когда цветы станут рожать цветы

И каждое дерево, наполненное птицами, защелкает, засвистает. Наверное, они рассказывают этим гаснущим звёздам, этому восходящему солнцу, как прекрасно жить и какое это счастье родиться.(Солоухин)

Над кизюлей, т.е. неизвестно кем беременной, овсянка просвистела:
- Сын, сын, сын..

В конце осени начались схватки. Первого декабря она родила и уходила. На катафалке, перед стеной ненавистного розового цвета остановилась. Переливаясь, из тела вышел пузырь, наблюдал. Ребёнком пузырёк не интересовался совсем, свобода зависела только от покойной.

Преграда пенного пластика разошлась - ворота. Телега вниз двинулась. Рок - скрип схлопнутых дверей, скрежет механизма, грохот камней дороги не выносим.

Очищенный пузырь, для которого древний шепоток "роди и оправдан" сработал, закрыться от гула желал:
- Руку!

Правый указ - палец с сожжённой пластиной ногтя, с потолка рос. С пару метров крюк за ворот выудил труп. И свет снова сквозь веки, цвет розы.

- У каждой розы шип*. Ха-ха-ха! Судьба. - Недалеко от матери лоток лежал с проткнутым фиолетовым пузырём околоплодным. Иллюзия "роди и оправдана" больше не работала.

- Гуля! Что значит имя твоё? - В яме живота её сидел взмыленный, в белом, худой мужчина лет тридцати трёх.
- Цветок. У меня кто? 
- Сын, - справа, в боксе, розовый пион голосил.

*Руми