вчерашние учёные и профессора, видные писатели и журналисты, главные врачи и главные редакторы,
инженеры и чиновники - в общем, люди, сделавшие какую-никакую карьеру, – бросали свои посты и регалии, или просто, имея возможность, не возвращались к ним после не самой жестокой опалы.
Бросали и становились – водителями, дворниками, сторожами, ну да, ну да – и мойщиками стёкол.
Оставаясь или уезжая из потоптанной Праги, уводили и, тем самым, - защищали – самое что ни на есть отечество, непересчитанное менеджерами  и недосягаемое для чужих приказов.
Защищали и сберегали его, и, судя по всему, – защитили.
В отличие от нас.


2009

* * *

     "Ах, что-то мне не верится, что я, брат, воевал. 
      А может, это школьник меня нарисовал: 
      я ручками размахиваю, я ножками сучу, 
      и уцелеть рассчитываю, и победить хочу. 

      Ах, что-то мне не верится, что я, брат, убивал. 
      А может, просто вечером в кино я побывал? 
      И не хватал оружия, чужую жизнь круша, 
      и руки мои чистые, и праведна душа?
 
      Ах, что-то мне не верится, что я не пал в бою. 
      А может быть, подстреленный, давно живу в раю, 
      и кущи там, и рощи там, и кудри по плечам... 
      А эта жизнь прекрасная лишь снится по ночам.

                Б.Окуджава. 1987