Ночная охота

Ты любишь петь? Ну, или бренькать на гитаре? Наш Герой, Юрка Юнцевич, искренне считал, что гитарная музыка - это клей, соединяющий людей. И даже самые вредные представители человечества могут сильно измениться при звуках гитары. Вот тебе одна история.

В ту морозную ночь Алевтина Кузьминична спала крепко. Даже полнолуние, обычно вызывающее бессонницу и мигрень, не мешало. В ее царстве – общежитии номер семь – была полная тишина. «Строгач» или вылет из института светил каждому, кто осмеливался нарушить покой коменданта общаги. Но тут расслабленное тело дрогнуло и глаза открылись.

«Раз уж проснулась. Пойду на обход», - подумала про себя Алевтина Кузьминична. Она надела халат, подправила прическу и подмигнула своему отражению, – «сейчас кого-нибудь поймаю, а то деканат меня давно просит».

Она тихо вышла в коридор захватив с собой швабру-щетку. С таким оружием в темноте она чувствовала себя увереннее. Обойдя первый этаж, поднялась на второй. И там тоже царила тишина, и только похрапывания на разные лады раздавались из комнат пацанов - старшекурсников.

На третий этаж ей было лень подниматься. «Охота не удалась», – подумала пожилая женщина, – «пойду-ка я лучше спать, а то дрёма совсем улетит…».

Но тут среди посвистывания, сопения и храпа охотница за головами студентов четко различила тонко поющие голоса.

«Вот засранцы! Кто это не спит у меня в общежитии в два часа ночи!?», - Полная дама побежала по лестнице через ступеньку, размахивая шваброй как копьем.
Она ворвалась в комнату номер 351 внезапно, чем вызвала дикий визг девчат.

– Тихо, вы! Чего орете как ненормальные! – прошипела, немного сконфузившись Алевтина Кузьминична. – Народ перебудите!
– Мы испугались, ответила одна из трех первокурсниц, – зачем Вы входите без стука?
– Ишь какая культурная! А в два часа ночи с мужиками спать это культурно?
Как имя? Какая группа?
Пока царица общежития извергала ругательства, за ее спиной пошептались.
– Простите, Алевтина Кузьминична, никто здесь на спит, мы тут поем, – веселым голосом отчеканил светловолосый паренек, – меня зовут Юра Юнцевич, второй курс, механический факультет, пришел в гости, помогаю первокурсницам радиофака адаптироваться к вузу и студенческой жизни! Будем знакомы? – он протянул руку для рукопожатия.

 От его оптимистического напора царица общежития немного успокоилась, но все же не сдала позиции. Ей нужно было вывести всю эту неспящую шайку-лейку на чистую воду.

– Фу! Какой тут смрад! Что? Курили? – размахивая руками прорычала комендантша.
– Не курили..
–  Это мы просто свечки жгли.
– А как Вы зашли, их ветром и сдуло, – виноватыми голосами проговорили подхватывая друг друга девчонки.
– Так, что пьете? – по-хозяйски шагнув вперед проговорила Алевтина Кузьминична,   – Водку? Вино? Пиво?
– Зачем? – спокойно и уверенно начал говорить Юра, в его голосе звучали педагогические нотки, – Алкоголь – это яд. Он судьбы калечит. Пьяный человек наутро вспомнить не может, что и с кем он делал. Разве так можно? Фу! А вот газировка, совсем другое дело!

Комендантша всмотрелась в темноту комнаты, но толком ничего понять не смогла, горела только одна малюсенькая свечка. Тогда  царица общаги резким движение включила свет. Все зажмурились.

Она увидела странную картину. Три девчонки сидели рядом, укрывшись одним одеялом, как маленькие испуганные птички. Все были совершенно трезвы. Напротив них на кровати сидел с гитарой Юрк Юнцевич. Трезвый, веселый и довольный. На столе стояли три свечки, стаканы, тарелка с бутербродами, нарезанные яблоки и три бутылки с надписью «Буратино». Картина ей показалась очень странной. Для успокоения нервов она даже заглянула под стол.

Комендантша  стояла открыв рот, не найдя больше никаких аргументов для нападения.

– Алевтина Кузьминична, а у Вас какая самая любимая песня? – мягко и нараспев проговорил Юрка, – Может эта? Мама моя ее очень любит.

И стал наигрывать и мурлыкать.

«Огней там много золотых на улицах Саратова»

–  Я Вам махну, когда начинать.
Женщина оторопела.

–  Да, Вы, не стесняйтесь, присядьте ко мне сюда. Готовы? Поехали!

Алевтина Кузьминична села, оперлась на свое оружие, и, немного покряхтев, подхватила песню.

Она пела переливисто, звонко, раскачиваясь то влево, то вправо. Брови ее были приподняты, глаза полузакрыты. Как она пела!

«…Парней так много холостых,
А я люблю женатого!»

Девчата тоже немного осмелели и стали подпевать. Песня закончилась. Наступила тишина.

–  Молодец, Юра! Отлично играешь! В ну-ка давай еще вот эту вот…. Потом спели еще три песни по заказу царицы общаги.
–  Ох, ребятушки, пора мне работать. Пойду я хулиганов ночных ловить, пьяниц и дебоширов, – она стала вставать, – А Вы тут сидите тихо, если Вас кто обидит, мне скажите, ладно, девчата?

У самого порога она оглянулась и сказала.

–  Юрка! Ты – хороший парень, разрешаю тебе приходить в общагу, когда захочешь.
Девчата сдерживали смех и сидели не дыша.

Алевтина Кузьминична вышла из комнаты, поставив на двери мелом крестик, пошла спать.

Доклад в деканат про 351 комнату она так и не отдала, а белокурого Юру Юнцевича встречала и пускала в общагу как родного.